Рок-звезда

РАФИЛЛА 1977

Мать Фенеллы леди Стивенсон была самой удивительной женщиной. Она знала буквально всех, а ее приглашали повсюду. На премьеры фильмов, на самые лучшие званые вечера, на открытия ресторанов и картинных галерей. А если выступали какие-то знаменитости, то можно было уверенно держать пари, что леди Стивенсон в своих воланах и рюшках непременно будет присутствовать на концерте.

Фенелла редко сопровождала мать. Но когда она услышала, что „Дикари“ дают один-единственный концерт в Лондоне и что ее мать, как всегда, приглашена, она позвонила Рафилле и восторженно заявила:

— Я спрошу у мамы, не сможем ли мы тоже пойти. Как тебе эта идея?

— Чудесно! — ответила Рафилла. Они с Фенеллой просто с ума сходили от „Дикарей“. И в школе при любом удобном случае исполняли „Шаловливую мисс Мэри“. Фенелле очень нравился темнокожий ударник из „Дикарей“, а Рафилла наиболее привлекательным считала База Дарка с его дьявольскими взглядами и наплевательским отношением ко всему происходящему.

Концерта подруги ожидали с огромным нетерпением, а кроме того, Рафилле очень хотелось уехать из дома. Прошло три недели с того дня, как она провела ночь с Эдди Мафэром, и с тех пор не услышала от него ни единого слова. Она просто не могла поверить этому. Ну и ублюдок!

— Почему бы тебе не позвонить ему? — предложила Фенелла.

Позвонить ему! Ха! Да она скорее умрет. Ведь у него был ее номер телефона, она сама записала его в телефонную книжку.

В любом случае он негодяй. Закончив с любовью, Эдди сразу же уснул, а проснувшись через три часа, вызвал такси, чтобы отправить ее назад за город. И этот скряга даже не предложил заплатить за такси, так что Рафилла была вынуждена одолжить денег у дворецкого Стивенсонов. Ну и мужчины пошли! Просто какие-то бесчувственные слюнтяи.

И все же… она любила его, несмотря на то что физическая близость с Эдди Мафэром не доставила ей того удовольствия, которое она получала пусть даже и не от настоящей близости с другими приятелями. Но для Рафиллы это не имело значения. Она по-прежнему любила Эдди Мафэра.

Ну и что из этого? Ведь совершенно очевидно, что ему наплевать на нее.

Рафилла все время думала о нем, стараясь найти оправдание тому, что он даже не позвонил.

„Очень занят на работе“.

А чем он вообще занимается? Она об этом понятия не имела.

„Заболел“.

Но ведь не настолько же, чтобы быть не в состоянии набрать ее номер телефона?

„Уехал в отпуск“.

Но ведь он должен был тогда как-то предупредить ее, что уезжает, разве не так?

Эти дни были несчастливыми для Рафиллы. Но он позвонит. Она знала, что если будет желать и терпеливо ждать этого, то он позвонит.

Возле здания, где давали концерт „Дикари“, творилось сумасшествие. К стеклу машины леди Стивенсон был прикреплен специальный пропуск, и, заметив его, смотритель стоянки помахал рукой шоферу „роллс-ройса“, направляя машину на специальную стоянку для важных персон.

— Идите все со мной, — заявила леди Стивенсон, — мы пройдем за кулисы и выпьем чего-нибудь.

— Отлично, дорогая, — поддержал Пирс, ее вечный преданный спутник, выполнявший заодно обязанности консультанта по ее нарядам. Лорд Стивенсон очень редко сопровождал свою неугомонную жену, охваченную социальной активностью. Он предпочитал спокойную жизнь.

Вечеринка за кулисами шла полным ходом. Леди Стивенсон и Пирс затерялись в толпе, а Рафилла и Фенелла остались стоять у входа в уборную, с интересом разглядывая все происходящее. Для них это был абсолютно новый мир рока.

— Ух ты! — выдохнула Фенелла. — Только не пялься туда, но это он. Тот самый ударник. И мне кажется, что он смотрит сюда!

— Гм… а как же быть с „черномазым ублюдком“? — холодно поинтересовалась Рафилла, разглядывая симпатичного ударника.

— О Боже! Не напоминай мне об этом, — простонала Фенелла. — Ты просто не представляешь, как мне стыдно за прошлое. Как я вообще могла говорить такое?

