Щит Спэрроу

Восемнадцать

— Вы помните, на что похожа настоящая кровать? — прошептала Бриэль со своего спального места рядом со мной. — Кровать, которая не раскачивается.

— Кровать, в которой камни не впиваются в спину. — Джоселин нахмурилась, пытаясь найти более мягкое место для отдыха.

— У нас снова будут настоящие кровати. Скоро.

Это было пустое обещание. Насколько я знала, в Туре не было кроватей. Мы, не видели ни одной с тех пор, как приехали.

Вокруг нас по лагерю ходили люди. Каждые несколько минут кто-нибудь кричал.

Как и обещал Завьер, сегодняшний день был напряженным.

Когда я проснулась перед рассветом и вышла из своей палатки, это было единственное уцелевшее строение. Все остальные были уложены в повозки. Костры догорали до тлеющих углей, а лошадей седлали.

Как только моя палатка была убрана, мы отправились в горы. Тиллия, Джоселин и Бриэль ехали рядом со мной. Группа рейнджеров держалась поблизости, каждый из них был готов обнажить мечи или луки при малейшем намеке на опасность.

Поездка была утомительной и быстрой. Вся компания приложила немало усилий, чтобы добраться до этого места.

Мы были укрыты за выступом больших скал, которые выступали из травянистой равнины. Это место было не таким открытым, как предыдущий лагерь, но что-то в нем казалось зловещим.

Может быть, потому, что лучшие воины, Завьер и шестеро его рейнджеров, ушли в Перрис.

Страж тоже исчез.

Я уставилась на звезды Ама и Оды и тени Шести звезд между ними. Ночное небо, от белого до серого и черного, никогда еще не было таким ясным. Очень красивым. Делало ли туранцев ближе к богам то, что они могли так открыто видеть звезды и тени?

Я представила линии между звездами, мысленно невидимые троны богов. Если они наблюдали за нами, я молилась, чтобы они помогли нам пережить эту ночь.

Все мое тело болело после тренировки со Стражем. Изнурительная поездка на лошади отнимет у меня все силы.

Было больно дышать. Даже думать об этом. Мои конечности одеревенели, мышцы протестовали против малейшего движения. Я не была уверена, как переживу завтрашний день после ночи, проведенной лежа на земле. В левое бедро впился острый камень, но двигаться было слишком больно, поэтому я не беспокоилась. Как и Джоселин, даже если бы я пошевелилась, то, скорее всего, просто нашла бы другой камень.

Тиллия сказала нам, что с палатками нам возиться не придется. Мы не собирались задерживаться здесь надолго. Вместо этого у нас были такие же спальные мешки, как и у всех остальных. Это были не более чем колючие одеяла, в которые мы кутались.

Вся группа путешественников сгрудилась вместе, укрывшись за выступом скалы, чтобы защитить наши спины. А впереди в ночи пылал полукруг костров. Расстояние между ними было более плотным, языки пламени, исходящие от одного, лизали пламя другого. Это была лишь малая часть прежнего лагеря. По словам Тиллии, периметр, который нужно было защищать, был меньше.

В темноте раздалась серия щелчков, отражающихся от скал.

Эти щелчки раздавались уже много часов.

Сначала я не поняла, что это было. Сейчас? Я напряглась, затаив дыхание в ожидании того, что последует дальше.

— Слева от тебя! — крикнул какой-то мужчина.

Бриэль взяла меня за руку.

Джоселин перекрестилась Восьмерым.

— Их двое, — прокричал другой мужчина в ночи.

Затем раздался рёв. Рёв. Рёв.

Крик оборвался на полуслове.

Все больше мужчин кричали и орали до тех пор, пока в лагере не воцарилась тишина.

Устрашающая тишина.

Никаких щелчков. Никаких криков.

Все, что я могла слышать, — это биение моего сердца и приглушенные крики Бриэль.

Умер ли кто-нибудь на этот раз?

Рейнджеры будут сражаться всю ночь. Убедившись, что мы устроились, Тиллия ушла, чтобы занять свое место у костров. Она даже не потрудилась расстелить свой спальный мешок.

— Докладывайте! — крикнул мужчина.

— Первый.

— Второй.

— Третий.

Каждый воин, стоявший на посту, назвал свой номер.

Когда их число достигло тридцати шести, весь лагерь, казалось, задышал.

Двенадцать костров. По три стражника у каждого.

Тридцать шесть охранников все еще живы.

В лагере воцарилась тишина, слышались только потрескивание костров и треск поленьев. Все, чего я хотела, — это поспать. Чтобы заглушить шум и страх. Я не могла припомнить, чтобы когда-нибудь так уставала. Но эти щелчки продолжали раздаваться.

Монстры были повсюду.

Бэарвульфы.

Тиллия сказала, что стаи используют эти щелчки для общения.

— Я скучаю по шуму океана, — прошептала Бриэль.

— Я тоже.

— Я хочу домой. — Она всхлипнула, и звук вырвался так быстро, что она зажала рот рукой.

