Рок-звезда

КРИС ФЕНИКС 1970–1972

В течение двух лет „Дикари“ в общем-то валяли дурака, хотя и у них появились свои поклонники, особенно среди девушек. Вроде бы и неплохо, но этого было мало, чтобы заиметь менеджера, агента, контракт на выпуск пластинки, деньги и даже малейшее признание в индустрии шоу-бизнеса, где заинтересованности в них не было.

Иногда им удавалось подрядиться на выступления в клубах в окрестностях Лондона. В маленьких клубах, больших сараях, на танцевальных площадках, короче говоря, везде, где только возможно. Время от времени они играли на свадьбах или днях рождения. Конечно, все это прибавляло им опыта, но не давало средств к существованию, поэтому все четверо продолжали работать. Крис бросил мытье окон и вместе с Базом устроился спасателем в крытый бассейн. Оба они были хорошими пловцами, работа не утомляла, хотя раздражал запах хлорки и крики школьников. Баз приставал ко всем симпатичным женщинам, появлявшимся в бассейне, но по-прежнему жил с Цветиком. Крис обнаружил, что стал более разборчивым, ведь ему было уже почти двадцать пять, поэтому знакомство с женщинами у него теперь не обязательно заканчивалось постелью. А вообще недостатка в женском обществе у них не было. Стоило только показать девушке гитару, как милашка уже готова была растаять.

Их темнокожий барабанщик Раста Станли работал посыльным на небольшой радиостанции. Эта работа позволяла ему потихоньку таскать записи новых альбомов, которые Крис переписывал, после чего Раста так же, тайком, возвращал их обратно.

Басист и клавишник Олли Штольц работал в библиотеке.

За годы, проведенные вместе, они превратились в сплоченную четверку. Крис был движущей силой, мрачный Баз со своими причудами являлся источником черного юмора, Раста был легкомысленным шутником, а серьезный и старательный Олли любил животных и пожилых леди.

„Дикари“. У них был собственный имидж. Крис — энергичный, сексуальный, небрежно одетый, с длинными пепельными волосами и светло-голубыми глазами.

Баз — полная противоположность, угрюмый, воплощение чего-то сатанинского.

Олли — невинное лицо, очки, как у Джона Леннона, каштановые локоны до плеч, улыбка херувима.

Раста — сгусток энергии, нахальный взгляд.

Девушки любили их. Девушки приходили потанцевать, но стояли на месте и глазели на них.

Когда они выступали на сцене, в их действиях чувствовалась хорошая сыгранность и слаженность. Раста — ударник, Олли — бас-гитара и клавишные, Крис и Баз, чередуясь, — соло: перемена позиций — то отход на задний план, то выход на передний — это у них было четко отработано.

„Дикари“ исполняли все популярные хиты, все четверо пытались петь, но вскоре стало ясно, что вокал лучше всего выходит у Криса. С гитарой Крис вытворял все, что было угодно его душе, но в вокале не позволял себе этого, копируя лучшее у Рода Стюарта, Мика Джаггера, у американских исполнителей соулз и звезд рок-н-ролла.

Мог он исполнять и строгую „Jumping Jack Flash“, и мрачную „Gasoline Alley“, и заводную и бесшабашную „Ain’t Too Proud to Beg“, и трогательную „Your Song“.

— Наша беда в том, что мы не делаем ничего своего! — заявил как-то Баз, когда они стояли у края бассейна и наблюдали за детишками, которых обучали плавать. — Ты понимаешь, что я имею в виду?

Крис понимал это совершенно четко, но тут его вины не было. Публика хотела слышать знакомые песни, и больше ничего.

— Надо писать свои песни, — решительно продолжил Баз, — а не исполнять чужие хиты. Пусть Олли попробует, у него может получиться.

Крис кивнул. Ему не хотелось ничего говорить об этом, но он сейчас работал над несколькими собственными идеями, у него уже было несколько своих песен, которые очень хотелось попробовать исполнить. Но он держал это в тайне, боясь, что остальные поднимут его на смех.

Баз заметил полногрудую брюнетку, появившуюся из женской раздевалки.

