Безжалостный альфа

28

Я не привык делить с кем-то постель. Я давно этого не делал, если не считать той ночи в общежитии со Слоан, но я не придаю этому особого значения, когда мы засыпаем вместе.

Однако сильный пинок под ребра в предрассветные часы — это определение грубого пробуждения.

Я ворчу и откатываюсь в сторону, бормоча ругательства себе под нос, но вместо того, чтобы снова заснуть, мой волк по какой-то нечестивой причине оживляется, скуля в глубине моего сознания и царапая когтями внутреннюю часть моей груди.

Это своего рода предупреждение, и моему сонному разуму требуется мгновение, чтобы осознать, что это такое, и прийти в себя. Я прищуриваюсь, открывая глаза в темноте, улавливая звук тяжелого дыхания Слоан и движение ее тела на кровати рядом со мной.

Я поворачиваюсь к ней, чтобы выяснить, что, черт возьми, происходит, но получаю удар локтем в лицо.

Блядь ой.

Я снова рычу, отступая назад и проводя языком по передним зубам, ощущая вкус крови. И если раньше я не просыпался, то сейчас чертовски уверен в том, что проснулся.

Мои чувства оборотня немедленно обостряются, мои глаза быстро привыкают к темноте, когда я сажусь в кровати и вглядываюсь в спящую красавицу рядом со мной. Ее глаза закрыты, но лицо сморщено, между бровями образуется небольшая складка, когда она тихонько поскуливает, ее тело извивается на одеялах.

Она спит.

— Слоан, — мягко зову я, протягивая руку, чтобы слегка встряхнуть ее за плечо.

Она не отвечает. Она просто бьется сильнее, размахивая конечностями, и ее пятка едва не задевает мои яйца.

— Слоан, — повторяю я, на этот раз громче и тверже.

По-прежнему ничего.

Еще один тихий вскрик срывается с ее губ, как будто она сражается с каким-то монстром из своих ночных кошмаров.

Хотя это не идет ни в какое сравнение с тем, что лежит рядом с ней в этой постели.

Я перекатываюсь поверх Слоан, удерживая ее бьющееся тело своим и обхватывая ее лицо руками. Ее кожа бледная, блестящая от тонкой струйки пота, когда я наклоняю свое лицо прямо к ее лицу и снова повышаю голос, на этот раз вкладывая в него силу Альфы.

— Слоан, детка, проснись!

Ее глаза распахиваются, широко раскрытые и полные ужаса, когда они встречаются с моими. Затем я вижу вспышку узнавания, ее напряженное тело расслабляется подо мной.

— Мэдд? — хрипит она, поднимая руку к моему лицу, словно проверяя, действительно ли я здесь, с ней.

— Да, это я, — прохрипел я, прижимаясь своим лбом к ее лбу, чтобы подбодрить. — Тебе приснился сон.

— Это не сон, — шепчет она.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, и она печально качает головой, ее глаза блестят от свежих слез.

— Видение?

Прошлой ночью она сказала мне, что у нее были видения в форме снов с тех пор, как охотники напали на Денверскую стаю, но, думаю, я просто не ожидал, что они будут такими… жестокими.

Слоан закусывает губу и кивает.

— Что ты видела?

— Я… Я не знаю… — заикается она, ее стеклянные зеленые глаза тревожно обшаривают темную комнату.

Хотя часть меня хочет знать, что такого ужасного она увидела, желание утешить ее сильнее. Мой волк практически требует этого — именно он предупредил меня о ее бедственном положении в первую очередь, и теперь он выталкивает все свои первобытные инстинкты на передний план в моем мозгу.

Утешать. Успокаивать. Защищать.

Хотя, полагаю, это и мои инстинкты тоже. Мы с моим волком полностью интегрированы; он просто гораздо более прямолинеен в том, что нужно нам обоим.

Я скатываюсь с тела Слоан, обнимаю ее и притягиваю к себе, чтобы она вместо этого легла мне на грудь.

— Шшшш… — шепчу я, убирая волосы с ее лица и прижимаясь губами к ее лбу. — Теперь все в порядке, ты у меня. Возвращайся ко сну, герцогиня.

