Carere morte: Лишённые смерти

Глава 33 Клятвы рода Гесси

История их семей неразрывна. Они были едины с самого начала — с тех далёких времён, когда первый Гесси, Бенедикт, был правой рукой Арденса, первого Короля. Гесси принёс Лазару клятву верности, и ни один его потомок не преступил её, хотя дружба двух родов часто подвергалась испытаниям. Но они всегда доверяли друг другу — всегда: и когда были чужими, и когда стали едины по крови…

Крас встревожен. Он сцепляет и расцепляет пальцы рук, качает ногой в миниатюрном узком ботинке, сидя в кресле.

— Макта знает о Династии Асседи, — вдруг говорит он. Даниель неохотно разворачивается к нему. До того охотник делал вид, что рассматривает карту Доны на стене.

— Принадлежность Королей к династии Арденса скрыта не хуже, чем последняя воля Регины Вако. Все нити, ведущие к этой тайне, были обрублены двести лет назад.

— Только Макте ведома иная нить! Он идёт по следу, оставленному кровью создателя вампиров!

— Что вы хотите сказать?

— В крови жертв он читает об их предках. Он восстановил почти всё древо родословной Арденса. Последним он убил старшего Солора, а тот в родстве с Асседи. Макта непременно прочитал это в его крови.

— То, о чём вы говорите, Dominus, невозможно. На такое не способен ни один carere morte.

— Он способен!

— Откуда вы узнали?

Герцог вздрагивает от вопроса: Даниель уличил его во лжи. Крас скоро берёт себя в руки, но от светлых глаз Гесси сложно спрятаться. Они высвечивают ложь точно также, как находят carere morte среди смертных — это покрывала тени на мире, залитом солнечным светом.

— Вкусы крови, определение родословной человека по крови — этим увлекаются carere morte. Давно ли Красы перестали бояться их?

Герцог перестаёт держаться за свою ложь. Он усмехается, разводит руками:

— С тех пор, как Макта вновь явился… Гесси, он не уходит вот уже пятнадцать лет. Ему осталось убить Асседи, Гесси и Красов, чтобы его месть осуществилась. Мы в шаге от краха!

Даниель морщится. Ему противно находиться здесь. Он прибыл на церемонию вступления в должность нового главы, зачем ему разговоры с Красом? Зачем "Dominus" оскверняет своим присутствием архив старой Академии… все эти фолианты на полках, что древнее и мудрее пресловутых Арденсов? Охотник задумчиво трогает карту. Палец случайно попадает на дом Солоров — последних жертв Макты. Совсем рядом и дом Гесси…

— Не начинайте, Крас, — тихо говорит он, на этот раз опустив почтительное "Dominus". — Не говорите мне о крахе, о распаде страны, о хаосе и войне. Не запугаете. Вы преувеличиваете, и вы сами прекрасно это знаете. Не будет ничего из того, что вы пророчите вот уже тридцать лет.

— Не будь так уверен, — рефреном отвечает Крас и начинает свою вечную песнь. Скоро и уверенно он повествует о Земле Страха и о том страхе, благодаря которому она до сих пор стоит. Он приводит статистику Ордена и делает однозначный вывод: жертвы, оставляемые carere morte, несоизмеримы с теми, которые будут, если страна лишится Короля. Потом он увлекается, живописует гибель Солоров, и Керте, и Вальде. Вспоминает об их детях, потом о своих… Он ведёт подсчёт будущих невинных жертв Макты. Он тихо трогает и семью Даниеля — и тут же отступает, прочитав равнодушие и скрываемую скуку во взгляде охотника. Но герцог знает иной, более действенный аргумент — и вот уже он пугает древний род Гесси потерей доверия Арденсов…

Даниель вполуха слушает его. Он думает совсем не о том, что рисует ему Крас, глядя в прозрачные, желтоватые глаза герцога. Он вспоминает свой первый рейд и первого carere morte, умолявшего юного Даниеля сохранить ему жизнь. Он вспоминает обычные последствия Декабрьских Балов Карды и страшную статистику Севера, о которой так мало говорят в Доне. Он вспоминает тех, кого удалось вырвать у Бездны до окончательного обращения, и тех, кого пришлось убить.

