Carere morte: Лишённые смерти

Глава 6 Задание Владыки

На закате дня Владыка вампиров Александр Дэви принял окончательное решение.

Тогда он поднялся и вышел из спальни, в которой бывал крайне редко. Сон ушёл от него окончательно два столетия назад, когда он объявил себя Владыкой, и с тех пор дни вампир проводил в библиотеке или зале развлечений, а в первые годы вечности — и в комнате очередной фаворитки. Спальню, больше похожую на одиночную камеру заключения, он посещал, когда ему нужно было время и одиночество для сложного выбора.

Зеркальная галерея, через которую проходила кратчайшая дорога, была полна красного закатного солнца и сверкала как огромный рубин. Поэтому Дэви спустился вниз, в коридор между двумя центральными башнями, и скоро очутился в старейшей, полуразрушенной части замка.

Далее он шёл только вниз. Он прошёл спальни, убежища, кладовые и вступил в пещеры, над которыми был выстроен замок.

Мерно колыхалась вода подземной речки, высокопарно прозванной кем-то из его гостей Стигием. Дэви шёл вверх по течению, пока в стене пещеры не показался проход, вымытый водой. В этот коридор мог протиснуться только один человек, и — худощавого сложения.

Через несколько минут проход открылся в большую камеру. В ней, как и на всём протяжении узкого коридора, не было светильников, поэтому даже carere morte, обладающий обострённым сумеречным зрением, был здесь слеп.

Впрочем, смертного вампир нашёл бы в этой тьме — по биению сердца, но вокруг было тихо. В камере не ощущалось ничьего присутствия, хотя эта пещера более столетия была обиталищем Оскара Мерго, вампира-кукловода и хозяина всех слуг замка Дэви.

— Оскар! — негромко сказал Владыка в темноту. — Оповести Гелера, Митто с его вампиршей, старших Калькаров. Отправь гонцов к юным: Мире Вако, Селене Ингенс, Патрику Фульге и Алисе Тэрре. Встреча сегодня, в два пополуночи. Малый зал западной башни.

Тьма зашевелилась. Дэви прекрасно помнил облик Оскара — самого молодого из хозяев, обращённого в возрасте двенадцати лет. Но воображение, преувеличивающее самый малый страх, если он невидим, немедленно нарисовало в этой тьме образ огромного чудовища, ворочающего щупальцами толщиной в тело питона.

— Да, Господин, — тихий, хриплый, какой-то замусоренный голос существа, давно отвыкшего пользоваться собственными голосовыми связками. В голосе слышалась обида — этот carere morte предпочитал общение через кукол.

Дэви развернулся на каблуках и быстрым шагом покинул пещеры. Он поднялся в зал будущей встречи и отсюда увидел, как в опустившихся сумерках шесть серых теней вылетели из распахнутых окон Зеркальной галереи и поспешили в далёкий город.

Город не спал. Сегодня была последняя ночь недели нежити — ночь Большого карнавала Карды. Шествие собирало несколько тысяч участников — это была единственная ночь недели нежити, когда горожане выходили на улицы. Домой возвращались не все. Хоть убийства смертных были запрещены, многие обескровленные замерзали насмерть, а некоторые присоединялись к вампирам. Карнавала не было лишь однажды за всю историю Карды — в год Девятого Бала, и гнев бессмертных, оставшихся без роскошного угощения, был страшен. С тех пор Карда не осмеливалась нарушать традицию. Шествие начиналось от южного конца улицы, естественно носящей название Карнавальной, и заканчивалось далеко за пределами города. Маски начинали свой пусть от домов Патенса и заканчивали его за Пустошью, на развалинах старого города, бывшего сердцем страны во времена Короля-Вампира и покинутого после исчезновения Макты.

Достигнув западного предела города, крылатые тени, летевшие единой линией, разделились. Одна ушла вниз и влево — к Калькарам. Двое рванули направо, к домам Митто и Вако. Двое, резко прибавив скорости, устремились вперёд и скоро опередили толпу. Они торопились к Ингенс и Фульге, обитавшим в дальних районах города. Последний же заскользил над толпой. Изредка он снижался, умело избегая попадать в свет факелов, и искал кого-то среди звериных масок.

