Щит Спэрроу

Шестнадцать

Заснуть было невозможно. Было не только слишком светло, но и Бриэль лежала без сознания на моей кровати, и я все ждала, что снова услышу рёв.

После того, как я вылезла из ванны и переоделась в свежую одежду, я устроилась рядом с Бриэль, чтобы отдохнуть. Но каждый раз, когда я закрывала глаза, мои уши улавливали малейшие звуки — жужжание мухи, шаги прохожих — и я приоткрывала веки.

Кто-то издал тот рёв, верно? Я ведь не выдумала это лежа в ванной.

Он раздался всего один раз, и в тот момент я не была уверена, что это было. Я бредила? Или мне это приснилось? Может быть, я все еще ехала на той лошади, спала и представляла себе ванны, рёв и палатки.

— Скучаю по тебе, — пробормотала Бриэль, прижимаясь ближе. Ее рука обвилась вокруг моей талии.

Я отодвинулась, проверяя, спит ли она. Ага. Мертва для этого мира.

По кому она скучала? По своей матери? По возлюбленному? Бриэль много лет была камеристкой моей госпожи, но я ее по-настоящему не знала. Мы не были подругами.

У меня не было друзей.

В замке всегда было так много работы, в последнее время еще прибавилось планирование свадьбы. Когда у меня появлялось свободное время, я предпочитала проводить его в одиночестве в своей комнате, за чтением книги в библиотеке или в походе к своему утесу.

Но не только из-за плотного графика я жила в уединении. Это был мой выбор.

Я была принцессой Куэнтиса. Люди ожидали, что я буду что-то знать. Быть посвященной в планы и устремления отца.

Когда я была маленькой, у меня было много подруг, в основном дочерей богатых городских аристократов. Девочки приходили в замок на чай, и мы играли в куклы. Когда мы выросли, мы стали вместе посещать балы и вечеринки.

А потом они начали сплетничать обо мне за моей спиной.

Они притворялись, что мы подруги, чтобы собрать информацию о моем отце и передать ее своим. Или они притворялись, что мы подруги, потому что думали, что это улучшит их положение.

Я ненавидела притворсто. Я ненавидела ложь.

Так что я перестала заводить «друзей».

Мэй, с другой стороны, любила играть в социальные игры. У нее было множество друзей, и она крала секреты у них у всех, собирая скандалы так же, как коллекционировала ножи. Она использовала неудачи и ошибки своих друзей, чтобы держать их в узде. Чтобы сохранить их лояльность.

Газетчики в Куэнтисе начали бы пускать слюни, если бы узнали, сколько секретов она хранит.

Мою сестру не волновало, что ее друзья с такой же легкостью нанесут ей удар в спину. Казалось, ее не волновало, что большинство девушек называли ее пиздой и шлюхой.

Но я не была Мэй.

Мне было не все равно.

Поэтому во время вечеринок я оставалась достаточно долго, чтобы отец и Марго заметили мое присутствие, а затем ускользала в свои покои одна. После нашей с Бэннером помолвки от меня ожидали, что я буду проводить вечера рядом с ним. Моим любимым времяпрепровождением на вечеринках было, когда мужчины оставляли женщин, чтобы тихо поговорить и выпить ржаного виски за закрытыми дверями. Как только Бэннер поворачивался спиной, я ускользала.

Но здесь, в Туре, я не хотела оставаться одна. Может быть, Джоселин и Бриэль могли бы стать моими подругами, по крайней мере, до того, как я отправлю их домой. Положение в обществе и статус здесь, похоже, не так важны.

Полог палатки распахнулся, и Джоселин нырнула внутрь с тарелкой в руках. Она замерла, увидев спящую Бриэль.

Я приложила палец ко рту и, осторожно, чтобы не сдвинуть раскладушку, выскользнула из-под руки Бриэль и встала. Затем я тихонько натянула ботинки и последовала за Джоселин на улицу.

— Вот, пожалуйста, ваше высочество. — Она сунула мне в руки тарелку. На ней было жареное мясо и ломоть хлеба с твердой корочкой. — Я позову Бриэль. Мне жаль, что она заснула в вашей постели. Она будет огорчена, когда…

— Оставь ее, — сказала я. — Это была тяжелая поездка для всех нас. И я не могу уснуть, особенно днем.