Тиллия велела нам вести себя тихо. Но иногда боль было не остановить. Одиночество. Душевная боль.

Каждая клеточка моего тела кричала, когда я перекатилась на бок, держа ее руку в своей и крепко сжимая ее.

— Прости меня, Бриэль. Мне так жаль.

— Это не ваша вина.

— Моя.

Она вытерла лицо свободной рукой.

— Это была ваша идея выйти замуж?

Я вздохнула. Нет.

— Ладно, может, это и не моя вина. Но я все равно сожалею.

— Я тоже. — Она грустно улыбнулась мне. — Я не хочу, чтобы меня съел монстр.

— Я тоже, — пробормотала Джоселин.

Бриэль издала тихий смешок, затем наклонилась ближе, положив голову мне на плечо.

— Как вы думаете, они защитят нас?

— Да. — Возможно, я и не знала, почему Завьер захотел взять меня в жены, но я верила, что нужна ему живой. Как и Стражу. В противном случае они позволили бы мерроуилу проглотить меня целиком.

Мы оставались вместе, держась за руки, пока не воцарилась тишина. Больше никаких щелчков. Никаких криков. В конце концов, мои веки отяжелели настолько, что я не могла их держать открытыми, поэтому я закрыла глаза от звезд и задремала.

Рёв вырвал меня из сна, я резко открыл глаза, села и уставилась на огонь.

Этот рёв издавали не бэарвульфы. Он был слишком громким, слишком глубоким, слишком пугающим.

Это был гриззур.

Сегодняшние костры были не такими большими, как те, что мы развели в другом лагере. Были ли они достаточно большими, чтобы сдержать огромного монстра? Или этот гриззур прорвется через периметр и разорвет нас всех на куски, оставив после себя только падаль при дневном свете?

Бриэль свернулась калачиком, подтянув колени к груди и крепко обхватив их руками.

Остальные тоже подвинулись, чтобы сесть. Некоторые остались лежать, глядя на звезды.

Еще один рёв прорезал ночь, такой громкий, что, казалось, задрожали скалы позади нас.

Воины, стоявшие у костров, попятились, медленно отодвигаясь от пламени, подняв мечи и ножи.

— Спокойно, — приказала Тиллия. Ее голос звучал твердо. Спокойно.

Это никак не помогло остановить ужас, ползущий по моим венам.

Земля под моим одеялом задрожала. Затем раздался еще один толчок, и еще. Они отбивали ритм, похожий на стук копыт. Только крупнее. Намного крупнее.

Я, не мигая, смотрела мимо костров в темноту.

Не отрывая взгляда, я нащупала свою сумку. Заплечную лямку, которую я засунула в сумку, а вместе с ней и свои ножи.

Они были бы бесполезны против гриззура. И я еще толком не знала, как ими пользоваться. С таким же успехом я могла бы защищаться голыми руками и ногтями, которые я коротко обгрызла во время сегодняшней поездки, чтобы под них не попала грязь.

Завьер предупреждал меня, что Тура опасна. А потом он бросил нас. Всех нас.

Как и Страж.

Мое сердце бешено колотилось, грохот становился все громче и сильнее. Настолько сильным, что мелкие камешки, лежавшие рядом с моим спальником, подпрыгивали.

Боги, спасите нас.

Еще один рёв разорвал воздух. Он был так близко, что казалось, будто по лагерю пронеслось горячее дыхание, поцелуй смерти.

— Хвала Ама. Любимая мать, — прошептала Бриэль, — спаси нас этой ночью. Или приведи к берегам звездного света. Даруй нам быструю смерть, Иззак. Позволь нам отдохнуть в золотых лучах Оды и обрести покой, дорогая Карина.

Несколько мужчин вокруг нас встали, бросив свои спальные мешки. Это были те, кто управлял повозками. Они попятились к скалам, как будто собирались выбраться на свободу.

— Стоять! — Команда Тиллии была непоколебимой.

Никто из тридцати шести не пошевелился.

А за их спинами образовалась вторая шеренга. Не воины, а просто люди. Но они были вооружены мечами и арбалетами, их тела были готовы к тому, что бы ни надвигалось на них из огня.

Эти сотрясающие землю шаги становились все громче и громче по мере того, как зверь мчался к лагерю. Должно быть, он бежал на полной скорости. Может быть, он просто перепрыгнет через костры и использует пламя, чтобы поджарить свою полуночную трапезу.

Бриэль вскочила на ноги и потянула меня за руки, пытаясь поднять.

— Ваше высочество, подойдите. Торопитесь. Мы должны бежать.

У нас ничего не выйдет. Так что я осталась приросшей к земле, сжимая в ладонях ножи, ожидая смерти, которая с грохотом неслась к нам.

Затем раздался дикий рёв. За ним последовало рычание, от которого Джоселин вскрикнула. Шаги стихли, но дрожь под нами продолжалась, как будто зверь двигался, а не бежал. Еще один яростный рёв прорезал темноту.