Вот в низком полёте над толпой пронеслась другая крылатая тень, и ищущий резко изменил направление, бросился за ней. Его крылья мелькнули в свете факела, напугав масок: двух львов и одну лисичку. А посланник нагнал вампира и сделал ему знак остановиться.

Они опустились в переулке, образованном слепыми стенами домов. Два вампира, оба — рабы кукловодов, были похожи. У молодого человека, посланника Владыки, и старика, куклы Гелера, черты лица были словно смазаны, стёрты. Родственники не узнали бы их. Проклятие хозяев обезличивало лучше, чем маски. Обе куклы, созданные из давно умерших людей, выглядели пристойно, но были одеты просто, что указывало на ещё одно сходство их хозяев — оба кукловода заботились о сохранности тел рабов, но не тешились с ними, как с игрушками.

— Уже охотишься, Герман? — без эмоций заметил Оскар голосом куклы. — Я знал, что искать тебя дома поздно.

Теперь обнаружилось главное различие между двумя хозяевами: Оскар предпочитал общение через кукол личному, Герман Гелер брезговал этим.

— Каковы распоряжения Владыки? — не желая продолжать беседу, очень холодно спросил он.

— Явись на встречу сегодня. Два пополуночи, Малый зал западной башни "Тени Стража".

— Да.

— Явись лично, — прекрасно зная, что по-иному не может быть, Оскар не удержался от злобного замечания.

Кукла Гелера кивнула, и они разошлись.

Обоих Калькаров посланник нашёл на самом нижнем ярусе фамильного склепа, бывшего дневным убежищем carere morte. Вход в подземный зал стерегли два раба Сесилии. Эта хозяйка не умела скрывать свои эмоции. Сейчас она была чем-то очень довольна, и в глазах кукол отражался её триумф.

— Послание от Владыки, — негромко сообщила левому кукла Оскара, на этот раз, миловидная девушка. Её, пропавшую без вести десять лет назад, родители ещё надеялись увидеть живой.

Раб молча отступил от двери, узнав Оскара. Гордые Калькары не принимали посланий через кукол. Их необходимо было пригласить лично.

В зале, скупо освещённом двумя свечами, были все бессмертные представители древнего рода. Магнус собирался на карнавал Карды, он уже надел знаменитую железную маску с искажёнными будто в крике чертами, эта личина наводила ужас на многие, многие поколения смертных. Светившаяся радостью Сесилия поучала младшего, Хиама. В ушах бессмертной переливались гранатовые серьги, а полные губы того же цвета то и дело растягивались в довольной улыбке. Оскар вспомнил причину чрезвычайного довольства бессмертной — недавно Хиам объявил ей о своём желании как можно скорее овладеть способностями кукловода. Юный Калькар-хозяин мог упрочить положение старинного рода, пошатнувшееся, когда в игры бессмертных вступили молодые и скорые на мысль Митто и Гелер.

Оскар сообщил им о встрече и ретировался. Тем временем другой его посланник достиг дома Митто.

Как он и ожидал, Адам с Хеленой ещё не начинали собираться на карнавал, хотя шествие уже миновало их дом. Маски — волчья и лисья, валялись в креслах вперемешку с богатыми мехами костюмов.

— Встреча? Сегодня? Малый зал? — сообщение Оскара почему-то очень удивило Адама. Но, не добившись от верного слуги Владыки подробностей, он сухо закончил: "Мы будем".

Селена и гостившая у неё Алиса, узнав о приглашении, обрадовались и захлопали в ладоши. Патрик, которого Оскар застал выходящим из дома, разволновался. Одна Мира недовольно скривилась, увидев тень в серой ливрее в саду у дома Вако.

— В следующий раз оставайся на улице, нежить, — приказала она. — Я увижу из окна и выйду к тебе сама.

Дверь дома захлопнулась за ней, а Оскар всё, глазами куклы, рассматривал старый особняк. В этом доме сейчас, несомненно, находились смертные. Их сердца не заходились в страхе, значит, то была не добыча вампирши.

