Щит Спэрроу

Сорок

Равалли отличался от Эшмора, Трео и Эллдера так же сильно, как они отличались друг от друга. До сих пор каждый туранский город, который я посещала, был уникальным.

В Куэнтисе все было не так. Росло был самым крупным городом, и единственной особенностью, которая отличала его от других городов вдоль побережья, был замок. Деревни и поселки, расположенные в глубине материка, были похожи друг на друга и построены в одном стиле. Белые или серые оштукатуренные стены с серыми соломенными крышами. В большинстве домов был добавлен бирюзовый оттенок, символизирующий королевский цвет.

Все здания в Равалли были построены из грубо отесанных бревен, что больше напомнило мне крепостные стены Эллдера, чем семейный дом. Они были деревянными, сверху донизу, с маленькими окнами. И все они были врыты в землю так, что, чтобы войти через дверь, нужно было сначала спуститься на четыре или пять ступенек. Крыши были почти на уровне глаз, и каждая была утыкана металлическими шипами, как крыши в Эллдере. Шипы, чтобы отпугивать круксов. Затонувшие дома на месте подземных убежищ.

Ничего не было построено в соответствии с грунтовыми дорогами. Вместо этого каждая дорога огибала тех, кто ставил на ее пути свои дома. Деревня представляла собой ряд коричневых бревенчатых коробок, расположенных под странными углами. Магазины были разбросаны от одного конца города до другого, вперемешку с домами.

К тому времени, как мы миновали деревню и нашли гостиницу, я совершенно заблудилась. Если бы не горы и холмы за городом, я бы не смогла определить, в каком направлении мы пришли.

Рэнсом спешился с Ауринды и взял поводья Фреи, а я спрыгнула с седла на землю.

— Мы оставим лошадей здесь. — Он привязал обеих к коновязи. — Я пришлю за ними конюха.

— Хорошо. — Я последовала за ним через парадную дверь гостиницы, наблюдая, как он нырнул в дверной проем.

После того, как я провела прошлую ночь, лежа на тонком одеяле и чувствуя, как камень впивается мне в спину, я надеялась переночевать в настоящей постели.

Внутри гостиницы было темно. Нижний этаж представлял собой таверну, освещенную канделябром из оленьих рогов и небольшим огнем, горевшим в очаге. Лето подходило к концу, и прохладные утренние часы возвещали о приближении осени. Но после полудня было по-прежнему жарко, и от огня в камине становилось душно.

Рэнсом направился между столиками к длинной стойке в дальнем конце зала.

Мужчина с красным шарфом на шее кивнул, когда Рэнсом остановился у ряда деревянных табуретов.

Здесь не было ни души, кроме бармена, но в воздухе витал запах людей, пота, дыма и несвежего пива. Здесь не было ни одного окна. Ни одного. А дверь была толстой, как стены.

Даже самый крупный из гриззуров не смог бы пробраться в эту таверну.

Рэнсом положил на стойку стопку монет и пожал руку бармену. Когда он вернулся ко мне, у него было два бронзовых ключа от номера.

— Ты не будешь спать сегодня на моем полу? — спросила я, когда он протянул мне один из них.

— Не заставляй меня сожалеть о том, что я предоставил тебе личное пространство.

— Пожалуйста, — фыркнула я. — Я бы никогда не стала создавать проблем.

— То, что ты на самом деле веришь в себя, — самая ужасающая часть этого заявления.

Я вскинула руку.

— Эй, неприятности сами находят меня. Я не ищу их.

Он кивнул на Фэйза.

— И это говорит женщина с таркином на груди.

— Справедливое замечание, — пробормотала я. — И что теперь?

— Не хочешь ли присесть? Чего-нибудь поесть или выпить?

В этой жаркой, душной комнате?

— Нет.

— Тогда пошли. — Рэнсом первым направился к двери, выводя нас на улицу.

Я вдохнула свежий послеполуденный воздух, смешанный с ароматами травы и воды из реки неподалеку.

— Что мы сделаем в первую очередь?