— Герцог, вы связывались с Владыкой вампиров? — неожиданно для самого себя спрашивает он.

— Я никогда не делал из этого тайны, — губы Краса дрожат. — Нас связывают деловые связи. В конечном итоге, они полезны также и для Ордена.

— Я спрашивал не об этом!

— А о чём же, Даниель? — герцог смеётся. — Оставим это. Мне жаль, что в новом Покрове не будет твоей части. Но, как только ты окончательно вернёшься из поисков, защита будет установлена снова.

— Если таков будет приказ главы.

— Слушай только меня, Гесси! Хортор — хороший организатор и, скажем честно, никто, кроме него, в настоящий момент не способен удержать Покров. Но я не жду от него верности Арденсам. Жду кинжала в спину!

— Вы напрасно говорите так, Dominus. Хортор никогда не сделает ничего, что угрожало бы Ордену. Вы из Основателей, без вас не будет Ордена, поэтому он… — Даниель путается в длинной фразе, менее уверенно заканчивает. — Он не пойдёт против Ордена, а значит, не пойдёт и против вас.

— Покров — отражение Ордена и великая тяжесть для главы охотников. Я посмотрю, сумеет ли новый глава принять её, как должно, — Крас кивает, довольный своей фразой. — Если он осознает свою ответственность за людей, он более не опасен. Но меня беспокоит, что его защита от carere morte может быть создана не ненавистью, а любовью.

— Нелепая сплетня про него и нашу мышку дошла и до вас, Dominus?

Теперь встревожен Даниель. Но как объяснить словами туманную тревогу? Крас более не покровитель — предатель Ордена, но где искать доказательства тому? Даниель знает одно: опасную игру затеяли Крас и новый глава!

— Сплетня! — Крас усмехается, добродушно, но его лицо сейчас же меняется, будто герцог надел новую маску. — К делу же. Возможно, скоро ты должен будешь помочь мне, Гесси, расправиться с ним.

— С главой Ордена?

Молчание. Даниель придумывает, как обратить нелепый разговор в шутку, но Крас серьёзен:

— Сильного охотника жаль будет потерять, но на весы легло слишком много! Мне может понадобиться твоя помощь, Гесси. Ты же помнишь старшую клятву?..

Даниель задержался, перед тем как отворить дверь в арсенал. Прежде он никогда не задумывался, какой натиск она была бы способна выдержать. Дверь была хорошая, крепкая, обитая стальными пластинами, подобная же стояла на Старом входе Академии, но до сих пор им не приходилось держать ударов.

Да, старая Академия давно ожидала нападения. Он, потомок основателей Ордена, давно это знал, он давно назвал свою тревогу словами. "Владыка вампиров придёт сюда", — странная мысль, не мысль даже — предчувствие, предвидение: — Цитадель доживает последние дни…"

"Часы", — поправил он и, наконец, усмехнулся: точно, нелепость! Страх, недостойный и новичка.

Четверть часа до четырёх. Третья стража возвращалась: кто-то спускался в арсенал той же лестницей. Даниель потянул дверь на себя.

Людей здесь было немного: три группы, да Марк Тэго, методично, но чуть резковато разбиравший свой арбалет.

— Сеть застряла, — пояснил он Даниелю, позабыв о приветствиях.

— Куда Гланс повёл отряды?

— Кукловод в центре. Перегородил Парковую улицу.

— А отряды Центра что?

— Не справляются! И хотел бы я знать, для чего мерзкие твари Калькара опять бродят вокруг парка?

— Когда ты их видел?

— Только что показалось, что снова видел их… Они больше не присматриваются к нам — только проверяют границы Покрова и словно ждут, что он… Но, может быть, мне просто пора вздремнуть! — резко закончил Марк и беспомощно замолчал, испугавшись своих слов. Даниель вздохнул — безнадёжно.

Он тоже почти физически ощущал, как его уносит в воронку водоворота сила, которую он не имеет ни малейшей возможности контролировать. Поскольку он просто не в состоянии объять это нечто взглядом… Предчувствие большой беды начало терзать его по дороге в Дону. Не его одного: он читал тот же страх в глазах вампирши Вако. В течение первой ночи в Доне предчувствие усилилось во сто крат: беда, первая битва новой войны с carere morte очень, очень близка!