— Хорошенькая парочка сисек, — небрежно бросил он. — Готов поспорить, с ней приятно было бы побултыхаться.

— А видел ли ты когда-нибудь сиськи, которые тебе не понравились бы? — откликнулся Крис.

— У нас должен быть свой материал, — повторил Баз. — Черт побери, это единственный шанс обратить на себя внимание.

— Я знаю, — согласился Крис. — Кстати, я… — но фразу он не закончил, потому что заметил краешком глаза тонущего пловца. Не раздумывая ни секунды, Крис нырнул в бассейн и быстро поплыл к барахтающемуся мужчине, который лупил руками по воде в глубокой части бассейна и, похоже, был в панике.

Заплыв за спину тонущего, Крис ухватил его под мышки и потащил в безопасное место к краю бассейна.

Но это оказалось непростым делом. Мужчина на самом деле решил, что ему пришел конец, и теперь отчаянно молотил руками и ногами, борясь за жизнь, не понимая в панике, что Крис пытается его спасти.

Они вместе ушли под воду, где мужчина внезапно перестал дергаться и мертвой хваткой вцепился в Криса, обхватив его руками и ногами и таща за собой на дно. Между ними завязалась схватка, потому что Крис пытался освободиться от объятий тонувшего, который в безумном страхе вцепился в него.

Дело могло кончиться плохо, не вмешайся Баз. Решительно, словно камикадзе, Баз бросился в бассейн, и, ухватив тонувшего за шею, он, собрав все силы, оторвал его от Криса.

Все трое с шумом вынырнули на поверхность, Баз с Крисом подхватили мужчину с двух сторон и оттащили к краю бассейна. Стоявшие у края люди помогли им выбраться, и Крис немедленно начал делать бедняге искусственное дыхание.

— Черт возьми! — воскликнул Баз. — Такой номер заслуживает дополнительной платы за риск.

— Безусловно… вы оба такие храбрые, — проворковала брюнетка, на которую Баз положил глаз несколькими минутами раньше. Сквозь ее мокрый купальник просвечивали очень симпатичные, набухшие соски.

Тонувший вздохнул несколько раз и попытался сесть. Стоявшие вокруг школьники зааплодировали.

Крис внимательно посмотрел на человека, которого они спасли. Несмотря на его теперешнее состояние, лицо мужчины показалось Крису знакомым.

— Мистер Теренс? — неуверенно спросил Крис.

— О… Боже… вы спасли… мне жизнь, — пробормотал мужчина. — Меня схватила судорога… невероятная боль. Я не мог двигаться, я…

— Мистер Теренс? — уже уверенно переспросил Крис, потому что точно узнал агента из сферы шоу-бизнеса, в доме которого убиралась его мать.

Терри Теренс поднял взгляд на симпатичного молодого парня. Может быть, он умер и уже находится в раю? О… он всегда любил таких молоденьких.

— Да, — мечтательно ответил Терри. — Мы знакомы?

Мистер Терри Теренс уже больше не жил в доме на Карлтон-Хилл. Он переехал в более роскошную квартиру на Эбби-роуд, как раз рядом со знаменитой студией звукозаписи, где „Битлз“ записывали свои пластинки.

В этот же день вечером, когда Крис и Баз, которых он пригласил на чай, пришли к нему, их встретил худощавый женоподобный мужчина с бесцветными глазами, взглядом спаниеля и тихим, вежливым голосом.

— Проходите, пожалуйста, — пригласил он. — Я Джастин, компаньон мистера Терри. Сейчас он отдыхает, но просил разбудить его сразу, как только вы придете. — Джастин протянул вялую белую руку. — Примите мою сердечную благодарность за ваше мужество. Вы знаете, мистер Терри полгода назад перенес сердечный приступ, и доктора посоветовали ему уделять больше внимания физическим упражнениям. Он начал с ходьбы, но это ему быстро наскучило, попробовал теннис, но это слишком утомительно. В конце концов он остановился на плавании — самое оптимальное решение.

