Щит Спэрроу

Пятьдесят один

Завьер и рейнджеры столпились вокруг нас, не сводя глаз с Луэллы.

— Когда ты видела ее в последний раз? — спросил Рэнсом.

— После утренних уроков она пошла в покои Одессы поиграть с Фэйзом.

— И я отослала ее вниз больше часа назад.

Луэлла в панике широко раскрыла глаза и покачала головой.

— Она так и не пришла. Когда она опоздала, я проверила ваши покои, но они были пусты. Я искала ее, думая, что она снова прячется, но она всегда выходит, когда знает, что я начинаю бояться. Ее нет дома. А ее сумка и бант пропали.

— Черт. — Завьер сглотнул, затем отступил на шаг от группы, прикрыв рот здоровой рукой. — Эванджелина!

— Найдите ее, — приказал Рэнсом.

Все рейнджеры бросились на поиски.

Мой взгляд обратился к воротам, которые медленно закрывались, но все еще оставались открытыми.

— Она хочет быть рейнджером. Она хочет охотиться на монстров. — Я встретилась взглядом с Завьером. — Как и ты.

Вот только, если бы она вышла во двор, то увидела бы, что он вернулся. И она не смогла бы пройти через ворота, если бы не…

— Через боковые ворота?

— Охранник ни за что бы ее не выпустил.

— Спасательный туннель, — прошептала Луэлла. — Из подвала для переселенцев. Я не думала, что она знает о нем, но…

Но Эви знала о подземельях. Я сомневалась, что они могли что-то от нее скрыть.

Рэнсом развернулся к главным воротам, подняв руку, чтобы не дать им закрыться.

— Стойте.

Затем он исчез, убегая так быстро, что ни у кого из нас не было ни единого шанса угнаться за ним, когда мы все поспешили за крепостные стены.

— Эванджелина! — рёв Рэнсома отразился от деревьев, наполнив лес.

— Боги, — всхлипнула Луэлла. — Где она?

— Эви! — крикнула я, оглядывая все вокруг в поисках девочки. Сегодня на ней была розовая рубашка с цветами у ворота. Желтые, синие и фиолетовые цветы.

— Эви, — голос Завьера сорвался, когда он снова и снова выкрикивал ее имя, его глаза расширились от паники.

Я прикрыла рот ладонями, собираясь закричать снова, но Рэнсом поднял руку, заставляя нас всех замолчать.

Слева от нас раздался свист, далекий, но отчетливый. Свист человека, который достаточно долго прожил в Трео, чтобы знать, как обезопасить себя.

Завьер пронесся мимо нас, не останавливаясь, пока бежал вдоль стены, хромота замедляла его, но не сильно.

У меня перехватило дыхание, сердце бешено колотилось в груди.

— Где?

Луэлла подошла к Рэнсому и схватила его за руку.

— Ты видишь ее?

— Там. — Он указал на деревья, но мне потребовалось еще несколько мучительных мгновений, чтобы разглядеть то, что видел он.

Взмах седых волос. Женщина, одетая в простое коричневое платье с длинными рукавами. И девочка в розовом, с колчаном стрел за спиной и луком в руке.

Завьер добрался до них первым, заключив Эви в объятия одной рукой.

Она обвила его шею руками, а ногами — талию, цепляясь за него, пока мы бежали к ним.

— Я нашла ее на дороге, — сказала Кэтлин. — Недалеко от туннельного люка.

— Эванджелина, — вставил Завьер.

В глазах Эви стояли слезы.

— Прости меня, папа.

— Ты не можешь покидать крепость. Это понятно?

Она кивнула.

Он был в ярости, его гнев подпитывался страхом, но он закрыл глаза, чтобы немного успокоиться, и выдохнул. Затем он поцеловал Эви в щеку, крепко прижав ее к себе.

— Пойдем домой.

Она уткнулась лицом ему в шею, и, хотя он мог нести ее только одной рукой, он пошел вдоль стены, хромая еще заметнее, чем раньше, и понес свою дочь к воротам.

Рэнсом положил руку на плечо Кэтлин.

— Спасибо.

— Этот ребенок был рожден, чтобы летать. — Кэтлин смотрела на Эви с любовью, переполнявшей ее взгляд. Это была материнская любовь? — Вам всем нужно быть внимательными, чтобы не подрезать ей крылья.

— Гораздо важнее обеспечить ее безопасность, — сказал Рэнсом.

— Ты должен найти способ сделать и то, и другое. Иначе ты потеряешь ее.

Луэлла вытерла лицо насухо и заключила Кэтлин в объятия.

— Спасибо.

Кэтлин обняла ее в ответ — так обнимаются женщины, которые дружат уже несколько десятилетий. Может быть, Луэлла была камеристкой Кэтлин в Аллесарии? Может быть, возлюбленная, к которой отправилась Кэтлин, была женщиной, с которой она познакомилась при дворе?

Луэлла отстранилась.

— Зайдёшь ко мне позже? Чтобы мы могли поговорить?

Почему это прозвучало как нечто более серьезное, чем дружеская беседа за чаем?

Кэтлин внимательно посмотрела на Луэллу, прежде чем кивнуть ей.

Затем Луэлла бросилась догонять Завьера и Эви.

Рука Рэнсома легла мне на поясницу, подталкивая к воротам.

— Я пойду проверю, надежно ли заперты боковые ворота.