— Я бы хотел найти того, кто убил лайонвика. Местный кузнец должен знать. Мы начнем оттуда.

— Показывай дорогу.

Мы шли в ногу, бок о бок, петляя по дорогам и переулкам, пока стук молотков по металлу не привел нас к кузнице. Как и в таверне, я держалась в стороне, пока Рэнсом здоровался с кузнецом.

У пожилого мужчины были пучки седых волос над ушами, но в остальном его голова была лысой. Его взгляд скользнул в мою сторону один-единственный раз, прежде чем он повернулся и обратился к одному только Рэнсому.

— Добрый день, Страж.

Черт. Это было то, чего я так боялась. Может быть, мне не следовало приходить.

Эти люди не собирались выкладывать свою правду золотоглазой незнакомке. Несмотря на то, во что верил Рэнсом, они мне не доверяли. Черт возьми, он мне не доверял.

— И тебе, Смит.

— Кто твоя спутница? — спросил кузнец, его голос был тихим, но не достаточно.

— Принцесса Одесса Вулф.

— Вульф? — Кузнец поперхнулся собственной слюной и закашлялся, чтобы прочистить горло.

— Вульф. Она Спэрроу.

Кузнец повернулся, широко раскрыв глаза, и склонился в поклоне.

Рэнсом ухмыльнулся.

Таков был его план. Он не беспокоился о том, что эти люди не доверятся незнакомке. Это была первая остановка в моем ознакомительном туре по Туре. И он собирался использовать мою новизну в роли Спэрроу, чтобы выманить информацию у этих людей. Не то чтобы я действительно была необходима.

Страж сам по себе был новинкой. Но это могло бы привлечь немного больше внимания. Привлечь людей с окраин.

Умно. Черт возьми.

— Рада с вами познакомиться, — сказала я кузнецу. — У вас прекрасная кузница.

Я мало что знала о кузнечном деле, но читала об обычаях и особенностях Туры, где ковка металла занимала одно из первых мест в списке. Возможно, это прозвучит глупо, но я указала на инструменты, которые он разложил на полках и развесил на крючках.

— Не знаю, видела ли я когда-нибудь раньше такую впечатляющую коллекцию резцов, штампов и конусных оправок.

Мужчина выпрямился во весь рост, улыбаясь, его щеки вспыхнули румянцем.

— Спасибо, ваше высочество. У меня ушла целая жизнь на то, чтобы приобрести все это.

— Жизнь, проведенная не зря. — Я улыбнулась.

— Мы проезжали мимо, и до нас дошел слух, что у вас произошла неприятная встреча с лайонвиком. — Рэнсом подошел к ряду крюков, свисавших с балки. Он вытащил один из них и взвесил на ладони. — Кто-нибудь погиб?

— Нет. Слава богам. Но потребовалось шесть человек, чтобы справиться с ним. Что-то было не так с этим монстром.

Например, то, что у него была зеленая кровь. Люди могли и не знать, что это называлось Лисса, но зеленую кровь было трудно игнорировать. Сколько жителей Туры начали подозревать, что что-то не так?

— Газетчик, он новичок в городе, получил сильный порез на руке, — сказал кузнец.

— Газетчик? — спросила я, мгновенно оживившись. Газетчик означал информацию, надеюсь, больше, чем было опубликовано в газете в Эллдере.

— Он из вашего королевства, ваше высочество, — сказал кузнец. — Покинул Куэнтис после того, как его жену забрали в тюрьму теней. Он в Равалли уже шесть месяцев. Приятный парень. Держится особняком. Хотя, боюсь, в этих краях мало что происходит такого, о чем не рассказывали бы в таверне. К тому времени, как он напечатает свою статью, новости обычно уже устарели.

Газетчик куэнтин. Знала ли я его? Читала ли я его работы раньше?

Кузнец подошел поближе, проверяя, не подслушивает ли кто-нибудь у меня за спиной.

— Если бы он был поумнее, он бы перестал печатать факты и начал рассказывать истории. У нас в городе не так много газетчиков. Если бы он сочинял больше историй, то заработал бы больше денег. Однажды я даже предложил ему это. Но он зациклился на своих подозрениях насчет королевского ополчения.

