Безжалостный альфа

30

Это до смешного приятно — выпивать с девчонками сегодня вечером, когда мы все знаем, что беда надвигается, но Эйвери не приняла бы отказа. После всего, что произошло за последние несколько дней — получение ранения, видение, встреча с командирами отделений и советом, разработка плана по пресечению действий охотников — мы все отчаянно хотим вернуться к какому-то подобию нормальной жизни, и так уж случилось, что сегодня в «Стиллуотер Тэн» состоится женский вечер.

Мэдд был не очень доволен, когда Эйвери сказала ему, что уводит меня на девичник. Он прилип ко мне как приклеенный с тех пор, как мы выяснили, почему не могли общаться после того, как я переехала в Денвер, как будто он боится, что если выпустит меня из поля зрения, мы потеряем этот хрупкий мир, который обрели, и все между нами снова изменится.

Полагаю, я не могу его винить.

Теперь, когда мы восстановили связь, мне кажется, что мы застряли в этом странном состоянии хрупкой подвешенности, затаив дыхание и ожидая, когда дно уйдет у нас из-под ног.

Мы зашли так далеко, но что, если все это напрасно?

Незнание того, действительно ли мы пара по судьбе, похоже на вездесущего слона в комнате, которого ни у кого из нас не хватает смелости признать. Мы привыкли говорить, что если бы нам не было суждено, мы бы все равно были парой, но я не уверена, что это все еще обсуждается после всего… и я чертовски уверена, что не хочу быть той, кто поднимет этот вопрос.

На данный момент мы оба избегаем неизбежного — отчасти потому, что не уверены, получится ли у нас вообще пробежаться вместе в это полнолуние, но в основном потому, что намного проще просто жить настоящим моментом, а не строить планы на будущее. Если бы нам никогда не приходилось вставать с постели Мэдда, мы были бы в восторге. Это единственное место, где неприятности еще не нашли нас.

— Слоан, ты чертовски сияешь, — замечает Энди, ее комментарий вырывает меня из запутанной паутины мыслей и возвращает в настоящее.

Ло лукаво улыбается мне, приподнимая брови.

— Должно быть, это все, что делает секс с Мэдом, — дразнит она. — Мы почти не видели вас двоих с тех пор, как вы разобрались со своим дерьмом.

Эйвери морщится, соскальзывает со своего барного стула и перебрасывает свои длинные светлые волосы через плечо.

— Думаю, я пойду возьму еще выпить, пока вы, ребята, продолжаете этот разговор.

— Да ладно, разве ты не хочешь услышать всю эту грязь? — Энди смеется.

— Моя комната дальше по коридору, — невозмутимо отвечает Эйвери. — Поверь мне, я знаю, чем они занимались.

Я прикрываю рот рукой, чтобы подавить смешок, Ло и Энди совершенно теряют самообладание, когда Эйвери отходит от нашего столика и направляется к бару.

— И что? — спрашивает Ло, как только Эйвери оказывается вне пределов слышимости.

Я не могу сдержать улыбку, растягивающую мои губы, а щеки краснеют.

— Ладно, да, это полностью идеальный секс.

— Я так и знала! — восклицает она, громко хлопая ладонью по столу, чтобы подчеркнуть свою победу.

— Ну, нам все еще есть куда пойти, — поправляю я, приглаживая рукой волосы.

Я потратила больше часа, выпрямляя их, укрощая каждый вьющийся локон, но они такие гладкие и глянцевые, что это того стоило.

— Я имею в виду, это не наша типичная ситуация. Мы возвращаемся к старым шаблонам, но прошло так много времени, что на этом пути неизбежно будут сбои. Мы уже не те люди, которыми были раньше, так что мы вроде как пытаемся сориентироваться в этом. Странно узнавать кого-то снова, когда ты тоже знаешь его с младенчества.

— Держу пари, — говорит Ло, понимающе кивая. — Несмотря на проблемы с гневом, я не уверена, что Мэдд так уж сильно изменился с тех пор, как мы были подростками.

Ее заявление вызывает неожиданную вспышку ревности, и моя волчица территориально напрягается. Несправедливо, что она провела с ним столько времени, в то время как у меня его отняли. Все они так делали — Энди, Ло, Эйвери, парни… все остальные по-прежнему были частью его жизни, в то время как я была жестоко вычеркнута.

