Безжалостный альфа

38

— Мне нравится, как ты выглядишь в моей одежде, — сонно говорю я, наблюдая, как Слоан завязывает пояс пары черных боксеров, которые она достала из моего ящика.

Она бросает на меня немного знойный взгляд, когда заканчивает затягивать ленту потуже на бедрах.

— Забавно, мне нравится, как ты выглядишь без одежды, — отвечает она, облизывая губы, когда ее взгляд опускается на мою обнаженную грудь, в ее взгляде безошибочно угадывается тлеющий жар.

Я пересекаю комнату и направляюсь к ней, пока она опускает подол серой футболки, надетой поверх боксеров. Хотя эта конкретная футболка облегает меня, она полностью скрывает ее, ткань задевает ее колени. И будь я проклят, если она плохо на ней сидит.

— Тебе следовало бы знать, что не стоит так на меня смотреть, — бормочу я, хватая ее за футболку и дергая к себе.

Ее тело прижимается ко мне, с ее губ срывается удивленный легкий вздох, прежде чем я прижимаюсь к ним своими.

Она прижимает ладони к моим грудным мышцам и отвечает на поцелуй с таким же пылом, ее теплый, влажный язык касается моего. Я обвиваю руками ее талию и начинаю вести ее назад к кровати, думая только об одном. Мои икры соприкасаются с краем матраса, и я откидываюсь назад, чтобы упасть на него, намереваясь забрать ее с собой, но Слоан упирается ногами в пол и толкает меня в грудь, заставляя меня упасть на матрас в одиночку.

Мои глаза распахиваются, когда я приземляюсь на спину, моргая, глядя на Слоан. Она стоит надо мной, уперев руки в бедра, в ее глазах дерзкий огонек.

— Ты обещал мне завтрак.

Я стону, когда сворачиваюсь калачиком, чтобы сесть, мои мышцы пресса напрягаются.

— Дразнилка.

Слоан ухмыляется.

— Похотливый ублюдок.

Она не ошибается.

Если раньше я думал, что был ненасытен, когда дело касалось этой девушки, то это ничто по сравнению с тем, как обстоят дела сейчас, когда мы скрепили супружеские узы. Лихорадка после спаривания в полной силе, и мой член постоянно тверд с тех пор, как наша связь прервалась, независимо от того, сколько раз мы трахались. Это, по сути, все, чем мы занимались с тех пор, как прошлой ночью напали друг на друга в лесу.

— Ладно, — соглашаюсь я, провожу рукой по своим растрепанным волосам и поднимаюсь, чтобы встать.

Слоан подбегает к моему комоду, выдвигает ящики и роется в моей одежде. Она разворачивается с футболкой и парой спортивных шорт в руках, протягивая их мне, и я надеваю их, пока она нетерпеливо притопывает ногой.

Несмотря на такую мелочь, девушка серьезна, когда дело доходит до ее еды.

Одевшись, я беру кепку с комода, чтобы прикрыть изголовье кровати, надеваю ее задом наперед и выхожу вслед за Слоан из своей комнаты.

— Так что ты мне приготовишь? — спрашивает она, когда мы прогуливаемся по длинному коридору, с игривой ноткой в голосе. — Надеюсь, твои кулинарные навыки улучшились за последние восемь лет. О боже, помнишь омлет с лососем?

Я провожу рукой по лицу, посмеиваясь.

— Черт, не напоминай мне. Я чуть не спалил это место дотла.

— Я все еще не понимаю, как тебе удалось одновременно недожарить и пережарить его, — хихикает она.

— Эй! — возражаю я, хватая ее за задницу и притягивая ее тело к своему. — Ты сказала, что главное — это усилие.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, но останавливаюсь, когда снизу доносятся голоса. Голоса, которые я узнаю.

Тело Слоан напрягается.

— Это…?

Мы обмениваемся испуганными взглядами, затем отрываемся друг от друга и практически бежим по коридору к лестнице — потому что ничто так быстро не вытаскивает тебя из пост-брачного сексуального тумана, как голоса твоих родителей.

Я хватаю Слоан за руку, и мы вдвоем спускаемся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, пока не оказываемся внизу и не сворачиваем за угол в столовую.

— Привет, голубки, — напевает Эйвери, сидя за столом с дерьмовой ухмылкой на лице. — Самое время спуститься вниз.

