Любовь, как тыквенная пряность

Глава 4

Генри

— По шкале от одного до десяти, насколько весело тебе было вчера у Джейкоба?

— Настолько же «весело», как засунуть руку в задницу коровы, — отвечаю я Калебу. Я делаю большой глоток кофе, который он поставил на стойку. Тем временем Киран, сидящий рядом со мной, морщится и начинает изображать рвотные позывы. — Очень по-взрослому.

Он поворачивается ко мне с извиняющейся улыбкой.

— Прости, у меня в голове всплыла эта картинка, и она сразу же вызвала у меня рвотный рефлекс.

Я незаметно подпираю подбородок рукой и показываю ему средний палец.

— Не будь грубияном, — ругает он меня, а я качаю головой.

Взяв свой кофе и сэндвич, который Калеб протягивает мне через прилавок, я несу их к своему привычному столику. Дженсен Эклс старательно следует за мной, не отрывая взгляда от моей еды.

Как бы ни было многолюдно в кафе Калеба, здесь почему-то никто никогда не сидит. Может быть, этот столик имеет какую-то призрачную ауру, которую я не замечаю. Но это идеальный столик. Из большого окна открывается прекрасный вид на центр города. Отсюда мне видно все кафе, с его кирпичными стенами, черными металлическими вставками, теплым деревом и приглушенным освещением, которое, безусловно, соответствует столь же мрачному настроению Калеба. Я также могу спрятаться за гигантским растением с достаточно большими листьями, которые могут служить зонтиками. Я могу надеть наушники и остаться в одиночестве или подслушивать.

Если что-то происходит в этом городе — от этого столика ничего не скроешь.

Возможно, Калеб неофициально назвал его «столиком для сталкеров» именно по этой причине, но на самом деле он стал моим, потому что он всегда пустой. По крайней мере, так я себе говорю.

— Черт, здесь все занято. — Я слышу знакомый легкий и мелодичный голос у входа, и не могу сдержаться. Я вытягиваю шею, чтобы выглянуть из-за растения и замечаю Ник, оставаясь незамеченным. Ее волнистые светлые волосы небрежно собраны в пучок, и мягкие пряди рассыпаются легкими волнами. Они обрамляют ее лицо, как самая красивая золотая рамка картины, от которой я не могу оторвать глаз.

Калеб бросает на меня взгляд, который говорит: «Возьми себя в руки», и я пожимаю плечами с застенчивой улыбкой.

В ней есть что-то такое, что захватывает меня.

Она пришла в мою клинику с огнем в глазах, готовая бороться за жизнь этой кошки. С тех пор, как она сунула мне в руки эту маленькую кошку и умоляла спасти ее, я постоянно думаю о ней.

Об этом оттенке грусти в ее глазах, который, кажется, постоянно присутствует в ней. О том, как она рассеянно накручивает прядь волос на палец, когда задумывается. Она — загадка, которую я хочу разгадать. Я хочу знать, как заставить печаль в ее глазах исчезнуть. На что похожи ее мягкие волосы, когда я проведу по ним пальцами, как ее губы прижмутся к моим, и…

— Генри, ты здесь? — внезапно спрашивает Калеб, сидящий рядом со мной, и я поднимаю на него взгляд. Даже Дженсен смотрит на меня с недоумением.

— Что?

— Не против поделиться своим столиком? — он кивает на Ник и Лорен, которые оглядывают кафе, пытаясь понять, кто из посетителей собирается в ближайшее время покинуть кафе, освободив место.

Плохая новость в том, что никто этого не сделает. Сейчас самый разгар дневной суеты, а это значит, что все, включая мам и бабушек, сидят здесь, чтобы заказать особое блюдо дня. Сегодня это булочки с корицей и кусочками грецких орехов — поскольку я дегустатор выпечки у Калеба, я уже знаю, что они божественны. Я также знаю, что одна из них зарезервирована для меня и ждет где-то за прилавком.

— Да, конечно, — говорю я, стараясь звучать небрежно, но, судя по его удивленному взгляду, который он бросает на меня, у меня это совершенно не получается.

— Отлично. Значит, у нас появилась компания. Идите сюда! — он машет им рукой, и, прежде чем я успеваю опомниться, они садятся напротив меня.

— В любом случае, это был не единичный случай. Я на 92 процента уверена, что в моем доме привидение, — продолжает Ник разговор, забираясь в кабинку. — Привет, Генри. Рада тебя видеть.

— Привет, Ник. Лорен, — приветствую я их обеих вежливой улыбкой. — К вашему сведению, под этим столом лежит Дженсен Эклс, и он будет выпрашивать еду.

— Знаешь, я никогда не устану от этого имени, — говорит Лорен с хихиканьем, а затем наклоняется, чтобы заглянуть под стол. — Какой красивый мальчик!

Дженсен встает из-под моих ног и подбегает к ней, чтобы получить заслуженные ласки. Тем временем я поворачиваюсь к Ник, только сейчас осознавая, что она только что сказала своей подруге.

