Щит Спэрроу

Пять

Воздух потеплел после заявления Верховного жреца.

Марго выдохнула, ее тело покачнулось, и дыхание больше не было облачком. Она ненавидела холод, потому что от него болели колени.

Лед растаял, когда температура вернулась к норме. Плеск капель воды, падающих на мрамор, эхом разносился по тронному залу.

Эмиссар отца поднял руку и, точно так же, как он делал с моими волосами, закрутил пальцем по кругу. Потоки воды устремились к закрытым парадным дверям, просачиваясь сквозь щели.

Представление о магии Востеров закончилось так же быстро, как и началось. Кроме раздражения на моей коже, от него не осталось и следа, как будто лед и ветер никогда не касались этого места.

Принц Завьер кивнул братьям Востерам, затем повернулся и направился к выходу. Его рейнджеры выстроились в шеренгу и следовали за ним по пятам.

Полагаю, они закончили? Он пришел за призом в виде невесты — я подавилась — и добился своего.

Страж ушел следующим, не удостоив никого прощальным взглядом.

Верховный жрец оторвался от пола и поплыл рядом со Стражем.

Только когда за ними с глухим стуком закрылись двери, я рискнула перевести дыхание.

— Брат Дайм. — Глаза отца были умоляющими, когда он обращался к своему эмиссару. — Должно же быть что-то, что мы можем сделать.

Дайм. Странно, что я никогда не знала его имени.

Он не был частым гостем в замке, но за всю мою жизнь он бывал здесь несколько раз. На похоронах дедушки. На королевском пиру, который отец устраивал пять лет назад. Представление Арталайуса как наследника короны куэнтинов.

Мне следовало представиться раньше. Возможно, брат Дайм вступился бы за меня, выступил бы против Верховного жреца, если бы я потрудилась узнать его имя.

— Мэй станет туранской королевой, — сказал отец. — Это не может быть Одесса. Она ни на что не способна.

Ауч. Ладно, я не была избранной дочерью, но неужели мысль о том, что я стану королевой, была такой уж немыслимой?

Не то чтобы я хотела быть королевой. Совсем.

— О, боги. — Я прижала кончики пальцев к вискам, потирая боль, разрастающуюся в моем черепе.

Этого не могло быть. Это было не по-настоящему.

Брат Дайм подошел ко мне, и от его близости пульсация в моей голове усилилась.

Мои руки опустились, когда я встретила его бездонный взгляд.

— Пожалуйста.

— Это твое счастье, дитя. — Он потянулся ко мне, протянув длинные тонкие пальцы.

Но прежде чем он успел коснуться моего лица своими костлявыми пальцами, я отпрянула и прижалась к Марго, надеясь, что ее тело впитает в себя его магию.

Дайм долго изучал меня, склонив голову набок, как и раньше. Он моргнул своими жуткими глазами, а затем выскользнул из тронного зала, исчезнув там, где останавливался, когда приезжал в Росло.

У него было крыло в замке? Или он оставался в городе? Возможно, мне следовало спросить и об этом тоже.

Без необходимости бороться с раздражающим воздействием его магии. Последние остатки сил покинули мое тело. Я рухнула на пол, ударившись коленями о мрамор. Мой желудок скрутило, и еда, съеденная несколько часов назад, грозила вернуться, но я подавила позыв к рвоте.

— Боги. — Я перекрестилась Восьмерым, обводя рукой лицо и сердце. Я сомневалась, что Восемь богов меня слышат, но если был хоть намек на божественное вмешательство Ама, Оды и их шестерых детей, я воспользуюсь им.

— Одесса станет моей женой. — Бэннер топнул ботинком по полу.

— Ты слышал, что сказал Верховный жрец. — Отец сорвал с головы корону и провел рукой по своим золотистым волосам. Пряди на его висках казались более пепельными, чем были до этого фиаско.

Люди называли его Золотым королем. Его волосы были цвета спелой пшеницы. Его глаза цвета карамели были такими же золотистыми, что и монеты в сундуке. Взгляд отца, в котором сверкали янтарные искорки, всегда излучал сияние.

Магия, глубоко укоренившаяся в земле Каландры, при рождении окрасила наши радужные оболочки этими искорками, навсегда связав нас с этим местом. Где бы мы ни жили, куда бы ни переезжали, этот цвет оставался неизменным. У каждого куэнтина были янтарные искорки.

У всех куэнтинов, кроме меня.

Мои глаза были цвета чистого золота. Ни одной искорки не было видно.

Когда я была ребенком, я часто спрашивала отца, почему я не такая, как все. После того, как он бесчисленное количество раз игнорировал мой вопрос, я перестала пытаться понять.