— Черт, — шиплю я себе под нос, обводя взглядом стол, полный людей. Помимо моей сестры, здесь мои родители, а также вся семья Слоан — Брок, Астрид, Тристан, Мэриголд и ее приятель Ретт.

— Я пропустил памятку о семейном бранче? — спрашиваю я, делая осторожный шаг вперед.

Я не могу не подозревать, что это какая-то засада, учитывая историю вмешательства этих людей в наши отношения.

— Это была моя идея, — с гордостью объявляет Эйвери. — Я подумала, что это будет забавный сюрприз.

— Предупредить было бы неплохо, — бормочу я.

Слоан толкает меня локтем в ребра, и я опускаю взгляд, чтобы встретиться с ее глазами, взгляд в них умоляет меня вести себя хорошо. Я сдержанно киваю ей, прочищаю горло и обнимаю ее за плечи, когда поднимаю голову, чтобы снова посмотреть в сторону стола.

— И что? — спрашивает мама, практически выпрыгивая из кожи от возбуждения. — У нашей стаи появилась новая Луна?

Гордость переполняет мою грудь, когда Слоан застенчиво улыбается и кивает.

Эйвери визжит, вскакивая со стула и подбегая к нам. Она практически бросается на Слоан с объятиями, в то время как все остальные вскакивают со своих стульев и набрасываются на нас, предлагая объятия, рукопожатия и поздравительные слова. Я совершенно ошеломлен этим — вот, я думал, Альфа Брок выйдет из себя, когда мы сообщим новости, но вместо этого он хлопает меня по спине с ухмылкой, как будто искренне рад за нас. Родители притягивают меня в объятия, мама оставляет небрежный влажный поцелуй на моей щеке. Даже Тристан расплывается в улыбке, собираясь неловко ударить кулаком, но я обхватываю его рукой за шею и притягиваю к себе, игриво потирая костяшками пальцев его голову.

Это больше, чем я когда-либо ожидал — и, честно говоря, больше, чем я заслуживаю, учитывая, каким придурком я был по отношению к половине людей в этой комнате. Эйвери подходит ко мне последней, одаривая одним из своих раздражающих взглядов типа «я же тебе говорила», и я заливаюсь смехом, обнимаю ее и крепко сжимаю.

— Спасибо тебе, — шепчу я.

Она просто улыбается мне в ответ и отстраняется, подмигивая. Предоставьте моему близнецу точно знать, что делать, чтобы разрядить напряженность между мной и семьей Слоан, чтобы мы могли начать следующую главу нашей совместной жизни без прошлого, нависающего над нашими головами.

— Ну что, поедим? — спрашивает папа, кивая головой в сторону обеденного стола.

Все остальные что-то одобрительно бормочут и направляются туда, чтобы занять свои места, а мы со Слоан следуем за ними. Я был так ошеломлен, обнаружив здесь наши семьи, что даже не обратил внимания на всю эту еду. У меня текут слюнки, когда мы подходим ближе, и я смотрю на множество тарелок, расставленных по столу, уставленных всеми мыслимыми блюдами для завтрака, включая любимый омлет Слоан с лососем. И приготовлены они чертовски лучше, чем когда я пытался приготовить их для нее много лет назад.

Мы вдвоем занимаем места рядом, и как только мы садимся, на нас обрушивается шквал вопросов.

— Так вы действительно пара?

— Вы теперь меченые?

— Когда вы расскажете стае?

— Притормозите, — смеется Слоан, поднимая ладони. — А нельзя ли нам сначала немного поесть?

— Разогрелся аппетит, да? — поддразнивает Голди.

Тристан морщится.

— Фу, мы можем не делать этого?

— Способ поставить меня в неловкое положение, — смеюсь я, беря тарелку с омлетом.

Я накалываю одно блюдо вилкой, перекладывая его на тарелку Слоан, прежде чем взять другое для себя и передать блюдо другим. Остальные блюда поднимаются и передаются по кругу, и как только у всех нас оказываются полные тарелки, мы принимаемся за еду, непринужденно ведя беседу.

— Значит, вы были предназначены судьбой, верно? — допытывается Голди, переводя взгляд со Слоан на меня.

Она откладывает вилку и проглатывает кусочек, прежде чем ответить.

— Предопределено и предрешено, — отвечает Слоан, оттягивая воротник рубашки, чтобы показать мою метку на своей коже. — Целых девять ярдов.

