Щит Спэрроу

Тридцать семь

Страх, вызванный нападением таркина, ослабевал, и мое тело начало отключаться. Я чувствовала слабость в ногах, неуверенность в шагах. Руки покалывало, а голова кружилась. И добавление магии Востеров не помогало.

Верховный Жрец стоял рядом со Стражем, пока они осматривали мертвого таркина. Магия Востера лишила меня последних сил.

Как Страж это выдерживал? Мне потребовались последние силы, чтобы не съежиться.

Тиллия вышла из-за деревьев, направляясь со стороны общинного центра. Она бросила быстрый взгляд на Стража и Верховного жреца, когда подошла ко мне, положив руку мне на плечо.

— Одесса, я слышала, что ты сделала. С тобой все в порядке?

— Да, — солгала я. — Я в порядке.

Если «в порядке» означало «через несколько секунд я буду кричать, плакать или и то, и другое».

Все, чего я хотела, — это забраться в постель. Страж послал солдата за новой веревочной лестницей и шестами, которые они использовали для крепления к балконам домиков на деревьях, но это заняло целую вечность. Так что на данный момент я была в тупике, жалея, что была не с Эви, а стояла здесь с трупом таркина.

После нападения Страж поднялся по собственной лестнице, а затем перепрыгнул через пространство между нашими балконами, чтобы позаботиться о девочках. Сестра Марко спустилась вниз и воссоединилась со своей матерью. Эви отвели в его домик на дереве и оставили с тремя охранниками присматривать за ней, пока он не закончит с Востером.

Сколько еще им нужно было тыкать в монстра? Он был мертв. Разве они не могли сжечь тело и покончить с этим?

Востер сказал что-то, что мог слышать только Страж. Затем они оба ушли, и я, наконец, смогла дышать. Это было похоже на пар, выходящий из бани, когда открыли окна. Когда магический укол исчез, мое тело покачнулось.

— Я отведу тебя в лазарет. — Тиллия взяла меня под руку, и когда она потянула меня за собой, я была не в силах сопротивляться.

— Но с Эви…

— Все в порядке. С ней трое охранников. Они не выпустят ее из домика на дереве, пока Страж сам не придет их сменить.

— Я не хочу идти в лазарет. — Не успели эти слова слететь с моих губ, как новая волна головокружения накрыла меня с такой силой, что я покачнулась. — Ладно. Может, мне стоит пойти в лазарет?

Тиллия усмехнулась.

— Думаешь?

Тиллия была у моей постели, когда я проснулась, все еще в тумане, но уже не такая уставшая.

— Как долго я спала? — спросила я, приподнимаясь на стуле.

— Недолго.

Солнечный свет струился сквозь окна лазарета, яркий, как будто был еще полдень.

— Лучше? — спросила она.

— Намного.

— После такого испуга я бы тоже потеряла сознание. То, что ты сделала для этих детей, было…

— Безрассудно. — Я украла слово Стража.

Она похлопала меня по руке.

— Я собиралась сказать «храбро».

Никто никогда раньше не называл меня храброй.

— Что эти дети делали одни в разгар нападения?

— Все дети играли в общем саду, когда прозвучал сигнал тревоги. Их мать работала с Мэриэтт. Там было два таркина — самец и самка. Самец преградил ей путь, чтобы она не смогла вернуться. Затем они отделились от остальных и убежали прятаться. Никто из нас не знал, что там была самка. Мы все были слишком заняты, пытаясь загнать самца в угол.

— Сколько человек погибло? — спросила я, но на самом деле не хотела получать ответ.

— Пятеро солдат из Эллдера. Три человека в Трео.

Я с трудом сглотнула.

— Дети есть?

— Семнадцатилетний мальчик, который работал на конюшне. Один из поваров мертв. И горничная.

— Не Бриэль или Джоселин?

Тиллия покачала головой.

— С ними все в порядке. Обе были здесь, пока ты спала. Обещали скоро вернуться.

Мне хотелось свернуться калачиком на койке и снова заснуть, притвориться, что все это было дурным сном.

— Как это случилось? Почему их не убили на сторожевых башнях?

— Таркины на полной скорости налетели на Трео, намереваясь убить. Из-за их брони их почти невозможно сбить стрелой сверху. Трое были убиты через несколько мгновений после того, как самец добрался до общинного центра. Как только нас предупредили, мы бросились бежать, но…

Но этот монстр был полон решимости убивать.

