Carere morte: Лишённые смерти

Глава 37 Владыка вампиров

Поток старых воспоминаний смёл все мысли, все связи, как грязная горная река сметает селения на пути. Почему эта память вернулась сейчас, здесь: в цитадели Ордена, в решающий миг первой битвы новой войны? И Дэви не сумел отстраниться от них, он был сметён, он был унесён — назад по дороге памяти, в далёкую, страшную ночь.

Ночь пахнет кровью, как все ночи его юной вечности, но к уже привычному железу примешивается ещё один терпкий, дурманящий запах: родная ему кровь. Владыка догоняет свою бывшую семью в подземельях под "Тенью Стража". У берега качается лодка, доверху заполненная снедью и реликвиями рода Дэви вперемешку. Тела слуг тут же: два в воде, одно на берегу. Старый герцог ещё жив, он ловит воздух ртом, видно, как трепещет сердце в разрубленной груди… А Дэви схватился со старшим братом.

Ты ошибаешься, Воланс. Нет нашей вины… — хрипит брат. Смертный падает к ногам Владыки, и Дэви вкладывает меч в ножны. Голова кружится от запаха родной крови. Мудрый Владыка поддерживает тех бессмертных, что заботятся о смертных своих потомках. Мудрый Владыка говорит: это дело угодно вечности. Но мудрый Владыка говорит и так: мстите безжалостно тем, кто уничтожает смысл вашего существования, наполнение вашей вечности, тем, кто оставляет вас наедине с пустотой!

А старый герцог Альбер шепчет что-то, и Дэви мерещится, что это мольба о прощении.

— Ты отнял у меня жену и сына, — говорит вампир и вдруг срывается на крик. — Ты отнял у меня последний кусочек жизни, превратил в тварь, carere vitae! Что ты хочешь теперь от чудовища? Прощения?! Не будет тебе прощения! Никогда! Не будет продолжения твоему роду! Умирай… Иди в свою пустую вечность!

Его крик эхом разносится по подземелью. "Вечность…" — повторяет за ним чёрное зеркало воды. "Вечность…" — шепчет пустота, льнущая к каменным стенам…

Он барахтался в старой памяти, как в холодной воде Стигия, нелепо, слабо загребая руками и ногами. А проклятие в теле Владыки делало своё невидимое дело. Серебро стрелы сожжено и рана более не опасна. Кто-то заботливо приподнимал Дэви, кто-то осторожно тащил стрелу из раны…

Дэви поднялся, поддерживаемый свитой. Огромным усилием воли вампир заставил себя вернуться в реальность. В реальности голова гудела от боли и на левый глаз кто-то словно набросил серебристый покров.

"Дона. Академия. Орден. Покров…"

Адам поддерживал Владыку справа, Севелл, смертный, слева. Дэви повернулся к нему.

— Прими благодарность Владыки вампиров… Севелл.

— Я едва успел, Господин. Простите. Крас обманул меня, указал толпе как врага, а сам удрал в Академию. Только когда толпа схлынула, я сумел к вам пробраться.

Дэви закрыл глаза, и перед мысленным взором тут же встало чёрное зеркало Стигия. Это всё запах… Запах родной крови, триста лет текущей в его жилах! Им полнился коридор Академии, это он вызвал поток очень старых воспоминаний. Известно, родство не прочитать по запаху крови. Но этот запах Дэви знал и помнил, иногда он даже мерещился вампиру. Запах ненависти, запах скорби…

— Покров! — прошептал Адам. Пальцем он указывал на серебряный ларец на поясе одного из охотников. — Господин, нам надо забрать ларец!

— В чём же дело?

— Защита!

Верно, охотник ещё был жив, и защита тонкой, но прочной стеной окружала его. Тяжелораненый, глава Ордена был по-прежнему опасен. Его губы шевелились — он шептал что-то. Шёпот этот наполнил сердце Дэви ужасом. Что это: молитва… проклятие?