— Но…

— Я собираюсь немного побродить по лагерю. — Я подняла тарелку. — И обещаю, что поем.

— Ваше высочество. — Она присела в реверансе и оставила меня одну.

Яркий солнечный свет заставил меня прищуриться, и я дала глазам время привыкнуть, подняв голову к небесам и подставив лицо теплу дня.

Небо было затянуто голубой дымкой, дым от всех костров окутывал воздух. Запахи обугленного дерева и мяса наполнили мой нос.

Я откусила кусочек и застонала, когда вкус коснулся моего языка. В животе заурчало, и чувство голода вернулось с новой силой. Это было не по-женски и не изысканно, но я с наслаждением поглощала еду, а когда тарелка опустела, отнесла ее в палатку. Затем я отправилась бродить.

Пока я принимала ванну, туранцы были заняты делом. Я прошла через море коричневых брезентовых палаток, раскинувшихся во всех направлениях. Выбрала тропинку, которая вела к внешнему кругу лагеря. Каждый туранец, мимо которого я проходила, опускал подбородок, уставившись в грязь. Большинство из них хмурились.

Женщины, казалось, исчезли. Возможно, им дали возможность отдохнуть.

Я проследила за своим обонянием, и едкий запах дыма становился все острее по мере того, как я приближалась к краю лагеря. За последним рядом палаток начиналась широкая полоса травы, которая тянулась до костра и реки за ним.

Искры взлетали в воздух, превращаясь в кучки пепла. Треск раздавался во всех направлениях, и, хотя запах дыма был сильным, я не обращала внимания на шум. Это было почти как замена океанским волнам.

— Ваше высочество. — Тиллия заговорила у меня за спиной, сложив руки вместе.

— Одесса, — поправила я. Если Завьера не называли «ваше высочество» в его собственной стране, то и мне не нужен был этот титул.

— Я могу что-нибудь для тебя сделать?

— Нет, я просто бродила.

Она не двигалась, пока я не подошла на шаг ближе к огню. Затем она тоже подошла.

Верно. Как я смею думать, что смогу разгуливать здесь в одиночку?

— Завьер поручил тебе следить за мной, не так ли? Обещаю, я не сбегу. Я просто беспокоилась.

Она кивнула.

— Конечно.

Но оставила ли она меня в покое? Нет.

Пока я шла по траве, следуя по кругу костров, она все время держалась в пяти шагах позади меня. Я привыкла, что охрана постоянно следует за мной по пятам. Они были со мной всю мою жизнь. Общество Тиллии не должно было меня беспокоить.

Но те дни на «Резаке» подарили мне иллюзию свободы. На корабле не было охраны. В ней не было необходимости. И, глупая я думала, что, возможно, в Туре в ней не будет необходимости.

Что я смогу ходить без тени. Что у меня будет немного свободного времени.

— Завьер сказал, что мы останемся здесь на несколько дней, — сказала я, поворачиваясь к ней лицом. — Ты будешь со мной все это время?

— Да. Моя палатка рядом с твоей.

Значит она будет моей нянькой.

— Куда мы отправимся дальше?

— Мы поедем в Эллдер.

Эллдер. Это название было знакомо мне по торопливому рассказу отца о Туре в ночь моей свадьбы. Это была крепость, одна из самых больших, если я правильно запомнила детали. Но я понятия не имела, как далеко она находится от нашего лагеря. Это может занять день пути или семь, а я и понятия не имею.

— Боюсь, я немного дезориентирована. Как далеко отсюда Эллдер?

— Далеко. Это нелегкое путешествие. По пути будет несколько более долгих стоянок. Но в промежутках мы будем устраивать временные стоянки, подобные этой.

— И не в Эллдере ли мы возьмем припасы, прежде чем продолжить путь в Аллесарию?

В тот момент, когда этот вопрос сорвался с моих губ, я пожалела о нем. Потому что карие глаза Тиллии мгновенно стали настороженными, а выражение ее лица ожесточилось.

— Возможно.

Это означало «нет».

Черт. Думаю, не стоило рассчитывать на то, что Тиллия поделится подробностями о столице.

— Я слышала рёв? — спросила я, надеясь, что смена темы смягчит ее взгляд.