— Страж смог справиться с ним. Затем мы услышали крик Эви. — Тиллия с трудом сглотнула. — Я никогда не видела, чтобы он двигался так быстро.

За эту скорость следовало поблагодарить Лиссу. Хотя я подозревала, что именно инфекция привела монстра в Трео.

— Самец заражён Лиссой?

Глаза Тиллии вспыхнули.

— Он рассказал тебе о Лиссе?

— Не думаю, что он хотел этого, если это имеет какое-то значение.

Она огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что целители не могут подслушать наш разговор.

— Да. Самка тоже. Обычно таркины — существа одиночные, особенно самцы. Они найдут себе самку для спаривания, но в остальном они не похожи на стаи бэарвульфов. Но эти двое? Я убеждена, что они объединились, один привлекал внимание, пока другой охотился.

Холодок пробежал у меня по спине.

— В Трео небезопасно, не так ли?

— Сегодня утром я бы поклялась тебе, что безопасно. Сейчас? Я в этом не уверена. — Она грустно улыбнулась мне и встала. — Мне нужно сжечь туши монстров. С тобой все будет в порядке?

— Да. Спасибо.

Она опустила подбородок.

— Моя королева.

— Фу, — простонала я. — Ты проводишь с ним слишком много времени.

Улыбка Тиллии была милой, хотя и немного злой.

— Скоро увидимся.

Я подождала, пока она уйдет, прежде чем спустить ноги с кровати, давая себе несколько мгновений, чтобы голова перестала кружиться, прежде чем встать. Затем я побрела по коридору, собираясь уйти.

Моя кровать звала меня. Если бы я смогла убедить охранников перенести Эви в мой домик на дереве, а не в домик Стража, возможно, мы с ней смогли бы пообниматься.

Я бы не отказалась от объятий. Особенно учитывая, что моя кожа все еще была раздражена после встречи с Востером.

Но чем ближе я подходила к выходу в конце коридора, тем сильнее становилось это раздражение. С каждым шагом ощущение мурашек по рукам и ногам усиливалось. Затем я услышала низкий, знакомый голос и точно знала, кого найду в лазарете слева от себя.

Страж сидел на краю высокого стола, лицом к стене, а не к приоткрытой двери. Его рубашка лежала у него на коленях, как и манжета, прикрывавшая шрам от укуса.

Рядом со Стражем стоял Верховный жрец. Со времени моей свадебной церемонии его зеленые ногти стали еще длиннее и напоминали крошечных змей. Одна его ладонь покоилась на обнаженной груди Стража. Другая возвышалась над шрамом в форме полумесяца.

— Когда будешь готов, брат. — Страж стиснул зубы, сжав точеную челюсть.

Затем Востер коснулся кожи Стража, пробормотав что-то тихое и ласковое.

Страж напрягся. Его руки, лежавшие на коленях, сжались в кулаки, когда жилы на шее натянулись, а тело начало вибрировать.

Я подошла на шаг ближе, широко раскрыв глаза, пока жрец продолжал говорить. Что это было за заклинание? Что он делал?

Свет в лазарете, казалось, проникал сквозь кожу жреца, делая ее еще более прозрачной. Он был таким бледным, что я могла разглядеть зеленые вены под его лысой головой, которые, казалось, пульсировали, словно его магия текла через него к рукам.

А Страж продолжал дрожать от боли, запрокинув лицо к потолку, и слезы капали из уголков его глаз.

Я ахнула, направляясь к двери.

Но Востер взмахнул рукой, послав в мою сторону волну ветра.

Дверь захлопнулась у меня перед носом.

Я стояла ошеломленная, разинув рот.

Что происходило в той комнате? Казалось, что жрец направил всю свою злую магию в тело Стража. Почему?

Я отступила на шаг, в моем черепе расцвела новая боль.

Вера Стража в Востера была непоколебима. Но что, если Верховный жрец ошибался? Что, если Лисса не была какой-то мутацией или болезнью? Что, если они были причиной?

Глаза Востера были того же темно-зеленого оттенка, что и кровь зараженных монстров. Это не могло быть простым совпадением.

Я вышла из лазарета, не зная, что и думать, и чуть не столкнулась с женщиной.

— Ваше высочество. — Бриэль заключила меня в объятия, крепко прижимая к себе. — Вы живы. Слава богам. Я так волновалась.