Ее грудь прижимается к моей, когда она делает глубокий вдох, медленно выдыхая.

— Спасибо, — тихо шепчет она.

Мой волк, блядь, прихорашивается.

Самодовольный ублюдок.

Я крепко обнимаю Слоан, прислушиваясь к звуку ее дыхания, пока оно снова не начинает выравниваться, свидетельствуя о том, что она снова погрузилась в сон. Только тогда я позволяю своим глазам закрыться и, все еще крепко прижимая ее к своей груди, тоже начинаю дремать.

В следующий раз, когда я просыпаюсь, это, к счастью, не результат очередного жестокого пинка под ребра. Вместо этого я просыпаюсь оттого, что Слоан прижимается ко мне, вырывается из плена моих рук и соскальзывает с кровати.

— Куда это ты собралась? — сонно спрашиваю я, щурясь от лучей света, проникающих сквозь щели в жалюзи.

— Ванная.

Ее босые ноги шлепают по половицам, когда она направляется к ванной комнате и ныряет внутрь, плотно закрывая за собой дверь. Я зеваю, закидывая руки за голову, гадая, который, черт возьми, час и есть ли хоть какая-то надежда уговорить ее вернуться в постель, когда она там закончит.

В туалете спускается вода, и минуту спустя она выходит из ванной, обходя кровать и на цыпочках направляясь к дивану в другом конце комнаты.

Так что, я полагаю, это отвечает на вопрос, планирует ли она вернуться в постель.

Слоан берет свой телефон с приставного столика, хмуро смотрит на загорающийся экран.

— Черт, уже почти одиннадцать. Мы проспали тренировку, — бормочет она, просматривая свои уведомления.

— Я уверен, что другие справились с этим, — вздыхаю я, проводя рукой по лицу. — И если уже одиннадцать, то это место в нашем распоряжении, так что возвращайся сюда.

Она закатывает глаза, бросает телефон обратно и поворачивается ко мне, качая головой.

— Сначала мне нужен кофе. И, может быть, немного еды. Да, поесть было бы неплохо.

— Женщины такие нуждающиеся, — бормочу я.

Слоан хватает с дивана подушку и швыряет ее в мою сторону. Я заливисто смеюсь, подбрасывая ее в воздух, наблюдая, как она с важным видом подходит к моему комоду и хватает мою белую кепку из ряда на верхней полке. Она надевает ее на голову задом наперед, эти чертовски милые ямочки появляются на ее щеках, когда она поражает меня озорной улыбкой.

— Не-а, сними это, — рычу я, садясь и свешивая ноги с края кровати. — Ты потеряла привилегии на кепку после того, как, блядь, насмехалась надо мной на тренировке.

Хотя, должен признать, сейчас она выглядит чертовски сексуально в одной моей футболке и кепке. Почти уверен, что это мой новый любимый образ на ней.

Улыбка Слоан становится шире, когда она замечает, как я жадно рассматриваю ее.

— Поймай меня, если сможешь, Мэдд, — бросает она вызов с ухмылкой, подмигивая мне, прежде чем броситься к двери.

Я вскакиваю на ноги, бросаясь за ней, но, черт возьми, она быстра. К тому времени, как я выхожу за дверь, она уже на полпути по коридору, хихикая всю дорогу.

Я ускоряю шаг, намереваясь догнать ее на лестнице. Ее вьющиеся волосы подпрыгивают при каждом шаге, и я бегу по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, по горячим следам преследуя ее, наконец настигая внизу, когда она резко останавливается. Я хватаю ее за талию, поднимаю и со смехом прижимаю к своей груди, но затем слышу, как кто-то прочищает горло, и поднимаю голову, чтобы посмотреть в сторону гостиной.

Именно тогда я понимаю, почему Слоан остановилась у подножия лестницы. Это было не потому, что она отказалась от погони — это потому, что мои гребаные родители сидят в гостиной и смотрят прямо на нас.

— Доброе утро! — объявляет мама, немного чересчур самодовольно.

Слоан извивается, пытаясь освободиться от моей хватки, и я опускаю ее обратно, бросая на нее извиняющийся взгляд.

