Щит Спэрроу

Тридцать пять

— Теперь мы прошли больше или меньше половины пути? — спросила Эви в третий раз за последние несколько минут.

Она ехала верхом со Стражем, сидя перед ним в седле, а ее внимание блуждало в разных направлениях, как лепестки одуванчика на ветру.

— Больше, — сказал он.

— Наконец-то. — Она посмотрела на небо и вздохнула.

Мы ехали верхом весь день, следуя за разведывательным отрядом, который покинул Эллдер этим утром, чтобы убедиться, что путешествие в Трео было безопасным. Страж, как и ожидалось, разбудил нас на рассвете, чтобы мы добрались до лагеря к вечеру. Мы держались поближе к деревьям, чтобы не попасть под палящее летнее солнце, и, хотя темп не был изнурительным, мы и не мешкали.

Учитывая неугомонность Эви, она была более чем готова выпрыгнуть из седла.

Она выдохнула, склоняясь над лошадью, осматривая ее ноги и хвост.

— Могу я дать ему имя?

— Кто сказал, что я еще не дал ему имя?

— Неужели? — Она повернулась, чтобы посмотреть на Стража, и ткнула пальцем в его щеку. — Какое?

— Он не из тех, кто делится именами, — сказала я со своего места рядом с ними на гнедом мерине.

— Может, я просто не делюсь с тобой именами. — Он ухмыльнулся, затем приложил ладонь к уху Эви и прошептал что-то, от чего ее серые глаза округлились.

— Ауринда? Это женское имя. — Она разразилась смехом и упала бы на землю, если бы не рука, которой он продолжал обнимать ее за талию.

Он усмехнулся, похлопав ее по носу. Нежность, которую он испытывал к ней, могла меня погубить.

— Ауринда, — сказала я. — В честь одной из лун-близнецов?

Ауринда и Ауреллия. Они были почти идентичны, за исключением огромного серого кратера, который портил поверхность Ауринды.

Он кивнул на своего жеребца.

— Он был близнецом, родившимся преждевременно в день зимнего солнцестояния. Его сестра не выжила. Никто не ожидал, что он выживет, но, несмотря ни на что, он сделал это. Один жрец Востера сказал, что это потому, что она отдала ему свой дух, подобно тому, как Ауринда отдала часть себя, чтобы сохранить Ауреллию.

Я только что прочитала легенду о двух лунах-близнецах в одной из книг, которые дала мне Кэтлин. Хотя я знала эту историю с детства.

Согласно легенде, Ама и Ода создали небо для одной луны. Две были бы слишком тяжелыми и мешали бы Шестерке.

Но, как и во всех их творениях, все, что родилось от Ама и Оды, было близнецами.

Не желая терять свою сестру, Ауринда отрезала себе плоть, оставив в своем сердце воронку. Она отправила кратер подальше от звезд и теней. Не так далеко, чтобы он исчез, но достаточно далеко, чтобы Ауреллия могла оставаться рядом с ней целую вечность.

Кратер назывался Каландра.

Мы родились из сердца Ауринды.

И Страж дал своему коню ее имя.

Я никогда бы не подумала, что он мог так назвать коня, но теперь, когда я узнала историю, я бы тоже выбрала именно его.

— Десс, ты когда-нибудь видела жрецов Востеров? — спросила Эви.

Темы сегодняшней прогулки варьировались от имен лошадей и любимых цветов до предположений о том, как далеко она сможет забросить сосновую шишку. Каким бы тихим ни был Завьер, Эванджелина была полной противоположностью. Как и у большинства четырехлетних детей, паузы в разговоре заставляли ее нервничать.

— Да, — сказала я. — Братство часто посылало эмиссара в мой дом в Куэнтисе.

— Что такое эмзери?

— Эм-мис-сар. Это контакт или представитель. Востер назначил жреца помогать моему отцу.

— О, — Эви склонила голову набок. — Почему?

— Мой отец — важный человек.

Страж усмехнулся.

Я закатила глаза. Может, ему и не нравился мой отец, но король есть король, и даже великому и могущественному Стражу пришлось признать, что отец был важной персоной.

— Кто он? — спросила Эви.

— Он Золотой Король Куэнтиса.

Если Завьер не хотел, чтобы я делилась своим наследием с его дочерью, он должен был оставить инструкции. Но я не собиралась скрывать, кто я такая, по крайней мере, от нее. Я позволила ему скрывать детали нашего брака, но я гордилась тем, что я куэнтин.

— Что? — У нее отвисла челюсть. — Он король? Значит ли это, что ты принцесса?

— Да.

Она моргнула, пытаясь осознать услышанное. Затем ее лоб наморщился.

— Ты поэтому больше не живешь в Куэнтисе? Потому что тебя отослали? Меня тоже часто отсылают, потому что я принцесса…

Она ахнула, осознав свою ошибку. Она подняла испуганный взгляд на Стража.