Когда мы с Мэй были девочками, когда ему пришло время выбирать Спэрроу, и он выбрал ее вместо меня, хотя я была его старшей дочерью, он и этого не объяснил.

Золотой король никому ничего не объяснял.

Прозвище отца было в основном связано с невероятным богатством, которое он принес в наше королевство с тех пор, как получил корону от моего деда.

Куэнтис не был богат до его правления. Страстью моего деда были женщины, вечеринки и трата денег своего народа на расточительство. Именно из-за него этот замок был отделан золотом.

Мой отец решил использовать наши ресурсы более разумно. Его состояние было спрятано под замком, а не на его стенах. Но даже Золотой король не мог оплатить этот долг богатством.

— Должен быть другой способ, — сказал Бэннер. — Туранцы не могут забрать ее у меня. Этого не может быть…

— Бэннер, — голос отца отразился от стен. — Оставь нас.

— Мой король…

— Оставь. Нас.

Бэннер, как всегда верный генерал, ушел без промедления, громко ступая по комнате.

— Вон, — скомандовал отец охранникам. В отличие от Бэннера, они спорить не стали.

Когда они ушли, остались только мы. Семья.

Раздался звук вынимаемого из ножен лезвия за мгновение до того, как к моему горлу приставили нож.

— Что ты сделала? — Мэй закипела от ярости.

— Убери от меня нож. — Вдобавок ко всему, у меня не было сил терпеть выходки моей сестры. Я была в нескольких шагах от того, чтобы броситься с очередного утеса, и она решила, что сейчас самое подходящее время проверить остроту ее ножа? Правда?

Я оттолкнула ее руку, отводя лезвие от своей шеи. Но не раньше, чем она дернула запястьем, ровно настолько, чтобы рассечь кожу, и чтобы выступила капелька крови.

— Черт, — прошипела я, прижимая кончик пальца к порезу. — Ты правда меня только что порезала? Тени, ты демон.

— Скажи мне, что ты сделала, — огрызнулась она.

— Ничего. Я ничего не сделала.

Ее прекрасные черты исказились от ярости.

— Тогда зачем ты нужна принцу Завьеру?

— Откуда мне знать? — Я вытерла кровь с шеи, исподлобья глядя на нее, и размазала ее по рукаву. — Может, ему не нравятся блондинки.

Моя сестра сделала выпад, ее вторая рука сжалась в кулак, готовая ударить меня по носу, но прежде чем она успела приблизиться, рука отца схватила ее запястье, остановив движение.

Он вырвал нож из ее рук и швырнул его на пол. Он резко затормозил на ступенях, ведущих к тронному возвышению.

— Мэй, — упрекнула ее Марго. — Ты не помогаешь в этой ситуации.

— Она что-то сделала, мама. Обманула его или…

— Хватит. — Приказ отца не оставлял места для неповиновения. Он отпустил Мэй и присел передо мной на корточки, его карамельные глаза изучали мои. — Скажи мне честно. Ты встречалась с Завьером до этого дня?

— Нет. — Я покачала головой. — Никогда.

— Ты не встречалась с кем-нибудь из туранцев с тех пор, как они приехали?

— Ни разу.

— Где ты была сегодня?

Если честно, ничего хорошего из этого не выйдет. Отец не знал о прыжках в воду с утеса. Бэннер думал, что я поднимаюсь туда только для того, чтобы порисовать, получше рассмотреть город и сбежать из-за стен замка. А Марго и Мэй думали, что я люблю плавать у побережья.

Не было ни малейшего шанса, что отец воспримет мое любимое времяпрепровождение как смелое, а не безрассудное.

— Я вышла прогуляться на улицу. Потом пошла купаться.

Его глаза сузились, как будто он почувствовал полуправду.

— И что?

— Когда я вошла в замок, я столкнулась с братом Даймом возле галереи.

— Возле какой галереи?

— Галереи… круксов.

— Черт бы побрал твое любопытство к этому холлу, — рявкнул он, раздувая ноздри.

Я поморщилась.

— Прости.

Он не раз говорил мне, что это неподходящее место для моего времяпрепровождения. Отец не понимал моего интереса к миграции. Он также не понимал, что сегодняшний день был посвящен не искусству и не монстрам. Эта галерея была для меня просто самым простым способом проникнуть туда незамеченной.

Отец вздохнул.

— Что еще сегодня произошло?

— Ничего. После того, как я увидела брата Дайма, я побежала наверх переодеться. Марго помогла мне с прической. — Отец не пошевелился. Он ничего не сказал. В его глазах появилось подозрение, как будто он знал, что я не сказала ему всей правды.

