Любовь, как тыквенная пряность

Глава 22

Генри

— Похоже, Джей наконец уехал, — говорит Ник, и в ее голосе слышится облегчение. — В городе его никто не видел, но я почти уверена, что он когда-нибудь вернется.

Мы гуляем вдоль озера, держась за руки, и разговариваем одновременно ни о чем и обо всем. Мне еще многое хочется узнать о ней, и у нее ко мне столько же вопросов. Небо скрыто за тяжелыми облаками, а с гор надвигается тьма. Не знаю то ли это из-за тяжелых дождевых туч, то ли из-за того, что уже поздний вечер.

Дженсен несется вдоль берега на полной скорости, прыгая между пляжем и травой, постоянно оглядываясь и не отбегая слишком далеко.

— Но почему? — я поднимаю бровь, не понимая. Я надеялся, что он убежит, поджав хвост.

— Потому что он нарцисс, который не понимает слова «нет», — объясняет она, слегка пожимая плечами. — Ты же был там, у Калеба. Он ненавидит, когда у него не получается сказать последнее слово.

— Верно, — говорю я, хмурясь. — Просто дай мне знать, вдруг Дженсену захочется покусать его за икры, — шучу я, пытаясь поднять настроение и притягивая ее ближе за руку, пока не обхватываю ее талию рукой.

— Я справлюсь, — обещает она и тоже обнимает меня, успокаивающе похлопывая по бедру. — И тебе не о чем волноваться.

— Кто сказал, что я волнуюсь? — пытаюсь я пошутить, но да, правда в том, что я волнуюсь. Она была так расстроена, когда появилась в ветеринарной клинике с Хаос. Думала, что она так сильно его любила, что его предательство так глубоко ранило ее?

Трудно вспоминать об этом и не чувствовать тревоги. Хочет она это признавать или нет, он влияет на нее. И я восхищаюсь ее преданностью, тем, как она любит всем сердцем. Я вижу это в ее любви к Тыковке и Корице, в ее дружбе с Лорен. Когда она любит, то любит всей душой. Меня терзают мысли о том, что ее бывший-мудак когда-то имел это — постоянное напоминание о том, что когда-то она выбрала его. Что она доверяла ему так, как пока не доверяет мне.

— Ты все время спрашиваешь о нем. — Она глубоко вздыхает. — И пытаешься сделать вид, что он тебя не бесит. Тебе не нужно говорить это вслух. И лучше оставь актерскую игру мне, — язвительно говорит она, и я замечаю, как расслабляются мои плечи.

— Уверяю тебя, он больше не обсуждается. Я оставила свое прошлое и его позади. Я не собираюсь возвращаться. — Она останавливается, заставляя меня тоже остановиться. — Ты — мое будущее.

Она ерзает в моих объятиях, поднимает руки, чтобы обхватить мои щеки, и нежно наклоняет мое лицо вниз, пока не оказываемся лицом друг к другу.

— Ты тот человек, с которым я хочу быть. Единственный, кого я хочу целовать. — Она мягко прижимается губами к моим, и я чувствую, как ее губы растягиваются в легкой улыбке. — И тот, с кем я бы хотела просыпаться. — Когда я снова открываю глаза, она подмигивает мне. — Не давай ему никакой власти. Мне, может быть, немного обидно, но я не позволю ему разрушить нас, и тебе тоже.

— Хорошо, — шепчу я, зарываясь рукой в ее волосы, а другой рукой прижимая ее к себе. — Я верю тебе. Я доверяю тебе, Ник.

Она прижимается щекой к моей руке, как кошка, а ее руки скользят по моим рукам, пока не останавливаются на моих бедрах. Они впиваются в мою куртку, пока она изо всех сил держится за меня, когда я наклоняюсь и целую ее.

Это тот самый поцелуй, который заставляет меня забыть обо всем вокруг. Он поглощает меня настолько, что я даже не замечаю, как начинается ливень, пока она не отстраняется. Мы смотрим друг на друга, тяжело дыша и недоверчиво улыбаясь.

— Повтори это еще раз, — шепчет она, чертовски соблазнительно покусывая губу.

Я замираю, ухмыляясь.

