Любовь, как тыквенная пряность

Глава 11

Ник

Как только мы входим в антикварный магазин, по моей спине пробегает ледяная дрожь: смесь ощущения, что за нами наблюдают, и того, что температура понизилась на несколько градусов.

— Вау, — шепчет Лорен, придвигаясь поближе. — Почему у меня вдруг возникло ощущение, что мы попали в лабиринт с привидениями? Я почти жду, что включится генератор тумана, и из него выскочат клоуны из фильмов ужасов или Фредди Крюгер, и закричат «Бууу!».

— Какая атмосфера, да? — шепчу я в ответ и делаю еще несколько шагов вперед. Каждый звук здесь приглушен, тише, чем под водой, как будто мы стали внезапно отрезаны от внешнего мира. Несмотря на то, что в магазине огромные окна, внутрь свет почти не проникает.

Мебель и картины расставлены от пола до удивительно высокого потолка. Это хаос, прекрасный и граничащий с проклятием. Кресла громоздятся на столах, запутанные люстры свисают с крючков на уровне глаз, как будто кто-то пытался превратить предметы интерьера в оружие. В пыльных шкафчиках, кое-где украшенных паутиной, выставлены антикварные чайные сервизы. В воздухе витает аромат лаванды и пыли, и с каждым шагом я все больше чувствую себя Красавицей, блуждающей по замку Чудовища: огромному, заброшенному, но я более чем готова сбежать.

Либо мы найдем здесь самые прекрасные сокровища... либо умрем, и я не уверена, что из этого более вероятно.

— Привет? — тихо зовет Лорен, и звук эхом разносится, практически отскакивая от пыльного зеркала к пыльной мебели.

— А, наконец-то. Вот вы где, девочки. — Мы обе вздрагиваем, и я вскрикиваю от неожиданного голоса. — Заходите, заходите, девочки. Я как раз заварила чай. «Эрл Грей», верно?

Мы с Лорен переглядываемся, как будто она угадала нашу группу крови просто по этой, пока что односторонней, беседе. Мы обе заядлые кофеманки, но, если бы нас обрекли на жизнь без кофе, мы бы выбрали «Эрл грей». Откуда она это узнала?

— Карты сказали мне, что вы придете. Ой, да ладно, не удивляйтесь так. — Она машет нам рукой, явно ожидая нас. Как будто притянутые невидимой нитью, мы с Лорен следуем за ней.

Тусклое освещение в магазине не позволило хорошо разглядеть ее, но здесь, при чуть более ярком свете свечей, мы наконец можем рассмотреть ее получше.

Растрепанные локоны торчат во все стороны, светясь глубоким, огненно-рыжим цветом. На ней темно-зеленое платье с вышивкой, которое могло быть сшито вручную лесными эльфами. Когда она жестом предлагает нам сесть, я замечаю бесчисленные кольца, украшающие ее пальцы, и слышу, как позвякивают друг о друга ее толстые браслеты.

Она стучит ногтем с идеальным маникюром по столу. Раз, два. Мы с Лорен замираем на месте, как марионетки, которых дергают за ниточки.

— Карты? — благоговейно шепчет Лорен, напряжение спадает с нее, когда она тянет меня к столу. Серьезно? Она не верила в призрак кошки, но карты для нее имеют смысл?

Мой взгляд блуждает по комнате. Мы как будто пришли на шабаш ведьм, которые собирают антиквариат и души. Вся стена позади женщины увешана рамками для фотографий, висящими так близко друг к другу, что сквозь них едва проглядывают обои. В каждой рамке — черно-белый портрет, напечатанный или нарисованный на позолоченной бумаге, с торжественными выражениями лиц. Кажется, на нескольких лицах застыли странные и тревожно нахмуренные гримасы, и я клянусь, что их глаза следят за нами.

Не является ли этот магазин «Уэйворд Холлоу» версией «гардероба, чтобы попасть в Нарнию»? У меня такое чувство, что мы попали в какой-то параллельный мир.

— Спасибо, — радостно говорит Лорен, принимая чашку, которую женщина протягивает ей через стол.

— Я вижу, ты встревожена, — говорит она мне, и я вздрагиваю, как будто она поймала меня на краже проклятого амулета или чего-то в этом роде.

— Меня зовут Аманда, — продолжает она, смягчая тон, — и я управляю этим маленьким антикварным магазином уже... о, почти сорок лет, — говорит она. Ее взгляд становится рассеянным, а выражение лица мечтательным. — Слишком долго для одного места. Даже стены требуют перемен.

— Что? — удивленно спрашивает Лорен. — Почему?

— Мое тело уже не то, что было раньше. Поднимать мебель становится все труднее. — Ее левая рука неосознанно опускается на правое плечо. Она сентиментально улыбается нам. — Времена меняются. Люди больше не ценят красоту антиквариата. Товары копятся, и магазином уже управлять невозможно.

Она медленно выдыхает.

— И, между нами троими, я бы предпочла разорить этот магазин, чем позволить другому мастеру приклеивать ракушки на термоклей к красивой трехсотлетней раме.

