Рок-звезда

КРИС ФЕНИКС 1977

Сводчатая артистическая уборная была полна людей, сидевших за длинным деревянным столом, уставленным банками с пивом, бумажными стаканчиками, тарелками с хрустящим картофелем и засохшими бутербродами. И помещение, и угощение отнюдь нельзя было назвать шикарным. Но „Дикари“ заканчивали свое первое турне и еще не научились выдвигать требования.

Перед Базом стояла персональная бутылка шотландского виски, преподнесенная восторженным поклонником. Баз сидел в углу и активно прикладывался к ней.

— Он напьется, — недовольным тоном заметил мистер Теренс.

— Ни в коем случае, — возразил Крис, — это только улучшит его голос.

Мистер Теренс недоуменно поднял брови.

— Иди и поговори вон с той девушкой. Она из „Ивнинг ньюс“. Скажи ей что-нибудь остроумное. Он промокнул лоб носовым платком в горошек.

— Черт! — выругался Крис. Он ненавидел подобные тусовки перед концертом. И почему ему надо ублажать всех этих репортеров и прочих прихлебателей, когда ему хотелось только одного — сосредоточиться на предстоящем выступлении. Он несколько раз пытался объяснить это мистеру Теренсу, но тот заявлял, что пресса — это очень важно, игнорировать ее нельзя. Да и почему, собственно говоря, этим должен заниматься он, а не кто-нибудь другой из ансамбля?

— Крис. — У журналистки из „Ивнинг ньюс“ были гладкие, прямые волосы, неровные зубы и аристократический акцент. — Объясните мне, что такое чувствовать себя первым?

— Это чертовски великолепно, — ответил Крис.

— Отлично! — Она что-то записала в потрепанном блокноте. — А теперь скажи, очень ли тебя расстраивает, когда критики ругают вашу музыку?

— Что-то я не слышал, чтобы нас ругали, — сказал Крис, отправляя в рот пригоршню жареного картофеля.

— В последнем номере музыкального обозрения вышла статья о вашем выступлении в Манчестере. Сейчас я вспомню… — Склонив голову набок, журналистка сунула в рот кончик карандаша. — Там есть примерно такая фраза, что звучание Криса Феникса — это нечто среднее между больным горлом и противотуманной сиреной в шторм.

— Великолепно!

Вынув карандаш изо рта и вновь продемонстрировав Крису неровные зубы, журналистка сказала:

— А что-нибудь еще ты можешь добавить по этому поводу?

— Да пошли они… Ведь не эти чертовы критики покупают наши пластинки.

Яростно чиркая карандашом в блокноте, она согласно кивнула.

— Это верно. Мне нравится такое отношение.

Крис огляделся по сторонам, ища взглядом мать и остальных членов семьи. Предполагалось, что сегодня вечером они будут здесь, во всяком случае, большинство из них, включая дорогого братца Брайана. Крис передал Эйвис контрамарки и четко объяснил, куда идти, но что-то никого из них не было видно.

К нему подскочил Раста.

— Видишь вон тех двух милашек? — спросил он, указывая на двух девушек, стоявших у края толпы. — Может, займемся: ты одной, а я другой? Если согласен, то я прямо сейчас с ними и договорюсь. А то если их приметит Баз, тогда пиши пропало.

Крис бросил взгляд в дальний конец уборной на двух очень привлекательных, но очень молоденьких девушек.

— Соплячки, — разочарованно бросил он.

— Да ладно тебе, — возмутился Раста, — могу поспорить, что им по крайней мере шестнадцать. Вполне взрослые.

— Мне нравятся те, которым больше двадцати и у которых есть мозги, — отрезал Крис. В его жизни не будет больше никаких Уиллоу. За последний год он переспал со многими девицами, скрупулезно отбирая их, отметая слишком молодых и тех, которые, похоже, сами не соображали, что делают. И всегда интересовался: „Ты предохраняешься или мне самому принять меры?“

И все в этом плане у него проходило хорошо.

Уиллоу вела себя как самая настоящая сварливая баба. Когда Крис ничего не представлял собой, она с радостью согласилась развестись, но как только его дела пошли в гору, сразу же появился въедливый адвокат и посыпались различные претензии. Вот стерва! Да какое она имеет отношение к его с таким трудом заработанным деньгам? Крис не возражал против оказания материальной помощи своему сыну Во, но требования Уиллоу были просто чрезмерными. Ладно, даже на них можно было бы согласиться, если бы он на самом деле зарабатывал кучу денег. Но фактически все его заработки, за исключением гонораров от публикации песен, делились на четыре части, и это уже после того, как мистер Теренс отхватывал свой жирный куш в тридцать пять процентов. Да еще всякие расходы, включая разъезды, дорожных администраторов, звукооператора, осветителя, рекламу, костюмы, секретаря, телохранителей и так далее. И, наконец, эти грабительские налоги.