— Да, это точно, едва разом все не решил, — пошутил Баз с присущим ему мрачным юмором, разглядывая плакат с изображением Энди Уорола.

— Как он себя чувствует? — поинтересовался Крис, изучая фотографии в рамках, среди которых была и знакомая с детства фотография Джонни Рея с автографом.

— Слава Богу, жив, — радостно воскликнул Джастин. — Обычно он плавает в бассейне Гросвенор Хауз, а сегодня, непонятно почему, решил пойти в соседний бассейн. — Джастин прищелкнул языком. — Жизнь! Как радостно мы ступаем по тропе судьбы!

Баз бросил на Криса взгляд, означавший: „Кто этот шут гороховый?“

— Может быть, нам лучше зайти в другой день, — предложил Крис. — Пусть мистер Теренс отдыхает.

— Ни в коем случае, — поспешил возразить Джастин. — Он очень расстроится. Сейчас я его разбужу. — С этими словами он быстро вышел из комнаты.

— Явный гомик, — заметил Баз.

А Крис смотрел на фотографию Джонни Рея — рамка новая, но фотография старая.

— Посмотри, — восторженно произнес он, протягивая фотографию Базу.

— Кто это?

— Джонни Рей.

— А кто он такой и что тут делает?

— Он великий певец пятидесятых годов. Моя мама очень любила его.

— Эй, ты лучше посмотри на это. — Баз взял фотографию „Битлз“. — Великолепная четверка собственной персоной. Да тут и автографы, все расписались.

— Серьезно?

— Да. Похоже, у этого старика действительно хорошие связи.

— А что я тебе говорил?

В комнату вошел мистер Терри Теренс, одетый в расшитый золотом пурпурный халат поверх черной пижамы. В тон халату были и тапочки. Средних лет, довольно полный, румяный, с мягкими чертами лица и редкими темными волосами.

— Привет, мальчики. Как я смогу рассчитаться с вами?

Вот так у „Дикарей“ и появился первый агент и менеджер.

С самого начала мистер Терри Теренс положил глаз на База. Стоило ему только взглянуть на хмурого, неулыбчивого двадцатиоднолетнего хрупкого юношу с бледным лицом и темными космами, как он сразу влюбился в него. И хотя мистер Теренс старался скрывать свои чувства, эта любовь вскоре стала общеизвестной и превратилась в основной предмет шуток среди мальчишек. Взяв их под свое покровительство, Терри так и называл их — мои мальчики. Он собирался превратить их в рок-звезд, во всяком случае, так говорил, а, помыкавшись больше года по разным клубам и не добившись ничего, „Дикари“ были просто счастливы довериться опытному в этом деле человеку.

Для начала Терри посетил несколько выступлений Дикарей“, после чего собрал всех четверых у себя в офисе и четко объяснил им, что у них не так.

— Вы просто группа подражателей, исполняющая чужие хиты. Да любые музыканты могут собраться вместе и делать то же самое.

— Я им говорил об этом, — уверенно заявил Баз.

Крис недовольно посмотрел на него.

— Но молодежь хочет слушать именно эти песни, — угрюмо заметил он. — А нам бы тоже хотелось писать свои песни.

Мистер Терри отхлебнул глоток крепкого черного кофе.

— Естественно. Им нравится слушать знакомые песни. Только вы должны понимать, что это вас не приведет никуда. У вашей группы должны быть свои песни. Кто-нибудь из вас может писать музыку или стихи?

Олли робко поднял руку.

— Я сочиняю музыку. Со стихами гораздо хуже, но мелодии у меня получаются.

Подобное заявление очень удивило Криса, ведь он впервые слышал об этом.

— А кто еще? — поинтересовался Терри, как всегда устремив взгляд на База.

— Ну… я… у меня есть кое-что, — отозвался Баз и смущенно пожал плечами. — Конечно, это, наверное, чепуха… но, черт побери…

Крис всегда считал, что они с Базом самые близкие друзья, и вот тебе на, такой фортель. Черт возьми! Пора и ему заявить о себе, иначе можно было просто остаться в стороне.