— О, — Лорен издает нервный смешок, а я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от улыбки.

— Не волнуйся, — говорит Аманда, подавшись вперед и беря Лорен за руки. — Зеркало, которое ждет тебя, прекрасно и без этого.

— Ждет меня? — Лорен тихо качает головой. — Как ты?

— Я кое-что знаю, дитя. — Аманда улыбается, обнажая свои идеально ровные жемчужно-белые зубы. — А теперь позволь мне показать тебе мебель. — Она переводит взгляд на меня, и на ее губах появляется понимающая улыбка, словно призрак прошептал ей что-то на ухо о нас.

— Я думаю, мы официально познакомились с ведьмой, — шепчет Лорен, прикрывая свои слова рукой, хотя что-то подсказывает мне, что Аманда уже точно знает, о чем мы говорим.

— Не знаю пугаться мне или восхищаться, — шепчу я в ответ так же тихо. Но когда мы заворачиваем за угол, и Аманда щелкает выключателем, у меня перехватывает дыхание. — Черт возьми, — бормочу я, глядя на комнату широко раскрытыми глазами. Я подумала, что, может быть, вход был украшен таким образом, чтобы произвести неизгладимое первое впечатление, но нет, оказалось, что весь магазин погружен в хаос. Мебель расположена высокими штабелями, а между ними есть лишь крошечные проходы, по которым можно пройти, словно по лабиринту из башен для игры в дженгу, сделанных из стульев, ламп и чего-то похожего на сундуки с сокровищами. Аманда ведет нас прямо к зеркалам, и Лорен начинает хихикать рядом со мной.

— Как она узнала? — спрашивает она, обводя комнату взглядом, в котором больше восхищения, чем у ребенка в Диснейленде. — Ты действительно думаешь, что она знала о нашем визите?

Я могу только пожать плечами.

— Это может быть логичным предположением? — говорю я, но слова у меня на языке звучат горестнее, чем ложь.

Аманда излучает такую ауру. Честно говоря, если бы она сказала мне, что небо зеленое, я бы, наверное, кивнула и поблагодарила ее за разъяснение.

Я обвожу взглядом ближайшую мебельную башню.

Это безумие. Здесь, должно быть, не одна сотня таких восхитительных вещей — например, фоторамка в самом низу, ее золотая рама украшена замысловатой резьбой в виде виноградных лоз и херувимов, пойманных в полете.

Нужна ли мне еще мебель? Точно нет. Но если бы эта рамка таинственным образом оказалась в моей гостиной, я бы наняла художника, чтобы написать портрет Тыковки. К черту эстетику моего дома.

— Посмотрите вокруг, девочки. — Аманда указывает в дальний угол. Сквозь ножки кресла, которому, наверное, лет сто, я вижу зеркала, висящие на стене, и стопку таких же зеркал, прислоненных к шкафу. — Но, пожалуйста, будьте осторожны.

— Аманда, — осторожно говорю я, оглядывая полосу препятствий, которую нужно преодолеть, чтобы добраться до них, — я надеюсь, что это не слишком бестактно, но … как вы отнесетесь к тому, что мы с Лорен поможем немного разобрать магазин?

Она совершенно права. Прятать эти красоты за ракушками на термоклее, дешевой краской или стразами было бы преступлением. Но мое сердце сжимается еще сильнее при мысли о том, что эти удивительные изделия останутся здесь, скрытые от мира, вместо того, чтобы быть выставленными на всеобщее обозрение так, как они того заслуживают. С таким же успехом я могла бы присоединиться к этому общению с матерью Хульдой⁸ и стать Голдмэри.

— Точно! — Лорен с энтузиазмом подхватывает, уже закатывая рукава своей толстовки.

— Это было бы замечательно, — говорит Аманда с понимающей улыбкой, — но вам не обязательно это делать.

— Нет, нет, мы хотим, — заверяю я ее, обводя взглядом комнату. — У вас здесь так много потрясающих вещей, которые, должно быть, было невероятно трудно найти. Они заслуживают того, чтобы их увидели и купили в целости и сохранности.

— Но я не могу вам заплатить, девочки.

— О, о! Вы можете погадать нам на картах, — взволнованно говорит Лорен, и ее глаза становятся шире, чем у ребенка рождественским утром.

— Это, конечно, можно устроить. — Аманда кивает, затем выжидающе смотрит на меня.

— О, не беспокойтесь, — говорю я ей, качая головой. — Я просто счастлива, что могу уйти из дома от своей орущей кошки. Поверьте, это принесет мне больше пользы, чем вам.

— В таком случае... — проходя мимо, она похлопывает меня по руке. — Чувствуйте себя, как дома девочки. Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится.

— Вы не будете возражать, если мы вынесем кое-что из этого барахла на улицу? — Лорен вдруг неуверенно спрашивает, как будто тяжесть того, что мы обещали, обрушилась на нее сейчас, когда она еще раз осматривает комнату.

— Конечно, конечно. Дождя сегодня не будет, — бормочет Аманда и скрывается из виду.