"Ты давно не был в Доне. Ты чувствуешь себя чужим и всё тебе здесь странно. Вот и всё".

— Что? — переспросил Марк. Оказывается, последнюю фразу Даниель сказал вслух.

— Ничего.

Арсенал постепенно заполнялся. Вернулось ещё три отряда. Эти охотники были незнакомые — наверное, с юга или севера Доны.

— Зачем они все здесь сегодня? — недоумённо спросил Даниель и тут же осёкся, вспомнив: "Собрание в пять!"

Крас явится в Академию… Зачем? Что за объявление готовит он Ордену? Даниель нахмурился, вспомнив, что не спросил об этом Хортора.

— Ты не один терзаешь дурными предчувствиями: таковы все здесь, — сказал Марк.

— Да. Тяжёлая зима!

— Я о другом. Все ждут сегодняшнего визита Краса.

Охотники переглянулись. Оба знали, сегодняшнее собрание будет необычным. Скорее всего, после него пути Ордена и Арденсов разойдутся.

— Чью сторону ты примешь? — почти беззвучно спросил Даниель. Марк уверенно кивнул.

— Я останусь с главой, — он поднял ладонь, запрещая Даниелю говорить. — Предвосхищая твой вопрос: даже если это будет значить — придётся оставить Орден. А ты, Арденс?

Даниель промолчал. Два часа назад он уже сообщил о своём решении Хортору, но повторить те же слова для Марка почему-то оказалось чрезвычайно сложным. К тому же Гесси понял: "Не поддержу Краса" — это только начало. Начало нового, неизведанного пути…

— Собрание в пять! А, между тем, Пенна замолчала, как и Ориенс, — усмехнулся незаметно подошедший Доминик. — И слухи ужасные… Carere morte там взбесились. Так что, Гесси, не будет никакого собрания в пять.

— Отряды держатся, — сухо сказал Марк. — Нашу Пенну не так-то просто взять. Не болтай, Конор.

Даниель ничего не сказал. По глазам Доминика он видел, что тот говорит правду.

— Ты был у главы? — спросил он.

— Его нет на месте. Я подождал у кабинета, но… — Доминик не закончил, в арсенале, буквально скатившись по узкой лестнице, показалась Диана.

— Сюда идут! — крикнула она. — Целая толпа! По улице Славы! И ещё эти… с Рябиновой! От ресторана!

— Спокойно, — спокойно сказал Марк. — Говори по порядку.

Молодая дама озиралась, заламывая руки:

— Они уже здесь! В парке!

— Кто? Сколько?

— Н-не знаю! Я шла дворами до Арвума, заметила толпу. Они собрались громить не площадь… Нас! — Диана всхлипнула. — Они… по разговорам, уже убили кого-то! И идут сюда! А эти, из Южного Ориенса, что собирались сегодня у Верго, уже здесь, подходят! Они уверены, что в Академии проходят собрания люцеферитов… и ещё чёрт знает что! Они думают, это мы убили Прюденс Верго! Они идут убивать дьяволопоклонников… Нас! И в парке уже кто-то. Я не знаю! Чужие. Другие чужие! Я видела каких-то людей и большой экипаж за часовней…

Даниель закрыл глаза. Он вдруг понял, насколько Академия не готова к подобным битвам. Стены, показалось на миг, собраны из картона. "Спокойно, Гесси! — сам себе сказал он. — Цитадель выстоит, выстоит".

Но он чувствовал сомнение за последним словом. Знак вопроса. В арсенал вошёл Карл и с ним несколько охотников, в их числе и Краус-старший. Все взгляды обратились на главу Ордена.

— Доминик, Марк, Эрик, Теренс, соберите людей из парка, — негромко велел тот. — Сюда идёт толпа с Арвума. Доминик, возьмите оружие. Револьверы… Но в бой не вступать! — прикрикнул он на обомлевшего охотника. — Быстро соберите всех и — обратно. Остальные остаются в арсенале!

Краус первым нарушил потрясённое молчание.

— Это бессмыслица, Хортор. Толпа пройдёт мимо.

— Вы не понимаете! — в ужасе прошептала Диана Краусу. — Это не просто толпа. Они вооружены! Топоры, ножи, дубины… У некоторых револьверы!