Рэнсом бросил на меня взгляд, который говорил: «Не смей».

Я проигнорировала его и придвинулась ближе к кузнецу.

— Простите меня. Я новенькая в вашем королевстве. Королевское ополчение?

— Да, ваше высочество. Король Рэмзи набирает людей в свое ополчение. Такого не было уже целую вечность. Я думаю, это подготовка к миграции.

— А-а. Что именно в этом подозрительного?

Кузнец пожал плечами.

— Не уверен. Они еще не опубликовали документ.

— Поняла. — Нашей следующей остановкой будет дом газетчика.

— Я думаю, он обманывает некоторых из наиболее доверчивых людей, — сказал кузнец. — Строит предположения о том, что что-то не так. Хочет убедиться, что те из нас, кто подписался на газету, когда тот переехал в город, не бросят его. Продавец, если я когда-либо видел такого.

— Вынуждена согласиться. Я, безусловно, заинтригована. — Я одарила его доброй улыбкой. — Спасибо, что уделили мне время. Было приятно встретиться с вами.

— А мне с вами, ваше высочество. — Он снова поклонился.

Неужели так будет и впредь? Поклоны и официальные титулы? Как скоро новость о Спэрроу распространится по Туре? Рано или поздно секретности должен был прийти конец. Но я все еще не была готова.

— Пойдем, моя королева? — Рэнсом протянул руку в сторону дороги.

Я помахала кузнецу на прощание.

Он опустил подбородок и, кажется, впервые заметил, что я что-то прижимаю к груди. Но прежде чем он успел заглянуть, я отвернулась, скрывая Фэйза.

Затем я подождала, пока мы не окажемся вне пределов слышимости, прежде чем спросить Рэнсома:

— Ополчение — это для борьбы с миграцией? Или для чего-то другого?

Например, вторжения.

Или для защиты от него.

— У меня есть проблемы поважнее, чем Рэмзи. — Рэнсом махнул рукой. Тема закрыта.

Я никогда не видела, чтобы так говорили о короле.

— Ты сказал кузнецу, кто я такая. Таков был твой план, не так ли? Вот почему ты взял меня с собой? Я здесь для того, чтобы привлечь к себе внимание.

Рэнсом опустил взгляд, его зеленые глаза встретились с моими, и на его губах заиграла еще одна ухмылка.

— Сработало как по маслу.

Я закатила глаза.

— Ты мог бы мне сказать.

— Так было веселее.

— Тебе, — пробормотала я. — Нам нужно поговорить с газетчиком.

Рэнсом остановился.

— Что? Тебе не кажется, что он важная персона, с которой стоит поговорить?

Он приподнял брови. И подождал, пока я пойму, что мы стоим перед зданием с небольшой табличкой на входной двери.

ГАЗЕТА РАВАЛЛИ.

— Ой.

— После тебя. — Он спустился по ступенькам к двери, открыл ее и жестом пригласил меня войти.

Здесь было светлее, чем в гостинице, благодаря маленьким оконцам, прорезанным в бревнах, но ненамного. Если мы сегодня продолжим входить и выходить из зданий, у меня разболится голова из-за постоянно сменяющегося освещения.

Длинный прочный стол служил перегородкой в прихожей. За ним стояли другие столы, заваленные бумагами и чернилами. А у дальней стены, занимая все пространство, стоял пресс-центр.

Рэнсом постучал костяшками пальцев по деревянному столу, и мгновение спустя из коридора появился газетчик.

Он улыбался, на нем были очки в тонкой металлической оправе. Янтарные искорки в карих глазах и копна светлых волос напомнили мне о доме. Его левая рука была на перевязи, а из рукава туники выглядывала повязка.

— Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?

Прежде чем Рэнсом успел ответить, в коридор влетел мальчик. У него были черты лица его отца, но худощавые конечности и неконтролируемые движения, которые случаются, когда дети растут слишком быстро.

Мальчик тяжело дышал, вцепившись в здоровую руку отца.