— Я не хотела.

— Все в порядке. — Он заправил прядь волос ей за ухо. — Ты можешь сказать ей. Но больше никому, хорошо?

Эви кивнула, ее плечи поникли.

— Я не должна была никому об этом рассказывать, — пробормотала она.

У меня екнуло сердце.

Она была так молода, но старше своих лет. Она усвоила уроки, которые еще не должна была усвоить. Прятаться. Притворяться. Врать. Это были уроки для взрослых, а не для детей.

— Я сохраню твой секрет. — Я мягко улыбнулась ей. — И когда-нибудь я расскажу тебе все о том, почему я уехала из Куэнтиса.

О «Щите Спэрроу». О «Цепи Семерок». Обо всем, что она захочет узнать. Я ненавидела то, что так много моих собственных вопросов оставалось без ответа. Я не хотела этого для Эви.

— Папа тоже так говорит. Когда-нибудь он мне расскажет. Когда-нибудь я буду знать многое.

Страж усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее в волосы.

— Ты будешь самой умной принцессой во всей Каландре.

Эви улыбнулась ему, затем положила голову ему на грудь и зевнула.

— Что у тебя за ожерелье?

Кулон выпал из-под моей туники. Я подняла его, позволяя красному металлу блеснуть на свету, прежде чем провести большим пальцем по серебряному крылу.

— Не знаю.

— Это как?

— Я нашла его давным-давно. И не уверена, что оно значит. Но я ношу его, потому что оно красивое. — Из-за глупой надежды. Потому что оно могло принадлежать моей матери, а могло и не принадлежать.

— Ааа. — Она снова зевнула.

— Ты можешь вздремнуть. — Страж передвинулся, чтобы она могла опереться на его руку, в то время как он держал поводья Ауринды в другой руке. — Луэлла сказала, что ты плохо спала ночью.

Возможно, потому, что она была слишком взволнована, чтобы заснуть.

Эви покачала головой и снова зевнула.

— Я не устала.

Через десять минут она уже спала.

Это означало, что пришло время мне задавать вопросы.

— Откуда ты знаешь, куда идти? — В лесу не было ни дороги, ни тропинки, но я была уверена, что он знает дорогу. — Все деревья выглядят одинаково. У тебя есть карта или что-то еще, что ты запомнил?

— Если знаешь дорогу, найти ее не сложно.

Так что нет, карты там не было. Черт возьми.

— Почему Луэлла не поехала с нами? — Или няня Эви. Может быть, в Трео уже есть кто-то, кто позаботится о ней?

— Это было не нужно. Я присмотрю за Эви.

Он и ее тоже поклялся защищать? Был ли он ее нянькой, как и моей? Ну, у нее было бы двое нянек. Я не давала клятвы защищать эту девочку, но я бы сделала это ценой своей жизни.

— Где Завьер?

— Охотится.

— На монстров?

Он кивнул.

— Да.

— Это из-за Лиссы?

Его пристальный взгляд метнулся к моему.

— Кто тебе это сказал?

— Ты. В Эшморе. Когда был пьян. Прямо перед тем, как отключился на моем полу, прижавшись к моей подушке.

— О. — Он нахмурился.

Очевидно, Эви была не единственной, кто время от времени поскальзывался.

— Так ты собираешься рассказать мне об этом, или мне придется догадываться?

Лисса, должно быть, как-то связана с этой вонючей зеленой кровью и нападениями монстров, но подтверждение было бы кстати.

Он молчал, глядя прямо перед собой.

— Пожалуйста, не оставляй меня в неведении. Всю мою жизнь меня отодвигали в сторону, отвергали и не замечали.

На этот раз, когда он взглянул на меня, в его взгляде была жалость.

Я не хотела его жалости, но, если бы мне пришлось обнажиться, чтобы получить ответы, я бы рассказала ему историю всей своей жизни. Я бы объяснила, какой бесполезной принцессой была в Куэнтисе.

— Это инфекция, — сказал он хрипло, как будто ему никогда раньше не приходилось этого объяснять.

— Вот почему Эви думает, что они больны.

— Это то, что она сказала? — Он покачал головой. — Она понимает больше, чем мы думаем.

— Да, это так.

Он прижал ее к себе, словно пытаясь защитить от ужасов этого мира. Из этого разговора.

— Мы мало что знаем о Лиссе. Мы не знаем, как это началось. Мы просто пытаемся остановить распространение.

— Это из-за этого Завьер так часто пропадает?

— Он возглавляет одну из охотничьих групп. Их трое. Холстон, муж Тиллии, командует второй. Капитан «Резака» командует третьей. Он патрулирует Крисент и береговую линию.