— Подожди. Что у тебя дома? — спрашиваю я, прежде чем сделать глоток капучино.

— Привидение, — заявляет она со вздохом и убедительным кивком. — И я почти уверена, что это призрак, возможно, недовольной, а возможно, и жаждущей внимания кошки.

Я чуть не выплюнул кофе, хотя не уверен, от удивления это или от смеха.

— Разве он не был недавно построен? Как там может быть привидение?

— От этого и хуже, — стонет она и закрывает лицо руками. — Я имею в виду, если бы это был двухсотлетний особняк в викторианском стиле с паутиной и скрипучими полами — конечно, я бы этого ожидала. Я бы, наверное, купила бархатный халат, обзавелась бы роскошным подсвечником и приняла бы готический образ жизни. — Ее взгляд становится отрешенным. — Я бы проводила вечера, читая Эдгара Аллана По в коридорах и спрашивая у черепа, быть или не быть. Но на этом доме еще не успела высохнуть краска, а я уже имею дело с привидением кошки, которая царапает мои двери и сталкивает стаканы с кухонного стола.

— Так, призрачная кошка — это официальное паранормальное заключение? — спрашивает Лорен с усмешкой, затем кивает на мою собаку. — Нам нужно позвонить братьям Винчестерам.

— Уверена, это Хаос, — говорит Ник с глубоким вздохом, задумчиво глядя в окно. — Если подумать, — она поворачивается ко мне и прищуривается, — разве технически она не должна быть и твоим призраком тоже?

— Не хочу тебя разочаровывать, но единственный пугающий звук в моем доме — это пуканье этого пса, — говорю я со смешком и указываю на место под столом, где, как я полагаю, находится моя собака. Как будто поняв меня, он внезапно появляется у моей ноги и корчит гримасу, напоминающую улыбку.

— Да, ты такой, — говорю я, проводя рукой по его голове. — Такое страшное создание.

— Да ладно тебе, — насмешливо говорит Калеб, появившись у стола из ниоткуда. — Я видел хлеб, который был страшнее твоей собаки. Как у вас дела? Вы хорошо устроились?

— Ты страшнее, чем моя собака, — усмехаюсь я в ответ и улыбаюсь Дженсену, который соглашается тихонько поскуливая. Краем глаза я вижу, как Ник роется в сумке, а затем достает телефон. Она бросает на него быстрый взгляд, прежде чем смахнуть уведомление и снова прячет его в сумке.

— Генри и Ник — родители призрака. Вот как у нас дела. — Лорен хихикает и поднимает взгляд на Калеба. — Можно мне латте с тыквенными специями, пожалуйста?

— Здесь нет этой сахарной дряни. У меня есть кофе и молоко, и я могу приготовить вам любую комбинацию из них.

— Тогда обычный латте маккиато, пожалуйста, — говорит Лорен, поджав губы. Ник быстро добавляет: — Сделай два, пожалуйста.

— Сейчас будет. Постойте, что? Родители призрака?

— Долго же до тебя доходило, — поддразниваю я его и пригибаюсь, когда он опускает блокнот, без сомнения, чтобы шлепнуть им меня по затылку. Что я могу сказать? В этом кафе нежные шлепки по голове — это знак любви.

— Ник думает, что в ее доме привидение.

— Я не только «думаю», я «знаю». — Она скрещивает руки на груди и сердито смотрит на Лорен. — В моих дверях нет щелей, и через них никак не может проникнуть ветер. Но я все равно слышу эти скребущие звуки. Лорен была там, она тоже слышала!

Взглянув на Лорен, я удивляюсь, видя, что она кивает.

— Сначала я подумала, что это, наверное, мышь. Или какое-нибудь другое маленькое, обычное, не паранормальное существо. Но потом я поняла, что ни одна нормальная мышь не будет следовать за мной из комнаты в комнату. В каждую комнату, в которую я захожу, скреб-скреб-скреб — она там. Как будто она преследует меня! Или осуждает? Я не знаю. Скрежет определенно звучит осуждающе.

— У тебя проблемы, — ласково говорит Лорен, сдерживая улыбку. — Ни одна кошка не осудит тебя, а призраков не существует.

— О, правда? — она поворачивается на сидении и бросает на Лорен гневный взгляд. — Тогда как ты объяснишь это? Каждый раз, когда я пытаюсь что-то повесить, клянусь, у меня мурашки бегут по спине. Как будто она не одобряет мой выбор декора. Вчера вечером я повесила совершенно нормальную фотографию с какого-то премьерного... — она замолкает, прочищает горло и бросает Лорен многозначительный взгляд, — какого-то мероприятия. Честно, нет ничего оскорбительного для кошачьего духовного мира — и я не шучу, все это просто соскользнуло со стены. Никаких выдернутых гвоздей, никакого ветерка, только откровенное кошачье неодобрение.