— Я тоже кое-что сочинил, — быстро произнес он.

Теперь настала очередь База удивиться. Он усмехнулся и поднял брови:

— И ты тоже?

Раста рассмеялся, он всегда снимал напряжение в подобных ситуациях.

— Похоже, вы все держали это в тайне друг от друга. Но мне-то вы могли сказать, я бы посмотрел свежим глазом и, может быть, что-нибудь подсказал бы!

— Это никогда не поздно сделать, — взволнованно заявил мистер Теренс, не обращая внимания на разразившийся смех. — Чем больше материала, тем лучше.

— Верно, — согласился Баз.

— Далее. Нам нужно поработать над вашим имиджем, — продолжил Теренс, поправляя узел старого галстука с эмблемой частной школы.

— Зачем? — встрепенулся Крис. — Мы выглядим вполне нормально.

— И вместе с тем ненормально. У вас нет единого сценического образа, а вы должны выглядеть единым целым.

— Лично я не собираюсь носить дурацкие костюмы для выступлений, — возразил Баз. — Я ношу только черное, и это мне вполне подходит.

— Вы все можете носить черное, — предложил мистер Теренс тактично и осторожно, стараясь не огорчить своего любимчика.

— А мне больше идет красное, — не согласился Раста. — Черного у меня и так вполне достаточно.

— У меня есть предложение, — торжественно провозгласил Терри. — Черные костюмы и красные шарфы. — Естественно, делая это предложение, он помнил о том, что Баз обычно носил длинный шарф, обмотанный вокруг шеи.

— Да не нужен мне никакой опереточный наряд, — не сдавался Баз. — Мне кажется, мы можем выступать в том, в чем и выступали.

— Но ведь „Битлз“ смотрятся отлично, — заметил Олли.

— Кучка онанистов! — фыркнул Баз.

Мистер Теренс посмотрел на свои покрытые бесцветным лаком ногти.

— Далее. Нам следует поговорить о покупке для вас соответствующей аппаратуры, с которой вы могли бы отправиться в турне, чтобы приобрести настоящий опыт.

— А как насчет контракта со студией звукозаписи? — спросил Крис, взяв, как говорится, быка за рога.

— Во всяком случае, не сейчас, — раздраженно бросил мистер Теренс. — Это главная цель, ради которой еще следует поработать. Если я сейчас отправлю вас в студию, то вас там поднимут на смех. — Он помолчал, отхлебнув еще глоток кофе. — Сначала вы подготовите свежий, оригинальный репертуар, а если не сможете сделать этого, то придется купить для вас несколько песен. Затем вы отправитесь в турне, чтобы набраться опыта выступлений и привыкнуть к дисциплине. Все это окупится вам сторицей. И когда я решу, что вы готовы появиться в студии звукозаписи, тогда мы этим и займемся.

— А как же наша работа? — серьезно поинтересовался Олли. — Мы же не можем гастролировать и продолжать работать?

— Не можете. Это естественно. — Тут мистер Теренс перешел к сути разговора. — Я решил стать не только вашим агентом, но и менеджером. Как агент я буду полу-мать десять процентов от всех ваших заработков, а как менеджер я потребую еще двадцать пять процентов. За это я буду финансировать вашу карьеру. Куплю новую аппаратуру, фургон для поездок по стране, костюмы для выступлений, а кроме того, буду выплачивать разумную сумму на расходы.

— Ух ты! — воскликнул Раста. — Вот это здорово!

Крис бросил на него предостерегающий взгляд.

— Мы подумаем о вашем предложении.

— Да, конечно, — поддержал Криса Баз, понимая, что излишняя поспешность может привести к тому, что их просто надуют.

Мистер Теренс не проявил ни малейших признаков беспокойства.

— Подумайте. И в течение недели сообщите мне о своем решении.

— Но ведь вы будете получать с нас тридцать пять процентов, — неуверенно начал Крис. — Не слишком ли много?

