Любовь, как тыквенная пряность

Глава 9

Ник

Преимущество кошки призрака в том, что ты перестаешь обращать внимание на каждый звук в доме. Скрип с верхнего этажа? Наверняка Хаос гоняется за тенью. Разбился стакан на кухне? Черт возьми, Хаос, теперь мне придется убирать осколки стекла, о которые ты и так не сможешь пораниться.

Но постоянный звук лязга, доносящийся из кухни? Это не похоже на кошку призрака. Совсем не похоже. Я испуганно вскакиваю с дивана, обшаривая глазами комнату в поисках оружия.

Которого у меня нет. Есть зонтик, лампа и лопата, которой мы копали могилу Хаос.

Ау-у-у!

О? Это что-то новенькое.

Я перевожу взгляд на диван, и все напряжение тут же спадает с моих плеч. Ах да. Дженсен. Генри. Очевидно, эти двое мне не приснились.

— Привет, красавчик, — воркую я со счастливым вздохом, снова опускаясь рядом с ним и хихикая, когда он почти забирается мне на колени. — Ты составил мне компанию?

Я провожу руками по его мягкой шерсти и смеюсь, когда он в ответ пытается лизнуть мне лицо. Боже, он такой милый. И мягкий.

Когда он снова успокаивается, я откидываю голову на спинку дивана. Может, мне стоит завести собаку, чтобы залечить свое сердце?

С другой стороны, похоже, меня выбрала система распределения кошек. Но кошки могут быть… сложными. В смысле, а что, если она меня ненавидит? Она, конечно, любит много кричать, хотя я не уверена, что все это из-за недовольства.

С другой стороны, то же самое может случиться и с собакой.

Но было бы неплохо иметь кого-то, кто любит тебя безоговорочно. Мысль о живом, дышащем существе, радостно танцующем при виде меня, возвращающуюся из магазина? Захватывающе. Я хочу этого.

У меня есть котенок, который гадит мне в руки и кричит на меня. Что ж, на все хорошее нужно время. Это знала даже моя бабушка и внушила мне, когда была жива.

Боже, как я скучаю по этой женщине. Хотела бы я, чтобы у меня остались ее дневники, но мои родители позаботились о том, чтобы ни одна из ее вещей не досталась мне. Моя сестра получила все ее украшения, даже простое серебряное колье, о котором я их умоляла. Бабушка получила его от дедушки. Я уже потеряла счет, сколько раз слышала ее шутку о том, что он украл его у высокомерной богатой женщины, чтобы подарить ей. Она знала, что это была выдумка, потому что он ни за что не хотел признаваться, сколько он за него заплатил.

Теперь, когда об этом думаю, я почти уверена, что именно по этой причине я его так и не получила. Я также не получила ее фотоальбомы. Хотя я считаю, что это было из-за чистой злобы и мелочности со стороны родителей.

— Привет, спящая красавица. — Мои глаза устремляются к источнику голоса. Генри прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. Он выглядит как человек, который точно знает, что делает, и что я могу сказать? Это работает. Эта глупая идеальная ухмылка, закатанные рукава, скрещенные руки, как будто он совершенно не осознает, насколько он привлекателен. Да ладно. Он знает.

— Привет, — бормочу я, а затем в замешательстве оглядываюсь. — Подожди. Сколько я была в отключке?

— Не так долго. Часа два, может быть. Я собирался разбудить тебя, чтобы не слишком сбить с ритма твоего сна. — Боже, как мужчина может быть таким внимательным и заботливым?

— Где...

В этот момент маленькая безымянная кошечка выглядывает из-за его плеча.

— Ей нравится капюшон на моей толстовке, — хихикает Генри и входит в комнату.

— Будь осторожен, чтобы она не обделала его, — предупреждаю я его, но он пожимает плечами.

— Поверь, я находил дерьмо в худших местах. — Смешок срывается с моих губ, когда он гримасничает.

— Спасибо за наглядное представление. — Я хихикаю и с любопытством наблюдаю за ним, когда он садится в одно из моих кресел.

— Извини за то, что было раньше, — говорю я, стараясь не съеживаться. — Ненавижу, когда меня застают врасплох. Клянусь, я абсолютно нормальная. Только, знаешь, при соблюдении определенных условий, включающих сон, перекусы и отсутствие орущих кошек.

— А что тут ненормального? — он пожимает плечами, вытаскивает кошку из капюшона и позволяет ей залезть на него. — Однажды в колледже я не спал всю ночь, чтобы закончить реферат. На следующий день я оказался не на той лекции, и из-за недосыпа мне показалось, что весь мир перешел на испанский, а я единственный пропустил это сообщение. — Он чешет затылок и улыбается мне виновато. — По сравнению с этим, заказать тройной эспрессо и выглядеть при этом немного не в себе — это вполне нормально.

Я наклоняю голову и смотрю на него.