Честно говоря, Крис оставался почти таким же нищим, каким и был всегда.

С каждым днем он все больше и больше осознавал, что если они хотят заработать действительно большие деньги, то надо отправляться в Америку.

Мистер Теренс обещал, что как раз сегодня вечером среди публики будут присутствовать несколько крупных шишек из американских компаний звукозаписи. „Отлично, мы покажем им, на что способны, — решил Крис. — Продемонстрируем настоящий рок-н-ролл!“

— Кристофер! — воскликнула тучная женщина в лиловом платье с многочисленными воланами и рюшками. — Мне очень нравится твоя музыка.

— Крис, — поправил он, слегка отодвигаясь под ее бурным натиском.

— А… Но ведь это уменьшенное от Кристофера, мой дорогой мальчик. Я права?

Черт побери, кто эта расфуфыренная старуха?

— Нет, — ответил Крис, оглядываясь в поисках кого-нибудь, кто мог бы спасти его.

— У нас сегодня вечером небольшая вечеринка в „Аннабел“. Будет просто чудесно. Ты можешь присоединиться к нам?

„Аннабел“. Он слышал об этом месте. Самый шикарный ночной клуб Лондона, где собираются все богатые бездельники со своими пташками. Бывают и королевские особы.

„Аннабел“. Вот это да! Но только не с этой экстравагантной леди, которая вполне годится ему в матери.

— К сожалению, не смогу, — ответил Крис, подпуская в голос нотки огорчения. — Очень жаль, но я сегодня встречаюсь со своей мамой.

— Проклятье! — взвизгнула толстая леди. — Фенелла просто безумно хочет познакомиться с тобой.

— Что ж, тогда ей придется подождать, не так ли? — отодвигаясь от нее все дальше, Крис столкнулся с раскрасневшимся мистером Теренсом.

— Что она тебе сказала? — поинтересовался мистер Теренс, сгорая от любопытства.

— Кто?

— Леди Стивенсон.

— Это так ее зовут?

— Ну так что?

— Она хотела, чтобы я присоединился к ней в клубе „Аннабел“.

— Пригласила только тебя?

— Не знаю.

Мистер Теренс нервно хихикнул. Уж больно быстро „Дикари“ завоевывали популярность и могли в результате этого вырваться из-под его влияния. Он не знал, что делать, события развивались так стремительно. Мистер Теренс даже не сообщал им примерно о половине полученных предложений. Сейчас для „Дикарей“ главным была Америка, а он ничего не предпринимал в этом направлении, потому что, зная амбициозность Криса, предполагал, что если они уедут в Штаты, то уже никогда не вернутся. И даже контракт с „Дикарями“ не был серьезным препятствием для этих опытных, цепких американских адвокатов, которые сразу приберут к рунам его мальчиков.

Мистер Теренс находился в смятении. Он бросил быстрый взгляд на База, который с довольным видом расправлялся в своем тихом уголке с бутылкой шотландского виски, и эта картина его несколько успокоила. Базу Америка не понравится, как и вся эта избитая сентиментальность, присущая ей. Да он оказывает Базу услугу, утаивая от них все заманчивые предложения.

— Пошли, — Олли схватил Криса за руку, — уйдем отсюда. Во всем этом цирке перед выступлением нет ничего хорошего. Лучше настроим инструменты.

Олли всегда стремится к порядку, такой правильный и серьезный. Он завел себе рыжеволосую подружку, которая играла на виолончели, и терпеть не мог, когда она произносила слово „поп-бизнес“.

— Ты прав, — согласился Крис. — Давай заберем остальных и отыщем тихий уголок где-нибудь за сценой.

— Я утащу Расту, а База возьми на себя.

— Договорились.

Когда Крис проходил мимо леди Стивенсон, она поймала его за руку.

— Крис, милый, — ворковала она, словно они были старыми и близкими друзьями, — ну хотя бы поздоровайся с моей дочерью Фенеллой и ее подругой Раффи.

Крис очутился лицом к лицу с двумя молоденькими девушками, на которых совсем недавно Раста пытался обратить его внимание.

— Привет, — бросил он, едва взглянув на них.

— Послушай, Крис, милый, — продолжила леди Стивенсон. Ее двойной подбородок запрыгал поверх воланов и рюшек. — Может быть, ты все-таки сможешь присоединиться к нам попозже? Обещаю, что скучать ты не будешь, у нас собирается очень интересная компания. Несколько американцев из мира музыки, с которыми, я уверена, ты должен познакомиться. Музыканты из группы „Дорфманс“, Маркус Ситроен, ох, ну и, конечно же, Шарлин — известная, — тут леди Стивенсон понизила голос, — темнокожая певица.