Карл едва ли слушал их. Он скинул сюртук и перепоясался ремнём. Кинжалы, револьвер, арбалет… — он словно задался целью собрать все виды оружия охотников.

— Вряд ли простая толпа, — ровно заметил Даниель. — Нелепо, невозможно… Какие в Академии дьяволопоклонники?! Толпа, должно быть, под чарами carere morte.

Судья замахал руками, словно отгонял страшное видение:

— Немыслимо! Это же… война! Такого не было лет двести!

— Да, это война, — Карл уже развернулся к выходу из арсенала. — Вооружайтесь. Гесси, поднимись сейчас в обсерваторию, нужно твоё мнение.

Глава быстро ушёл, но Даниель бросился не за ним — в соседний с арсеналом архив.

Кружилась голова, звуки то тонули, то вновь всплывали. Глава Ордена думает то же, что и он, глава Ордена уже знает то же, что и он…

"Владыка вампиров придёт сюда!"

Архив оказался почти пуст: все хоть сколь-либо серьёзные материалы отсюда перевезли. Даниель почувствовал сначала облегчение, но подозрение тотчас же неприятно укололо его: выходит, Карл давно готовился к этой ночи… А, может быть, он также и приближал её своими действиями?! Ведь сейчас глава не показался Даниелю ошеломлённым и растерянным. Да, он радовался грядущей битве!

"Кто же прав… Может, всё-таки, Крас?!" — Даниель нахмурился. В голове эхом звучал голос Хортора: "Вооружайтесь!" Он до сих пор видел и Доминика, и Марка, берущих револьверы вместо привычных арбалетов…

"Если только они направят оружие на смертных — это будет конец, крах всего!"

Ведомый новой, ужасной мыслью, он просто взлетел по лестнице на верхние этажи и остановился на третьем.

Холодом потянуло ещё на лестнице. Большое окно слева было распахнуто. Карл, стоя у него, в некоторой задумчивости и… растерянности? — вглядывался в тёмное небо. Даниель прищурился: да, она! — Угловатая быстрая тень промелькнула меж тучами, торопясь куда-то на запад.

— Мира?

— Да.

— Вампирша бы нам пригодилась здесь, — заметил Даниель странно звонким голосом, а подозрение молотом застучало в висках: прав Крас, Хортор предаст Орден из-за вампирши! — Если идущая сюда толпа под чарами carere morte, появление крылатой твари могло бы привести их в разум.

— У Миры особое задание, далеко отсюда, — Карл обернулся к охотнику. — Для снятия чар carere morte одной вампирши мало, Ливий скоро ударит в колокол. Идём же на крышу.

Он бросил последний взгляд на небо, а Даниель вздрогнул: в разбитом зеркале, стоявшем в глубокой нише напротив окна, ему явственно привиделись силуэты двух очень тепло прощающихся людей. Охотника… и вампирши.

— Неужели правда, что говорит Крас? — дрогнувшим голосом спросил он. — Неужели ты погубишь Орден из-за неё, Хортор? Из-за вампирки, твари, убившей тысячи?!

Глава жестко поглядел на него.

— Когда в наш мир придёт Дар, нынешний Орден станет не нужен, — резко сказал он. — Да, если хочешь знать! Я уничтожу Орден, конечно, с наименьшими потерями…

— Смерть трёх глав районов — это малая потеря?! А грядущая битва?! — Даниель в отчаянии схватился за голову. — Ты понимаешь ли, что наделал?!

Карл кивнул, соглашаясь, но не повернул к охотнику головы.

— Идём в обсерваторию, — сухо сказал он. — И быстрее, времени нет… — его прервало далёкое, но узнаваемое эхо выстрелов. Даниель успел поглядеть в окно за спиной главы и увидеть захлёстывающую перекрёсток чёрную волну с огоньками факелов на гребне.

Последний лестничный пролёт. У Даниеля сбивалось дыхание. А Карл, видимо, всё думал о последней реплике охотника. Когда до конца лестницы осталось несколько ступеней, он остановился, обернулся к спутнику.