— Я уверена, что вы, ребята, все уладите, — успокаивающе произносит Энди. — Даже когда он притворялся, что ненавидит тебя, мы все знали, что он никогда не переставал любить тебя. Вы, ребята, созданы друг для друга.

— Если вам не суждено, то и остальным из нас нечего надеяться, — добавляет Ло, фыркая.

— Ладно, малышки, до дна! — Эйвери нараспев подходит к столу с двумя рюмками в каждой руке, на каждой из которых лежат дольки сахара и лимона.

Она ставит их на стол, пододвигая каждому из нас по бокалу, и возвращается на свое место.

— Уф, лимонные дольки? — спрашивает Энди, с опаской разглядывая шоты перед собой.

— Черт, я забыла, — морщась, бормочет Эйвери. — Хочешь, я принесу что-нибудь еще?

Энди напилась шотов с лимонными дольками в ту ночь, когда потеряла свою визитную карточку, и с тех пор не была их большой поклонницей. Я не уверена, воспоминание ли о похмелье или о том, что произошло с парнем после того, как это отвратило ее от них. Возможно, и то, и другое.

Лимонные дольки также нравятся Эйвери, так что у нее явно избирательная память.

Энди закатывает глаза, беря шот в руки.

— Конечно, ты забыла, — отчитывает она, сдаваясь и отодвигая свою порцию в центр стола.

Остальные из нас поднимают свои рюмки и чокаются ими друг с другом.

— За девичник, — говорю я, улыбаясь своим друзьям.

— Пока он все еще происходит, — добавляет Эйвери со смешком.

Мы все стучим рюмками по столу и опрокидываем их обратно, водка обжигает мне горло до самого дна. Я морщу лицо, засовываю лимон между зубами и откусываю, чтобы смягчить вкус ликера.

— Они чертовски мерзкие, — кашляет Энди, вытирая рот запястьем.

Эйвери высасывает сок из дольки лимона и с легким смешком роняет его в пустую рюмку.

— Неважно. По-моему, они восхитительны.

Я прихожу в себя после собственного удара и поворачиваюсь к Эйвери, приподняв бровь.

— Что значит «пока он все еще происходит»? Ты ведь не собираешься уже прекращать это дело, не так ли?

— О, черт возьми, нет, мы только начинаем! — восклицает Эйвери.

— Она имеет в виду, что появление парней — это только вопрос времени, — вмешивается Ло, посмеиваясь. — Они не выносят, когда их оставляют в стороне. Каждый раз, когда мы пытаемся устроить девичник, они просто случайно заходят, как будто понятия не имели, что мы будем здесь…

— Это, и Мэдд выглядел так, будто хотел придушить меня, когда я сказала ему, что краду тебя, — Эйвери бросает на меня многозначительный взгляд, и я смеюсь, откидывая назад свои блестящие прямые волосы.

Честно говоря, я удивлена, что мы продержались так долго и он не испортил нашу вечеринку. У Мэдда ревнивая жилка длиной в милю, и даже когда мы были молоды, он ненавидел, когда мы с Эйвери что-то делали без него. Он всегда придумывал предлог, чтобы прийти и присоединиться к нам.

— С Трисом дела обстоят лучше? — спрашивает Ло, помешивая лед в своем напитке соломинкой для коктейлей.

Я пожимаю плечами.

— Настолько хорошо, насколько это возможно, прямо сейчас. Я имею в виду, он мой брат, и я понимаю, почему он это сделал. Хотя, я думаю, Мэдду потребуется немного больше времени, чтобы простить его.

— Он чемпион по затаиванию обиды, — соглашается Эйвери. — Хотя ты и так это знаешь.

Энди взвизгивает, когда ди-джей меняет песню, взволнованно вскакивая со стула.

— Танцпол, сейчас же! — требует она, протягивая руку к Ло, чтобы поднять ее со своего места.

Мы с Эйвери обмениваемся взглядами, понимая, что нам отсюда ни за что не выбраться. ‘Call Me Maybe’, возможно, самая раздражающая песня в мире, но Энди по какой-то причине всегда была одержима ею. Каждый раз, когда мы куда-нибудь выходим, она настаивает, чтобы мы все танцевали, и на меня накатывает волна ностальгии, когда мы вчетвером направляемся к танцполу, толпа расступается, пропуская Энди Рейнс, которая ведет нас в центр.