Увлёкшись изучением окон верхнего этажа, Оскар пропустил момент, когда внизу появился наблюдатель. Заметив его, carere morte вздрогнул в далёком подземном убежище. Мальчик лет пяти, светловолосый и красивый как ангел, встал у тёмного окна комнаты на первом этаже. Внимательно, с недетской серьёзностью он глядел прямо в пустые глаза куклы, и Оскару на миг показалось, что этот ребёнок видит и вампира-раба, слившегося с тенями сада, и, на другом конце нити, его хозяина — маленького, жалкого, сдавленного громадой замка-горы над ним…

В комнате показалась Мира. Она прогнала мальчика от окна и торопливо задёрнула шторы. Оскар неохотно отступил. Последняя его кукла поспешила в замок Дэви.

Первыми явились Калькары, за ними Гелер — темноволосый и излишне худой, вечно усмехающийся и никогда не глядящий в глаза любитель одиночества. Он — редкость среди тех, кто обрёл бессмертие в последнее столетие — выглядел значительно старше тридцати лет и казался старшим братом Дэви. За ними почти одновременно появились все юные. Они заняли свои места у стен зала в креслах и застыли, ожидая слова Владыки. Глаза троих радостно блестели, Мира же скрывала свои эмоции. Она выглядела уставшей: почти треть пути ей, ослабевшей от недоедания, пришлось проделать пешком. Последними, славно повеселившись на карнавале, явились Адам с Хеленой. Сегодня Хелена скинула обычную маску милой, но глупенькой девочки. К бессмертным вышла благородная волчица в пепельно-серебристых мехах. А сопровождавший её хитрый лис Адам не изменил себе.

Зал, в котором собрались carere morte, предназначался для богатой коллекции холодного оружия. Острые тонкие линии мечей, кинжалов, секир загорались всполохами огня, когда на них падал свет вносимых в зал свечей.

Спрятавшись в глубоком кресле в темной части зала, вдали от суеты и света, Владыка изучал собравшихся, как живописное полотно. Фигуры, выхваченные светом из кромешной тьмы, лица, сияющие отражённым жёлто-красным пламенем светильников — да, его гости напоминали сейчас картину. Губы Дэви шевелились — он зачем-то пересчитал собравшихся. Все девятеро… — Уже?! Что ж, пора начинать.

Владыка поднялся из кресла и вышел в пересечение кругов света от двух светильников — центр знака бесконечности. Собрание началось.

— История, о которой пойдёт речь, тянется с самого начала… вампиризма, — негромко сказал он. — Древняя быль за века покрылась пылью, стала для людей и большинства молодых carere morte легендой, сказкой…

Год Седьмого Бала Карды. Владыка, наш Господин Улисс Алитер погибает. Не слуги Ордена, не солнце отняли его вечность — инициация одного молодого человека забрала все силы. Получив всё бессмертие Алитера до капли, этот юноша стал Великим вампиром — так его называют сейчас людские сказки. Великого вампира не могли убить слуги Ордена, святой водой он умывался без вреда для себя, никакая защита охотников не была ему преградой. Великий вампир — сильнейший из когда-либо существовавших, и все, обращённые им в рабов, обладали его неуязвимостью. К сожалению… или к счастью? — скоро он был уничтожен. Впрочем, вы все знаете эту историю… — Дэви сделал паузу, с некоторой насмешкой оглядывая собравшихся. Старшие бессмертные выглядели безразличными: история Великого вампира была им известна. Калькары и вовсе были старше Великого на столетие. Юные же удивлённо переглядывались, не понимая, какое отношение старая сказка имеет к нынешнему времени.

— Великим вампиром не мог бы стать обычный человек, — продолжил Владыка, — для этого нужно обладать некоторыми особенными характеристиками, Даром, если хотите. Быть Избранным.