— Наши отношения с Мирой касаются только нас двоих! — выпалил он. Даниель инстинктивно отодвинулся от его злых, тёмных, как у Владыки вампиров, глаз. — А Орден… Скажи мне, Арденс, такой ли должна быть единственная в мире сила, противостоящая Бездне? Наши умения, возможности огромны, но мы закопали себя в Доне и слышать не хотим, что творится за её пределами! Охота на дикарей-вампиров? Помилуй, это же развлечение! Это мелко и стыдно, наш истинный враг в Карде! А эти дикари — больные, сумасшедшие, они молят о помощи, но мы не слышим… Если б мы могли им дать то, о чём все они втайне мечтают, безнадёжно — они встали бы на нашу сторону! Я не предал Орден, я решился указать ему его истинное предназначение!

Он замолчал и отвернулся, не желая слушать, что скажет на это Гесси, двинулся вперёд, но через несколько шагов снова обернулся к спутнику.

— Клятва рода Гесси — что она? — ещё резковато спросил он.

— Клятва верности Первому Королю и роду Арденса.

— А как она соотносится с клятвой охотника?

Гесси задумался.

— Однажды Кармель из рода Арденса пыталась уничтожить Дар, — помявшись, сказал он: ему, как и всем Гесси, тяжело было поднимать эту грязную, старую историю. — Она обратилась за помощью к Лоренсу Гесси. Он отказывался, но она напомнила ему о клятве. После её ритуала Дар оставил Арденсов, а Макта в отместку начал создавать carere morte — свою армию. Лоренс поздно осознал, какой ужас вызвала в мир Кармель своими действиями, и попытался исправить это. Он создал Орден. Моя клятва в верности Ордену стоит над клятвой Арденсу. Она — попытка исправить содеянное старшей клятвой… — Даниель прервался, заметив несколько фигур впереди. На пятом этаже, оказывается, был расставлен целый отряд с оружием.

— Оставайтесь на местах, что бы ни творилось вокруг, — приказал им глава, проходя. О клятве он больше не спрашивал.

— Зачем они здесь? Что охраняют? — спросил Даниель у входа в обсерваторию. Карл усмехнулся:

— Покров. Его охраняют от нашего покровителя.

Обсерватория была пуста. Карл сразу же прильнул к телескопу.

— Вот это любопытно, — пробормотал он. — Смотри!

Даниель послушался. Око телескопа было направлено на Верхний мост, запруженный людьми. Ещё там был большой перевёрнутый экипаж.

— Что любопытно?

— Толпу ведёт вампирша. Приглядись.

Но, как охотник не всматривался в искажённые злобой лица, он не сумел разглядеть меж ними carere morte. Громкий пронзительный звук раздался откуда-то сверху. Даниель вскрикнул от боли в ушах — и не услышал собственного крика. Звук затих, и сразу же новый — долгий, протяжный… Колокол! Карл махнул охотнику рукой: "На крышу!"

Внизу бесшумно, деловито сновали многие тени. Целое море огней волновалось на тротуаре перед зданием Академии. Крики сливались в общий бессмысленный и злобный гул. И тёмный парк, как всегда скрывающий, что творится под его кронами, сегодня был не пуст. Зловещ. Близ границ Покрова скользили быстрые крылатые твари, оставаясь незамеченными для глаз зачарованных смертных. Колокол не помог — люди по-прежнему были под чарами.

— Что же это? — прошептал глава. — Почему чары не разбиты?!

— Сильный бессмертный может заранее заложить и выход из зачарованного состояния, — машинально сказал Даниель. — Какой-то один специальный образ или звук.

— Если работает с одним смертным — да. Но проделать такое с толпой?!

— Если б у Дэви не было козырей, он не рискнул бы напасть, — почти беззвучно. Внизу опять раздались выстрелы, и лицо Гесси искривилось, как от боли.

— Зачем они стреляют? — беспомощно, болезненно спросил он. — Хортор, мы же сами разрушим Покров!

— Защита цела… пока. Стреляет не Доминик. Не все наши люди успели покинуть парк!

Из башенки высунулся молодой охотник, заорал:

— Может, ударить ещё раз?!

— Ударь ещё раз и спускайся в арсенал, пока не поздно, — Карл повернулся к Даниелю. — Я все еще доверяю тебе, Гесси. Тебе… и старшей из твоих клятв. Останься здесь, следи за carere morte. Попробуй определить, есть ли тут кукловоды, у тебя в этом хороший опыт.