— Бриэль. — Я крепко обняла ее, затем расслабилась и оглядела с головы до ног, от туники, которая была на ней, до брюк, обтягивающих ее пышные формы. — Без платья?

Она пожала плечами.

— Только в Туре.

Я рассмеялась, хотя и не думала, что это возможно сегодня, и снова обняла ее.

— Как дела? Расскажи мне все. Я скучала по тебе.

— О, нет, это вы должны рассказать все. Вы должны были вернуться через несколько дней. Прошло уже несколько недель. Вам нужно многое объяснить.

И я объяснила. В течение часа мы сидели в столовой, пока я рассказывала ей об Эшморе. О бэарвульфах. Как Страж отвез меня в Эллдер, где я пробыла несколько недель. И как мы вернулись в Трео как раз вовремя, чтобы встретиться лицом к лицу с таркинами.

Я рассказала ей почти все, кроме Эви. И Лиссы.

— Вы нашли что-нибудь об Аллесарии? — спросила она тихим голосом, когда я закончила.

— Ничего. На данный момент я начинаю сомневаться, существует ли она вообще, — сказала я ей. — Может быть, это всего лишь миф.

Это было сказано в основном в шутку, но Бриэль хмыкнула, сдвинув брови.

— Интересно. Это, безусловно, окажется недоступным для иностранных королей. Вызовет их любопытство, как у вашего отца.

— Возможно, — пробормотала я. Это все еще казалось натяжкой.

Если Аллесария была мифом, то люди в Туре придумывали эту уловку очень, очень, очень долго.

Что, если мы все верили в город, которого не существует?

Моя головная боль усилилась, и, хотя это была интересная теория, я слишком устала.

— Думаю, я пойду в домик на дереве. Мне бы не помешал небольшой отдых.

— Конечно. — Бриэль встала и пошла со мной через общинный центр. — Мы с Джоселин принесем вам ужин и воду для ванны. Я не уверена, куда она пошла. Но ей тоже не терпится вас увидеть.

— Спасибо. — Я снова обняла ее и направилась в свой домик на дереве.

Рейнджер последовал за мной, когда я покидала общинный центр. Без сомнения, это дело рук Тиллии или Стража. Но я была рада компании, когда подошла к домику на дереве.

Веревочная лестница была заменена. Тело таркина исчезло, а земля была перерыта, чтобы скрыть следы крови.

Я поставила первую ногу на нижнюю ступеньку и замерла. Мое сердце бешено заколотилось. Мои конечности отяжелели. Когда я закрыла глаза, я услышала рычание. Увидела когти и зубы.

— С вами все в порядке? — спросил рейнджер.

— Да. — Я заставила себя открыть глаза, взялась за лестницу.

И полезла.

Когда я добралась до верха, на балконе меня уже ждали три охранника Эви. Думаю, я была не единственной, кому хотелось обниматься. Должно быть, она убедила их позволить ей уйти.

Один из охранников протянул мне руку, помогая подняться. Затем я проскользнула в комнату и обнаружила, что Эви спит на моей кровати, укрывшись подушками.

Я убрала их и отодвинула ее в сторону, затем легла рядом с ней, наши тела прижались друг к другу. Мы обнимались, пока Бриэль и Джоселин не принесли нам ужин, который мы разделили.

Во время ужина Эви молчала, ковыряясь в тарелке.

— Испугалась? — спросила я.

Она пожала плечами.

— Я тоже.

— Эти монстры были больны?

— Да.

Она на мгновение задумалась.

— Когда я вырасту, у меня будет домашний монстр. И тогда, если за мной придет больной монстр, он защитит меня. И тогда я стану охотником на монстров, как папа.

Вряд ли ее отец, Страж или Луэлла разрешат ей завести ручного монстра. Или стать охотницей на монстров.

— Как ты его назовешь? Это твое домашнее животное?

— Не знаю. — Она поковыряла морковку, затем посмотрела на меня умоляющими серыми глазами. Казалось, что голубые крапинки в ее радужках всегда сияли ярче, когда она чего-то хотела. — Десс? Можно мне спать с тобой сегодня ночью?

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь отказывал?

Она покачала головой.

— Ты можешь спать со мной, если поужинаешь, звездочка.

Она нахмурилась, услышав это прозвище.

— Что оно значит?

— Что ты умная и красивая. Что ты храбрая, даже ночью.