— Ух, я просто так рада за тебя, — восхищается Астрид, протягивая руку через стол, чтобы взять дочь за руку. — За вас обоих, — поправляется она, протягивая ко мне руку.

Я беру её, улыбаясь ей, когда она слегка сжимает её, прежде чем убрать обе руки назад.

Брок вытирает рот салфеткой и кладет ее рядом со своей тарелкой.

— Послушайте, я знаю, что не всегда был самым… восприимчивым, когда дело касалось ваших отношений.

Голди фыркает.

— Можешь сказать это еще раз.

Он бросает на нее сердитый взгляд, затем поворачивается ко нам со Слоан, выражение его лица смягчается.

— Я пытаюсь сказать, что надеюсь, мы сможем оставить прошлое там, где ему и место, и двигаться вперед. Теперь мы все семья, а семьи не всегда сходятся во взглядах, но они всегда прикрывают друг друга.

Его глаза встречаются с моими.

— И, несмотря на наши разногласия, я знаю, что ты позаботишься о моей маленькой девочке.

Я торжественно киваю.

— Тебе никогда не придется сомневаться в этом.

— Просто держи Тристана подальше от их телефонов, и все пройдет гладко, — хихикает Голди.

Слоан со стуком роняет вилку, и ее сестра поворачивает голову в ее сторону, широко раскрыв глаза.

— Что, слишком рано?

— Я не думаю, что они сейчас настолько близки к тому, чтобы оглядываться назад и смеяться над этим, — бормочет Эйвери, морщась.

Я откусываю кусочек омлета, запивая его глотком апельсинового сока.

— У нас с Трисом все хорошо, — говорю я, кивая в его сторону. — Слоан научила меня кое-чему о прощении с тех пор, как вернулась.

Я бросаю на нее взгляд, и она кладет руку мне на бедро под столом, улыбаясь в ответ.

— Вот что делают пары, — бормочет мой папа, накрывая мамину руку своей. — Они помогают стать наилучшей версией самого себя.

Они обмениваются взглядом, который я видел у них миллион раз, но никогда по-настоящему не понимал до этого момента. Это не просто любовь, а нечто более глубокое, связь, созданная их связью друг с другом.

Я чувствую это сейчас, со Слоан. Каждый раз, когда я смотрю на нее, меня переполняет такая любовь, гордость и благоговейный трепет, что я чуть не падаю на колени. Я буду первым, кто признает, что я был скептиком, но эта история с предначертанными супругами — это, блядь, не шутка. Это настоящее дело.

— Так когда вы расскажете стае? — с надеждой спрашивает мама. — Я имею в виду, я думаю, они поняли это прошлой ночью, но ты собираешься сделать официальное объявление, верно?

Я пожимаю плечами, бросая взгляд на Слоан.

— Может быть, сегодня днем?

— Конечно, — легко соглашается она. — Просто дай мне шанс немного прийти в себя.

Она опускает взгляд на свою одежду — мою одежду — и ее щеки розовеют, как будто она только что вспомнила, что на ней надето.

Я медленно оглядываю ее, облизывая губы.

— Я думаю, ты выглядишь великолепно, — протягиваю я, пожирая ее глазами.

Голди издает притворный рвотный звук, а Тристан заливается смехом, качая головой.

— Продолжай нести подобную чушь, и у Ареса будет отличный день, — замечает он.

— Если кому-то и нужна пара, чтобы приручить его, так это Аресу Рейнсу, — стонет Эйвери.

— Ты берешься за эту работу добровольно? — Слоан дразнит.

Эйвери корчит гримасу, и мы все смеемся, снова принимаясь за еду.

Это именно то, чего я не знал, что мне нужно. Я всегда знал, что нуждаюсь в Слоан, но быть вот так в окружении наших семей, видеть, как они празднуют наш союз вместе с нами, — это глазурь на торте. Я не могу вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким удовлетворенным, таким беззаботным и чертовски счастливым.

Я бросаю взгляд на Слоан, и то, как она откидывает голову назад, смеясь в ответ на комментарий моей сестры, говорит мне, что прямо сейчас она чувствует то же самое — беззаботность и удовлетворение, как будто именно так все и должно было быть.

Если бы мне сказали мне месяц назад, что я буду здесь сегодня, я бы назвал их чертовыми лжецами. Но прямо сейчас я не могу представить ничего лучшего.

Черт, думаю, иногда даже у таких придурков, как я, бывает счастливый конец.