Глава скрылся за обсерваторией, а Даниель подошёл к ограждению. Снизу доносился звон битого стекла, люди толкались под самыми окнами, колотили в центральные двери. Кто-то из охотников попался им… Отсюда Даниель не мог разглядеть лица, но по фигуре, одежде, скорее всего, это был упрямый судья Краус. Зачем он вышел к ним? Его забили насмерть на глазах у Гесси…

Молодой охотник снова раскачал колокол. Теперь Даниель был готов к его пронзительному голосу и не вздрогнул. Он вглядывался в тёмный, загадочный парк.

Неожиданный вопрос без ответа терзал его. Странный и даже смешной для непробиваемых охотников фамилии Гесси, но такой… уместный в этой ситуации: "Когда он в последний раз видел Ангелику?"

Они не обручились до сих пор, хотя родители прочили их друг другу в супруги с детства. Он любил её, как брат, она же давно прятала свои далёкие от сестринских чувства, зная, что они вызовут у охотника лишь раздражение. Сейчас Даниель подсчитывал в уме график её дежурств в больнице и гадал: могла ли Ангелика прийти в Академию. Скоро он вспомнил, что сам поставил её в полночь в охрану периметра парка вместо легкомысленной Дианы и задохнулся от ужаса, вновь поглядев в парк, запруженный чужими. Она там?! Нет, не может быть! Прошло время третьей стражи, кто-то встал ей на замену, Ангелика дома…

Но вопреки приказу главы ноги уже несли его вниз, на этажи и к центральному входу. Когда он пробегал по третьему, с центральной площадки донёсся звон разбитого стекла. Камень, обмотанный горящей тряпкой, распространяя сильный запах керосина, пролетел далеко в коридор и прыгнул вниз, на лестницу.

Между колонн у высоких дверей центрального входа стояло несколько человек. Дверь, закрытая на два засова, дрожала под ударами, рокот множества голосов сотрясал стены.

— Вы забыли приказ? Спускайтесь в арсенал! — крикнул Даниель. — Немедленно!..Вооружайтесь!

— Что вы говорите, милорд! — пролепетала графиня Премо, одетая бродяжкой: обычный свой маскарад для рейдов. — Это какая-то ошибка, ужасная ошибка! Они сейчас разойдутся… Судья Краус вышел к ним. У них нет обвинений против нас!

— Судья Краус уже мёртв, — ровно, громко сказал Даниель. — Спускайтесь в арсенал, приказ главы!

Он собрался бежать к свободному дальнему входу, как вдруг заметил среди собравшихся главу группы Ангелики.

— Где Ангелика? Разве сегодня ваша стража?

Охотник пожал плечами:

— Наша. Правда, я разрешил ей пропустить рейд, ей нездоровилось. Она осталась тут, на страже.

— В парке?!

— Марк ушёл за ними. К дальнему входу, — успокаивающе сказала Премо. — Вон, они уже бегут.

Даниель машинально обернулся. По тёмному коридору крыла Академии к ним кто-то бежал. Два человека… Ему показалось, он различил белокурую головку Ангелики.

Новый страшный удар в центральные двери. Дерево поддавалось.

Они бросились в крыло Ордена, к арсеналу. Но и там звенели стёкла в окнах, трещали двери кабинетов. Дверь дальнего входа сдалась, и в конце коридора замелькали факелы, приближаясь. Чёрный провал открылся на месте входа в библиотеку, туда вошли чужие, выбив дверь.

"Архив!" — мысленно застонал Даниель.

— Через второй этаж! — крикнул кто-то; они рванулись назад, к центральной лестнице, но поздно: сзади грянули первые выстрелы, звонкое эхо прокатилось по коридору, и графиня Премо, бежавшая рядом, вдруг упала, точно у неё кто-то выдернул землю из-под ног, споткнулся другой спутник Даниеля, он подхватил, но не удержал его… оглянулся:

Толпа приближалась. Лающий смех и крики: "Гони их!" Охотник по левую руку от Даниеля пытался зарядить револьвер. Его руки дрожали. В крыле Академии сновали чужие тени. Упала сбитая с петель средняя из дверей центрального входа, с каким-то лязгом распахнулась правая. И левая скрипела жалобно, слабо… Толпа хлынула на первый этаж.