Она открыла рот, но прежде чем успела ответить, ее внимание переместилось куда-то поверх моей головы.

Не было необходимости оборачиваться, чтобы увидеть, кто стоит у меня за спиной. Я почувствовала его присутствие. Оно было так же заметно, как волны жара, исходящие от костров.

Тиллия опустила подбородок и исчезла среди палаток.

Отдав меня другой няньке.

— Мне нельзя оставаться одной? — спросила я, поворачиваясь лицом к Стражу.

— Твоя палатка безопасна. — В этом заявлении была насмешка. Никто, даже мой муж, не рискнул бы зайти внутрь.

— Тебе больше не к кому приставать?

— Не сегодня.

Мои губы сжались в тонкую линию, когда я прошмыгнула мимо него. Нравилось ему это или нет, но я собиралась продолжить прогулку.

Я не стала придерживаться кольца костров, а стала подходить к палаткам и отходить от них. Я прошла мимо мужчин, занятых рубкой дров и заточкой ножей. При каждом моем повороте Страж следовал за мной, и когда я рисковала бросить невинный взгляд через плечо, его глаза всегда были выжидающими, всегда изумрудно-зелеными.

К тому времени, как я добралась до другого конца лагеря, усталость, которую я испытывала ранее, вернулась. Как и боль, которую ванна на мгновение утихомирила.

Я только надеялась, что смогу найти свою палатку. Сегодня моя гордость получила достаточно ударов от Стража. Я не была уверена, что выдержу еще один, если мне придется просить его вернуть меня в постель.

Страж подошел ко мне, скрестив руки на груди и широко расставив ноги, а я наблюдала, как языки пламени от ближайшего костра трепещут в воздухе.

— Насчет того рёва, который я слышала ранее, — сказала я.

— А что с ним?

Подтверждения было достаточно. По крайней мере, я не бредила.

— Что это было?

— Монстр.

Я закатила глаза.

— Это не ответ на мой вопрос.

— А это имеет значение?

— Да. — Я в ожидании посмотрела на его профиль.

Его молчание дало мне возможность внимательно изучить его лицо в поисках недостатков. Их не было. В некотором смысле, он был немного похож на Завьера. Страж, правда, был крупнее. Черты его лица были более выраженными. Но у них было несколько общих черт. Прямой нос. Небольшие впадины под скулами. Острый подбородок. Как я раньше не заметила?

Они были родственниками? Может быть, кузенами? Братьями?

— Гриззуры, — сказал он. — Это их территория.

Отсюда и костры. Я вздрогнула.

Гриззуры были монстрами, о которых я читала только в книгах. Это были мифы. Легенды. В моем мире они не существовали за пределами страниц.

Вот только теперь я была не в своем мире, не так ли?

— Ты убил его? — спросила я.

Взгляд, которым он одарил меня, был как бы намеком на «А ты, черт возьми, как думаешь?»

На его тунике были крапинки. Я не заметила их пока прогуливалась, потому что он шел позади меня. Но эти крапинки, должно быть, были кровью.

У него даже на запястье было пятно. Капля крови упала ему на горло.

— Кто-нибудь пострадал?

Он усмехнулся.

Конечно, великий и могущественный Страж никогда бы не допустил, чтобы его народ пострадал. Какая же я глупая.

— Можно мне на него посмотреть? — спросила я. — На того самого гриззура?

— Зачем?

Я пожала плечами.

— Я только читала о них в книгах.

— Такая любопытная, моя королева.

Да, было любопытно.

— Хочу знать, с чем я столкнулась.

С монстрами.

С ним.

Я хотела посмотреть на зверя, которого он убил.

Не говоря ни слова, он прошел мимо меня, задев локтем мой локоть.

Я последовала за ним вдоль лагеря, его шаги были такими широкими, что мне приходилось бежать, чтобы не отстать. Мои мышцы ныли, но я была слишком любопытна — и слишком горда — чтобы попросить его притормозить.

К тому времени, как мы добрались до другого конца лагеря, я запыхалась. На лбу выступил пот. Сердце бешено колотилось.

Все замерло, когда я увидела гриззура.