Мира недоверчиво хмурилась. Великолепный экземпляр человека сомневающегося! Владыка поймал её робкий взгляд и продолжил, следя за изменениями лица юной вампирши:

— Избранный — обладатель особого Дара. Избранный может видеть вампиров среди людей. Кровь Избранных горька на вкус вампира и отнимает силы у того, кто пытается её пить. Изначальное предназначение Дара — борьба с нежитью, но после Великого вампира он проклят. Теперь Дар вряд ли способен послужить людям… Дар сопровождает человека, которого выбрал, всю жизнь, после смерти покидает тело и находит нового — следующего Избранного. После первого и единственного Великого вампира Дар был потерян, новые звенья этой цепочки не были известны никому. И вот, год назад произошел странный случай в Меторе: один вампир отправился поужинать и обратился в истлевший труп. У Ордена нет таких ритуалов. Но кто-то вытянул из бессмертного все силы. Адам принимал самое деятельное участие в расследовании этой истории… — Митто вновь надел хитрую маску с узкими прорезями лисьих глаз и шутливо поклонился собравшимся. — Он выяснил, кто эта несостоявшаяся жертва вампира. Это Фредерик Фидес, писатель. Недавно он впервые посетил Бал Карды. Я предложил ему вечность, и он согласился… почти. К сожалению, накануне инициации он умер.

Первой молчание нарушила Сесилия Калькар:

— Вы хотели дать нам нового Великого, Господин?

— Да, — краткий ответ. Дэви заметил, как вдруг при этом слове загорелись глаза Магнуса Калькара.

— Великий вампир освободил бы Дону от охотников, — задумчиво сказал Герман Гелер. — Жаль, что Избранный не дожил до обращения. Как он умер?

— Он гостил у Вальде и умер в их доме в ночь после Бала. Смерть посчитали естественной.

— Господин! — встрепенулась прежде тихая Селена. Старшие поглядели на неё с изумлением и недовольством, но девушка, хоть и запинаясь, продолжила:

— Я и Хиам Калькар охотились близ дома Вальде в ночь после Бала. Мы заметили в саду Низшего. Он стоял и неподвижно смотрел на дом.

— Он выполнял моё задание. Конор, владыка Низших, согласно моему приказу должен был подготовить Фидеса к инициации. Это обычная практика для таких необычных случаев, как этот, с Избранным.

Селена торжествующе улыбнулась:

— В конце ночи я ещё раз возвращалась к Вальде. Одна. Низший всё ещё был там. Он ушёл за час до рассвета, и через полчаса после его ухода в доме поднялась суета. Хозяева обнаружили, что их гость мёртв.

Адам обеспокоенно взглянул на Дэви, но Владыка взглядом приказал ему не волноваться.

— Ты обвиняешь в смерти Фидеса Низшего… или, может быть, его хозяина, Конора? — спросил он вампиршу, и Селена смешалась:

— Нет! Я не знаю… Говорят, Низшие способны на это, Господин!

Дэви вновь обратил внимание на Миру. Вампирша, видимо, вспоминала известную всем детям Карды "легенду о Даре". Её губы кривились: она сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

— Почему тебе весело, Вако?

Мира непокорно тряхнула спутанными локонами:

— "В тот час, когда первый человек вкусил крови и стал вампиром, на землю был послан Дар. Сей Дар был дан праведному человеку, который должен был уничтожить это зло, исцелив проклятие". Я не верю в чудеса, Господин. Разве для нас возможно исцеление? Что за сила была бы способна исцелить нас… Бог?

Даже Хелена улыбнулась глупости юной вампирши. Один Дэви сохранил серьёзность:

— Что для тебя вампиризм?

— Я не знаю, Господин, — струхнула Мира.

— Кто дал тебе вечную юность? Кто подарил тебе маску и крылья чудовищного зверя? Почему тебя легко можно убить святой водой? Что не пускает тебя на территорию Ордена? Почему в лучах солнца ты рассыплешься прахом, не успев вскрикнуть? Что твоё бессмертие — награда? Проклятие? Болезнь? Ты искала ответы на эти вопросы? Как? Безрассудно нападая на охотников? Ты думаешь, что знаешь свою силу? Ты боишься её!