— Севелл, убить, — быстро приказал он, и тот поднял револьвер, выстрелил несколько раз в лежавшего. Как просто убивать врагов руками смертных! Этот принял пули, даже не вздрогнув. Два слабых вздоха — будто недосказанные слова молитвы-проклятия — и всё. Конец. Адам уже без страха подошёл к охотнику, снял ларец с его пояса и принялся возиться с замками. Владыка же пока проверил Лиру Диос — свою собачонку на длинном поводке, и это мысленное усилие опять вышвырнуло его из реальности. Опять Стигий и маслянистые следы крови на камнях. И запах… Узнаваемый через столетия. Несуществующий и преследующий вампира везде: кошмарный сон наяву. Будто не было той ночи. Будто кровь герцогов Дэви по-прежнему течёт в жилах многих, не по одним мёртвым венам Владыки вампиров.

— Господин, тут пусто, — робкий голос Адама. Да, ларец оказался пуст, и вампир трепетал, боясь гнева Владыки. Но Дэви только усмехнулся: "Так и знал!". Он понял, что Покрова не найти здесь, увидев спокойное и в смерти лицо молодого главы Ордена. Эти трое охотников лишь отвлекали внимание Дэви на себя, чтобы их соратники, оставшиеся в арсенале, восстановили защиту и спокойно покинули освобождённое от толпы здание. Быстро этот Хортор сориентировался, быстрее, чем Владыка… Но где Покров?

— Найдите Краса, — приказал он. — Может быть, он забрал знамя Арденса… Предатель! Вокруг одни предатели! Адам, кто идёт за герцогом?

— Шёл Аргус, но он убит. Я бросил следом Меллиса. Отправить к нему Хелену?

— Да, отправь, — Дэви шагнул вперёд и пошатнулся. Верный Севелл подставил ему плечо.

— Ты заслужил сегодня нашу вечность, смертный! — вымолвил вампир. — Где твой отряд?

— Они ввязались в перестрелку с охотниками. Я оставил их внизу, — глаза Севелла слезились. Он говорил медленно, задыхаясь. "Пора подарить ему бессмертие, пока он не задохся тут", — пришла мысль, но Дэви отринул её. Пусть его револьвер ещё послужит Владыке!

А запах всё терзает ноздри! Что же это такое?" — пора было спускаться, но Дэви медлил. Он озирался в поисках источника запаха. Или повреждение головы оказалось серьёзней, чем он думал?

Наконец его взгляд упал на мёртвого главу Ордена в луже застывающей крови. Дэви впервые заметил раннюю седину в волосах охотника, такую же, как у старшего брата. И глаза — тёмные, знакомые…

"Может быть, у брата были бастарды?"

Узкая кисть Владыки поднялась, длинным тонким пальцем он указал на охотника:

— Мне нужна его кровь!

Один из старейших свиты подобрал меч и шагнул к главе Ордена. Он перевернул тело на спину и всадил меч охотнику в грудь, дёрнул, разрубая рёбра… Дэви отвернулся. Слуга не так понял его. Дэви просил каплю крови, чтобы проверить догадку, вампир же решил, что Владыка желает испить крови из сердца главного врага!

Действия вампира словно нарочно возвратили его в подземелья "Тени Стража"… Старый герцог Альбер всё шепчет что-то. Дэви подходит ближе. Нет, не мольба — проклятие!

— Будь проклят ты, и кровь твоя… И пусть однажды ты увидишь гибель последнего из своих детей… и пустую вечность впереди…

— Вампиры — не дети мне, ты уже убил моё дитя! Забыл об этом, старик? — опять кричит Дэви. Отец не отвечает. Кровь не пульсирует в ране, сердце не трепещет испуганной птицей. Он мёртв.

Вампиру всё мало его мести. Ненависть по-прежнему плещется в глазах Владыки. Он видит в лодке серебряный кубок с гербом Дэви и хватает его. Как Макта, он с хохотом пьёт из кубка кровь главного врага. Кровь, взятую из сердца своего отца…

Пузырёк, предназначенный для святой воды, а теперь заполненный кровью охотника, Хортора, оказался в руках Дэви. Владыка добавил в кровь несколько кристаллов стабилизатора и спрятал пузырёк в карман.

— Спускаемся, — приказал он вампирам и ступил на центральную лестницу первым. Свита шлейфом потянулась за Владыкой, оставив пылающие факелы в пустых кабинетах этажа. Дэви шёл по коридорам цитадели Ордена. Тьма и огонь шли за ним…

Зияли прямоугольные провал распахнутых дверей, выбитых окон. Удушливым дымом заполнены коридоры Академии. Вокруг огонь и смерть. Тёмные пятна мёртвых тел — в панике убегавшие отсюда люди топтали своих же… Уцелевшие охотники собрались в коридоре первого этажа, защищая вход в архив. Ослабевший Севелл сумел ранить одного из них и тут же сам свалился на пол, согнувшись, бросив оружие и зажимая рану.