Двое, бежавшие из крыла Академии, окунулись в это чёрное людское море. Вновь мелькнула белокурая головка, короткие кудряшки. Девушка всплеснула руками и упала, скрывшись из виду.

В толпу окунулся и Даниель, увернулся от удара… второго, едва видя противников. Их лица сливались — единая безликая волна ярости: чары бессмертных работают так, или виноваты слабые глаза охотника, только что потерявшего свое вечное пенсне? Его уносило от того места, где упала девушка, похожая на Ангелику. Снова раздались выстрелы, но теперь стреляли свои: далеко, в коридоре, обороняя арсенал… Даниель очнулся, ударившись о стену у центральной лестницы, бросился вверх. Один.

На центральной площадке второго этажа горели отодвинутые кем-то от окна скамьи, и за распахнутыми дверями кабинетов охотнику померещились отсветы огня… Даниель долго, болезненно глядел на яркое, радостное пламя и странный вопрос вертелся на границе сознания. Потом ему почудился гул толпы на лестнице, и он бросился бежать. Битое стекло хрустело под ногами. По коридору гулял ветер, но он опередил его… едва сумел остановиться у поворота к лестнице, спускающейся к арсеналу, и здесь столкнулся с Домиником Конором. Тот был вооружён мечом и револьвером.

— Они идут сюда? — крикнул Доминик.

— Нет, — задыхаясь, ответил Даниель, впрочем, не оглянувшись. — Я никого не привёл за собой. На первом осталось пятеро… нет, семеро наших.

— Беги вниз! — скомандовал Конор и мрачно добавил. — Пока не разобрали все револьверы.

Даниель помотал головой и прислонился к стене. Он всё не мог отдышаться, за грудиной нарастала боль.

— Ангелику вы нашли в парке? — с трудом спросил он.

— Я её не видел, — покачал головой Доминик. — Вот, возьми меч.

Меч легко, удобно лёг в руку Даниеля. Он сжал рукоять, но, поймав на лезвии меча отражение своих глаз, ослабил хватку. Странно посветлевшие глаза Доминика следили за ним.

— Ты что?

— Я не могу, — пояснил Даниель и вернул меч охотнику. — Если мы все нарушим второе слово клятвы, что останется от нашей общей Защиты? Предназначение этого оружия в другом.

— Ты странный…

— Просто я верю в каждое слово нашей клятвы!

Что-то громыхнуло на верхних этажах, так что оба испуганно вздёрнули головы. Звонкий гулкий удар, и за ним раскатился долгий грохот. Стены дрогнули, с потолка посыпалась белая пыль извести. Казалось, здание рушится…

— Неужели, совсем нет надежды? — прошептал Доминик. Вопрос был слаб, как слаб и голос охотника, задавший его пустоте. Надежда в нём едва была слышна за сомнением, неверием. Поражение уже совершилось. Прошло время чудес, этих жестоких сказок! Даниель отвернулся от Доминика. Взгляд его упёрся в скамьи у окон, и он вдруг понял, какого звена не хватает в цепочке: зажигательные бомбы, как та, виденная на третьем, — где они? Значит, поджигали факелами! Он обрадовался и заметался под градом новых вопросов: этот коридор пытались поджечь не извне здания… Но толпа только-только заняла первый этаж…

— Доминик, кто здесь был? Кто поджег те скамьи… и кабинеты?

— Я не знаю. Я только что сюда поднялся.

Даниель довольно кивнул, будто Доминик сообщил ему сверхважные вещи. Он поспешил назад, к центральной лестнице, оттуда завернул в крыло Академии. Доминик кричал что-то вслед, потом замолчал.

Крыло Академии стояло пустым. Чужих интересовало только крыло Ордена: то была злая воля их ведущих. Даниель прошёл весь третий, четвёртый этаж, не встретив никого. Он поднялся до пятого.

Коридор казался пустым и был тих, но Даниель всё равно сделал шаг, другой. Кого он искал здесь? — он и сам не знал. Но кто-то поджег скамьи на втором этаже! Охотникам делать это незачем, и, даже если вообразить подобную нелепость, они бы не успели. Вампиров на территорию Академии не пускает Покров. Кто тогда?