Говоря это, Дэви впервые за вечер ощущал покой. Тревоги и суетные заботы об Избранном — новое наполнение вечности Владыки вампиров, были забыты. Его голос сделался мягким, мечтательным, молодым:

— Все главные истины скрыты в простых детских сказках. Легенда о Даре объясняет суть вампиризма, она — и ничто более. Всё не можешь поверить в чудо? Анализируй факты, — он мудро улыбнулся. — Ты, вампир, сама чудовище из древней сказки. Скоро ты увидишь Дар — и поверишь. Ведь Дар — то задание, которое я дам вам, малыши, — он оглядел всех четверых. — Фидес умер, но его Дар не ушёл далеко. Я чувствую, что он до сих пор рядом. И он по-прежнему нужен мне. Один из жителей Карды — новый Избранный, и я хочу, чтобы вы нашли его.

Мира облизнула губы. Вампирша была поражена. Она оглянулась на старших, но те были изумлены не меньше её.

— Как нам искать его, Господин?

— Обратитесь к легенде.

Селена и Патрик переглянулись.

— Вы не шутите, Господин? — уточнила вампирша.

— Нет, юная Ингенс. Если угодно, считайте это задание вашей проверкой. Оно покажет, достойны ли вы причисления к сонму Бессмертных.

Немедленно освоившийся Патрик кивнул.

— Если вам всё ясно, уходите. Последнее… Не буду скрывать, хотя Дар — великая и опасная сила, которая подчинится лишь сильнейшему из бессмертных, всё же для некоторых из вас она может стать великим искушением. Но помните: играющие против Владыки — проигрывают.

Четвёрка встала одновременно. Мира почти кинулась к выходу, Алиса наоборот задержала реверанс, насколько это было возможно. Патрик замялся у двери и решился спросить:

— А кто будет главным в нашей группе, Господин?

— Решите между собой.

— Можно пригласить в помощь ещё одного вамп… carere morte? Гектора Долуса.

— Долуса? — Владыка задумался, но скоро махнул рукой. — Да, пусть Гектор присоединится к вам.

Патрик неловко, дёргано поклонился и вышел. Он догнал девушек во внутреннем дворе замка.

— Может, это сон? — шутила Селена. — Это задание… странное!

— Оно похоже на те, которые злые чародеи из сказок задают своим ученикам, — заметила Мира. — Отделить светлые зёрна от тёмных, соткать ковёр из лунного луча за одну ночь…

— Хорошо, что Владыка не указал нам сроки! — то ли притворно, то ли серьёзно вздохнула Алиса.

— Задание слишком странное, — вмешался Патрик. — Но, думаю, когда к нашей компании присоединится пятый, он нам всё объяснит. Он нас и возглавит. А пока его нет, думаю, что я…

Мира фыркнула:

— Будешь руководить поисками? Думаешь, я подчинюсь тебе, младшему, только потому, что ты мужчина?! Ну уж нет.

— Она злая, потому что голодная, — оскалилась в улыбке Селена. — Не обращай внимания, Патрик.

Трое преобразились и взлетели. Мира провожала крылатых сородичей печальным взглядом, а те, развеселившись, сделали общий сложный пируэт над сторожевой башней замка и скрылись в небе. Вампирша вздохнула и отвернулась. Серый слуга, терпеливо ждавший её взгляда, поклонился и произнёс:

— Видя вашу усталость, Владыка велел указать вам краткий путь из замка. Следуйте за мной.

Мира подчинилась. Двое скрылись за неприметной дверью в крепостной стене, и внутренний двор опустел. Лишь лунный свет свободно лился в его глубокую чашу, как в пустой колодец.

Постепенно небо посветлело. Звёзды ушли, остался лишь драгоценный камень Венеры. Тьма отползала за горы, за холмы Сальтуса… А бессмертные гости Владыки оставались в зале, хотя Хелена уже начала с беспокойством поглядывать на розовеющий восточный горизонт.

— Если мы обретём Избранного, Дона станет нашей, как это было с Кардой, Владыка, — всё больше воодушевлялся Магнус Калькар. Тёмное пламя было в его глазах, полные губы раздвинулись в хищной улыбке. — Я помню Великого, как и вы. Он взглядом разбивал защиту охотников, вместе с жизнью. Орден в Карде в мгновение ока стал слабее тени в полдень.

Дэви кивнул, улыбаясь своим воспоминаниям. Чувства Калькаров были ему ясны — Сатур, место нынешней столицы, в прежние времена был их вотчиной. Когда же Орден раскинул над ним сеть, бессмертным пришлось уйти со своей земли, покинуть дом. Они, разумеется, первыми поддержали идею создания нового Великого.