— Папа. Страж. Он в Равалли! Как ты думаешь, мы сможем с ним встретиться?

Уголок рта Рэнсома дернулся, и он прочистил горло.

— Шанс очень велик.

Мальчик внимательно посмотрел на него. Затем он качнулся в сторону, едва удержав равновесие.

— Джонас. — Газетчик придержал сына и покачал головой. — Сделай вдох.

Мальчик уставился на Рэнсома, опустив челюсть.

Я поджала губы, чтобы скрыть улыбку.

— Для нас большая честь, что вы пришли, — сказал газетчик. — Добро пожаловать. Чем я могу помочь?

— Я хотел бы спросить вас об этом. — Рэнсом указал на повязку.

Мужчина вздохнул.

— Писатель из меня лучше, чем воин. Наверное, мне следовало просто не вмешиваться. Но это чудовище было жестоким, и я бы не смог смириться с тем, что кто-то умер.

— Что случилось? — спросил Рэнсом.

— Папа увидел его первым, — выпалил Джонас, затем указал на окно рядом с входной дверью. — Он работал здесь и увидел, как он идет по улице. Он взял свой арбалет и пошел за ним. Выстрелил ему прямо в живот, но он не остановился. Потребовалось шесть человек, чтобы свалить его. К тому времени, как монстр был мертв, он напоминал подушечку для булавок.

Рэнсом посмотрел на газетчика, ожидая подтверждения истории мальчика.

— Все так, как говорит Джонас. — Он кивнул. — Я никогда не видел ничего подобного.

— Как вы пострадали? — спросила я.

— Это случилось со мной после того первого выстрела. Я позвал на помощь. К тому моменту появились другие вооруженные люди. Я перезаряжал арбалет, но не успел. Я выпустил второй болт, послав его прямо в шею монстра, этого было достаточно, чтобы замедлить его, но он взмахнул хвостом. Задел руку и рассек ее до кости.

Я поморщилась.

— Целители смогли зашить меня. Я скоро буду в полном порядке. — Он обнял мальчика за плечи свободной рукой.

Кровь отхлынула от лица его сына, как будто он заново переживал этот инцидент и видел, как его отцу больно.

— Вы заметили что-нибудь еще в этом монстре? — спросил Рэнсом.

Мужчина посмотрел на своего сына так, словно не хотел продолжать разговор о нападении, но для Стража он все равно это сделал.

— У него были мутные глаза. И кровь у него была не красная, а зеленая. Это напугало многих людей и заставило их заговорить. И вонь, исходящая от этого чудовища. — Он содрогнулся. — Я никогда не забуду этот ужасный запах. Это было похоже на то, что я нахожусь посреди имбирного болота в пещере Озарта.

— Имбирь в пещере? Конфеты? — Он пах пряно и сладко. Один из моих любимых.

— Только после того, как они будут собраны и кристаллизованы. Они выращивают их на болотах, которые издают отвратительный, прогорклый запах. Если вы любите эти конфеты, никогда не смотрите, где их выращивают. Вы никогда их больше не попробуете.

— Принято к сведению.

Аллигаски обитали в болотах. Их тела были покрыты лимонно-зелеными щитками, а хвосты были в два раза длиннее туловища. Они могли ходить по суше, хотя их ноги были очень короткими, что их животы скользили по грязи. Монстры могли разжимать свои массивные челюсти, чтобы проглотить добычу целиком.

— Вы много путешествовали, если были на болотах в Озарте, — сказал Рэнсом.

Газетчик пожал плечами, его взгляд стал отстраненным, когда он обнял сына за костлявые плечи.

— Моя жена была путешественницей. Мы были ее добровольными спутниками.

— Мама умерла две зимы назад, — сказал мальчик, и его горло дрогнуло, когда он сглотнул. — Ее убил карманник.

Я прижала руку к сердцу.

— Мне так жаль.

— Мы приехали в Туру, чтобы начать все сначала. — Мужчина и сын обменялись улыбками. — Только мы вдвоем.

— Почему Равалли? — спросила я. Должны были быть города побольше, где они могли бы продавать больше газет.