— Осторожно. Я в одном поцелуе от того, чтобы вырезать наши имена на одном из этих деревьев.

Она хихикает, глаза блестят.

— Вау. Настоящая энергия подростковой любви. Мне ждать парных толстовок для влюбленных?

— Только если пообещаешь надеть мою, чтобы она пахла тобой.

Она наклоняет голову, закусывая губу, обдумывая предложение.

— Хм. А я могу выбрать шрифт, которым ты будешь вырезать на дереве?

— Нет. Либо курсив, либо ничего. У меня есть свои стандарты.

— Ну, ладно, если это стильный вандализм и не повредит дереву.

— Самый стильный, — шепчу я и наклоняюсь, оттягивая ее губу от клетки между зубами. Мое сердце громко колотится в груди, когда ветер развевает ее волосы вокруг нас, оставляя запах ее ванильного шампуня, и этот сладкий вкус, который безошибочно принадлежит ей, на моем языке.

Она — все мои чувства. Все, что я вижу. Все, что я слышу. Каждая клеточка моего тела настроена на нее, жаждет ее.

— Нам нужно зайти внутрь, — шепчу я ей на ухо, и она отвечает мне энергичным кивком. Ее щеки пылают, глаза блестят, и я не могу удержаться, чтобы еще раз не прикоснуться к ее губам быстрым поцелуем. Затем я беру ее за руку и тяну за собой с нехарактерной для меня настойчивостью обратно в ее дом.

Один пронзительный свист, и Дженсен следует за нами.

— Он весь мокрый. Позволь мне... — говорю я, когда мы входим, но Ник качает головой и тянет меня за собой.

— Мне плевать, если ты не хочешь, — шепчет она хриплым голосом и одаривает меня соблазнительной улыбкой через плечо. И кто я такой, чтобы возражать? Я все еще не могу сдержаться и одной рукой накидываю на него плед, следуя за ней.

Я позволяю ей тянуть меня вверх по лестнице и по коридору, не обращая никакого внимания на мокрый след от дождя, который мы оставляем за собой. Ее хватка крепкая и уверенная, как будто отпускать меня не входит в ее планы. Мне это даже нравится.

Она — проблема. Но хорошая. Красивая, остроумная проблема с улыбкой, которая заставляет меня чувствовать, будто я получил приз от вселенной. Из-за этого я вижу только ее.

Как только мы попадаем в ее спальню, она ногой закрывает за нами дверь и прижимает меня к прохладному дереву. Мокрые волосы прилипли к лицу, а в глазах мелькает озорной блеск.

— Продолжай смотреть на меня так соблазнительно, — шепчу я, чувствуя, как учащается пульс, когда ее руки скользят по моему телу и обхватывают шею, — и я не могу ничего гарантировать.

Она не отвечает словами. Вместо этого она поднимается на цыпочки, и ее губы жадно и решительно впиваются в мои, наши языки борются за лидерство в этом маленьком танце.

Она целуется так, как будто слишком долго ждала этого. Наш поцелуй на улице был глубоким, всепоглощающим, но этот? Этот грязный, нетерпеливый, обещающий то, что будет дальше. Она пахнет дождем и тревогой, затуманивая мои чувства, заставляя все, кроме нее, исчезнуть из моего сознания.

Я хватаю ее за талию, притягивая к себе, и она стонет в поцелуе, посылая электрический разряд по всему моему телу, прямо к члену.

— Хочешь, чтобы я остановился? — спрашиваю я хриплым голосом, мой взгляд прикован к её пухлым губам, я молча молюсь, чтобы она не отвергла меня. В голове вот-вот случится короткое замыкание, и мне ужасно хочется сдаться. Позволить инстинкту взять верх и овладеть ею.

— Ты с ума сошел? — ее голос едва слышен, он похож на задыхающийся шепот. — Не смей останавливаться, черт возьми.

Я улыбаюсь ей, и тихий смешок вырывается из моих губ, когда я скольжу руками по ее спине, сжимая ее задницу, отчего она хихикает, и я притягиваю ее ближе.