Это молчание было одной из его любимых тактик. Ему нравилось наблюдать, кто первым нарушит тишину.

Обычно это была я. Я признавалась, что пряталась от своих наставников или скармливала объедки со стола его охотничьим собакам. Я признавалась, что пробиралась на кухню за угощениями или убегала от своих охранников, когда посещала доки.

Но правда об этом утесе принадлежала мне. Я не сдамся, только не в этом. Если каким-то чудом он найдет способ вытащить меня из этой передряги с туранцами, я не собираюсь терять эту единственную свободу.

— Боги. — Отец вздохнул, проведя ладонью по подбородку. — Прости, Десс.

Я вздрогнула всем телом. Когда он в последний раз называл меня Десс? Прошли годы. И я ни разу не слышала, чтобы он извинялся.

Нежность в его глазах была такой незнакомой, что у меня сжалось сердце. Он не смотрел на меня так, ну… очень, очень давно. С тех пор, как я была ребенком. С тех пор, как я просыпалась посреди ночи, крича от кошмара, и отец обнимал меня до рассвета.

— Мне жаль, что ты должна это сделать.

— Я не могу, отец. Пожалуйста, не заставляй меня.

Он провел костяшками пальцев по моей щеке.

— Ты должна.

— Я не хочу выходить за него замуж. Должен быть способ все исправить.

Он откинулся назад и грустно улыбнулся мне.

— Не говоря уже о призовой невесте, мы не можем позволить себе разозлить туранцев отказом. И мы не можем разрушить «Щит Спэрроу», не сейчас, когда на нас надвигается миграция крукса. Мэй должна была отправиться в Туру. Ты должна занять ее место. Теперь ты, должна стать, Спэрроу.

Это был еще один договор, подписанный кровью и скрепленный магией.

Если король отказывался отдать свою дочь другому королю, он умирал. Насколько мне известно, ни один мужчина никогда не предпочитал свою дочь самому себе.

И я, конечно, не ожидала такой жертвы.

Помимо заключения браков по договоренности, «Щит Спэрроу» по своей сути был торговым договором. Он поддерживал жизнь всех пяти королевств. Принцип равноправия. Он обеспечивал всех нас необходимыми ресурсами для процветания. А когда начнется решающая миграция, для выживания.

Мы обменивали ресурсы, которые могли собрать — урожай и скот — на те, которые не могли. Железо, необходимое Куэнтису для изготовления оружия, поступало из Озарта. Древесина, которую мы использовали для строительства, — из Туры. Лейн давал нам специи и золото. А Генезис нефть, которую мы сжигали в фонарях и печах.

С того дня, как был создан «Щит Спэрроу», войны, которые когда-то были обычным явлением на континенте, внезапно прекратились. Но наши предки боялись, что одной торговли товарами будет недостаточно для поддержания хрупкого мира, поэтому они решили связать народы кровью.

Каждое поколение, перед каждой миграцией, выдавало замуж дочь за представителя другой королевской семьи, чтобы у их детей были связи с обеими странами.

Самый последний брак по договоренности был заключен между Лейном и Озартом.

Свадьбы были пышными. На празднование были приглашены все королевства, поскольку союзы должны были напоминать всем нам о всеобщем благе. Мир должен был быть сохранен любой ценой.

Мы не могли воевать сами с собой и с сутью. Монстрам было все равно, на какие земли они нападут. И они не проявляли милосердия.

Из-за круксов небо на месяцы заволакивало тьмой, тысячи и тысячи крыльев закрывали солнце. Домашний скот, посевы и урожаи были уничтожены. Здания и столицы разрушены.

Со времен подписания «Щита Спэрроу» пять королевств выстояли, пережив девять миграций.

Отпраздновали девять браков.

Свадьба Мэй была бы десятой.

Если бы не гребаная «Цепь Семерок».

— Я не могу в это поверить, — прошептала я. — Этого не может быть.

— Послушай. — Отец положил руки мне на плечи и встряхнул, от прежней мягкости не осталось и следа. — До сегодняшнего вечера нужно многое сделать. Ты многому должна научиться.

— Не поздновато ли начинать готовить меня к правлению иностранным королевством?

— Одесса. — Отец снова потряс меня за плечи. — Ты должна найти дорогу в Аллесарию до конца лета. И сообщить, как я могу найти город и проникнуть в него.

Я разинула рот, прокручивая в голове его требование.

— Ч-что?

Он хотел послать легион в туранскую столицу? В «Щите Спэрроу» был пункт, запрещающий вторжение в одно королевство со стороны другого. За неповиновение полагалась та же цена, что и за отказ выдать дочь замуж.