Как только мы добрались до внутреннего двора, как только ворота были закрыты и заперты на ключ, он бросился в сторону боковых ворот.

— Эта девочка станет причиной смерти Луэллы. Но она любит Эви всем сердцем. — Внимание Кэтлин было приковано к удаляющейся фигуре Луэллы. — Луэлла была моей лучшей подругой с тех пор, как мы были детьми. Я тебе это говорила?

— Нет. — Но если бы я была Кэтлин и у меня была тайная дочь, я бы выбрала своего самого старого друга присматривать за моим ребенком.

— Она хотела стать алхимиком, целительницей и путешественницей. Она не хотела ограничивать себя чем-то одним, она хотела попробовать все. Находиться рядом с ней означало чувствовать вдохновение. Прилив сил. Она верила, что все возможно. Я не знала, как мне посчастливилось попасть в ее поле зрения. Я была просто рада быть рядом.

Луэлла, которую я знала, была стойкой и непоколебимой. Она редко улыбалась или смеялась. Я не могла представить ее вдохновительницей. Она была свободолюбивой. Только что-то ужасное могло вызвать такую перемену.

— Что случилось?

— Суть в том, — Кэтлин обхватила себя руками за талию, как будто ей было трудно даже произносить это, — что ее семья погибла. Моя тоже.

— Мне так жаль.

— Миграция меняет нас всех. Вот увидишь.

Дрожь ужаса пробежала у меня по спине.

— Я и не подозревала, что в Эллдере тоже есть туннели для миграции.

— Они не похожи на те, что ведут в убежища в Эшморе. Есть только один, и не многие знают, где он находится. Это скорее аварийный выход.

— Или побег для Эви, — пробормотала я. Рэнсом действительно пошел проверить боковые ворота? Или он забаррикадирует вход в эти туннели?

— И это тоже. — Кэтлин выпрямилась, выдавив из себя улыбку, которая не коснулась ее глаз. И, не сказав больше ни слова, она ушла. Может быть, в укромное место? Тайную квартиру в Эллдере, где она будет рядом с дочерью, но всегда будет держаться в стороне.

Я шла через внутренний двор, желая проведать Эви, когда люди передо мной расступились, словно кто-то задернул занавес. Они расступились, пропуская Стража.

Выражение лица Рэнсома было убийственным, а глаза — серебристыми.

— Ты покажешь мне туннель? — спросила я, когда он остановился передо мной.

— Ты уже нашла его. Это самая дальняя камера в подземелье. Там есть фальшивая стена. Она приведет тебя в лес. Но не…

— …используй ее? Не бойся, у меня нет причин покидать Эллдер. Но спасибо, что сказал мне. — Это не было проявлением доверия, но уже кое-что значило. — Кэтлин — твоя мать?

Его брови поползли вверх.

— Нет.

— О. — Этот односложный ответ был всем, что он собирался мне дать. Ну, тогда, я думаю, что выясню личность его матери методом исключения.

— Что случилось с Востерами? — спросил он.

Я поморщилась, забыв о недавнем испытании. Вероятно, из-за того, что их магия перестала действовать. Обернувшись, я огляделась в поисках братьев.

— Где они?

Как получилось, что в тот единственный раз, когда я действительно хотела поговорить с Верховным жрецом, он исчез вместе с братом Даймом?

— Не знаю. — Тон Рэнсома был резким, как бритва. — Мы сейчас их найдем. Сначала расскажи мне, что произошло.

Я пожала плечами.

— Я никогда раньше не прикасалась к жрецу. Не думала, что это может быть так больно.

— Это не больно.

— Позволю себе не согласиться. — Я потерла руку в том месте, где до меня дотронулись. — Это было похоже на то, как ощущается их магия, но в тысячу раз хуже. Как будто она проникла прямо в мои кости.

Его глаза сузились.

— Что значит «ощущается их магия»?

— Ну, знаешь, это жгучее, покалывающее ощущение, будто по твоей коже ползают пауки. — От пустоты на его лице у меня внутри все сжалось. — Ты не чувствуешь их магию? Но я видела тебя в тот день в лазарете Трео. Верховный жрец прикоснулся к тебе, и мне показалось, что тебе больно.

— Это больно, когда он выкачивает Лиссу. А не из-за того, что он прикасается. И я никогда не чувствовал его магию.

Мой пульс участился, внутри все сжалось. В Куэнтисе такое случалось редко. Когда брат Дайм приезжал, он проводил время с отцом, занимался всеми необходимыми делами, а затем уезжал. Я всегда избегала его.

С тех пор, как я приехала в Туру, встречи с Востерами казались неизбежными.

Почему я могла чувствовать их магию? Почему другие не чувствовали? Дети не бросались навстречу существам, от которых у них мурашки бегали по коже.

— Кто-нибудь еще чувствует ее? Или только я?

Рэнсом, стиснув зубы, смотрел поверх моего плеча.

— Не знаю. Я никогда раньше не слышал, чтобы кто-нибудь говорил, что может ее чувствовать.

Тогда что же со мной было не так? И почему Верховный жрец спрашивал о моей матери?

Было бы неплохо спросить. Чтобы получить ответы от братства.

Но после часа поисков и расспросов о том, куда они подевались, мы узнали от охранника, что они ушли через ворота, пока мы искали Эви.

Востеры исчезли.