Ее лицо порозовело, когда она застенчиво улыбнулась мне. Затем она принялась за еду, откусывая такие большие куски, что у нее надулись щеки.

Марго бы отругала ее за неподобающее леди поведение.

Вместо этого я запихнула огромный кусок себе в рот.

Мы играли в игры и рассказывали истории. Когда Бриэль и Джоселин вернулись с водой для ванны, я разрешила Эви воспользоваться ею. Когда она вымылась и надела свежую ночную рубашку, я расчесала и заплела ей волосы. Потом мы лежали на моих подушках, и она зевала, составляя мне компанию, пока ночь не опустилась на Трео, пока, в конце концов, она не заснула.

Когда я прокралась через дверь на балкон, сияли звезды.

Страж ждал в одиночестве. Он выглядел… несчастным. Его кожа была землистой. Под глазами залегли темные круги. И хотя карий цвет его глаз мне не нравился, я бы предпочла его ровному, приглушенно-серому цвету радужной оболочки.

— Ты в порядке? — спросила я.

Он опустил подбородок.

— Как Эви?

— Спит.

— Она обычно крадет мою кровать, когда бывает дома, а Завьера нет. Я принес для нее раскладушку, но в конечном итоге пользоваться ею буду я.

Это с ней он разговаривал все эти ночи назад? Не с женщиной, которая делила с ним постель. С девочкой, которая украла ее.

Это было большим облегчением, чем следовало бы, но я все еще не оправилась от нападения. Сегодня вечером у меня не хватит сил бороться со своими чертовыми чувствами.

— Мне следовало навестить ее раньше. — Он глубоко вздохнул. — Я был связан…

— … с Верховным жрецом? Я, э-э, видела вас. В лазарете ранее.

— А-а. — Он оперся локтями о перила, вглядываясь в лес. — Он высасывал Лиссу из моей крови.

— Что? — Не то, что я ожидала услышать. Он мог это сделать? — Зачем? Он думает, что сможет это вылечить?

— Лекарства не существует, Воробушек. Выбрось это из головы.

Почему мне показалось, что он сдался? Его голос звучал глухо. Это было не так, как когда мы были в Эшморе. Это были не просто печаль и чувство вины. Это была пустота. Безнадежность.

— Он изучал инфекцию, — сказал он. — Пытался выяснить, откуда она взялась. Как это началось.

— И что?

Он уставился в ночь, сжимая челюсти.

— Верховный жрец что-то нашел, — догадалась я. И что бы это ни было, это не обрадовало Стража.

Он кивнул.

— Сначала он подумал, что это произошло от другого животного. Что со временем болезнь трансформировалась, разлагая своего хозяина. Возможно, это был фенек. Он сказал, что Лисса чувствовалась так же, как если бы кто-то отравил кровь порошком из клыков фенека. Но все было по-другому, и он продолжил поиски. Когда мы были в Крисенте, он взял еще немного моей крови и отвез в Лейн, надеясь поговорить с их целителями и алхимиками.

Они были известны как лучшие в Каландре. В основном потому, что имели неограниченный доступ к огромным запасам трав в королевстве. Их алхимики могли позволить себе роскошь экспериментировать, в то время как в других королевствах им приходилось щедро платить за сырье для изготовления лекарств.

— Они что-нибудь узнали? — спросила я.

— Нет. — Он, не мигая, уставился на лесную подстилку. — Только то, что у него была сильная реакция на коракин. Лисса и коракин, похоже, подружились. Они были похожи.

— Коракин. В смысле, кавериновый навоз?

Страж кивнул.

Каверины были одними из самых мелких монстров на Каландре. Они были в два раза более злобными, чем их сородичи, росомахи. Каверины жили в пустынях Лейна, зарываясь в песчаные дюны и охотясь на добычу по ночам.

Почему алхимик вообще решил экспериментировать с кавериновым навозом, было выше моего понимания, но задолго до моего рождения кто-то обнаружил его применение и назвал коракином.

Когда коракин варят в кашицу, а затем превращают в пасту, человеку достаточно попробовать, и у него начинаются галлюцинации на несколько часов. Они не чувствуют боли. Они забывают собственное имя.

В больнице в Росло его использовали для лечения пациентов, которым требовались ампутации или операции. У некоторых это вызывало ужасную зависимость, а поскольку коракин был почти таким же дорогим, как порошок из клыка фенека, большинство из тех, кто жаждал его, рисковали жизнью в поисках добавки.