Смерть короля.

Вторжение в туранскую столицу не только привело бы к началу войны, но и стоило бы отцу жизни.

Он же не мог говорить это серьезно. Не так ли?

— Твои камеристки будут сопровождать тебя в путешествии в Туру, — сказал он. — Придумай причину, чтобы отправить одну из них или обеих обратно в Куэнтис со всем, что узнаешь.

— Бриэль и Джоселин?

— Аллесария — твой приоритет. Понимаешь? Это важно для моих планов. Мы не можем откладывать. Но ты также должна узнать все, что сможешь, о Страже и его способностях. Найди способ убить его.

У меня отвисла челюсть.

— Ты хочешь, чтобы я убила Стража?

Убийцу. Человека, который, по слухам, убивал легендарных монстров в Туре. Возможно, лучшего бойца в Каландре. Этого Стража?

— Да, — сказал отец. — Ты должна попытаться. По крайней мере, узнай, на что он способен. Сколько бы шпионов я ни посылал в Туру, ни один из них не смог узнать о масштабах его способностей или их источнике.

— Способности? Он выглядит… нормальным. — Ну, в основном.

Слухи о Страже гласили, что он быстр, как гадюка. Что обладает силой десятерых мужчин. Но его дар не такой, как у Востеров. Похоже, он не владеет магией жидкости и крови. Сегодня он определенно не продемонстрировал никакой силы.

Кроме его глаз. У него не было звездного блеска, как у меня. И его глаза изменили цвет — если только мне это не почудилось. Я не была уверена, что в тот момент все было по-настоящему. Час назад я и понятия не имела, что существует такая вещь, как «Цепь Семерок» или призовая невеста, но вот я здесь и собираюсь вручить себя какому-то скучающему, задумчивому принцу.

Я взглянула на Марго, надеясь хоть на каплю сочувствия.

Неа. Ни капельки. Она все еще злилась.

Мэй все ближе подходила к своему брошенному ножу.

А отец выглядел, ну… раздраженным. Как будто его марионетки не слушались, когда их дергали за ниточки.

Вот кем мы были. Марионетками. Кружение в моей голове внезапно прекратилось, когда пришло осознание.

— Ты это спланировал? — Мерроуилы, наемники и что там еще было у него в голове?

Он нахмурился.

— Ты действительно верила, что легионеры Бэннера не смогут убить горстку мерроуилов?

Да, он это спланировал.

— Погибли люди. Ты посылал солдат на войну, зная, что они не вернутся? — Скажи «нет». Пожалуйста, скажи «нет». Я не смогу смотреть на него снова, если он добровольно использовал своих людей в качестве приманки для какой-то политической интриги.

— Мерроуилы нападали на торговые пути. Каждая потерянная жизнь была трагедией. Как только мы поняли, что это уже небезопасно, мы инсценировали исчезновение нескольких кораблей. Все солдаты, находившиеся на борту, вернулись домой. Но туранцам необязательно это знать.

Я поникла. Ну, это было уже что-то.

— Я не понимаю. Мэй должна была выйти за него замуж через три месяца. Почему бы просто не дождаться равноденствия? Зачем приводить их сюда сейчас?

— Я не могу ждать три месяца. Мы годами, десятилетиями пытались найти дорогу в Аллесарию. Исходя из всего, что мы можем предположить, столица находится глубоко в горах Туры. Если это так, то зимой дорога может оказаться непроходимой для армии. Я хотел, чтобы у Мэй было достаточно времени, чтобы найти способ проникнуть в город, и чтобы легион смог отправиться в путь до наступления снегов. В противном случае нам придется ждать до следующей весны. Если крукс начнет мигрировать раньше, чем предсказывают ученые, я упущу свой шанс.

— Шанс на что? На завоевание Туры?

Его челюсть напряглась.

— У них в этом городе есть то, что мне нужно.

— Что?

— Тебе не нужно знать подробности. Но мне нужно найти способ попасть в город до начала миграции. Это наш единственный шанс остановить круксов.

Время остановилось. Как и мое сердце.

Остановить круксов. Это возможно? Был ли на самом деле способ помешать монстрам уничтожить Каландру? Способ предотвратить ужасы, показанные в галерее замка?

— Как?

— Этого я не могу объяснить. Пока нет. Но ради блага нашего народа ты должна это сделать. Ты должна доверять мне. Найди мне дорогу в Аллесарию.

— Но договоры. Как насчет…

— Договоры могут быть нарушены, Одесса. Помни об этом.

Головокружение вернулось с удвоенной силой.

— Как? Это будет значить, что ты умрешь.