Этот бар расположен на родной территории ее стаи в Стиллуотере, и большинство посетителей здесь — члены стаи Стиллуотер. Как дочь альфы, Энди уважают и обожают — она избавлена от подлых приставаний и блуждающих хватательных рук, которым остальные из нас часто подвергаются на танцполе во время женского вечера, хотя она, возможно, самая красивая девушка здесь. Ее длинные рыжие волосы развеваются за спиной, когда она подпрыгивает в такт песне, широкая улыбка растягивает ее губы, обнажая ровные белые зубы. Сегодня вечером она разодета в пух и прах, как и все мы, и хотя парни на танцполе держатся на почтительном расстоянии, они не могут удержаться, чтобы не пялиться на нее.

Мы вчетвером танцуем вместе, растворяясь в музыке, когда ди-джей переходит к другой песне, и толпа начинает смыкаться вокруг нас плотнее. Я трясу задницей под песню в стиле хип-хоп, когда чувствую, что кто-то подходит ко мне сзади, тепло тела прижимается ко мне, рука обхватывает меня за талию, притягивая назад, к твердой груди.

Я бы узнала эту собственническую хватку и опьяняющий аромат где угодно.

Я откидываю голову на плечо Мэдда, протягиваю руки назад, чтобы обвить его шею, и растворяюсь в нем.

— Мне было интересно, когда ты собираешься появиться, — размышляю я, поднимая подбородок, пока не встречаюсь взглядом с его голубыми глазами.

— Что на тебе надето? — он ворчит, его руки блуждают по моему милому шифоновому комбинезону спереди.

Оно бледно-желтого цвета — его любимый — с глубоким вырезом и греховно коротким подолом, все мои лучшие достоинства выставлены напоказ.

Я разворачиваюсь в объятиях Мэдда, делая небольшой шаг назад, чтобы он мог получше рассмотреть меня.

— Тебе не нравится? — спрашиваю я, наклоняя голову.

За исключением того, что я знаю, что сегодня вечером выгляжу чертовски хорошо. Из-за высоченных каблуков, которые я надеваю, мои ноги кажутся длиннее, чем они есть на самом деле, и борьба с выпрямителем определенно принесла свои плоды. Мэдд практически пускает слюни, когда рассматривает меня, его глаза темнеют, когда скользят по моему телу, затем медленно поднимаются обратно, чтобы встретиться с моими.

— Мне нужно поговорить с Эйвери насчет того, чтобы позволять тебе выходить в таком виде, — бормочет он.

— Что не так с тем, как я одета? — невинно спрашиваю я.

Мэдд сжимает челюсть, его взгляд скользит по танцполу, прежде чем он снова подходит ко мне и притягивает мое тело к своему.

— Мне не нравится, как эти придурки смотрят на тебя.

Я закатываю глаза, упираясь ладонями в его грудь, чтобы оттолкнуть его, но он не дает мне ни дюйма свободы действий. Он крепче прижимает меня к себе, его руки скользят вниз, чтобы сжать мою задницу, когда он наклоняет свою голову рядом с моей, рыча мне в ухо.

— Ты моя.

Эм, здесь вдруг стало невыносимо жарко?

Мое сердце колотится в груди, дрожь пробегает по позвоночнику, когда моя волчица вырывается на поверхность.

Ей немного слишком сильно нравится, когда на нее претендует Мэдд.

— Давай, — настаивает он, перекладывая меня на свою сторону и прижимая к себе, обнимая за плечи. — У ребят есть отдельная кабинка.

— Но у нас есть столик вон там, — протестую я, когда он начинает уводить меня с танцпола, указывая в другую сторону.

Либо он меня не слышит, либо ему все равно. Держу пари на последнее. Я бросаю на своих подруг извиняющийся взгляд через плечо, пока Мэдд ведет меня к круглой кабинке, спрятанной в углу, где разместились Айвер и Арес. Мэдд проскальзывает с другой стороны, увлекая меня за собой и усаживая к себе на колени.

— Привет, Слоан, — протягивает Арес, его взгляд немедленно опускается, чтобы осмотреть мое декольте.

— Смотри сюда, братан, — предупреждающе рычит Мэдд.

Я подавляю смешок, когда глаза Ареса встречаются с глазами Мэдда, расширяясь, как будто он удивлен, что его поймали.

— Эй, я не собирался…

— Да, собирался, — огрызается Мэдд. — Не дай мне снова поймать тебя на этом.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Мэдда, закатывая глаза.

— Серьезно, пещерный человек?