Когда высокая худая фигура вдруг вышла из темноты коридора на свет окон у центральной лестницы, Даниель не вздрогнул. Carere morte его не напугать, а в смертных он не видел врагов ни при каких обстоятельствах — так его учили…

— Даниель! — звучный голос герцога Краса раскатился по коридору. — Ты пришёл поддержать меня, я полагаю?

— Зачем вы здесь, Dominus? Полагаю, собрание отложено, — оказалось, он ещё способен шутить.

— Я же обещал прийти на собрание… Почему Карл меня не встретил?

Даниель долго молчал, просто глядел в лицо герцогу, силясь понять степень безумия старого Краса. Потом разомкнул губы:

— Смерть главы Западной Пенны, исчезновение двух глав районов — в этом ведь есть ваша часть, Dominus?

— Да, но это была необходимость. Они и Хортор — новые предатели Ордена, Гесси.

— В том, что сейчас происходит в Академии, вы тоже приняли участие?

— Да, — неохотно признал Крас.

— А стража, что была здесь? Где они?

— Изменники мертвы, — жестко сказал Крас. — И ты, Даниель, думай, на чьей ты стороне.

Мир Даниеля рушился в тишине. Он словно сам в полном беззвучии проваливался сквозь этажи. Рушилось всё: идеалы, устремления… надежда. Он не чувствовал пола под ногами, он не чувствовал цитадель Ордена вокруг — она умерла, отданная предателем на растерзание зверю.

— Даниель, ты слышишь меня?

Охотник дёрнул головой, ошеломлённо уставился на Краса.

— Где Хортор сейчас, ты знаешь?

— Нет…Может быть, он на крыше, — механически поправился Даниель. — Он искал оттуда кукловодов.

— Помоги мне разделаться с ним.

— Я…

— Помни о клятве!

Даниель взглянул на него ясно. Высокий худой старик, весьма живо двигающийся, в отличие от резко одряхлевшего Латэ. В чертах лица Краса явственно проступал первый Арденс и сейчас Даниель ненавидел его… их обоих: предка и потомка. Он ненавидел и себя, за то, что не мог избавиться от власти старшей из клятв — клятвы Арденсу. Она в его крови, в крови всех Гесси, как проклятие в крови carere mortе.

— Я… не знаю, что делать, — сознался он, и неожиданно стало легко. Впервые в жизни он отказался от бремени ответственности за что бы то ни было.

Крас нахмурился, увидев его ухмылку:

— Всё равно идём со мной. Поможешь вскрыть ларец.

— Ларец?! — образ из недавнего прошлого пронёсся вспышкой: стража на пятом этаже… "Они охраняют Покров от покровителя…"

— Нет, — решительно сказал Гесси. Он бросился к двери обсерватории, прислонился к ней спиной и скрестил руки на груди, закрывая от Краса все эмоции, кроме ненависти. — Не пойду и вам не дам. Убирайтесь из Академии!

— Как ты смеешь!

— Я не дам унести Покров из центра. Сейчас, когда в округе вампиры! Это всё равно, что сдать Академию им. Ни один охотник так бы не поступил!

— Клятва, — глухо сказал герцог, ещё не поверив в решительность Гесси. Его тусклые, равнодушные глаза быстро, как во сне, двигались — он изучал лицо охотника, вдруг ставшее незнакомым, чужим. "Наверное, также смотрит кукловод на свою взбесившуюся куклу", — невзначай подумал Гесси.

— Клятва! — хмуро повторил Крас.

— Моя клятва Ордену выше клятвы, данной Арденсам, — тихо сказал Даниель, не опуская глаз.

— Что ж.

Крас отступил, из тени коридора выступили другие. Незнакомые люди с оружием. Их лица были закрыты платками, а по равнодушным стеклянным глазам бесполезно было пытаться прочитать душу. Короткое, рваное эхо выстрелов прокатилось по коридору, и рубашку Даниеля залило кровью, он сполз по двери обсерватории на пол. Он умер мгновенно, не успев понять, что происходит. Ему только показалось, что Арденса проглотила расползающаяся из коридора тьма, но свет нового утра некому было зажечь. Глаза охотника остались широко открытыми.