Рок-звезда

КРИС ФЕНИКС 1979

Почти два года у Криса тянулся непостоянный любовный роман с Шарлин. Встречаться им было сложно, потому что их разделял океан, она была крупной звездой в Америке, а „Дикари“ еще до Америки не добрались. И еще сложно потому, что ее постоянным любовником был магнат звукозаписи Маркус Ситроен, а Шарлин заверила Криса, что если Маркус узнает об их связи, то Крису обеспечен перелом обеих ног и выбитые зубы. Ну не прелесть? Что за полная опасности жизнь!

— Почему бы тебе не предложить этому гаду подписать с нами контракт на выпуск пластинок? — спросил как-то Крис, когда они валялись на огромной кровати в ее гостиничном номере в Дорчестере.

Шарлин перевернулась на живот и лениво улыбнулась.

— Ты шутишь? Одно только упоминание твоего имени, и у него точно возникнут подозрения. У Маркуса нюх на эти вещи.

Гладя ее по животу и медленно опуская руку все ниже, Крис поинтересовался недовольным тоном:

— И много у тебя этих вещей?

Шарлин хрипло хихикнула.

— Скажем так, дорогой, чего мистер Ситроен не знает, то его и не касается!

— А может быть, это меня касается, — возразил Крис.

Шарлин рассмеялась.

— Ну конечно! Я-то точно знаю, что, когда меня нет рядом, ты завязываешь свой конец на узел и ни до кого не дотрагиваешься.

— Черт! Значит, кто-то уже накапал тебе!

Они оба засмеялись, прекрасно понимая, что их связывает только секс и ни один из них не должен предъявлять каких бы то ни было требований к другому.

Шарлин чрезвычайно устраивала Криса. Она была очень хороша собой, звезда, достаточно взрослая, чтобы все прекрасно понимать и не брать с него никаких обязательств. Каждый раз, ложась с ней в постель, он не мог поверить в свою удачу.

Как они познакомились? Крис с большим трудом помнил их встречу в ночном клубе „Аннабел“ в тот самый вечер, когда состоялось первое большое выступление „Дикарей“ в Лондоне. Он тогда буквально пожирал глазами Шарлин, но каким-то образом завершил вечер в компании какой-то восторженной поклонницы, занимаясь с ней любовью на заднем сиденье машины, которую он нанял на ту ночь. Шофер медленно кружил вокруг Баркли-Сквер, изредка бросая любопытные взгляды в зеркало заднего вида.

Вновь он встретил Шарлин спустя несколько дней на концерте. На сей раз она была без Маркуса Ситроена, который улетел в Нью-Йорк. На Шарлин было красное платье с блестками, а на лице сверкала ослепительная улыбка.

Крис был с Базом и Цветиком, да еще за ними увязалась небольшая группа прихлебателей. Шарлин пригласила всех к себе в отель, где накормила, напоила и угостила прекрасной колумбийской травной. Потом она отвела Криса в сторонку и сказала:

— Давай-ка смоемся от них и повеселимся по-настоящему.

Криса не надо было просить дважды.

С тех пор они встречались каждый раз, когда она приезжала в Лондон, — а прилетала она туда, как только было возможно. Шарлин была любимой певицей принца Чарльза, и по первой же его просьбе всегда посещала благотворительные мероприятия, которые он устраивал. Ее пластинки автоматически заняли первые строчки английских хит-парадов, а пресса просто обожала ее. На этот раз Шарлин приехала для выступления в известной телевизионной передаче „Самые популярные“.

Крис решил воспользоваться своей связью с Шарлин. Мистер Теренс так ни к чему и не пришел в своих переговорах с американцами. Крис подозревал, что Теренс не хочет и пальцем пошевелить, когда дело касается Штатов. Похоже, уже наступило время для более решительных действий, и первым шагом, возможно, следовало бы избавиться от мистера Теренса. Крис все время возвращался к этой мысли, тем более время уже поджимало.

Без сомнения, имя Маркуса Ситроена и его компания „Блю кадиллак рекордз“ могли стать великолепной рекламой для „Дикарей“. Ведь „Блю кадиллак“ стояла в одном ряду с лучшими компаниями, такими, как „Атлантик“, „Капитол“ и „Уорнерз“, а Крису нужна была именно лучшая компания. Он отклонил несколько предложений от компаний средней руки, которые вовсе не гарантировали надлежащей рекламы и поддержки. А без мощной поддержки „Дикари“ не сумели бы пробиться наверх.

Но Шарлин отказалась помочь ему в этом, и Крис мог понять ее. И он стал вынашивать идею самому отправиться в Нью-Йорк.

— Забудь об этом, — решительно заявил Баз, когда Крис изложил ему свою идею. — Мы в этом деле полные профаны, и тебе это известно лучше, чем кому-либо.

База вполне удовлетворяло их нынешнее положение. Дикари“ были звездами в Англии. Да и в Европе тоже. И Баз рассуждал так: „Да кому нужны эти чертовы янки? Нам и здесь неплохо. Чего ты паникуешь?“

Но Крису была нужна Америка. Нужна до зубной боли.

Каждое воскресенье Крис навещал своего сына в доме родителей бывшей жены в Эшере. Бо было уже три с половиной года, чудесный малыш, но Уиллоу и ее родители превращали ребенка в маменькиного сынка. Крис это отчетливо видел.

— Я хочу забрать ребенка к себе, — заявил он бывшей жене.

— Нет, — решительно возразила она, — я этого не позволю.

— Тогда это разрешит суд, — не сдавался Крис.

— Подавай в суд, — ответила покрасневшая, но уверенная в себе Уиллоу. — Посмотрим, что скажет судья.

Пойти на это Крис не мог, ему вовсе не нужен был публичный скандал. Ладно, возможно, он займется этим, когда ребенок подрастет.

Криса постоянно одолевали фанатки, они просто ему шагу не давали ступить, собираясь толпами возле недавно купленного им домика на тихой улочке вблизи Хампстед-Хит, постоянно звоня днем и ночью по телефону, что вынуждало его каждые две недели менять номер. Тащились за ним по улице, куда бы он ни шел, присылали любовные записки с перечислением всех сексуальных желаний.

Базу и Расте нравилось такое внимание.

А Крис и Олли ненавидели это.

Олли собирался жениться на своей подружке-виолончелистке.

— Женись! — настаивал Крис, потому что в глубине души понимал, что рок-н-ролл и связанная с ним жизнь — это не совсем то, что нужно Олли, а его подружка очень подходила ему.

— Ты рехнулся? — взорвался Баз.

— Не хватает нам еще одной жены, которую придется скрывать, — простонал мистер Теренс.

Но Олли все-таки женился летом. Свадьба состоялась за городом в присутствии только самых близких родственников и друзей. Тем не менее эта новость спустя два дня попала в газеты, вызвав настоящую бурю. Ведь „Дикари“ принадлежали всему женскому населению Англии, а женитьба была просто враждебным актом по отношению к нему. Поклонницы пришли в ярость, ведь и Олли с его спокойной манерой поведения был чрезвычайно популярен у них.

Письма с проклятиями буквально дождем посыпались на жену Олли и ее скромных родителей.

Через неделю Олли принял важное решение — он ушел из группы.

Это событие потрясло всех, за исключением Криса, который спокойно отнесся к тому, что Олли предпочел нормальную жизнь звездной суматохе.

Через десять дней после ухода Олли „Дикари“ устроили прослушивание, чтобы подобрать себе нового клавишника и бас-гитариста. И тут в их жизнь случайно ворвался Доктор Хед, и Америка стала для „Дикарей“ более реальной.