Казалось странным отправлять наследного принца на охоту, но он убил семерых мерроуилов, чтобы объявить меня своей невестой. Так что, возможно, он был нужен. Возможно, он предпочитал рискнуть собой и оставить Стража присматривать за своей дочерью.

И своей женой.

— Что это такое? Эта инфекция?

— Монстры опасны и без инфекции. Они убивают ради пропитания. Чтобы защитить своих детенышей. Чтобы защитить территорию. Но по своей сути монстры ничем не отличаются от медведей, львов или других хищников. Шестеро просто сделали своих зверей лучшими машинами для убийства.

Каким было бы это царство, если бы в нем не было монстров? Если бы единственными зверями, которые бродили по пяти королевствам, были животные, созданные Ама и Одой? Была ли Лисса просто еще одним проклятием Шестерых?

— Лисса овладевает монстром, он становится еще более диким и порочным, не так ли? — спросила я, хотя уже знала ответ.

— Да. Они убивают, потому что могут, уничтожая все на своем пути.

— Как бэарвульфы в Эшморе.

— Да. Нет ничего необычного в том, что стая нападает на город, особенно после долгой и суровой зимы. Но на Эшмор они напали не из-за еды.

Это была жажда крови. Это было именно то, что я слышала о миграции.

— Похоже на круксов.

— Да.

У меня закружилась голова. Миграция была достаточно ужасной. Старшие поколения, те, кто пережил ее, были в ужасе от монстров. Но, по крайней мере, у нас была передышка. Годы на восстановление, на подготовку к новому нападению.

Что случится, когда все это закончилось? Как мы сможем выжить с монстрами, которые не дадут нам обрести покой, потому что будут переносчиками какой-то магической инфекции?

— Как ты думаешь, крукс принес ее с собой? — спросила я.

Он покачал головой.

— Это маловероятно. Последняя миграция была почти тридцать лет назад. Мы узнали о Лиссе только в последние четыре года. Я сомневаюсь, что она распространялась на протяжении жизни целого поколения. Мы бы давно заметили признаки.

Ровный стук копыт наших лошадей наполнял тишину, пока я лихорадочно соображала.

— Но ты не знаешь, когда и как это началось. Это могло существовать и раньше. Может быть, оно дремало.

— Это возможно. Но Востеры потратили годы, изучая все, что могли, об этой инфекции. Они исключили основную причину.

Конечно, Востеры были в центре всего этого. И он поверил им на слово.

Знал ли мой отец? Или братство держало эту Лиссу в секрете?

Что произойдет, когда она пересечет границы? Что произойдет, когда погибнет еще больше невинных людей из-за того, что Востеры и туранцы решили держать эту заразу при себе?

— Как она распространяется? С зеленой кровью? — Потому что я была совершенно уверена, что несколько капель крови того бэарвульфа в Эшморе чуть не попали мне в рот.

— Через укус.

— Не через кровь?

Он покачал головой.

— Только через укус.

На хвосте был след от укуса мерроуила.

— Это заражает других животных? Например, собак или кошек?

— Не знаю. Насколько мы можем судить, ни одно животное, укушенное зараженным монстром, не выжило.

— А люди? Что происходит с людьми, если их кусают?

Я задала этот вопрос, но, как только слова слетели с моего языка, поняла, что у меня уже есть ответ.

Страж.

Когда он снова посмотрел на меня, в его зеленых глазах была уязвимость.

— Ты заражен Лиссой, — прошептала я.

Прижимая Эви к груди, он расстегнул манжету на своем предплечье. Манжета, которую он украсил гравировкой в знак памяти о тех жизнях, которые он отнял, чтобы не забыть.

Манжета, скрывавшая шрам.

Его кожа была идеальной, если не считать ряда белых точек в форме полумесяца. Ряд неровных зубов.

— Кто тебя укусил?

— Бэарвульф. — Он застегнул манжету, скрыв шрам. — Четыре года назад. Я носил такую же манжету. В противном случае мне бы оторвало руку.

У меня в животе образовался комок.

— Кого-нибудь еще кусали?

— Насколько мне известно, нет. Все, кого укусили, скорее всего, были убиты. Немногие выживают после нападения, если монстр не заражен.

— Ты действительно единственный?

— Насколько я знаю.

Я потерла виски, мои мысли путались. Это было намного больше, чем я ожидала. Больше, чем я могла сразу осознать.

— Что мы будем делать?

— Мы?

— Да. — Теперь я была частью этого. Этой страны.

Я взглянула на Эви. Этой семьи.

Хотели они этого или нет.

— Мы убиваем монстров. Мы убиваем их всех. Всех до единого.

И себя. Он хотел убить монстров.

Затем себя.

Он ухмыльнулся, и его высокомерная маска вернулась на место.

— Только представь, как будет счастлив твой отец, когда я умру. Ты даже можешь сказать ему, что убила меня, как он и просил. Моя королева-убийца.