Я приподнялась на колени, прищурившись, чтобы разглядеть, что происходит. Неужели воины стреляли в гриззура из лука? Может быть, огонь напугал зверя? Что происходит?

Все воины переминались с ноги на ногу, меняя позы. Но они тоже не двигались. Они вглядывались в ночь, и все, что мы могли делать, это слушать рычание чудовища.

Кто-то, должно быть, напал на гриззура. Что-то преградило ему путь.

Бэарвульфы? Только я не слышала их щелчков. Мои уши и глаза напряглись, сердце забилось где-то в горле.

Следующий рёв был приглушенным. Он оборвался.

Он затих в мгновение ока, а затем все стихло.

Весь лагерь затаил дыхание, когда костры заискрились и затрещали.

Затем Страж прошел сквозь пламя, покрытый темной кровью. Она капала с кончиков его волос и подбородка. Она стекала по его рукам, по всей длине его сверкающего серебряного меча.

Его глаза были того же цвета, что и сверкающий металл.

И остановились на мне.

Воздух вырвался из моих легких.

В конце концов, он нас не бросил.

— Иззак, — выдохнула Бриэль.

Возможно, слухи о Страже были правдой. Возможно, он был Богом Смерти.

Люди начали аплодировать. В ночь поднялись клинки, и раздалось:

Страж. Страж. Страж.

Бриэль упала рядом со мной, обхватив руками мои плечи, и заплакала.

— О, боги.

— Мы в порядке. — Джоселин закрыла лицо руками, ее тело сотрясалось от рыданий.

Я оторвала взгляд от Стража и наклонилась к Бриэль.

— Все в порядке.

Она прижалась ко мне, пропитывая ткань моей туники своими слезами.

Когда я посмотрела в сторону костров, Страж был с Тиллией, они склонили головы в приватной беседе.

Он наклонился так близко, что их щеки почти соприкоснулись. Она положила руку ему на сердце, плечи ее опустились от его слов. Затем ее лоб прижался к его груди, рядом с рукой.

Это был интимный момент. Интимный. А я была слишком назойлива.

Я опустила взгляд на землю.

Тиллия и Страж? Они были вместе? Это имело смысл. Оба были воинами. Оба были бесстрашны. Она была потрясающей, а он был… им.

Какое-то скользкое ощущение поползло у меня под кожей, и я отогнала его, отказываясь давать ему название.

— Простите. — Бриэль отстранилась, вытирая щеки и всхлипывая. — Вам приходилось постоянно утешать меня с тех пор, как мы уехали из Росло. Хотя я здесь единственная, кто должен помогать.

— Я не возражаю. — Я мягко улыбнулась ей, заправляя прядь ее каштановых волос за ухо.

Крики вокруг нас стихли. Мужчины, которые разбрелись по скалам, вернулись к своим спальникам и со вздохом облегчения плюхнулись на них.

— Нам нужно отдохнуть, — сказала я Бриэль. — До завтра.

Она фыркнула.

— Я ни за что не усну.

Но когда она легла на бок, когда ужас отступил и в лагере воцарилась тишина, ее тело расслабилось, и вскоре усталость взяла верх.

Я опустила голову, все еще стоя на коленях. Ножи все еще были у меня в руках. Казалось, я не могла их отпустить. Так что я уставилась на их острые края, желая, чтобы и я была сделана из стали.

Чей-то палец коснулся моего подбородка.

Я поняла, чей это палец, еще до того, как подняла глаза.

Страж присел передо мной на корточки, все еще покрытый кровью. Он подошел ко мне бесшумно, его шаги были легкими, как перышко.

— С тобой все в порядке, моя королева? — Это был самый нежный голос, который я когда-либо слышала от него. Низкий и гладкий, как шелк.

— Это был гриззур?

— Да.

— Он мертв?

Он приподнял бровь.

— Кросс.

Верно. Глупый вопрос. Конечно, он был мертв. Страж же был весь в крови, и от него пахло кровью.

Он отпустил мой подбородок и указал на мой спальный мешок.

— Спи. Мы уходим…

— На рассвете. Я знаю.

Уголок его рта приподнялся.

— Спокойной ночи, моя королева.

Я должна была поблагодарить его, прежде чем он ушел. За то, что убил монстра. За то, что проверил, как я. За то, что развеял мои страхи одним своим присутствием. Но я устроилась поудобнее на своем одеяле и позволила ему исчезнуть в темноте.

Вероятно, он уже был с Тиллией, стоял на страже.

Вместе.

Что ж, по крайней мере, они не обнимались в ее спальнике.

Каким-то чудом мне удалось проспать до рассвета. Затем я взобралась на своею чалую и присоединилась к процессии, удалявшейся от догорающих костров.

Подальше от тела мертвого гриззура с молочно-белыми глазами. В уголках его пасти появилась пена.

А из перерезанного горла сочилась темно-зеленая кровь.