— Что ж, вполне возможно, — ответил Крис. Теперь его на самом деле заинтересовало это предложение, но он уже обещал маме и семье, что проведет вечер с ними в городе, а подвести их он не мог.

— Вот и прекрасно! — воскликнула леди Стивенсон. — Не забудь, „Аннабел“. Я предупрежу на входе.

Концерт прошел потрясающе. Наконец-то Лондон и поклонники полюбили их.

Что за прекрасное чувство удовлетворения! Какое ощущение полета!

Крис знал, что в зале находится много важных людей, которые впервые видели их на сцене, и он по-настоящему выложился, заставив звучать свой голос на пределе. Меняясь по очереди с Базом, они продемонстрировали просто виртуозное владение соло-гитарами, а Баз при этом взирал на публику с самодовольным видом и сардонической усмешкой на губах.

Публика вопила, кричала, топала ногами в знак одобрения, обычные выкрики слышались даже сквозь вопль:

КРИССС… МЫ… ЛЮБИМ… ТЕБЯ!

БАЗЗЗ… МЫ… ЛЮБИМ… ТЕБЯ!

Крис носился по сцене, энергия так и била из него ключом. На нем были высокие кроссовки, узкие потертые джинсы и футболка с надписью на груди „Дикари 77“.

Баз раскачивался взад и вперед, виртуозно перебирая струны гитары. Но лицо его было совершенно равнодушным, а наряд составляли узкие черные брюки и длинная черная рубашка навыпуск.

— Послушайте, — сказал Раста, оглядев их перед концертом, — вы что оба собираетесь делать? Хвастаться перед публикой, у кого член больше? — И он бросил взгляд на свой вполне приличный наряд.

Мистер Теренс хотел нарядить их в одинаковые голубые габардиновые комбинезоны.

— Идите вы знаете куда со своей идеей, — ответил ему на это Крис. Теперь Крис сам руководил группой и сам определял, что играть, как играть и, конечно же, что носить.

— Какого черта мы вообще отстегиваем этому мистеру Теренсу тридцать пять процентов? — взорвался как-то Баз. — Почему не пошлем его подальше?

Мысль эта засела в голове у Криса, но он понимал, что разразится утомительная юридическая склока, а „Дикари“ еще не были к этому готовы. Да и к тому же они все-таки были кое-что должны мистеру Теренсу. Ведь это именно он ссудил их деньгами, когда у них вообще ничего не было, хотя надо сказать, что он плюс к своим тридцати пяти процентам вычел каждый пенни своих первоначальных вложений в них. Так что неудивительно, что „Дикари“ так до сих пор и оставались нищими.

Деньги сейчас они зарабатывали хорошие, но они не доходили до них.

За кулисами прошел слух, что на концерте среди публики присутствует принцесса Анна. Ослепительный свет прожекторов не позволял им разглядеть лица в первых рядах, хотя Крис уже заметил для себя по предыдущим выступлениям, что в первых рядах не бывает вопящей и падающей в обморок публики.

— Это потому, что в первых рядах сидит избранная публика, — пояснил Олли.

— Что это значит? — поинтересовался Баз.

— Там специально оставляют места для менеджеров, владельцев театров, агентов, начальства из компаний звукозаписи и их друзей.

Крис решил для себя, что когда станет достаточно знаменитым, то будет требовать, чтобы места для избранной публики переносили в центр зала, а в первых рядах сидели только истинные фанаты и поклонники.

Под возгласы восторженной публики „Дикари“ начали исполнять заключительную песню. Это был динамичный рок, написанный Крисом и Олли, и назывался он „Маленькая тощая черепаха“.

Публика буквально взорвалась, все повскакивали с мест, крича и требуя выступления на бис.

Они повторили на бис два куплета из „Маленькой тощей черепахи“ и убежали со сцены возбужденные, обливающиеся потом.

— Черт побери! — завопил Раста. — Это даже лучше, чем ежедневный секс!

— Это уж точно, — согласился Крис.

Да и кому нужна была одна-единственная женщина, когда здесь в зале шестьдесят тысяч женщин с вожделением взирали на тебя?

— У вас видок, словно у банды нерях-бездельников, — заметил старший брат Брайан, посылая в рот очередную порцию спагетти. — Неужели нельзя одеться поприличнее?

Его поддержала жена Дженнифер:

— Да, хорошие костюмы были бы куда лучше. Не правда ли? „Битлз“ всегда выглядели привлекательно… — Она замолчала под взглядом, которым наградил ее Крис.

Они все вместе сидели в итальянском ресторане „Тратториа теразза“ в Сохо: Крис, мать, Хорас, обе сестры со своими приятелями и Брайан с женой Дженнифер.

Ну и компашка! И зачем он устроил это семейное сборище именно в сегодняшний вечер? Боже! Ведь знал, какое занудство царит на подобных мероприятиях, и вот сам напросился. И сам все организовал. В то время как все остальные сейчас гуляют, отмечая сегодняшний концерт.