— Владыка! — прохрипел он. — Вы обещали!

Carere morte укрыли их шатром крыльев. Дэви взрезал запястье, смешал свою кровь с кровью смертного. "Небольшая плата за помощь", — эта мысль почему-то наполнила Владыку грустью. Бескорыстной помощи кого-либо он давно не знал.

Охотники сражались как те, защищавшие пустой ларец. Каждый шаг давался Дэви десятком кукол. Охотники целились в старейших. Скоро разгорающееся пламя вынудило смертных отступить и покинуть здание, и Дэви добрался до архива. Но пришло известие о гибели Мелиссы, остававшейся со своими ученицами за парком. Охотники с той стороны реки прорвались через мост и подходили к зданию. Эти вести совсем подкосили Дэви. Да, наступление провалилось! Покров не найден, охотники не поражены страхом, архив оказался пуст!

Свита не разделяла его разочарования. Оставшись одни в брошенной цитадели Ордена, carere morte возликовали. Они носились по коридорам, танцевали в холле старой Академии. Они были в покинутом логове врага, Покров — более не преграда для бессмертных, пал глава Ордена! Они веселились, будто власть над Доной уже принадлежала им.

Что это? Они остановись. Кукловоды в безмолвном ужасе глядели на Дэви. Из горла одного вырывался хриплый нечленораздельный крик.

…Он летит сейчас над городом! Его тень касается крыльями Академии! Он — Первый вампир, Макта Вастус!

"Меня уже нет!" — мысленно застонал Дэви. Всё шло прахом. Зачем пришёл Первый? У Дэви ещё не было Избранной — единственной наживки, которую мог бы заглотить Старейший!

Вампир заметался — он бросился прочь из архива, в библиотеку, потом снова прогрохотал вниз по лестнице, в арсенал. Но скоро опомнился, твёрдым шагом вышел в архив. Carere morte сгрудились за его спиной, а Старейший уже шёл к ним. Невысокий и кряжистый, со страшными, белыми, но не слепыми глазами…

— Ты всё ещё их Владыка? — спокойный и звучный голос заставил Дэви вздрогнуть. Последний раз он слышал его двести лет назад и не хотел бы слышать больше никогда.

— Да.

— Отдай мне карты родословной Арденса!

Дэви остался спокоен, уверен в себе, холоден, хотя знал, что слаб, слаб…

— Их нет здесь. Пусто.

Макта удовлетворённо кивнул: "Не лжёшь!" Дэви знал, Старейший видит всё: его неприязнь, его ненависть, его тщетно скрываемый страх… Но решился, ведь свита сбилась в кучу за его спиной — стайка испуганных детей:

— Если б я и нашёл здесь карты, ты не получил бы их… Никогда!

Макта засмеялся:

— Ты отдал бы мне карты родословной Арденса сам, по доброй воле.

— Оставь убийство Арденсов, этим ты погубишь всех нас, — Дэви почувствовал мысленную поддержку вампиров, и это подбодрило его. — Не ты нашёл путь в вечность — не тебе закрывать его перед нами. Дай нам жить! — последнюю его фразу неожиданно подхватил целый хор голосов. Макта отступил.

— Дети мои, не страшитесь Бездны, — Старейший был… растроган? — Однажды все мы станем пустотой.

Тень окутала его фигуру, поползла по стенам. Старейший поклонился им и скрылся в коридоре. Дэви болезненно прислушивался к тихим, лёгким шагам Первого вампира и успокоено вздохнул, когда они затихли на ступенях главного входа. Там Макта окончательно обратился чудовищем и улетел. Дэви провёл рукой по лицу и почувствовал — оно залито слезами. На пальцах от этих слёз осталась чёрная грязь: тело вампира избавлялось от серебра охотников. Пелена так и не спала с левого глаза, всё в серебристом тумане, стоит закрыть правый…

Утро Владыка встретил в своём особняке на Набережной. На левом глазу Дэви теперь была повязка. Витус, сведущий в способах целения вампиров, предлагал заменить глаз на взятый от недавно умершего человека, но Дэви отказался. Он сидел в кресле в тёмной гостиной и перебирал в уме все этапы прошедшей ночи. Здание Академии догорало на перекрёстке Сатура и Ориенса. Западная Пенна осталась за Орденом, Ориенс отошёл вампирам. Покров, лишившийся части главы, по-прежнему был проходим для Владыки со свитой, дикари же не могли пересечь эту черту. А Дона металась в бреду, ещё не скоро жители придут в себя… Три ночи хаоса и огня — и власть над столицей перейдёт Владыке. Дэви улыбнулся и перешёл к подсчёту потерь и ошибок.