— Может, ты неправильно подвесила? — спрашивает Киран со своего места за стойкой, прежде чем встать и жестом попросить меня подвинуться. — Освободи для меня место. Это лучше, чем любые сплетни, которые я мог бы услышать оттуда.

— О, привет, Киран, — говорят Лорен и Ник в унисон. Даже Калеб проявляет любопытство, скрестив руки на груди, все еще держа блокнот с нашими заказами в руке.

— Я... сейчас странно увлечен.

— Ты должен увлечься нашим кофе, — дразнит его Лорен. — Я не шутила насчет своей кофеиновой зависимости.

— Шона справится. — Он оглядывается через плечо на женщину, которая уже много лет помогает ему, работая в дневные часы, и уходит пораньше, чтобы провести время со своими внуками.

Ее медные волосы, в которых пробиваются редкие седые пряди, небрежно стянуты на затылке, но на удивление хорошо держатся, несмотря на то, что она перемещается между стойкой и столиками с энергией вихря. Она из тех женщин, которые могут принять шесть заказов одновременно, навести порядок на барной стойке и рассмешить вас — и все это в мгновение ока.

Как только он ловит ее взгляд, он поднимает руку, чтобы подать ей сигнал о заказе, используя, по-видимому, их собственный секретный язык жестов. Она достает карандаш, засунутый за ухо, и быстро записывает его заказ.

— Ладно, хорошо. — Лорен радостно кивает, нервно постукивая пальцами по столу.

Я не обращаю внимания на подшучивания Калеба и Лорен, но замечаю, как уголки рта Ник подергиваются, когда она слушает.

— Я точно повесила фото правильно, мистер Ученый, — наконец продолжает Ник. — И попробуй объяснить громкое и ясное мяуканье прямо у меня над ухом в три часа ночи. Или то, как появилась вмятина на одеяле и что-то сразу же согрело мои ноги. И то, и другое напугало меня.

— Может, тебе это приснилось? — Калеб чешет затылок, а я наклоняю голову. — Сонный паралич?

— Тогда это был бы симпатичный демон сонного паралича, — хихикает Лорен.

— Ты уверена, что это не из-за скрипа дома и чувства вины за смерть Хаос? — задаюсь я вопросом и делаю глоток кофе, замечая, как они задумчиво смотрят на мою кружку.

— Нет, дом прочный. Никаких скрипов, никаких свистов. Он прочнее моего эмоционального состояния. — Она замирает на мгновение, затем качает головой. — Что, если подумать, не так уж и много значит. — Она делает глубокий вздох, и тут, наконец, появляется Шона с их напитками, получая благодарные улыбки от обеих. Глаза Лорен загораются, как будто она только что нашла своего нового любимого человека. Забавно, Дженсен делает то же самое, когда я открываю пакет с лакомствами. Она не шутила насчет своей любви к кофе.

— Если это призрак, то какой у тебя план? — спрашивает Лорен, делая глоток кофе и испуская глубокий, счастливый вздох. — О, это вкусно.

— Спасибо, — грубо отвечает Калеб, но краем глаза я вижу, как дергается уголок его рта.

— Ты собираешься вызвать священника для экзорцизма? Игнорировать это? Найти экстрасенса для животных, который покажет ей путь?

— Я думала скорее о подкупе. Я заказала кучу лакомств и оставила их в маленькой мисочке, ну знаешь, в знак примирения. Но когда я проснулась, мисочка была таинственным образом перевернута, а лакомства разбросаны по полу, но их было меньше, чем изначально. Так что теперь у меня паранойя из-за того, что я поощряла призрака кошки. Может быть, я случайно открыла какой-то портал в кошачий загробный мир, и теперь я обязана кормить ее каждую ночь.

— Ты понимаешь, что говоришь о кормлении невидимого, вероятно, несуществующего кошачьего духа? — я с улыбкой поднимаю бровь. Она берет с блюдца маленькое печенье и бросает его в меня. Оно отскакивает от моего свитера и падает на пол.

Бесполезно пытаться его поднять. Дженсен едва успевает его поймать, как сразу же пожирает. Слава Богу, печенье, которое Калеб подает здесь — конечно, не совсем подходит для собак, — но и не ядовито.

— О, я понимаю, конечно. Но не тебе судить о моих сверхъестественных способах ухода за домашними животными. По крайней мере, пока у тебя не появится свой собственный призрак кошки, который опрокидывает фоторамки и пугает тебя посреди ночи. Может, она сегодня ночью будет у тебя, папочка. — Я гримасничаю при последнем слове, заставляя смеяться всех за столом.

— Боже, не могу поверить, что я здесь всего несколько дней, а этот город уже делает меня сумасшедшей кошатницей.

— Добро пожаловать в Уэйворд Холлоу, полагаю, — сухо говорит Калеб, а Киран прикрывает свой хриплый смех ладонями.

Ник бросает взгляд на Лорен и глубоко вздыхает.

— Во что же мы вляпались?

— Не волнуйтесь, вы привыкнете, — говорит Киран, посмеиваясь над скептическими выражениями на их лицах.