— Тридцать пять процентов от ничего, — подчеркнул мистер Теренс. — Я рискую при этом крупной суммой собственных денег, не говоря уже о моем драгоценном времени. Дело ваше — хотите соглашайтесь, хотите нет. — Он вздохнул с таким видом, словно это для него не имело значения. — Просто я считаю, что у вас есть кое-какие перспективы.

Спустя неделю все четверо подписали индивидуальные контракты, намертво привязавшие их к мистеру Теренсу на ближайшие семь лет. За Криса его контракт подписала мать, так как в это время до двадцати одного года ему не хватало еще нескольких дней.

Эйвис заявилась в офис мистера Теренса в своем лучшем желтом платье и забавной шляпке, щегольски сидевшей на седеющих волосах.

— Я купила эту шляпку специально для тебя, мой мальчик, — прошептала она сыну. — Чтобы тебе повезло. Отдала два фунта стерлингов в магазине „Маркс энд Спенсер“.

Крис нежно обнял ее.

— Спасибо, мама.

— Миссис Пирс! Как здорово увидеть вас после стольких лет, — воскликнул мистер Теренс и добавил, понизив голос, хотя все стоявшие рядом все равно услышали: — Никто не умеет так чистить серебро, как это делали вы.

— Благодарю вас, мистер Теренс. — Голос Эйвис звучал спокойно и уверенно, куда только делся ее пронзительный крик. Она никогда никому не говорила, почему так неожиданно оставила работу у мистера Теренса девять лет назад. Он обвинил ее в том, что она украла золотые запонки, а когда один из друзей Терри вернул их через два дня, мистер Теренс просто сказал: „Они нашлись“, посчитав, что этого вполне достаточно для извинения. Но Эйвис ушла от него.

И вот теперь она сидела в его офисе и подписывала важный контракт от имени своего сына Криса. И все же она не могла простить мистеру Теренсу того недоверия, которое он когда-то выразил по отношению к ней.

После подписания контракта мать с сыном отправились в пивную отметить это событие. Мистер Теренс предлагал им остаться в офисе и раздавить бутылочку шампанского, но Эйвис потянула Криса за рукав и хрипло прошептала ему в ухо:

— Я буду уютнее чувствовать себя в пивной, сынок. — И они отправились в пивную.

Они просидели там часа два, наслаждаясь обществом друг друга и пивом. Это был один из лучших моментов, которые Крис когда-либо проводил с матерью. О Брайане она упомянула всего четыре раза.

— Я куплю тебе норковое пальто, мама, — пообещал Крис, когда они вышли из пивной в вечернюю прохладу. — Ты заслужила это.

Эйвис рассмеялась таким знакомым грубым смехом:

— Да ладно тебе! Кто ты такой, черт побери, принц Филипп, что ли?

„Дикари“ гастролировали целый год, объездив всю страну, Англию, Уэльс и Шотландию. Они разъезжали с севера на юг и с юга на север в потрепанном микроавтобусе марки „Фольксваген“, забитом аппаратурой. Ночевали в том же автобусе, на задних сиденьях, умудряясь при этом еще и заниматься там любовью с девушками, некоторые из которых были совсем подростками. Баз называл их „детки-фанатки“.

Однажды на их выступление приехал посмотреть мистер Теренс. Он отметил восторженный прием публики, внимательно прослушал новый репертуар, сделал несколько критических замечаний и уехал.

— А когда мы поедем в Лондон? — несколько раз спрашивал его Крис.

— Как только будете готовы. Я дам вам знать. — Это был обычный ответ мистера Терри.

Все участники ансамбля были уставшими и измотанными. Где обещанное мистером Теренсом признание? Где контракт со студией звукозаписи? Где Слава, Деньги и Сладкая Жизнь?

Если выразить их состояние предельно мягко, скажем, что они были крайне разочарованы и расстроены.

— Мы побывали в каждой дыре в Англии, — мрачно заметил как-то Крис, когда они в один из вечеров сидели в придорожном кафе в окрестностях Манчестера, а перед ними стояла плохо помытая тарелка с сосисками и чипсами. — Мы забрались в самую задницу Англии.

— Так напиши об этом песню, — предложил Баз, зевая, — вообще, старайся писать обо всем подряд.