— Нет, я не могу себе это представить. Ты кажешься таким... — я делаю широкий жест в его сторону, — собранным. Я в это не верю.

— Спасибо, я полагаю? — он смеется и ловит котенка, прежде чем тот успевает соскочить с кресла. — Ты не умеешь летать, глупенькая, — с любовью говорит он.

Дженсен бросает на него неодобрительный взгляд, а затем демонстративно кладет голову мне на колени, как будто говорит: «Если ты заменишь меня, я заменю тебя ею».

— Я думаю, твой пес ревнует.

— Он мастер драмы. — Пес глубоко вздыхает. — Кстати говоря... — Он хватает котенка как раз в тот момент, когда тот собирается снова проверить свои несуществующие способности к полету. — Я думаю, ты должна дать ей имя.

Я перевожу взгляд с Генри на оранжевого котенка в его руках и закусываю губу, пока мысли и тревоги проносятся в моей голове быстрее, чем колибри на задании.

Могу ли я привязаться к ней сейчас? Но что, если она все-таки умрет? Что, если она сбежит? Что, если...

— Эй.

Я смотрю на Генри, который встает, прогоняя Дженсена с дивана, и садится рядом со мной, а затем осторожно кладет котенка мне на колени.

— Она в порядке. На самом деле, у нее все отлично. Вероятность того, что она... — Он прочищает горло. — Исчезнет, не больше, чем вероятность того, что в твой дом ударит молния.

Я не отрываю взгляд от маленького существа, которое вертится вокруг своей оси. Она теряет равновесие на моем бедре и протестует слабым мяуканьем, когда я беру ее на руки.

— Насколько нам известно, она может пережить тебя. А что, если завтра в тебя попадет метеорит? — мои глаза сужаются, когда он бросает мне мои же слова в лицо. Как он смеет использовать мою логику против меня? — Ты думаешь, это значит, что ей не следует к тебе привязываться?

Прикусив губу, я сглатываю эмоции, подступающие к горлу.

— Ненавижу, что ты прав, — шепчу я, чувствуя, как его тело дрожит от сдерживаемого смеха. — Ты на сто процентов уверен? Она вне опасности?

— Да, — уверяет он меня. — Доверься мне.

Я задерживаю дыхание, и внезапно все мысли, проносящиеся в моей голове, все тревоги, сомнения в себе, все это утихает.

Блаженная тишина.

Потому что я верю. Я доверяю ему. Может, он и не более чем незнакомец, но мое сердце говорит мне, что все в порядке. Он надежный.

Слезы наворачиваются на глаза, когда я выдыхаю и смотрю на маленькое существо, все еще играющее у меня на коленях.

— Тыковка, — шепчу я, и это слово едва выходит из моих губ, потому что я задыхаюсь. — Я назову ее Тыковка.

— Хорошее имя, — заявляет он. По мере того, как солнце садится за горы на другой стороне озера, воцаряется тишина, воздух напитывается эмоциями. Тепло от руки Генри, лежащей на спинке дивана, его тело, касающееся моего, окутывает меня, как одеяло — мягкое, надежное и безопасное. Как будто я могу это сделать.

Краем глаза я вижу, как он наблюдает за мной, его взгляд с любопытством скользит по моему лицу, как будто он пытается что-то понять.

Я хочу повернуться к нему. Я даже не знаю, почему. Я знаю только, что я тоже хочу посмотреть на него. На его доброе лицо, на маленькие морщинки в уголках глаз, на прядь волос, которая постоянно падает ему на лицо...

Ау-у-у!

И в мгновение ока напряжение исчезает, и я разражаюсь смехом, который безуспешно пытаюсь прикрыть рукой.

— Не сейчас, Дженсен — это слишком душевно, — ругает Генри своего пса, но наклоняется и чешет ему голову.

— Все в порядке, — заверяю я его и встаю, прижимая котенка к себе. — Кроме того, я умираю с голоду. Могу я угостить тебя ужином в благодарность за то, что ты спас меня от полного эмоционального срыва, а также за то, что не стал сразу же высмеивать меня за тот комментарий про «сексуального»? — я наблюдаю за ним, оценивая его реакцию. Он быстро, почти смущенно, бросает на меня взгляд, барабаня пальцами по дивану. — Кстати, я по-прежнему так думаю.

Вот оно. На его щеках появляется легкий румянец, а уголки рта чуть заметно подергиваются. Ему нравится, что я считаю его сексуальным. Приятно осознавать это.

Прежде чем Генри успевает ответить, в разговор вступает Дженсен.

Ау-у-у!

— Что ж, похоже, решение принято, — говорит Генри с улыбкой. — Шутки в сторону, — мурашки бегут по моей коже от того, как он смотрит на меня, — я бы с удовольствием. И, между прочим, для меня большая честь услышать этот горячий комментарий. Правда. Я мог бы выгравировать это на чем-нибудь.

