Щит Спэрроу

Сорок один

Родители Сэмюэля были торговцами из Куэнтиса. Они были одними из немногих, кто отваживался пересечь ущелье Эвон, чтобы доставлять товары в Генезис на повозке.

Его любимая жена Эмсли была дочерью главного конкурента их семьи.

Сэмюэл и Эмсли познакомились, когда были детьми. Они полюбили друг друга еще подростками. И когда они вместе покинули Куэнтис, ожидая Джонаса, это вызвало настоящий переполох в их семьях, поскольку ожидалось, что оба они станут торговцами.

Вместо этого они потратили годы на изучение Каландры. Она мечтала побывать в каждом уголке континента, поэтому он путешествовал рядом с ней, продавая истории газетчикам за деньги, чтобы оплатить их путешествие.

Джонасу было одиннадцать месяцев, когда они вернулись в Куэнтис, чтобы ухаживать за больной матерью Эмсли. Год спустя Эмсли была убита в Росло. И еще один тяжелый, несчастный год после этого вдохновил Сэмюэля на написание книги.

О моем народе.

И о своем.

После ухода Рэнсома Сэмюэл пригласил меня выпить чаю. Наши чашки остыли, пока он рассказывал мне историю своей жены. О том, как они познакомились.

О том, как она умерла.

И о том, почему он написал эту книгу после ее смерти.

— Я сожалею об этом, — сказал он мне. — Если бы я мог вернуться назад, я бы выбросил эту книгу в мусорный бак и забыл о ее существовании.

— Зачем вы ее написали?

— Я был зол. Я был погружен в горе. Мне было горько от того, насколько тяжелой была жизнь в городе. Я был настолько глуп, что думал, что деньги решат наши проблемы.

— Вы назвали нас предателями и ворами. Вы обвинили моего отца в убийстве моей матери.

Он уставился в пол.

— Мне жаль. Я воспользовался слухом пьяного дворянина, не имея доказательств. Я приукрасил его, потому что знал, что это будет продаваться.

— И как?

— Я смог купить нам проезд через Крисент. Чтобы привезти Джонаса сюда, где дети в школе не будут дразнить его за ошибки отца. Достаточно, чтобы построить этот дом. Чтобы купить подержанный пресс. Чтобы дать мне шанс стать лучше.

Часть меня хотела узнать больше об этом слухе от пьяного аристократа. Чтобы точно выяснить, почему кто-то считал, что мой отец способен убить мою мать. Другая часть меня понимала, что я не готова к такой истории, поэтому сменила тему.

— Кузнец сказал, что вы писали о королевском ополчении.

Сэмюэл выпрямился, на мгновение на его лице отразился шок от того, что мы перешли на другую тему.

— Д-да.

— Вы что-то подозреваете?

— Вполне. — Он сделал глоток остывшего чая, сжимая чашку в руке. — Из того, что я слышал, общаясь с семьями, ни один солдат, который присоединился к ополчению, не написал домой. Они записываются в армию и практически исчезают. Вам это не кажется странным?

Я пожала плечами.

— Наверное. Но, возможно, режим тренировок для туранских солдат отличается от того, что существует в Куэнтисе.

Для солдат в Куэнтисе проживание в казармах было необязательным. Большинство из них оставались со своими семьями, если у них был дом.

— Я думал о том же, но я провел месяцы, разговаривая с мужчинами, которые в юности служили королю. Им всем кажется странным, что письма остаются без ответа, а домой они так и не приезжают.

Я хмыкнула.

— Странно. Неужели все эти люди едут в Аллесарию?

— Возможно. Я не уверен.

— Вы были в столице? — Я взяла свой чай, надеясь скрыть нотки отчаяния в своем голосе.

— Нет.

Черт возьми.

Сэмюэл глубоко вздохнул и глубже вжался в спинку стула.

— Знаете, я подумал, что, возможно, тайна, окружающая Аллесарию, — это всего лишь преувеличение. Что, приехав сюда, я узнаю, что это не самый тщательно хранимый секрет Каландры.

— Это ведь не преувеличение, не так ли?

Он покачал головой.