— Не обязательно.

О чем он говорит?

— Я не понимаю.

Он снова надел корону на голову.

— В этом нет необходимости.

Не имело значения, понимала ли я детали. Отец будет держать меня в неведении, если у него не будет другого выбора. Он будет говорить мне только то, что мне нужно знать, чтобы выполнять его приказы.

— Откуда ты знал, что принц Завьер приедет, когда нанимал их, чтобы убить мерроуилов? — спросила я.

Он вздохнул, явно раздраженный чередой моих вопросов, но все равно ответил.

— Из разных источников мы узнали, что он стал чаще путешествовать со своими рейнджерами. Это не было гарантией, но попробовать стоило. Когда мы узнали, что Страж и Верховный жрец были замечены со своей группой, я предположил, что Завьер тоже был среди них.

— Но ты не ожидал что они попросят призовую невесту?

— Это было… неожиданно.

Я снова потерла виски, боль вернулась, когда я попыталась осмыслить этот разговор.

— Так значит, ты нанял туранцев убить мерроуилов и привез их сюда, чтобы они могли получить плату, зная, что Завьер, скорее всего, последует за ними, и все это в надежде, что принц согласится, что ли? Достаточно одного взгляда на Мэй, чтобы отчаянно влюбиться и потребовать, чтобы они поженились на несколько месяцев раньше, чем планировалось?

Отец усмехнулся.

Глупая я. Я и забыла, что отец не верил в любовь.

— Я надеялся, что он согласится перенести дату свадьбы, — сказал он. — Если бы он приехал сюда, я смог бы убедить его жениться на ней раньше под предлогом укрепления наших торговых путей. Мы усердно работали над созданием запасов, готовясь к круксам. Тура уже два года страдает от засухи. Их урожая недостаточно, чтобы прокормить их во время миграции. Я надеялся ускорить свадьбу в обмен на увеличение поставок зерна. Тогда Мэй могла бы отправиться с ними в плавание этим летом. У нее было бы больше времени, чтобы побольше узнать об Аллесарии.

— Что, если бы принц не приехал? Что, если бы он не захотел перенести свадьбу?

— В худшем случае, они забрали бы наше золото в качестве оплаты, и она вышла бы замуж за Завьера в день равноденствия.

Но не это было худшим вариантом. Я была худшим вариантом.

— Почему он выбрал меня?

Между бровями отца пролегла морщинка.

— Я не знаю.

— Он подозревает, что Мэй может стать шпионкой?

— Он был бы дураком, если бы не делал этого. Не секрет, что каждое королевство Каландры интересуется местонахождением Аллесарии. Но это единственная возможность, в которой они не могут нам отказать.

Возможность, которая появилась только с этим браком.

— Я не думал, что он полностью откажется от Мэй, — сказал отец. — Это была ошибка в моем плане.

Планы, интриги — вот как работал его мозг. Он никому не доверял. Он ожидал предательства. И редко бывал удивлен.

Губы Мэй скривились.

— Нам не следовало втягивать ее в это.

— Наверное, ты права, — пробормотал он.

Но сегодня не было причин исключать меня. Я была принцессой-пустышкой, которая довольствовалась тем, что сливалась со стенами и стояла на шаг позади своей сестры. Я была незначительной старшей дочерью отца, рожденной от его покойной жены. Я уже была помолвлена с его генералом и никоим образом не могла соперничать с Мэй по красоте или обаянию.

Ни у кого в моей семье не было причин подозревать, что я привлеку внимание принца Завьера.

У меня задрожали руки.

— Я не шпион. Я не воин. И уж точно не убийца. Я не могу этого сделать. — В последний раз, когда я держала в руках меч, мастер оружия отправил меня в лазарет, потому что я порезала себе ладонь.

— Ты сделаешь это, — приказал отец. — Повтори мои приказы.

Я с трудом сглотнула.

— Я должна найти дорогу к Аллесарии. Затем я должна узнать о способностях Стража. И если у меня будет шанс, ты хочешь, чтобы я убила его.

Другого человека.

Он просил меня отнять чью-то жизнь.

— Да. — Облегчение отца было ощутимым. — Ты можешь это сделать. Ты должна это сделать. А потом я отвезу тебя домой.

Невозможно. Когда я уплыву из Куэнтиса, я сомневалась, что когда-нибудь вернусь.

Особенно если — когда — туранцы поймут, что я шпион.

Или, когда Страж убьет меня первым.

— Ты должна доверять мне, — прошептал отец. Он поцеловал меня в лоб, затем встал и кивнул Марго. — Подготовь ее.

К свадьбе. Которая состоится сегодня вечером.