— Да, это здорово. „Задница Англии“, автор Крис Феникс Представляю, какой это будет популярный хит Наверняка побьет „Роллинг стоунз“ во всех хит-парадах!

Раста принялся отстукивать ритм на столе, а Олли — подражать звукам бас-гитары.

Я встретил девушку. А звали ее Салли.

Мы целовались и любить друг друга стали, — запел Баз.

Но я и знать не знал,

Где жил мой идеал.

Вам адресок такой небось понравится? — А теперь все вместе, давайте громче.

Это Англия, самая задница! — заорали они хором, заливаясь истерическим смехом.

— Эй, вы, потише, — проворчал толстяк-продавец в грязном фартуке, подходя к их столику. — От вас слишком много шума.

— Да пошел ты! — огрызнулся Баз. — Уж и повеселиться нельзя.

— Тебе еще до веселья? — устало поинтересовался Крис.

— А ты хотел бы сейчас потрахаться в нормальной постели, а не, как обычно, в автобусе за этим чертовым усилителем? — спросил Раста.

— Не знаю. — Крис вздохнул. — Я слишком устал. Я просто хочу вернуться в Лондон.

— Тогда позвони этому гомику, — предложил Баз, — и скажи, что ему пора выполнять свои гребаные обещания. Если я еще хоть одну ночь проведу, утыкаясь мордой в твою волосатую задницу, то я смоюсь от вас.

— Вот сам и позвони ему, — парировал Крис, — ведь ты же его голубоглазый мальчик.

Приняв напыщенный вид, Баз жеманно спросил:

— Ты действительно так думаешь, дорогой?

— Неважная из тебя получилась бы девочка, — заметил Олли, — худая и бледная!

— Да, ты бы на меня не позарился, — пошутил Баз, — но уж точно не отказался бы, чтобы я тебя трахнул, не правда ли, дорогой?

— Ничего подобного, — возмутился Олли.

— Да ладно тебе, — продолжал дразнить его Баз, — не скромничай, знаем мы, как развлекаются в ваших музыкальных академиях. Готов поспорить, ты попробовал пару раз.

Покрасневший от возмущения Олли вскочил из-за стола.

— Не смей даже шутить об этом, гребаный онанист.

Баз прищурился.

— Сам успокоишься или мне тебя успокоить?

— Да заткнитесь вы оба! — крикнул Крис, швырнув чипс в лицо Базу.

— Да, заткнитесь, — поддержал его Раста, тоже хватая горсть чипсов и швыряя их в База и Олли.

— Ах так! — завопил Баз, схватил сосиску, разорвал ее на куски и запустил в Криса и Расту.

Крис брызнул на него кетчупом, а Олли горчицей. Через несколько секунд уже все четверо орали, давая выход накопившемуся напряжению, и швыряли друг в друга чем попало.

— Эй, сопляки, прекратите. Я сказал — прекратите! — рявкнул толстяк-продавец, вновь приближаясь к их столику.

Не обращая на него внимания, они продолжали забавляться.

— Да вышвырни ты этих подонков отсюда, Берт, — зычным голосом посоветовал грузный водитель грузовика, сидевший неподалеку. — Вышвырни эту гребаную длинноволосую шпану. А мы с ребятами поможем тебе.

Берт промолчал. Водитель грузовика и его приятели были бы только рады подраться. Они-то пищей не швырялись, их оружием были кулаки, которыми они с радостью отмолотили бы этих мальчишек.

— Давай-ка дадим этим гребаным педикам хороший урок, — закричал толстяк-водитель, подстегивая своих приятелей на драку.

— Ох… черт, — застонал Крис, когда один из громил схватил его за длинные волосы и попытался оттащить к двери. Но Крису удалось вырваться, и он залепил громиле в промежность.

— Ах ты, гребаный ублюдок! — завопил тот, согнувшись пополам.

Крис быстро смекнул, что силы неравные. Пять здоровых водителей и четверо худеньких будущих рок-звезд. Без вариантов.

— Смываемся! — закричал он.

Но было уже поздно. Драка началась.