Ему не было жаль Калькаров, пожалуй, он был рад, что охотники избавили его от этих беспокойных старейших. В последние годы самым полезным из них был младший, Хиам — тот также отдыхал в своём убежище после ранения. Жаль было лишь Мелиссу — не скоро родится новая столь же сильная чаровница! Дикари Доны присмирели, полагая, что Дэви владеет Покровом. Нужно поддерживать их в этой мысли как можно дольше! Макта… — лицо Владыки помрачнело. Первый непредсказуем. В этот раз он ушёл, но в следующий может не быть таким миролюбивым!

— Лира Диос! — прошипел Дэви и обратился мыслями к далёкой охотнице.

"Мне нужна Избранная, нужна Избранная, нужна Избранная!"

На том конце длинной цепи по-прежнему был чётким только один образ: молодой темноволосый человек. Ульрик Корвус… Лира закрывалась от взгляда Владыки щитом влюблённости. Великолепно!

В коридоре послышались быстрые шаги. Скоро дверь отворилась.

— Господин, Хелена нашла Краса, — быстро доложил Адам.

— Где сама?

— Она осталась с Арденсом. Сообщение передал кукловод.

— Где Крас? Покров у него?

— Он в летней резиденции Красов, за Сатуром. Покров… Я не знаю. После того, как Крас сделала в нём коридор для нас, мы никак не ощущаем его границы. Но ведь это огромный невидимый купол! Где-то в Доне он должен быть. Его бы не успели увезти далеко. Может, нам отправить на поиски дикарей?

— Ни в коем случае! Нам нужен управляемый хаос в столице, а дикари, узнав, что не я владею центром Покрова, поднимут бунт. Резко ослабленному Ордену не сдержать их. Да и нам не сдержать, — Дэви поднялся. — Прикажи готовить экипаж, я поеду к Красу.

— Вы ещё слабы для дальних поездок, Господин!

Дэви внимательно посмотрел на Адама, и усмешка искривила его губы. Вампира здорово напугала весть о том, что Макта близок к уничтожению последних Арденсов! Прежний интриган и льстец Митто обратился вернейшим сторонником Владыки.

— Всё в порядке, Адам, рана пустяковая. Уходи. Экипаж…

— Будет готов через две минуты, Господин.

Карета покатилась по странно пустым улицам Доны. Дэви откинул голову и закрыл глаза. Он надеялся отдохнуть, но не получалось. Перед глазами вставал серебристый туман, и вампир беспокоился: не повредило ли серебро и второй глаз. Ослепнуть — это почти умереть… Туман был неоднородным — Владыке опять являлись образ ушедших эпох, воспоминания из далёкой смертной жизни. И опять ему казалось, что он чувствует запах напрасно пролитой крови — запах ненависти, запах скорби.

Прошло немало лет с убийства отца и гибели всего рода Дэви. Теперь Владыка понимал, что совершил ошибку. Он не оставил себе пути в вечность смертных! Другие — Калькары, Лакусы видели поколения своих потомков, и это созерцание дарило им силы. Дэви же был лишён такой радости. Перед Владыкой расстилалась лишь вечность бессмертных — служение Бездне, пустота…

Он вздрогнул от резкой остановки кареты, открыл глаза. Дом Красов.

Вампиршу он встретил в холле. Хелена пыталась не смотреть на чёрную повязку на глазу Владыки, но то и дело останавливала на ней взгляд и смущалась. Дэви улыбнулся.

— Рассказывай, как ты нашла Краса.

— Мы заметили экипаж на южной границе Сатура и проследили за ним. Покрова тут нет — дикари вокруг летают свободно. Крас не говорит мне, где Покров. Он ранен и слабеет. Сами увидите. Сейчас он сам желает встретиться с вами.

— Хорошо, Хелена. Можешь уходить. Адам ждёт тебя в моём доме на Набережной. Куклы Меллиса пусть останутся тут.