На самом деле он сделал это, конечно же, для матери. Эйвис выглядела очень гордой. Глава семьи с громким голосом и натруженными руками.

Она лучезарно улыбнулась, оставив без внимания замечание Брайана.

— Никогда не думала, что доживу до сегодняшнего дня, — сказала она, завернула в салфетку недоеденный рогалик и сунула его в сумку.

— Мама! — запротестовал Крис. — Я могу тебе купить сколько угодно хлеба.

— Но не такого, сынок. Этот очень вкусный и свежий. Очень хорошо пойдет утром с маргарином, джемом и чашкой хорошего чая. — Она застенчиво улыбнулась.

— Захвати и для меня один, — подзадорил Хорас жену. — Ох, черт побери, у меня ужасно разболелась голова после всего этого шума.

— У меня тоже, — поддакнул Брайан, — вот Барри Манилоу я готов слушать хоть каждый день. — Он украдкой бросил взгляд на младшего брата. — Не обижайся, Крис, но даже ты должен признать, что занимаетесь вы удивительно дурацким делом.

Атмосфера за ужином становилась все хуже. Брайан оседлал своего конька и принялся буквально все поливать грязью. Хорас поддерживал его, а обе сестры смотрели на Криса так, как будто никогда не видели раньше. А Эйвис тем временем принялась укладывать в сумку остатки еды с такой жадностью, какой Крис раньше никогда не замечал за ней. За рогаликами последовал кусок телятины, недоеденный Дженнифер, потом почти нетронутая порция салата и большой кусок шоколадного торта с ромом.

— Мама, — взмолился Крис, — скажи, что тебе нужно, и они все принесут и упакуют. Ты же знаешь, я в состоянии уплатить за это.

— Все в порядке, дорогой, — поблагодарила мать, продолжая понравившееся ей занятие. — Лучше так. Я ведь не смущаю тебя, да?

Ну конечно. Она набила полную сумку объедками, завернутыми в скомканные салфетки, и считала, что не смущает его. Просто поразительно! Но мать, по крайней мере, хоть чувствовала себя счастливой.

Сидевшая за соседним столиком девушка узнала Криса и подошла, чтобы попросить автограф.

— Она, наверное, думает, что ты Род Стюарт, — фыркнул Брайан.

— Ну спасибо, — огрызнулся Крис и потребовал счет.

К тому времени как Крис добрался до ночного клуба „Аннабел“, он был уже изрядно навеселе. Расставшись с семьей, он сразу отправился к Расте на вечеринку, которая проходила в шумной пивной в Брикстоне. Там Крис выпил несколько кружек пива и не одну порцию водки и только после этого отправился в фешенебельный район Баркли-Сквер. Единственной приметой его респектабельности был „даймлер“ с шофером, который Крис нанял на всю ночь.

— Очень жаль, сэр, — с ледяной вежливостью встретил его швейцар у дверей клуба, — но вход разрешен только членам клуба.

— Вот как, — Криса слегка пошатнуло, но все же у него хватило ума не рыгнуть в лицо швейцару. — Но дело в том, что меня пригласила леди Стивенсон. Так что, может, пустите меня?

— Вам лучше поговорить с управляющим внизу, — величественно произнес швейцар и указал на лестницу, ведущую вниз.

— Чертов подвал, — пробормотал Крис и ухватился за перила, чтобы не упасть.

Внизу, перед входом в клуб, его встретил управляющий в смокинге.

— Слушаю вас, сэр.

— Гм… Крис Феникс, это я. Меня пригласила… гм… леди Стивенсон.

— Ах, да, сэр. Мистер Феникс из группы, Дикари“. Леди Стивенсон ждет вас.

— Точно?

— Конечно, сэр. — Управляющий понизил голос и доверительно сообщил: — Но у нас определенные правила относительно одежды, мистер Феникс. Если вы соблаговолите пройти за мной, то, уверен, мы сможем это исправить.

— Что еще за правила?

— Относительно одежды, сэр. Пиджак и галстук для джентльменов и соответствующий наряд для дам.

— Шутишь?

— Прошу сюда, сэр.

Управляющий провел Криса в боковую комнату, где предложил ему белую рубашку, синий пиджак и красный галстук.

— Черт побери, мне кажется, я похож на государственный флаг, — пошутил Крис, надевая предложенную одежду.

— Ну а на ваши брюки мы закроем глаза, сэр, — сказал управляющий и благожелательно улыбнулся. — А не могли бы вы оставить автограф в альбоме моей дочери? Она настоящая фанатка.

Уязвленное самолюбие было постепенно восстановлено, Крис с важным видом принял альбом из рун управляющего.

— О чем речь, дружок. А как зовут твою девочку?