— Серьезно? — шепчу я, качая головой. Облака, затянувшие небо, пока мы пили кофе у Калеба, навевали на меня предчувствие апокалипсиса. Они явно выглядели готовыми разразиться таким дождем, который заставит мечтать о ковчеге.

— О, да ладно, — говорит Лорен, протягивая руку к стулу справа от себя. — Если она так говорит, я ей верю. Возможно, прямо сейчас она произносит какое-нибудь заклинание против дождя. Давай начнем.

— Что вы делаете, девочки? — раздается голос, заставляя меня резко обернуться.

Нам потребовалось несколько часов, много ругательств, и, вероятно, завтра мы будем расплачиваться за наши усилия жуткой болью в местах, где мы и не подозревали, что есть мышцы, но нам удалось разобрать большую часть опасных башен. Теперь тротуар перед антикварным магазином выглядит так, будто Безумный Шляпник устраивает банкет для всей Страны чудес: по крайней мере тридцать стульев выстроены в ряд и сложены вдоль витрины, а перед ними стоит длинный стол.

— Надеюсь, вы не грабите это место, — смеется мужчина, явно шутя.

— Нет, нет, конечно же нет, — смеюсь я, убирая прядь волос со своей вспотевшей щеки. — Мы помогаем Аманде переоборудовать магазин. Пытаемся устранить опасность быть сбитым с ног неисправным креслом.

— Хорошо. — Он переводит взгляд с меня на вход в магазин. Лорен ковыляет задом, обеими руками волоча за собой викторианский комод и с выражением суровой решимости на лице. Он поднимает бровь. — Скажите, как я могу помочь?

Мы с Лорен обмениваемся взглядами. Когда я поворачиваюсь к нему, он уже качает головой, хмурясь с притворным неодобрением.

— В этом городе мы друг другу помогаем. Вы, девочки, может, и сильные, но с некоторой помощью все делается быстрее, и Бог знает, что все жители Уэйворд Холлоу уже побывали там на волоске от смертельной опасности. Итак, какой у вас план?

— Мы пытаемся убрать большую часть мусора, поборемся с пауками, а потом посмотрим, как можно все расставить, не опасаясь падения, — объясняет Лорен. Тем временем я складываю стулья одной модели, чтобы сэкономить место и не загромождать весь тротуар.

Когда я снова поднимаю взгляд, из ниоткуда собирается небольшая толпа. Среди них владельцы цветочного магазина и несколько знакомых лиц, которых я узнаю из кафе Калеба.

— В Лос-Анджелесе никогда бы так не смогли, — шепчу я Лорен, когда наши новые помощники с нетерпением входят внутрь, готовые приступить к работе.

— Верно, — говорит она, улыбаясь мне, ее щеки раскраснелись от смеси усталости и возбуждения. — Посмотри на нас, мы действительно знакомимся с соседями.

И так мы проводим день: выносим мебель, а затем, освободив место для более организованной планировки, возвращаем ее обратно, смеемся, делимся историями и знакомимся с жителями нашего нового родного городка.

Аманда приветствует каждого нового помощника благодарной улыбкой и продолжает разливать чай.

Она даже не проверяет нас, а когда заходит, то просто наблюдает за нами с легкой, понимающей улыбкой на губах. Это потрясающе. Мы познакомились всего несколько часов назад, но она полностью доверяет нам свой магазин.

К тому времени, когда мы закончили, помещение преобразилось и стало даже просторным. Мебель наконец-то получила пространство для дыхания. Ничто не расставлено выше уровня глаз, и впервые здесь царит атмосфера не «забытого чердака», а скорее «скрытой жемчужины».

Затем внезапно дверь распахивается, и входит Шона, неся огромный поднос с аппетитной выпечкой.

— Закуски от Калеба! — кричит она, и, не успев даже закончить фразу, толпа устремляется к ней, как будто она предложила бесплатные билеты на концерт Тейлор Свифт. Впрочем, выпечка Калеба не уступает этому. Этот человек знает толк в выпечке.

Мы собираемся вокруг длинного стола, который мы назвали центральным элементом магазина, и вскоре разговор превращается в дружеский допрос. Андреа, которая управляет единственной гостиницей в Уэйворд Холлоу, хочет знать, откуда мы и нравится ли нам новая жизнь здесь. Кортни, которая вместе с мужем владеет цветочным магазином, объясняет, что нам обязательно нужно сделать в этой местности. Кто-то упоминает о пешеходной тропе, которая находится всего в получасе ходьбы. Мы узнаем, что мужчина, который первым подошел к нам — это Димитрий, и он владеет столярной мастерской недалеко от Уэйворд Холлоу.

К тому времени, как мы выходим на улицу, небо становится черным как смоль, а улицы освещаются тусклым золотистым светом фонарей.

— Какой денек, — шепчет Лорен, запрокидывая голову и глубоко вдыхая свежий осенний воздух.

— Хороший день, — добавляю я с улыбкой, беря ее под руку, и мы идем к моей машине.