Отдав распоряжение, он поднялся к Красу. Герцог ожидал его в зимнем саду между двух крыльев огромного дома. При взгляде на смертного Дэви понял слова Хелены. Кисть правой руки у Краса была повреждена выстрелом. Вампир отметил: разрушение в ране преобладает над заживлением. Через неделю герцогу придётся отнять кисть, может быть, всю руку…

— Хелена сказала, вы желаете встретиться, — он намеренно подчеркнул это, — …Dominus.

— Не называй меня так! — нервно сказал Крас. — Так говорят в Ордене…

— Какова сейчас твоя часть в Покрове, Арденс?

— За этим я хотел позвать тебя, — герцог облизнул сухие губы. Он него пахло болезнью и смертью. Дэви даже отступил на шаг от этого тяжёлого сладковатого запаха, пока различимого только для carere morte. — У меня не хватает сил, чтобы держать Покров. Я… отрекаюсь. Зови другого Арденса.

— Покров у тебя?

— Нет. Остался там, на крыше. Его взяли охотники, — Крас выдержал взгляд Владыки. Он понял, что вампир знает о его лжи и трусости, но оправдываться не стал. — Я открыл для тебя коридор, как мы договаривались, но твои вампиры подошли слишком поздно! Нас никто не защитил, пока мы выбирались из Академии!

— Я отправил к тебе Севелла с отрядом.

— Я потерял их при входе в здание!

— Скорее, ты сам сбежал от них, — Дэви махнул рукой. — Уже неважно. Покров мы потеряли: сначала ты, потом я. Он и сейчас у охотников. Поэтому ты не сможешь сложить с себя власть. Терпи! — он зло засмеялся.

— Чтобы отречься, не нужно знамя Арденса, — Крас отвернулся. — Я… отрекаюсь, сейчас. Никто из вас и понятия не имеет о тяжести этой ноши!

— Что тогда? На ком остаётся Покров?

— Двое: Бовенс и Эбри.

— Очень плохо. Если они не удержат его, Защита падёт и столица достанется дикарям. Этого ты хочешь, Арденс? Держи Покров!

— Нет! — Крас опустился на скамью, закрыв здоровой рукой лицо.

— Мы не проиграем, Дэви. Глава Ордена мёртв, и я спокоен. Академии больше нет. Я сегодня отдал приказ о роспуске Ордена. Я более не поддерживаю охотников, а бунтовщики достаточно наказаны.

— Остался Источник.

— Да…Забирай. Оставшиеся в живых отступники собираются там, покончим же с ними!

— Твои новые наёмники будут иметь доступ к воде, пока будут охотиться только на дикарей.

— Я не сомневаюсь в твоём слове.

Вампир уселся рядом, провёл ладонью над безвольно лежащей раненой рукой Краса.

— Холода от неё больше, чем тепла. Ты потеряешь в лучшем случае руку, в худшем — жизнь.

Герцог тут же убрал руку: — К чему ты клонишь?

— Макта продолжает охоту. Я боюсь, недалёк час, когда на земле останется последний Арденс. Необходимо обессмертить вашу кровь. Это отодвинет исполнение пророчества ещё на столетия. Для тебя самое время подумать об обращении.

— Обращении? Кровь потомков Арденса не способна удержать проклятие. Я думал, тебе об этом известно, Владыка!

— Очень жаль. Тогда… наши пути вновь расходятся, — счёл нужным заметить Дэви, а Крас откинулся на спинку скамьи. На его лбу блестели бисеринки пота, и пот Арденса пах также — болезнью и смертью. Владыка молчал, ждал последнего слова Краса.

— Даже если бы я мог стать carere morte, я не выбрал бы инициацию, и, даже стоя одной ногой в могиле, я бы не молил об обращении, — глухо сказал смертный. — Вы, carere morte, слишком боитесь смерти. Боитесь, как чего-то неизвестного, — он усмехнулся. — А в ней нет ничего страшного. И неизвестного — также нет. Я испытываю страх лишь за своих детей. Я хочу, чтобы они жили в знакомом и удобном мире, какой всю жизнь поддерживал я. Потому я и обратился к тебе за помощью, Владыка вампиров…