— Это примерно так далеко от Куэнтиса, как мы смогли добраться.

Ауч.

Рэнсом протянул руку.

— Я не спросил, как вас зовут.

— Сэмюэл Хэй.

У меня отвисла челюсть.

— Сэмюэл Хэй? Автор книги «Год в Куэнтисе»?

— Эм, да. — Он издал короткий смешок. — Не многие здесь знают, что я написал эту книгу.

Книгу лжи? Жар разлился по моим венам, а кровь закипела. Перед глазами все потемнело.

И это был тот самый засранец, который обвинил моего отца в убийстве моей матери?

— Рад с вами познакомиться, — сказал Рэнсом. — Это Одесса Вуль…

— Кросс, — сказала я. — Одесса Кросс.

Улыбка Сэмюэля погасла. Он выпучил глаза.

— Из Куэнтиса, — добавила я, скрестив руки на груди.

— Принцесса. — Сэмюэл склонился в поклоне, увлекая за собой сына. — Я, э-э…

Момент был неловкий и напряженный. Он выглядел так, словно хотел заползти под стол и спрятаться.

Хорошо.

Напряжение, должно быть, растревожило Фэйза, потому что он выбрал именно этот момент, чтобы пробудиться от дремоты с жалобным рыком.

Мальчик, Джонас, резко выпрямился и указал на мою переноску.

— Что это?

— О, эм. — Черт. Этот ребенок только что видел, как его отца порезал лайонвик. Вероятно, ему не нужно было видеть малыша таркина. — Нам, наверное, пора идти.

Но Фэйз так извивался, что покрывало соскользнуло, обнажив его мордочку и фиалковые глаза.

— Это таркин? — Лицо мальчика просияло, и он оперся обеими руками о стол, подпрыгивая на нем. — Он ваш? Как давно он у вас? Чем его кормят? Как его зовут?

— Джонас, — прошипел Сэмюэл.

Мальчик запустил руки в свои светлые волосы, теребя пряди, а его тело дрожало от возбуждения.

— Где вы его взяли? Сколько ему лет? Можно на него посмотреть?

Этот малыш был так похож на Эви, что я только и могла, что рассмеяться.

— Его зовут Фэйз.

Засунув руку ему под живот, я вытащила его из переноски и поставила на пол.

Джонас опустился на колени, улыбаясь монстру, и протянул к нему руку. Его лицо озарилось удивлением, когда он увидел, как Фэйз потянулся и взмахнул хвостом в воздухе.

— Вау.

— Ты можешь взять его на руки.

Джонас, не колеблясь, усадил Фэйза к себе на колени, поглаживая чешуйки на спине таркина.

— Вы принцесса. И легендарная укротительница.

По моим щекам разлился румянец. Когда я взглянула на Рэнсома, его изумрудные глаза и ухмылка были выжидающими.

— Укротительница.

Последнее, что мне было нужно, — это еще одно прозвище. Но, может быть, когда-нибудь, если я снова увижу Мэй, я расскажу ей, что когда-то давным-давно один мальчик назвал меня легендарной укротительницей.

Она, вероятно, мне не поверит.

— Спасибо, что уделили мне время, — сказал Рэнсом Сэмюэлю. — Мы уже уходим.

— Вы уходите? — Джонас прижал Фэйза к груди. — Уже?

— Почему бы мне не остаться еще ненадолго? — предложила я. — Чтобы Джонас мог поиграть с Фэйзом?

По правде говоря, я хотела разузнать об этом ополчении и подозрениях Сэмюэля. И я была бы не прочь прояснить ситуацию с Куэнтисом.

Особенно с той клеветой, которую он напечатал об отце, убившем мою мать.

Глаза Рэнсома сузились. Без сомнения, он знал, что у меня были на то причины.

— Не уходи далеко. Я скоро вернусь.

Я кивнула, ожидая, пока он уйдет. Затем нацепила слащавую улыбку и повернулась к автору.

— Итак… давайте поговорим о вашей книге.

Сэмюэлю хватило порядочности съежиться.