— Нет. Журналист во мне хочет докопаться до истины. Раскрыть причину, по которой туранцы держат в секрете местонахождение своей столицы. Но отец во мне решил не обращать на это внимания. Я не буду рисковать Джонасом. Я — все, что у него есть. Мы здесь в безопасности, несмотря на инцидент с лайонвиком. Мой сын счастлив. Это действительно все, что имеет значение.

— Понятно. — Я слегка улыбнулась ему. — У меня тоже не укладывается в голове тайна Аллесарии. Часть меня даже не уверена, что этот город существует.

Сэмюэл расхохотался.

— Вообще-то, я и сам задавался этим вопросом. Но в Равалли есть женщина, которая там побывала. По ее словам, дорога там опасная. Он охраняется каменной стеной, и единственный способ попасть в ворота — это принести клятву на крови.

Я моргнула.

— Клятва на крови, чтобы войти в город?

— Сохранить его местоположение в тайне.

Ладно, теперь мне стало еще интереснее. Это было за гранью возможного. Что, черт возьми, происходило в Аллесарии, что это держалось в таком секрете?

— Теперь мое любопытство разыгралось, — сказала я ему.

— Будьте осторожны с этим любопытством. — Он понизил голос, как будто даже в его стенах мы рисковали завести этот разговор. — Мне было нелегко найти свое место в Равалли. Туранцы невероятно недоверчивы к чужакам. Даже если вы Спэрроу, они не примут вас с распростертыми объятиями.

Несколько человек помогли мне почувствовать себя желанной гостьей. Тиллия. Эви. Луэлла и Кэтлин. Но я поняла, о чем он говорил. По большей части, жители Туры избегали меня.

— Я даже не должна была быть Спэрроу.

— Ей должна была быть ваша сестра, верно?

— Мэй, — кивнула я. — Это было очень неожиданно. И внезапно. Я мало что знаю о Туре. Я даже карты никогда не видела.

Сэмюэл отставил чашку и наклонился ближе.

— Карты запрещены. Если вас найдут с такой картой, это карается смертью.

— Смертью? Из-за карты? — Ну и черт. Неудивительно, что мне было так трудно найти карту. Карты, скорее всего, не существовало.

— Как я и сказал, принцесса. Будьте осторожны.

У меня по спине пробежали мурашки.

— Я просто не понимаю. Столица — это дом для лидеров королевства. Место, где занимаются дипломатией. Где налаживается управление. Центр торговли. Место, где прославляют культуру и сохраняют историю. Зачем держать Аллесарию в секрете? Что произошло три поколения назад, что заставило правителей Туры так резко отступить?

— Этого я не знаю, — сказал он. — По сути, Перрис является столицей. Это торговый центр Туры. Король издает там свои указы, и они распространяются по всему королевству.

— С помощью всадников на пони?

Сэмюэл кивнул.

— Частично. Также туранской армией. В каждом городе своя система управления, но все зависит от короля. Солдаты, расквартированные в Равалли, обеспечивают мир и согласие. Любое сопротивление пресекается суровой рукой. По крайней мере, так было до того, как ушли солдаты.

Их увезли. Точно так же было в Эшморе. Король оставил этих людей на произвол судьбы в борьбе с монстрами. В борьбе с Лиссой.

— Из того, что я понял, богатство знаний этого королевства хранится за стенами Аллесарии. И они не делятся друг с другом. Это не похоже на целителей в Лейне, которые совершают открытия и заставляют другие королевства платить за свои знания и ресурсы.

— Туранцы держат это при себе, — догадалась я.

— В Аллесарии так принято. В таверне я слышал немало едких замечаний о том, что к тем, кто живет в глуши, в городе относятся хуже, чем к туранцам. Что их ученые, алхимики и целители смотрят свысока на тех, кто предпочитает лесозаготовки. По иронии судьбы, промышленность, которая фактически финансирует это королевство.

Ученые. Алхимики. Те, кто обладал знаниями и умением создавать смертельную инфекцию.

Аллесария, по-видимому, действительно существовала. Я могла отбросить мысль о том, что столица — это миф. Уловка. И единственный способ увидеть этот город — это с гидом и еще одной клятвой на крови.