Счастливый вздох срывается из моих губ, когда ее тело тает на моем, как будто мы созданы друг для друга. Она целует меня с жадностью, которую я чувствую в своих костях, ее руки блуждают под моей промокшей рубашкой, ее горячие ладони рисуют узоры на моей ледяной коже.

— Блядь. Ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь, милая, — рычу я в поцелуе, мои руки скользят по ее бокам, очерчивая изгиб ее талии, а мое колено проскальзывает между ее ног. Она вздрагивает, когда я сжимаю ее зад, ее руки скользят по моей груди, чтобы поспешно стянуть с моих плеч куртку.

— Тогда покажи мне, — шепчет она, и в ее голосе слышится желание, от которого кровь приливает к моему члену.

Я стону, сердце грохочет в груди, когда я притягиваю ее к себе для еще одного поцелуя, более грубого, более отчаянного. Мне нужно обладать ею. Я не могу прижать ее достаточно близко. Не прерывая поцелуя, я снимаю с нее куртку и бездумно бросаю ее в угол, а мои руки сразу же находят подол ее рубашки.

Мы прерываем поцелуй, моргая друг на друга, задыхаясь, с раскрасневшимися лицами и таким сильным желанием, что на мгновение оба замираем.

Но затем ее лицо расплывается в улыбке. Я ловлю ее губы в еще одном жарком поцелуе, ведя ее спиной к кровати, расстегивая на ней бюстгальтер, когда она подпирает колени, упираясь в каркас кровати.

Она тихо ахает, когда я прерываю поцелуй, кончики моих пальцев танцуют по ее коже. Я пытаюсь запомнить каждый изгиб, каждую впадинку, пытаюсь запомнить каждый звук, срывающийся из ее губ.

Я целую ее шею. Ее мягкие, прерывистые стоны вызывают дрожь по моему позвоночнику, побуждая меня продолжать и заставляя жаждать этих звуков еще больше.

— Ты чертовски красива, — шепчу я, целуя нежную кожу вдоль ее ключицы. Я продолжаю спускаться вниз, проводя языком влажную линию между ее грудями, в то время как мои руки находят ее трусики, пальцы дрожат, когда я стягиваю их, сдерживая себя.

— Ты и сам неплох, — шепчет она, задыхаясь, проводя пальцами по моим волосам.

Я на секунду отстраняюсь и сажусь, задыхаясь, чтобы на мгновение взглянуть на нее. Ее волосы в беспорядке, рассыпаны по подушке в спутанном ореоле. Грудь вздымается с каждым вздохом, когда она смотрит на меня сквозь полуприкрытые веки, а губа, зажатая между зубами, не скрывает ее соблазнительной улыбки.

— О чем ты думаешь? — спрашивает она шепотом, и я отрываю взгляд от этой измученной губы и снова смотрю ей в глаза.

— Думаю о том, что ты моя, — шепчу я, и мои губы растягиваются в улыбке, когда это осознание проникает в мою душу. Она моя. Руки скользят по ее бедрам. Я обхватываю ее ногами свою талию и улыбаюсь, она слегка вскрикивает, когда я немного притягиваю ее к себе. — О том, что я никогда не отпущу тебя, никогда.

Блядь, она уже вся мокрая. Мои пальцы скользят по ее влажным складкам, мой член становится все тверже с каждым мягким стоном, срывающимся из ее губ, когда я погружаю палец в нее.

Прежде чем я успеваю отреагировать, она внезапно разжимает ноги, садится и разворачивает нас, прижимая меня спиной к матрасу, и оседлав меня. Ее руки скользят по моей груди, затем освобождают мой член из трусов. Я вздыхаю, когда она обхватывает его ладонью, делая несколько неуверенных движений.

Ее губы прижимаются к моим, затем она целует меня, пока поворачивает запястье и позволяет своему большому пальцу скользить по моей головке, срывая стон с моих губ.

— Ты хочешь меня? — шепчет она мне на ухо хриплым от желания голосом.

— Всегда, — признаюсь я с рыком, крепко сжимая ее бедра. — Ты нужна мне, Ник.