Он только ворчит, пересаживая меня к себе на колени, пока моя задница не оказывается прямо на его очень твердом члене.

Ну тогда ладно.

— Пойду осмотрю танцпол, — вздыхает Арес, собираясь выскользнуть из кабинки. — Айвер, ты в деле?

Айвер бросает самодовольную ухмылку в нашу сторону, прежде чем кивнуть в знак согласия, шаркая и поднимаясь на ноги, чтобы последовать за Аресом.

Как только они уходят, Мэдд отодвигает нас немного дальше в кабинку, пока мы не оказываемся лицом к залу, стол перед нами.

— Ты чувствуешь, что делаешь со мной? — спрашивает он низким голосом, устраивая меня поудобнее у себя на коленях.

Я прислоняюсь к нему спиной, кладя голову ему на плечо.

— Не вини меня за то, что ты не можешь себя контролировать.

Его руки гладят мои обнаженные бедра, кончики пальцев впиваются внутрь, когда он разминает податливую плоть.

— Пожалуйста, — усмехается он, наклоняясь ближе, пока его губы не щекочут раковину моего уха. — Как будто ты не промокла насквозь прямо сейчас.

Я вздрагиваю, когда кончики его пальцев касаются вершины моих бедер, заставляя вздрогнуть от резкого дыхания.

— Ты мокрая, не так ли? — размышляет он, захватывая зубами мочку моего уха и слегка оттягивая ее.

Если он продолжит в том же духе, нам придется убираться отсюда, черт возьми. Между восхитительным тем, как напрягаются мышцы его пресса на моей спине от его движений, твердым гребнем его члена, скользящим под моей задницей, и тем, как он дразнит мои бедра своими грубыми кончиками пальцев, медленно приближаясь к тому месту, где я хочу его, я практически превратилась в гребаную лужицу.

Я ахаю, когда он просовывает руку под штанину моего комбинезона, его пальцы касаются кружева моих трусиков.

— Мэдд! — я шепчу-кричу, тело напрягается, а бедра хлопают друг о друга.

— Ш-ш-ш, — шепчет он, проводя пальцем по складке губок моей киски. — Не делай это очевидным.

Я хватаю его за запястье под столом, крепче прижимая бедра друг к другу и извиваясь, чтобы вырваться.

— Что, если кто-нибудь увидит? — я шиплю сквозь стиснутые зубы.

Он крепко прижимает меня к себе, тихо посмеиваясь мне на ухо.

— Расслабься, детка. Если только они не лежат на полу и не заглядывают под стол, они ни хрена не увидят.

Он использует другую руку, чтобы раздвинуть мои бедра, давая ему лучший доступ погладить меня через трусики.

Мои глаза обшаривают бар, я в ужасе, что могу обнаружить, что кто-то смотрит на нас, но, судя по тому, как мы забились в угол, мы довольно незаметны.

И все же, наверное, мне не стоит позволять ему продолжать… верно?

Я выпила довольно много перед тем, как он появился сегодня вечером, поэтому в том, что произойдет дальше, я виню алкоголь.

Пальцы Мэдда проникают мне под трусики, толстый кончик одного с легкостью скользит внутри меня.

Потому что он прав.

Я промокла насквозь.

Я так чертовски возбуждена, что не могу трезво смотреть на вещи и принимать рациональные решения. Показательный пример.

— Лучше бы это было для меня, а не для какого-нибудь другого придурка здесь, — рычит Мэдд, медленно вводя и выводя палец.

— Мэдд, — выдыхаю я, мое тело расслабляется рядом с ним.

Я закидываю руку за голову, обхватываю его сзади за шею и притягиваю его лицо ближе к своему.

— Ты должен остановиться…

Его низкий смешок грохочет у меня в ушах, его звук вибрирует по всему моему телу, вплоть до кончиков пальцев ног.

— Не думаю, что ты этого хочешь, — шепчет он мне в шею. — Думаю, ты хочешь, чтобы я напомнил тебе, кому принадлежит эта киска.

Он вытаскивает из меня палец, проводя им по моему клитору, пока я прикусываю губу, чтобы подавить стон.

Это ужасная идея. Мы находимся в очень людном месте, все наши друзья здесь, и… О, черт.

Я тихонько хнычу, когда Мэдд начинает тереть мой клитор, а другой рукой крепче прижимает меня к своим коленям, чтобы я могла почувствовать каждый его твердый дюйм своим задом.