Похожее на медведя существо лежало ничком на животе. Его массивное тело было покрыто грубой шерстью цвета корицы. Вдоль позвоночника, пробиваясь сквозь густую жесткую шерсть, торчали шипы длиной с мою руку. Они были белыми, как снег, и острыми, как меч Стража. Они торчали во все стороны, некоторые изгибались в стороны, другие были направлены прямо.

Так они выжили во время миграций крукса? С такими шипами гриззура было бы не достать сверху.

Его лапы, оканчивающиеся когтями, были шириной с мои плечи. Стоя он был не меньше шести футов ростом (прим. ред.: примерно 182 см.). Если он встанет на задние лапы, то все десять (прим. ред.: примерно 304 см.).

Голова гриззура была повернута, и была видна глубокая рана на горле.

Нет, не рана. Порез был настолько глубоким, что голова монстра едва соединялась с туловищем. Она висела только на куске толстой шкуры.

Я поперхнулась.

— Ты отрубил ему голову?

Страж пожал плечами.

— Почти.

— Как? — Прежде чем он успел ответить, я подняла руку. — На самом деле. Неважно.

Мое воображение могло само заполнить пробелы.

Хищник против хищника, гриззур встретил достойного соперника.

Морда чудовища была длиннее, чем у любого медведя, и в два раза больше. Его черный нос был блестящим и влажным. Пасть была открыта, обнажая зубы, которые не были ровными. Вместо этого, как и шипы на его спине, они торчали под странными углами.

Могли ли гриззуры вообще закрывать рты? Или они просто кромсали своих жертв и проглатывали зазубренные куски?

На земле, за кострами, был след волочения, который тянулся от тела. Зачем они принесли его в лагерь? Чтобы его кровь не привлекла других?

Его черные, остекленевшие глаза были открыты и безжизненны. Когда мы подошли ближе к голове, они, казалось, следили за моими шагами, хотя существо было мертво.

Из ноздри существа сочился ручеек темно-красной крови, скапливаясь лужицей под открытой пастью.

Кап. Кап. Кап.

От этого звука у меня все внутри перевернулось.

Завьер предупреждал меня на «Резаке», что Тура не была ни мягкой, ни доброй. Что его королевство не пощадит меня. Эта земля, эти монстры сделают все возможное, чтобы разорвать меня на куски, не так ли?

Чтобы пропитать эту землю моей кровью.

— Я хочу меч.

Страж вздохнул так, словно слышал эту просьбу сотни раз за последние сто лет, а не дважды за последние несколько дней.

— Ты согласился.

— Согласился. — Он потер рукой заросшую щетиной челюсть. — Похоже, ты еле держишься на ногах, Воробушек. Отдохни. Завтра мы будем тренироваться. Будь готова на рассвете.

Как туранцы были связаны с рассветом? Казалось, что на рассвете всегда что-то происходит.

— Хорошо.

— Не ходи мимо костров. — Он ткнул длинным пальцем мне в нос.

Отправиться в дикую местность, где обитают эти чудовища?

— Ни за что.

— Ты сможешь найти дорогу обратно к своей палатке?

Возможно. Хотя это может занять у меня целый час.

— Да.

Затем он ушел, оставив меня наедине с гриззуром.

Кап. Кап. Кап.

Я еще долго смотрела на чудовище, поражаясь его размерам. Оно не должно было быть красивым, не должно было быть таким страшным. И все же я не могла оторвать от него взгляда.

Только когда я услышала топот лошадей, стук копыт по земле, доносившийся из-за потрескивания костров.

Завьер и трое его рейнджеров помчались прочь от лагеря. Минуту спустя еще один всадник промчался мимо костров, пытаясь их догнать.

Страж. Угольно-черный жеребец летел по равнине, его всадник держался в седле так же грациозно, как и само животное.

Куда они направлялись?

Порядочный шпион нашел бы лошадь и последовал за ними. Но я? Не самый лучший шпион. Так что я ускользнула от гриззура и медленно направилась к своей палатке. И заблудилась всего дважды.

Когда я вернулась, Бриэль уже ушла, вероятно, в свою постель, а я свернулась калачиком на своей.

Когда раздался еще один рёв, от которого, казалось, содрогнулись небо и земля, я положила подушку на голову.

Притворяясь, что просплю до рассвета.