Она смотрит на меня так, словно хочет, чтобы пол разверзся у нее под ногами и поглотил ее целиком. Ее щеки пылают от смущения, руки торопливо разглаживают помятую рубашку и одергивают подол.

Я обнимаю ее за плечи и оглядываюсь на своих родителей, раздраженно подергивая челюстью. Не то чтобы я был против того, чтобы они зашли, но их выбор времени действительно охуенный.

— Что вы, ребята, здесь делаете? — спрашиваю я, проводя рукой по волосам.

Эйвери выходит из кухни, жуя яблоко, и я поворачиваюсь к ней, прищурив глаза.

— И почему ты меня не предупредила?

— О, как ты поступил насчет того, чтобы привести сюда мою лучшую подругу с ночевкой? — она отвечает тем же. — Грубо.

Эйвери драматично закатывает глаза, выражение ее лица смягчается, когда она с улыбкой поворачивается к Слоан.

— Привет, детка. Хочешь кофе?

— Да, пожалуйста, — прохрипела Слоан, выскальзывая из-под моей руки и устремляясь к моей сестре.

Они вдвоем направляются на кухню, а я иду в гостиную и со вздохом плюхаюсь на ближайший диван.

— Только не говори мне, что тебе снова наскучила пенсия, — криво усмехаюсь я, глядя на отца.

— Нам нужно поговорить, — рычит он.

Я в замешательстве хмурю брови, садясь немного прямее в ответ на его резкий тон.

— О чем?

Он пронзает меня суровым взглядом, и я выдыхаю, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени.

— Если это из-за того, что случилось с Тристаном, то он, черт возьми, это заслужил, — бормочу я. — Разве Брок не сказал тебе, почему я его ударил?

— Ты ударил Тристана?! — кричит мама, в ее глазах мелькает нездоровое возбуждение, а не неодобрение, которое бросает на меня отец.

Ладно, думаю, они здесь не за этим.

Я в замешательстве качаю головой.

— Если это не из-за Трис, тогда…

— Дженкинс, — выдавливает папа сквозь зубы. — Это правда, что ты использовал силу Альфы, чтобы заставить его проглотить дуло винтовки и нажать на спусковой крючок?

— Что ты сделал?! — кричит Слоан, резко останавливаясь в дверях из кухни, ее рот разинут.

Сейчас на ней пара леггинсов под моей футболкой, без сомнения, благодаря одному из запасов одежды, спрятанных в доме стаи. Оборотням всегда нужно иметь под рукой дополнительную одежду — мы точно не можем взять ее с собой, когда находимся в животном обличье.

Морщась, я поворачиваюсь к отцу.

— Этот маленький гребаный сукин сын, — бормочу я себе под нос. — Конечно, он обоссался бы, а потом пошел бы трепаться с тобой…

— Он этого не делал, — резко обрывает меня папа. — Твоя сестра рассказала мне.

Я поворачиваю голову назад, чтобы направить свирепый взгляд в ее сторону.

— Предательница.

— Эй, не вини меня, — усмехается Эйвери, ведя Слоан в гостиную с двумя чашками кофе в руках. — Это было за гранью, и ты это знаешь.

— Ты вышел из-под контроля, Мэдд, — рычит папа, возвращая мое внимание к себе. — Тебе нужно запереть это, черт возьми, прямо сейчас, иначе…

— Иначе что? — я бросаю вызов, шерсть моего волка инстинктивно встает дыбом от угрозы в его тоне. — Ты собираешься вернуться с пенсии?

— Если до этого дойдет.

Я качаю головой, закрывая лицо руками.

— Он даже не был заряжен, — бормочу я, прикрыв лицо ладонями.

— Ты напугал его до чертиков! — кричит Эйвери. — Заряжен или нет, но ты оставил шрамы у бедного парня на всю жизнь!

Я поднимаю голову и, прищурившись, смотрю на нее.

— Не помогает.

— Плевать, — фыркает она. — Я всегда буду говорить тебе за твои действия, точно так же, как ты всегда будешь говорить мне за мои. Это то, что мы делаем.

Слоан плюхается рядом со мной на диван, моргая своими большими зелеными глазами.