— Надеюсь, на чем-нибудь эффектном. Может быть, на мече или мраморном бюсте. — Он закатывает глаза, но его улыбка определенно говорит о том, что он не против этой идеи.

— Не могу поверить, что у тебя в машине есть запас корма для собак на всякий случай. — Я восхищенно качаю головой, когда он заходит на кухню с пакетом в руках, а из прихожей доносится звук, как Дженсен с жадностью поглощает свой ужин.

— Иногда меня вызывают еще дальше — например, если у одного из моих кузенов возникают проблемы с животными на ферме, — объясняет он, облокотившись на кухонную стойку. — В любом случае, что ты готовишь?

— Пасту с томатным соусом — это быстро и легко, и это единственное, что есть у меня на кухне. — Я пожимаю плечами, как будто это не имеет большого значения. — Моя бабушка — итальянка, она научила меня готовить это блюдо, когда я снималась в фильме в Риме, — добавляю я небрежно, сдерживая улыбку, когда краем газа замечаю, как он замирает.

— О, пожалуйста. Не делай вид, что не знаешь, что я была актрисой. Это было написано на лице Кирана, а он не похож на человека, который стал бы держать такую информацию при себе.

— Ты права, — признает он, смущенно улыбаясь, и я притворно надуваю губы. — Почему ты держала это в секрете?

— Я этого не делала. — Я пожимаю плечами. Звонит мой телефон, лежащий на столешнице, и я незаметно отклоняю звонок и прячу его за несколькими контейнерами. Мне не нужны напоминания о том, как кто-то жалуется на мою стряпню. Или воспоминания о том, как он заказывал еду на вынос после того, как я провела два часа на кухне, готовя ужин.

— Я вообще-то не люблю это афишировать. Мы с Лорен переехали сюда в поисках тишины и покоя. Зачем нам представляться так: «Привет, я Ник, всемирно известная актриса, пожалуйста, не звоните папарацци. И, кстати, это значит, что я богата, пожалуйста, не грабьте меня, ладно?»

Он наклоняет голову, обдумывая это, а затем прячет смешок за ладонью.

— Значит тебе не нужно бить меня по голове лопатой, надеясь, что у меня будут достаточные провалы в памяти, чтобы забыть об этом?

— Ты хочешь, чтобы я огрела тебя лопатой по голове? — я поднимаю бровь и качаю головой. — Но, с другой стороны, меня и так преследует призрак кошки, мне не нужен еще и призрак человека. Ты в безопасности от лопаты и любых других острых или твердых предметов.

— Слава Богу.

— В любом случае... — Я меняю тему и указываю на маленький оранжевый пушистый комок, пытающийся залезть на джинсы Генри, из-за чего не умолкают мяуканья. По крайней мере, теперь она использует свой внутренний голос. — Теперь, когда прошло уже некоторое время, нужно ли мне что-то менять для нее?

— Я могу освободить тебя от кормления «каждые несколько часов».

Я резко поворачиваю голову и смотрю на него широко раскрытыми глазами.

— Серьезно?

— Серьезно, — подтверждает он кивком и тянется к Тыковке.

— Это лучшая новость, которую я слышала за... — Я задумываюсь на мгновение. — По крайней мере, за два месяца!

— Трех раз в день должно быть достаточно. У нее хороший вес, значит, теперь можно добавлять в ее рацион твердую пищу. Просто добавляй все больше и больше в молоко, пока она не начнет есть обычный корм для кошек, и после еды помоги ей отрыгнуть. Как если бы это было с ребенком, нежно похлопывая по спинке. Я также заметил лоток в коридоре — возможно, стоит его убрать. Она должна начать пользоваться им инстинктивно, а если нет, то посади ее туда после того, как она поест, и дай лакомство, когда она им воспользуется.

— Хорошо, это вполне выполнимо. — Я киваю и добавляю макароны в кипящую воду, а затем разминаю лопаткой размягченные помидоры в сковороде.

— Не радуйся слишком рано. Она вступает в период раннего детства. Это означает, что она будет исследовать окружающий мир и может застрять в местах, где ты никогда не ожидала ее увидеть. Обязательно дважды проверяй холодильник, духовку, стиральную машину и микроволновку перед их использованием. Она также станет более энергичной, а это значит, что тебе, возможно, захочется купить ей игрушки и побольше с ней играть. Скучающая кошка может стать вредной, а твой диван очень красивый. — Он наклоняется ближе. Я замираю, когда его лицо внезапно оказывается в двух сантиметрах от моего. — Было бы жаль, если бы кто-то, — он внезапно подносит котенка к моему лицу, — поцарапал его.

— Верно. — Я сглатываю и поворачиваюсь к плите, сердце колотится где-то в горле.

Это не входило в мои планы. Я планировала построить здесь жизнь, зализать раны, утонуть в жалости к себе и романтизировать свою одинокую жизнь.

Определенно не входило в мои планы влюбиться в горячего городского ветеринара.