Вечером Дэви в задумчивости возвратился в дом на Набережной. Carere morte, собравшиеся в гостиной, лениво переговаривались, обсуждая прошедшую и грядущую ночь, а Владыка расположился в кресле у камина. Из открытого окна звёздное небо равнодушно следило за ними тысячами глаз. Цепочка огоньков — фонарей Набережной извивалась длинной змеёй. Южный район, Сатур, был тих, как всегда, но в Ориенсе и Пенне — знал Владыка — сейчас шла битва с охотниками, не пожелавшими признать распад Ордена. Завтрашней ночью был назначен штурм Источника… Дэви же был далёк от войны. Вампир достал из кармана маленький пузырёк с кровью охотника и открыл его, но пить не стал. Ещё пять минут он ждал, настраиваясь на нужный лад.

Дэви и прежде встречал охотников, глав Ордена, равных себе по силе и даже превосходящих Владыку вампиров. Но никогда тревожное ощущение опасности, исходящей от них, не было таким сильным, как в случае с Карлом Хортором. Может, потому, что прежние главы Ордена неукоснительно придерживались старой линии правления, данной им Арденсами? Они не были воистину опасны для мира carere morte, в сущности, они делали одно с Владыкой дело. Хортор же задумал разрушить устои Земли Страха. И он вёл свою линию до конца, он не уступил Владыке вампиров. И, когда вампир бросился, сломя голову в показавшуюся ему брешь в защите охотника, чтобы на глазах у свиты разрушить это сковавшее его ощущение опасности, атака едва на закончилась гибелью Дэви. Сейчас охотники продолжали сражаться с именем Хортора на устах. Последний глава Ордена оставался сильнее Дэви и после смерти… Кем же он был?

Дэви выпил кровь залпом и застыл, закрыв глаза и вцепившись в подлокотники кресла.

Пузырёк этот предназначался для воды из Источника, и её остатки обожгли вампиру горло. В первое мгновение он не чувствовал ничего, кроме ожога. Потом отчётливо появился один вкус — кислый — стабилизатора… Но Дэви был упрям. Он разлагал эту кровь на мельчайшие частицы, как Макта, он искал след, тянущийся через жизни многих поколений и столетия. Его задача была проще, чем у Первого, и он был почти уверен, что справится. Он искал знакомый вкус!

Скоро он нашёл слабый след. О, он тянулся издалека! Но Дэви всё не мог определить, чью боковую ветвь пробует на вкус. Брат?…Отец? Нет, не они, он помнил вкус их крови, этот же был немного иным. Кто-то из Дэви, несомненно, но кто?

А кровь сгорала, ещё несколько кругов по телу вампира, и прочитать её будет невозможно. Владыка сосредоточился и сумел схватить ещё одну нить. Совсем слабый след. Знакомый, очень знакомый — он прежде пил эту кровь! След оставила женщина, но не Дэви, не кто-либо из Короны… А!

Он вскрикнул, сжал кулаки и широко раскрыл глаза. Клара, жена! Когда-то она поила своей кровью раненого в поединке с Гесси супруга… Клара! И это значит…

Вампиры свиты смотрели на него — кто с недоумением, кто с ужасом. Он почти слышал их подозрения: нервный припадок из-за ранения, Владыка безумен! Дэви не обманул их ожиданий. Он вскочил и бросился на новообращённого Севелла, развалившегося в кресле рядом с Митто. Кресло грохнулось, зацепив столик с бокалами. Кровь вперемешку с осколками стекла… Владыка одним резким движением вырвал сердце юного вампира. Свита издала общий потрясенный вздох, отпрянула к стенам.

— Господин… — начал единственный не потерявшийся, Адам. Дэви взглянул на руку, всё ещё сжимающую окровавленный кусок плоти, и вздрогнул, придя в себя. Его ярость, ненависть была избыта. Он швырнул сердце Севелла в камин, к тлеющим углям, и покинул гостиную. Адам бросился за ним, но Владыка вышел на летнюю террасу и захлопнул дверь перед носом вампира. Митто ретировался. Дэви слышал, как он отдавал распоряжения в гостиной: убрать тело, разойтись по постам…

Постепенно Владыка успокоился. Он призвал слуг и приказал им привести куклу Ларгуса. Подошедшей марионетке он передал указания следить за Лирой Диос и сообщать, если она попробует сделать хоть шаг в сторону с назначенного ей пути. Также он рассказал Рикарду о ритуале, что Диос готовила на Пустоши, и приказал часть кукол сразу направить туда. На всякий случай… Отдав эти распоряжения, он вновь заперся на террасе. Один.