— Ты правда сделал это с Люком? — тихо спрашивает она, ее голос слегка дрогнул. — Ты знаешь, что это был несчастный случай, верно?

Я вздыхаю, откидываясь на подушки и протягивая руку ей за спину.

— Я плохо соображал.

— Ты можешь сказать это еще раз, — бормочет Эйвери.

Я бросаю на нее еще один свирепый взгляд, когда она протягивает Слоан кофе, но только потому, что знаю, что она чертовски права, и меня это бесит.

— Это не тот тип альфы, которым я тебя воспитывал, сынок, — увещевает папа.

Разочарование в его тоне пронзает меня, как нож, мое горло сжимается, кулаки сжимаются.

— Я знаю, — выдавливаю я. — Черт возьми, я знаю.

Слоан наклоняется ко мне чуть ближе, как будто хочет поддержать, и что-то в этом движении успокаивает бурю, бушующую внутри.

— Одно дело иметь характер, — говорит мама, и я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ее ярко-голубыми глазами. — Совсем другое — позволить ему управлять тобой. Я была очень похожа на тебя, когда была моложе, так что я понимаю это, Мэдд. Но когда ты находишься у власти, когда все ждут от тебя примера, ты должен дважды подумать, прежде чем реагировать. Черт возьми, трижды, если понадобится.

Я киваю головой, ее слова доходят до меня. Мама всегда прикрывала мою спину, когда мы с папой не сходились во взглядах, но я понимаю, почему она на его стороне в этом вопросе.

— Я облажался, — признаю я хриплым голосом. Я обвожу взглядом комнату, встречаясь с глазами родителей, сестры, Слоан. — Признаю это, — говорю я. — Я извинюсь перед Люком, попытаюсь все исправить с ним.

Папа одобрительно кивает.

— Ну, — вздыхает мама, поднимаясь со своего места на коленях у моего отца. — Теперь, когда с этим покончено, мы можем поговорить об этом?

Она указывает между мной и Слоан, приподнимая брови.

Я закатываю глаза, раздраженно откидывая голову назад, когда Эйвери, блядь, хихикает с другого конца комнаты.

— Мы можем не делать этого? — я стону.

— Что? Я в восторге, что вы двое наконец-то разобрались во всем! — мама восхищается. — Слоан, милая, мы здесь по тебе скучали. И, очевидно, ты выбрала лучшее время. Ничто так не успокаивает вспыльчивого альфа-самца, как поиск своей пары…

— Мама! — я протестую, поднимаю голову и бросаю уничтожающий взгляд в ее сторону.

Она поднимает руки, сдаваясь.

— Я просто говорю! Полнолуние не за горами…

Я качаю головой, обращаясь к отцу за помощью.

— Ты заберешь ее отсюда?

Папа смеется, поднимаясь и обнимая маму за талию, притягивая ее к себе.

— Давай, детка. Давай оставим этих детей, — говорит он, подталкивая ее к двери.

Она закатывает глаза, как будто он смешон, но, тем не менее, подчиняется.

— Мэдд, зайди попозже, чтобы мы могли еще немного поговорить, — бросает папа через плечо.

Я поднимаю подбородок в знак признательности, глядя им вслед, когда они уходят.

— Пойду возьму еще кофе, — щебечет Эйвери. — Слоан, хочешь?

— Нет, спасибо, — тихо отвечает она, и я смотрю на нее сверху вниз, напряжение в ее тоне вызывает в моей голове тревожный звоночек.

Она поворачивается, чтобы встретиться со мной взглядом, и моя грудь сжимается, когда я смотрю в ее глаза.

— Что случилось? — нерешительно спрашиваю я.

Я знаю, что облажался с Дженкинс, но я защищал ее, черт возьми.

Слоан прикусывает нижнюю губу, отводя взгляд.

— Мне нужно поговорить с тобой, — тихо говорит она, и мое сердце падает.

Черт, неужели это все? Весь этот прогресс, все успехи, которых мы достигли прошлой ночью, сведены на нет из-за одной глупой ошибки?

Она делает глубокий вдох, поднимает взгляд, чтобы снова встретиться с моим, когда Эйвери исчезает на кухне.

— Мне нужно рассказать тебе о моем видении.