Мы не должны этого делать, я не должна позволять ему делать это, но я ни за что не собираюсь просить его остановиться — не тогда, когда он уже подвел меня так близко к распаду, подвешивая на краю освобождения.

Как раз в тот момент, когда он собирается поглотить меня, его палец оставляет мой клитор, скользя обратно ко входу. Я протестующе скулю, готовая закатить гребаную истерику из-за того, что он прижимается ко мне, но затем он погружает свой толстый палец в мое отверстие, и я теряю всякий ход мыслей.

— Кому принадлежит эта киска, герцогиня? — Мэдд растягивает слова мне на ухо, трахая меня пальцем.

Я изо всех сил стараюсь держать себя в руках, чтобы не выглядеть так, будто я здесь, в углу, вот-вот кончу прямо на руку Мэдду.

— Тебе, — выдыхаю я, когда он вводит еще один палец, содрогаясь от восхитительного растяжения.

— Это верно, — самодовольно говорит он, протягивая руку, чтобы большим пальцем потереть мой клитор, в то время как его пальцы остаются внутри меня. — Ты моя, Слоан. Вся. Блять. Моя.

Он подчеркивает каждое слово сильными толчками пальцев, мои внутренние стенки крепко сжимают их.

Его большой палец сильнее трет мой клитор, его голос звучит хрипло мне в ухо.

— Теперь кончай для меня, детка. Покажи всем здесь, кому ты, блядь, принадлежишь.

Я эффектно взрываюсь, запрокидывая голову ему на плечо и крепче обнимая его сзади за шею, когда меня захлестывает оргазм. Музыка здесь достаточно громкая, но губы Мэдда все равно прижимаются к моим, чтобы заглушить мой крик, его язык проникает в мой рот так же жестко, как его пальцы проникают в мою киску. Он целует меня до смерти, пока я оседлаю его руку, его ласки вытягивают из меня все до последней капли удовольствия, пока я не обмякну в его объятиях, выжатая и видящая гребаные звезды.

Его рука выскальзывает из моих трусиков, пока я пытаюсь отдышаться, все еще прижимаясь к нему, когда реальность начинает возвращаться.

Твою мать.

Мы действительно только что это сделали?

Мои щеки горят от стыда, когда я обвожу взглядом переполненный бар, но каким-то чудом никто не смотрит в нашу сторону. Мы не только просто сделали это, но и на самом деле вышли сухими из воды.

По крайней мере, я надеюсь, что мы это сделали.

Черт.

— Кому-то нужно связаться с моим братом, он обманывает здесь каждую бедную девушку, — смеется Энди, плюхаясь на противоположную сторону кабинки, совершенно не обращая внимания на то, в каком мы с Мэддом состоянии.

Она запыхалась от танца, тонкая струйка пота выступила на ее молочно-белой коже.

Мэдд вытаскивает руку из-под моего комбинезона и кладет ее мне на бедро, когда я поднимаю голову.

— Кто, Арес? — я запинаюсь, изо всех сил стараясь вести себя как можно более нормально, как будто меня только что не трахнули пальцами до оргазма прямо здесь, в этой кабинке.

— Кто же еще? — Энди вздыхает, закатывая глаза.

— Подвинься, — требует Ло, подходя ближе, задевает бедром Энди и опускается в кабинку рядом с ней. — Слоан, ты пропустила потрясающее шоу, — выпаливает она, перекидывая свои светлые волосы через плечо и обмахивая лицо рукой. — Арес клеился к какой-то цыпочке, и я понятия не имею, что он ей сказал, но он был так близок к тому, чтобы получить пощечину.

Я хихикаю, качая головой, и расслабляюсь, прислонившись спиной к Мэдду, его рука крепко обнимает меня за талию, а ладонь ложится на мой живот.

— Вы двое только что прятались здесь сзади? — спрашивает Энди.

— Что-то вроде этого, — бормочет Мэдд, лукаво приподнимая бедра, чтобы потереться своим стояком о мою задницу. — Мы только что говорили о том, как выбраться отсюда, не так ли, Слоан?

Я киваю в знак согласия, потому что почти уверена, что если я скажу «нет», он может попытаться трахнуть меня прямо здесь, в этой кабинке.

Хотя по какой-то причине мне не претит эта идея.

Это должно быть из-за спиртного, верно?

Будь проклята Эйвери и ее шоты с лимонными дольками.