В Карде начинался Бал. Его частица в сердце Лиры Диос ощущала колебания от музыки, грохочущей в зале. Разноцветные облака платьев, свет сотен электрических свечей, вихрь от кружащихся пар, рождающийся в центре зала и тянущийся в небеса. Трепет, волнение, скрываемая злость…

"Спокойнее, Лира Диос!" — мысленно велел он и засмеялся. Но осёкся, заметив её глазами маленькую даму в чёрном платье, беседующую с Хозяйкой Бала.

"Мира Вако. Что она тут делает, Диос? Мне мерещится герб Ордена на её одежде?"

"Она — Посланница Ордена, да", — скоро отозвалась Лира. Свой щит она пока опустила: вампирша Вако интересовала её не меньше, чем Владыку.

"Значит, у Миры особое задание на этом Балу… Может ли быть ей известно об Избранной, Лира?"

"Даниелю Гесси за годы поисков не удалось подобраться близко. И Мира не проверяла кровь Литы, я уверена".

"…Уверена?"

"Я хорошо берегла свою Избранную, Господин!" — вампирша оскалилась и опять закрыла свои мысли о Лите от Владыки щитом влюблённости.

"Убей Вако, и поскорей".

"…Вы же сами сохранили ей жизнь, Господин?"

"Если она встанет на твоём пути к Избранной — убей".

"Хорошо, Господин…"

Дэви долго стоял у перил и смотрел на город, на звёзды фонарей и чёрные горбы домов. Наконец звёзды в небе замигали — сюда приближалась крылатая тень. Вот она опустилась в саду, вот пошла по дорожке к террасе…

Кларисса-пророчица скользнула за перила террасы, встала всего в шаге от вампира — почти без дистанции.

— Я почувствовала, что вы зовёте меня, Владыка, — вымолвила она. Он слышал, как взволнованно стучит её сердце. — Что случилось? Я слышала о вашей ране…

— Дело не в ней, — он жестом пригласил её присесть и тут же усмехнулся, развёл руками: на террасе не было стульев. — Не хочу, чтобы наше уединение прервал дурак с креслами. Прогуляемся по саду?

— Как угодно, Владыка.

Они неспешно прогуливались по белым, запорошенным снегом дорожкам. И Дэви казалось, лёгкая вампирша вовсе не оставляет следов. Спутница будто парила, едва касаясь земли краем шлейфа.

— Я вас слушаю, Владыка.

— Клара, помнишь, в первую нашу встречу в бессмертной жизни, я спросил тебя: "Где наш сын?" Ты сказала: "Ал умер", сказала с такой скорбью, что я оставил дальнейшие расспросы. Сейчас прошло достаточно времени. Расскажи подробности.

Жестокие слова опустили её на землю. Клара вскинула на бывшего супруга прозрачные тревожные глаза.

— Ал заболел, я не хотела говорить твоим родителям, но пришлось. Его унесли от меня, а потом… твой отец сказал, что он умер.

— Ты видела тельце?

— Нет. Он швырнул эту фразу мне в лицо и указал на дверь. Я ушла в ту же ночь из "Тени Стража"… Но какое значение это имеет сейчас?

— Пророчица задаёт вопросы! Ты ведь знаешь ответ — я вижу по твоим глазам.

— Твой отец… солгал?

— Да.

Кларисса вскрикнула и зажала рот ладонью.

— Наш сын жив? — глухо спросила она через минуту. — То есть, я хочу сказать, он остался тогда жив? Как ты узнал?

Дэви начал рассказ, и с каждой новой фразой его голос становился глуше и тише. Он заново переживал события прошлой ночи, и теперь не смаковал подробности — стыдился их. Он пробовал заретушировать ту пролитую кровь от жены, но она поняла всё без слов.

— Значит, вот как, — сказала она, когда Дэви замолчал. — Глава Ордена… Судьба посмеялась над нами, Воланс!

— Я думал, мой рассказ больше тебя огорчит, — пробормотал он, уязвленный её смехом.

Вампирша резко развернулась, взметнув вихрь волос. Они пошли к дому.