Она дрожит, тихий смех заставляет ее тело вибрировать, прежде чем она прижимается губами к моим для глубокого поцелуя. Ее руки рисуют узоры на моей груди, мои же находят ее попку, прижимая ее лоно к моему члену, и я проглатываю ее стон.

— Чертовски красива, — шепчу я, погружая в нее палец, большим нащупывая ее клитор. Она двигает бедрами и запрокидывает голову от удовольствия. — Бери, что тебе нужно, милая.

— Мне нужен ты, — шепчет она. Ее признание заставляет мое сердце биться чаще, а член напрягается от желания наконец овладеть ею. — Внутри меня, Генри. Сейчас.

Я уже собираюсь войти в нее, когда меня осеняет.

— У нас… все в норме? — тихо спрашиваю я, и ее взгляд устремляется на меня, а на лице отражается удивление. — Ты принимаешь противозачаточные?

— Да, — она энергично кивает. — И я сдавала анализы, прежде чем переехать сюда.

— Я тоже. Я чист, — шепчу я, добавляя второй палец. Она снова запрокидывает голову, ее мокрые волосы каскадом ниспадают на обнаженную кожу, как водопад, и она издает глубокий стон, когда я слегка сгибаю пальцы, попадая точно в нужное место.

— О, черт, да. Прямо там, — говорит она, задыхаясь, и я делаю мысленную заметку, убирая пальцы и приставляя член к ее входу. Она постепенно опускается на мой член, и я тянусь к ее груди, сжимая восхитительные округлости.

— Боже, как ты принимаешь меня... — Я не могу отвести взгляд от того места, где мы соединились. — Как будто ты создана для меня. — Она стонет и принимает еще один дюйм меня. — Вот так, милая. Вот так.

Когда она принимает меня всего, то замирает, привыкая к моему члену.

— Ты так хороша, милая.

— Всегда рада угодить, — говорит она напряженным голосом и подмигивает мне. Черт, эта женщина.

И когда она начинает двигаться, все, что я вижу — это фейерверк перед глазами. Каждый раз, когда она принимает меня снова, клянусь, что она приближает меня к раю.

— Черт, милая, — ругаюсь я, заставляя ее хихикать. — Ты так чертовски хороша, что я не могу ясно мыслить.

— В этом и суть, — шепчет она и принимается за дело всерьез, и звук ударов кожи о кожу непристойно громко раздается в этой безмолвной комнате.

— Если продолжишь в том же духе, я сделаю предложение к завтраку.

Она смеется, задыхаясь.

— Мило. Я люблю кофе с обязательствами.

— Договорились, — стону я, когда она снова хихикает, сжимая меня внутри себя. — Давай я куплю кольцо и тыквенный сироп со специями, чтобы подсластить сделку.

— По-моему, уже и так достаточно сладко.

Я нахожу ее клитор, кружу вокруг него, пока она скачет на мне, пытаясь довести ее до пика. Ее стоны становятся отчаянными, более прерывистыми, и вдруг я понимаю, что больше не могу сдерживаться. Я хватаю ее за бедра, с силой встречая ее толчки.

— Боже, ты не представляешь, что ты со мной делаешь, — говорю я, стиснув зубы, пока трахаю ее снизу.

— Почти, — стонет она, и, прежде чем я успеваю что-либо осознать, ее стенки сжимаются вокруг моего члена, все ее тело дрожит, когда оргазм накрывает ее.

— Генри!

Черт возьми, мое имя никогда не звучало так сладко из ее уст.

И этого достаточно. Ее стоны, мое имя, ее стенки, сжимающиеся вокруг меня, и осознание того, что она моя. Они объединяются, чтобы создать оргазм, более сильный, чем я мог себе представить. И когда она падает на меня, ее тяжелое дыхание скользит по моей влажной коже, — я держусь за нее, словно могу проснуться от сна, и она может ускользнуть.

— Ты такая потрясающая, — говорю я ей с ухмылкой, переводя дыхание и убирая прядь влажных волос ей за ухо. — Такая вымотанная. Такая моя.

— Вся твоя, — шепчет она и прижимается губами к моим. — Такая чертовски твоя. Не забывай об этом.

— Никогда, — шепчу я и целую ее в лоб. Она никогда от меня не избавится.