— Как его зовут?

— Кого?

— Ну этого ударника, дурочка.

— Раста. Необычно звучит, да?

— Да, и твоя мама тоже посчитает это очень необычным, если узнает, что ты втрескалась в него.

— Девочки! — Пронзительный голос леди Стивенсон перекрыл стоявший в комнате шум. Они увидели, что она призывно машет рукой. — Идите сюда!

Они протиснулись в импровизированному бару, где Пирс протянул им два бумажных стаканчика с кока-колой.

„Еще один чудесный вечер, — подумала Рафилла. — Но почему же Эдди Мафэр не позвонил мне? Почему?“

— Ну разве здесь не здорово? — воскликнула леди Стивенсон.

Я встретил девушку,

Ей восемнадцать лет всего,

Она дочь банковского клерка,

Я затащил тогда в постель ее

И дал я ей…

ЛЮБОВЬ

О ДА!

ЛЮБОВЬ!

О ДА!

Вы понимаете, о чем я говорю,

О да, вы знаете, о чем я говорю…

Крики разрывали воздух. Крис и Баз выкладывались, стоя у одного микрофона, наполняя смысл песни какой-то легкомысленной интимностью. Два безусловно талантливых парня.

Дочь банковского клерка —

Невинна, ласкова, красива и нежна.

И волосы — соломенного цвета.

В глазах больших — небес голубизна.

И дал я ей…

ЛЮБОВЬ!

О ДА!

ЛЮБОВЬ!

О ДА!

Вы понимаете, о чем я говорю,

О да, вы знаете, о чем я говорю.

И каждая девушка в зале понимала, о чем они говорят Накал страстей все усиливался.

Рафилла почувствовала, что ее целиком захватила неподдельная энергия их выступления. Крис Феникс и Баз Дарк представляли собой просто потрясающую комбинацию. И когда пели, и когда выделывали чудеса на гитарах, и даже когда просто бегали и прыгали на сцене — они оба буквально излучали просто звериный магнетизм. Да и вся группа в целом была просто великолепна. Потрясающий концерт.

И уже после, в ночном клубе „Аннабел“, где к ним присоединились несколько американцев — заправил музыкального бизнеса и известная певица Шарлин, разговор главным образом шел о том, как хороши „Дикари“.

— Я думаю, они новые „Роллинг стоунз“, — со знанием дела заявила леди Стивенсон. Она любила быть в курсе того, что сама называла „молодежной культурой“.

— Нет! — возразил ей Пирс. — Они гораздо сексуальнее. А Крис Феникс не вопит и не корчит рожи, как этот глупый Мик Джаггер.

— Мик Джаггер просто восхитителен, — защитила певца леди Стивенсон и приказала терпеливо ожидавшему официанту принести шампанского. — Не желаю слышать о нем ничего плохого.

К своему удивлению, Рафилла обнаружила, что одним из их американских гостей был Маркус Ситроен, тот самый развратник, которого она встречала на юге Франции. Похоже, он не помнил об их мимолетной встрече, а просто кивнул, когда их представили друг другу, и тут же полностью переключил свое внимание на ослепительно хорошенькую певицу Шарлин, которая, по всей видимости, была его любовницей.

Давясь от смеха, Рафилла пересказала на ухо Фенелле историю своей встречи с Маркусом Ситроеном, и подруга тоже расхохоталась.

Пребывание в клубе „Аннабел“ напомнило Рафилле тот вечер, когда она впервые познакомилась с Эдди Мафэром.

„Мне почти восемнадцать, — с разочарованием подумала она. — У меня впереди вся жизнь. Я просто обязана забыть об Эдди Мафэре, потому что он просто негодяй“.

Леди Стивенсон раскачивалась на танцевальной площадке, виляя и трясясь всем телом, ее пухлые щеки раскраснелись от усердия. Пирс составлял ей подходящую пару в своем костюме от Дуга Хейворда.

— Мы не встречались с вами раньше, юная леди? — спросил Маркус Ситроен у Рафиллы сразу, как только Шарлин вышла в туалет.

— Не думаю, — коротко ответила Рафилла. Ей очень хотелось, чтобы он ушел, потому что она не собиралась освежать в памяти картину обнаженного, с восставшей плотью Маркуса Ситроена в плавательном бассейне в доме у Франконини. Тогда она просто уплыла, выбралась из бассейна и скрылась в доме, надеясь, что их пути никогда снова не пересекутся.