— Знаете, что о новом Великом говорит Конор, Господин? — заметил Адам Митто. — После Великого вампира, впрочем, существовавшего недолго, Орден в Карде так и не оправился. Но случайное ли совпадение, что тогда же, на перекрёстке веков, новая Королева, Анна из рода Рете, распорядилась перенести столицу из Карды в Сатур, будущую Дону — к Источнику, к будущей Цитадели Ордена? Старая Карда оказалась в изоляции, как чумной квартал. Мы победили охотников на севере, но они ушли южнее и перенесли центр страны в Дону. Так был ли Великий вампир нашей победой, Господин? "Орден есть Орден, — говорит владыка Низших. — Равновесие сил всё равно будет восстановлено. Зачем нарушать его сейчас?"

Адама не поддержали.

— Ты молод, — бросила Сесилия. — Ты не знал, не видел масштабов этой силы, этого Дара. Орден будет уничтожен.

Митто усмехнулся. Но непонятно было, кому предназначался этот злобный оскал: Дэви или Калькарам.

— Алитер погиб при инициации, Владыка, — заметил тихий Гелер. — Неужели сейчас найдётся carere morte, который, зная об этом, будет готов пожертвовать своим бессмертием?

— Осторожнее, Герман! — недобро блеснули глаза Дэви. — Вдруг этим carere morte будешь ты?

В воцарившейся тишине смешок Хелены прозвучал неожиданно громко. Надев привычную маску, она держала руку Адама ладонью вверх, водя по ней пальчиком.

— Глупая кукла! — прошипел Магнус Калькар.

— И не более того, — пожал плечами Адам. — И это её главное достоинство. В отличие от всех, здесь присутствующих, Хэлли совершенно не опасна.

— Как вы думаете, Господин, Конор действительно помог Фидесу умереть, чтобы Дар Избранного не достался вам? — спросила Сесилия.

— Он мог, — несколько неопределённо сказал Адам. Его светлые, спокойные глаза затуманилась. — Конор дорожит своим покоем. У него налажены связи с охотниками, Низшие вампиры, собранные им, через год-два станут грозной силой. Ему совсем не нужна война за Дону.

Солнце уже встало, все они чувствовали это. Сюда не проникало ни единого луча, но присутствие его света ощущалось во всём. Солнце было сейчас где-то там, над ними — может быть, всё дело в этом: полуденное солнце — моментальная смерть для Высших. Силы бессмертных исчезали, пред этим светом они были тенями, не более… Тускнела кожа, таяли голоса, а глазницы углублялись — ямы, на дне которых пустота. Вот уже Хелена откинула голову, ставшую непомерно тяжёлой, на спинку кресла: лежать так, не шевелясь, обратившись в статую, не тратя ни капли жизни больше — до вечера. Ночь поможет ей, вампирша выползет на улицу, найдёт и выпьет чью-то жизнь, и забудется сосущая тьма внутри… Днём всем им можно только спать, тихо спать в гробу, воображая, что вовсе нет никакого солнца, никакой смерти!

— Если верно то, что рассказывала юная Ингенс, этим поступком Конор бросил вам вызов, Господин, — сказал Гелер.

— Вы знаете, что Леонард Претер предпочёл каплю крови Конора вашей? — встрепенулся и Адам. — И Претер не единственный… Многие теперь предпочитают Низших, а не Высших!

— Скоро рассвет, — ровно заметил Владыка, — спустимся вниз и продолжим беседу.

Он увёл гостей в трапезную и, прогнав слуг, сам открыл клетку, в которой томилась полуживая пища вампиров. Он одарил пищей всех гостей, и carere morte, такие слабые, страдающие от своей пустоты, приняли его дар, как величайшую милость. Себе же Владыка не взял ничего, дабы они восхищались и преклонялись пред его силой.

Его расточительность могла показаться безрассудной — каждый его гость получил по целой смертной жизни. Но щедрость Владыки была как всегда расчетлива: в его дальнейших действиях ему была необходима поддержка этих бессмертных.