Почему инфекция может иметь сходство с порошком из клыков фенека и коракином?

Это звучало как алхимия, а не магия.

Страж хранил молчание. Он дал мне время прийти к осознанию самостоятельно. И когда до меня дошло, у меня чуть не подкосились колени.

— Когда ты рассказал мне об этом, я предположила, что Лисса — магия. Так ли это? Или ты думаешь, кто-то создал ее?

Страж вздохнул.

— Не знаю.

— Только Востер обладает магией в Каландре.

— Это то, что мы знаем, — сказал он.

Мое сердце учащенно забилось.

— О чем ты говоришь? Есть ли другие магические существа?

— Возможно. Я не уверен. Но я хочу это выяснить. И если кто-то все-таки это придумал, то я вытащу внутренности этого ублюдка и буду смотреть, как он гниет, а вороны обгладывают мясо с его костей.

Я поморщилась. Гадость. Тот, кто это сделал, заслуживал наказания.

— Что ж, я собираюсь помочь. Не с обгладыванием мяса. Найти источник.

Страж сухо рассмеялся.

— На самом деле, это не так.

— Я. — Я вздернула подбородок. — Я настаиваю.

— Ты настаиваешь. — Он оттолкнулся от перил, отвесив издевательский поклон. — Простите меня, ваше высочество, за то, что мне наплевать. Ты в этом не участвуешь.

— Тогда тебе не следовало говорить мне об этом с самого начала. Это твоя вина.

Он нахмурился, обращаясь скорее к себе, чем ко мне.

— Пожалуйста, не проси меня сидеть сложа руки и ничего не предпринимать. Только не тогда, когда умирают люди.

— Это слишком опасно.

— Даже если я буду с Великим и могущественным Стражем?

Его ноздри раздулись.

— Никогда больше не называй меня так.

— Скажи мне свое настоящее имя, и я не буду.

Он скрестил руки на груди.

— Послушай, я знаю, что ты мне не доверяешь.

Это было больно, но, по крайней мере, он был честен.

— Марго всегда говорила, что у меня склонность находить неприятности. Что ж, если есть человек, который создал Лиссу, то это определенно неприятность. Думай обо мне как о магните.

— Кросс, — предупредил он.

— Пожалуйста. — Я сложила руки вместе. Сегодня вечером я не собиралась молиться. — Позволь мне помочь. Сегодня погибло восемь человек. В Эшморе семнадцать. Сколько их будет еще, прежде чем это закончится? Я не могу ждать и надеяться. Я обещаю вести себя хорошо. Когда мы были на «Резаке», ты сказал: «Если я скажу тебе бежать, ты побежишь. Если я скажу тебе спрятаться, ты спрячешься.».

— И ты сказала мне «нет».

— Сказала. Могу ли я изменить свой ответ? Я обещаю слушать. И теперь я знаю, что, когда ты отдаешь мне приказ, это значит, что я в опасности. Пожалуйста, позволь мне попытаться помочь. Не отгораживайся от меня. Я так устала узнавать последней о том, что все уже знают. Я не воин. Я не ученый, не целитель и даже не достойная принцесса. Но я способная. Я сама научилась свистеть. Как стрелять из арбалета с минимальной точностью. Я не порезалась собственным ножом или мечом. Я могу помочь. Я хочу помочь. Пожалуйста?

Страж закрыл глаза, потирая рукой заросший щетиной подбородок. Он выглядел измученным. Он выглядел так, словно на его плечах лежала тяжесть всего королевства.

Ну, вот и я предложила разделить эту ношу.

— Хорошо.

У меня отвисла челюсть. Правда? Это на самом деле сработало? Я хлопнула в ладоши и попыталась сдержать улыбку.

— Спасибо.

— Я еще пожалею об этом.

— Возможно. — Я попятилась к двери, собираясь нырнуть внутрь, пока он не передумал.

— Одесса, подожди.

Не его приказ заставил меня остановиться.

Это было мое имя.

Я всегда была Кросс, или Воробушком, или моя королева. Но редко Одессой.

Я никогда так не любила свое имя, как сейчас.

— Спасибо. За спасение этих детей. — Он прижал обе руки к сердцу и поклонился. Затем проскользнул в свой домик на дереве, закрыв за собой дверь.

А моя веревочная лестница? Она оставалась прикрепленной. Всю ночь напролет.