— А чем вы занимаетесь? — поинтересовался Маркус.

— Я студентка.

— Студентка, — повторил он, внимательно разглядывая ее. — Очень необычная и прекрасная студентка, если так можно сказать. И все-таки я уверен, что видел вас где-то раньше.

Рафилла тоже внимательно посмотрела на него: молча, не отводя взгляда, как бы бросая вызов его изучающему взгляду.

— Если вам когда-нибудь понадобится от меня любая помощь, пожалуйста, позвоните мне, — сказал Маркус, протягивая ей визитную карточку.

Неохотно взяв у него карточку, Рафилла спрятала ее в сумочку, поспешно отвернулась и заговорила с Фенеллой, которая только что села рядом, чтобы отдохнуть от бурной пляски на танцевальной площадке.

— Угадай, кто здесь? — возбужденно прошептала Фенелла.

— Королева-мать.

— Не остроумно.

— А кто?

— Пожалуй, мне лучше не говорить тебе сейчас.

— Ну кто?

— Тебе это не понравится.

— Ладно, прекрати играть в загадки и скажи.

Но прежде чем Фенелла произнесла имя, Рафилла уже все поняла.

— Эдди Мафэр, — сообщила Фенелла.

О нет! Внутри у нее все поднялось.

— Один? — робко поинтересовалась Рафилла.

— Он с Фионой Рипли-Хеджез. Она похожа на бампер автобуса, но ее отец владеет чуть ли не всем Лондоном, а мы все знаем, насколько это привлекательно. Особенно теперь, когда прошел слух, что Эдди остался без гроша.

К тому времени, когда за их столиком появился Крис Феникс, Рафилла уже созрела для него. На самом деле она созрела уже для любого мужчины, жадно осушив все бокалы со спиртным, подвернувшиеся ей.

Как только Крис сел за стол, она сразу уставилась на него, решив не тратить время на то, чтобы заставить рок-звезду самому обратить на нее внимание.

— Мне понравился ваш концерт, — начала она, — просто фантастика!

— Спасибо, дорогая.

— Я серьезно.

— Отлично.

— До того как я увидела тебя, я считала, что главная звезда у вас Баз, но теперь…

— Прекрасно.

Черт побери, она его совсем не интересовала. Он смотрел только на магната звукозаписи и на Шарлин. Особенно на Шарлин.

Безусловно, он просто считал ее очередной надоевшей поклонницей. Что ж, она ему покажет. Ну погоди, мистер Звезда, мистер Возомнивший О Себе Черт-те Что.

Сейчас внимание Криса было занято Маркусом Ситроеном, но и с Шарлин он глаз не спускал. Рафилла беспомощно наблюдала за взглядами, которыми Крис обменивался с хорошенькой певицей. Похоже, и Шарлин он понравился. Облизнув полные ярко-красные губы и слегка поправив прическу, певица буквально пожирала его своими огромными карими глазами.

Рафилла встала. „На моей стороне молодость, а это кое-что да значит“.

— Потанцуем? — решительно спросила она.

— Гм… — Крис огляделся вокруг, надеясь, что она обращается к кому-то другому. Девочка была хорошенькой, но очень молоденькой, а это он уже проходил.

Но рядом больше никого не было, поэтому, встав, Крис пошатнулся легонько и направился за ней на заполненную людьми танцевальную площадку, где Рафилла обняла его и крепко прижалась всем телом. Он моментально ощутил эрекцию. У некоторых мужчин такого не случается, когда они пьяны, а у Криса все было наоборот, словно вся выпивка уходила как раз в отвердевшую плоть.

Рафилла ощутила прилив силы. Несмотря на молодость, она уже понимала, какую власть над мужчинами дает ей ее сексуальность.

„Пошел ты к черту, Эдди Мафэр. Я могу иметь любого мужчину, которого захочу“.

И тут она увидела Эдди, танцующего невдалеке. Он крепко сжимал в объятиях эту кобылу Фиону, смеялся над чем-то и даже не заметил Рафиллу.

Она еще сильнее прижалась к Крису Фениксу, и тут совершенно некстати на глаза у нее навернулись слезы.