Поведет ли меня туда Рэнсом, если я скажу ему, что подозреваю, что Лисса была создана в стенах города? Что ее могли создать прямо под носом у Рэмзи?

Черт, может быть, Рэмзи сам санкционировал ее создание. Может быть, именно поэтому он отказался рассказывать людям об инфекции.

От этой мысли мое сердце забилось где-то в горле. Этого ли хотел отец в Аллесарии? Была ли Лисса секретом спасения наших людей от крукса? Собирался ли Рэмзи использовать ее, чтобы спасти туранцев? Но если бы он нашел способ защитить свой народ во время миграции, разве у Туры уже не было бы больше Стражей?

Входная дверь открылась, и Рэнсом вошел внутрь. У него, должно быть, горели уши. Он заметил, что Джонас все еще сидит на полу с Фэйзом. А я сижу рядом с Сэмюэлем.

— Спасибо за чай. — Я отставила чашку, затем встала и направилась к выходу из комнаты. Я забрала Фэйза из рук Джонаса и посадила его обратно в переноску.

Попрощавшись с ними обоими, я последовала за Рэнсомом на улицу и направилась по дороге к гостинице.

— Лайонвик?

— Лисса.

— Ты узнал что-нибудь еще?

— Несколько недель назад в горах произошло нападение гриззура. Двое охотников. Оба мертвы. Стая бэарвульфов убила торговца и его дочь. Нет никакой возможности узнать, был ли кто-нибудь из монстров заражен или нет. Но в этих краях было больше нападений. Это всех насторожило.

— Это значит, что ты, возможно, приближаешься к источнику. Что, если… — Я замолчала, зная, что как только закончу это предложение, он замкнется. Я уже чувствовала это. Но я должна была рассказать об этом. Я должна была спросить. — Сэмюэл упоминал, что большинство алхимиков и ученых Туры живут в Аллесарии. Что, если источником является кто-то в столице?

Он усмехнулся, покачав головой.

— Никто в Аллесарии не создавал Лиссу.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю.

— Но…

— Ты ничего не знаешь о городе, Кросс, — в его голосе прозвучала язвительность. — Не поднимай больше эту тему.

Боги, какие же упрямые эти туранцы. Особенно этот туранец.

Остаток пути до гостиницы мы прошли в тишине. Общая комната, которая раньше пустовала, теперь кишела посетителями, одни пили эль, другие поглощали блюда с едой.

Пока Рэнсом шел по комнате, а я следовала за ним, разговоры и смех перешли в шепот. О нем. Обо мне.

Слухи о том, кто я такая, уже распространились со скоростью лесного пожара. Так вот почему здесь было так многолюдно сегодня вечером? Почему бармен широко улыбался?

Наш визит означал, что все столики в его заведении были заняты.

Мы не стали задерживаться, вместо этого двинулись по узкому коридору, в котором было всего шесть дверей. Мой ключ подошел к последней двери справа, Рэнсома — к двери напротив, слева.

— Мы отправляемся на заставу завтра. Будь готова к рассвету. Бармен знает, что нужно принести тебе ужин.

— Хорошо.

Рэнсом остановился, положив руку на дверь.

— Ходят слухи, что завтра здесь будет Рэмзи.

— Ооо. — Я моргнула. В этом была причина его плохого настроения? Или в том, что я заговорила об Аллесарии? Или и в том, и в другом?

— Нас здесь не будет, когда он приедет, — сказала Рэнсом.

— Ладно. У тебя проблемы с Рэмзи?

— Что-то в этом роде. — Он оглянулся через плечо, встретившись со мной взглядом.

Я ожидала, что он исчезнет в своей комнате, но он остановился, глядя на меня так, словно у него на уме было что-то важное. Ему нужно было что-то сказать.

— Что? — прошептала я. Скажи мне. Просто скажи мне.

Он покачал головой.

— Ничего. Спокойной ночи, моя королева.

Черт.

— Спокойной ночи, Рэнсом.

Его глаза в мгновение ока превратились из зеленых в карие. Он вошел в свою комнату и захлопнул дверь. Щелкнул замок.

Он пожалел, что назвал мне свое имя?

Что ж, очень жаль. Мне понравилось произносить его.