— Был один эпизод. Давно. В третье десятилетие моей вечности. На детском празднике у Фаберов я заметила мальчишку лет восьми. Мне показалось тогда, что я окончательно сошла с ума от горя… Он был похож на тебя, как две капли воды, мне показалось, это наш подросший сын. Я бросилась к нему, успела обнять, прошептать какой-то бред — и меня оттащили, как сумасшедшую. Когда я пришла в себя, решила, что ошиблась: ведь прошло уже тридцать лет. Наш сын должен был быть взрослым мужчиной. Теперь же, получается, я могла видеть там, у Фаберов, нашего… внука?

— Возможно.

— Я вспоминаю… Это был мальчишка Переннисов, из Доны.

— Это был он, наш внук. Переннисы! Они воспитали нашего сына, — Дэви помолчал. — Да, несомненно. Мать Карла Хортора до замужества носила фамилию Переннис. Последняя из угасшего рода.

— А ты огорчён сильнее меня. Почему? — они остановились. Клара ласково коснулась щеки Дэви, повернула лицо вампира к себе, чтобы заглянуть в глаза. — Не печалься. Видишь: наш род не угас. Наверняка есть и другие потомки Переннисов.

— Ты не слышала, что я сказал? Мать Хортора была последней. Я знаю точно: захотел разузнать побольше о сильном охотнике после нашей с ним первой встречи. Эта история прогремела на весь городок: женщина утопилась, забрав с собой восьмилетнюю дочь. Она, несомненно, была безумна — выродился наш род за столетия, Клара! У неё остался один сын. Ни родителей, ни братьев и сестёр. Никого! И её сын, как многие охотники, решил остаться одиноким…

— Что мы знаем о боковых ветвях, незаконнорожденных детях? — Клара не желала отступать. — Наш род не угас!

Дэви поморщился:

— Нить потеряна, Клара! И… Ты не была там, в Академии, — он закрыл глаза и прошептал. — Проклятие отца настигло меня!

— Проклятие?

— "Будь проклят ты, и кровь твоя, — в его голосе появились металлические нотки старого герцога Альбера. Клара не сумела скрыть гримасу отвращения. — Пусть ты увидишь гибель последнего из своих детей…"

Лицо жены посерело. Она убрала в муфту руку, которой до сих пор неосознанно гладила то плечо мужа, то его щёку. Они долго молчали, просто шли рядом по тропинке. Дистанция между ними не менялась, но Дэви чувствовал: Клара вновь стремительно отдаляется от него, вновь укрывается в незримом замке из льда и равнодушия.

— Скажи мне одно, Дэви, — они остановились: близкие и разделённые сотней миль. — Скажи… Если б можно было пустить время вспять, если б ты уже знал о родстве с Хортором, ты отдал бы Севеллу приказ о его убийстве?

— Не знаю, — соврал он, но поправился, увидев усмешку разочарования на лице жены. — То есть да, я отдал бы этот приказ. Глава Ордена! — Прикажешь отпустить такую добычу?!

Кларисса опустила глаза. На ресницах застыли слезинки.

— Тогда к чему был весь этот разговор, Владыка? — она печально качнула головой и скрылась среди теней сада. Дэви вскинул голову, ища тонкую серебристую фигурку в небе, но Клара больше не пожелала являться ему. Подождав несколько минут, он возвратился в дом.

Он расположился в прибранной гостиной и велел разжечь камин посильнее. Он протягивал к огню ладони, но не чувствовал и толики тепла.

Долгожданное спокойствие снизошло на него. Спустя тридцать лет с момента первого сообщения об Избранном, тревога, поднявшаяся тогда, улеглась. Владыка вновь был холоден и равнодушен. Покой, ясность и завершённость. После всех событий и открытий он понял главное: до конца его вечности недалеко. Его смерть на пороге: окончательная и бессмысленная смерть carere morte. Пеплом развеется всё — и память, и боль. Но лучше так, чем напророченная пустая вечность впереди…

Он замер, а мир двигался, жил. Пришло известие, что главный очаг сопротивления охотников в Северной Пенне уничтожен. В Центре вовсю заправлял Митто… Дэви же обратился мыслями к Лире Диос и скоро задремал. Его сон был мельканием образов Бала Карды. В три пополуночи он дёрнулся будто пробуждался от сна, в котором падал, и открыл глаза. Зрачки вампира были расширены от ужаса.

— Что ты наделала, Лира Диос?! — крикнул он.