Щит Спэрроу

Пятьдесят три

— Прячешься от меня, Кросс?

Я оторвалась от книги, которую читала. Рэнсом стоял в дверях балкона, одетый только в низко сидевшие брюки.

Его волосы были растрепаны моими руками прошлой ночью. Выражение его лица стало мягче, на нем проступили следы сна. Он был прекраснее любого восхода солнца.

И он был моим.

— Ты забрал всю постель. — Я закрыла книгу и положила ее на колени рядом с Фэйзом. — Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты спишь как морская звезда?

Он усмехнулся, подошел к спинке моего стула и, взяв мое лицо в ладони, запечатлел поцелуй на моем лбу.

— Я подумал, что ты, возможно, передумала.

— Нет. — Я потянулась к его щеке.

На его лице отразилось облегчение, когда он снова поцеловал меня, а затем плюхнулся в кресло рядом со мной. Его пресс и руки напряглись при движении.

Боги, он был совершенен. Желание разлилось между моими бедрами. Даже после ночи, проведенной в исследовании этого тела, я жаждала только большего. Возможно, мне потребуется целая жизнь, чтобы удовлетворить свою потребность в Рэнсоме. Это звучало как хороший способ провести жизнь.

— По крайней мере, я знаю, куда делась моя туника. — Он выгнул бровь, увидев мою тунику. Его тунику. Я натянула ее на себя этим утром, когда выскользнула из спальни, чтобы дать ему отдохнуть.

Фэйз оторвал голову от моего обнаженного бедра и оценивающе посмотрел на Рэнсома. Он не доверял моему мужу. А может, просто разозлился, что Рэнсом присвоил его подушку.

— Что читаешь? — Он указал на мою книгу.

Кэтлин, должно быть, принесла ее сегодня рано утром. Под дверью лежала записка, а снаружи ждала свежая стопка книг. Это было приятное зрелище, поскольку я уже прочитала другие, которые она мне дала, — дважды.

Я перевернула обложку, чтобы он мог видеть.

— Это книга о каландрийском фольклоре. Я надеялась найти что-нибудь о «Цепи Семерок».

Он ухмыльнулся.

— Ищешь лазейку, жена?

— Как всегда, — поддразнила я. — Мне просто любопытно. Но об этом ничего не написано. По крайней мере, в тех книгах, что я читала. Эта о рассказах о прошлых миграциях.

Рэнсом что-то промычал, глубже погружаясь в кресло.

— Почитай мне что-нибудь.

Я открыла книгу на рассказе, который нашла ранее, чтобы прочитать вслух.

— Жил-был человек из Лейна, который девяносто дней бродил по пустыне под небом, потемневшим от крыльев крукса. Без крова, без оружия и магии он должен был стать легкой добычей для монстров. Но Мак, Бог Войны, сжалился над этим человеком. Ведь когда-то он был великим чемпионом и гладиатором, побеждавшим во всех битвах на аренах Лейна, сражаясь как с людьми, так и со зверями. Его звали Соннет. И он выжил, обратившись к круксу. Прошептав слова, которые Мак вложил в его разум. Они пролетали над его головой, оставляя его нетронутым и невредимым, пока он шептал истории, благословленные богом. Каждый день его странствий — новая история. Эти истории жили сотни и сотни лет, живя до тех пор, пока Соннет не умер стариком в своей постели.

— «Девяносто историй Соннета».

— Ты уже слышал эту историю раньше.

— Я читал их. Его рассказы. В основном они были о магии и монстрах. О сражениях, которые он вел и которые проиграл. Они хранятся в переплетенной книге в библиотеке Аллесарии. — Рэнсом нахмурился. — По крайней мере, так оно было. Я не знаю, уцелела ли эта книга после пожара, который устроил мой отец.

— Надеюсь, что да. Я бы хотела ее прочитать. — Если он когда-нибудь возьмет меня с собой в Аллесарию.

Возьмет ли он меня когда-нибудь? Или у него всегда будет причина держать меня подальше? Будет ли он когда-нибудь доверять мне настолько, чтобы отвезти в столицу?

Он откинул голову на спинку стула, удерживая мой взгляд.

— Продолжай. Задавай все вопросы, которые у тебя на уме.

Это было одновременно и мило, и озадачивающе, что он, казалось, уже так хорошо меня знает. Потому что я отчаянно хотела узнать его изнутри и снаружи.

— Ты не можешь рассказать мне об Аллесарии, не так ли?

Он покачал головой.

— Ты связан клятвой на крови?

Он не ответил. И, как и в другие моменты его молчания, этого было достаточно для ответа.

— Я думаю, с нее все и началось. Источником Лиссы была Аллесария. Кто-то там ее создал.

— Я понимаю, что тайна, окружающая Аллесарию, вызывает подозрения. Но если бы она возникла там, Востеры бы это почувствовали.

— А что, если бы они этого не почувствовали? — Что, если магия Верховного жреца еще не настроилась на Лиссу?

Он сел прямо, опершись локтями о колени.

— Они не враги.

Его вера в них была такой же разочаровывающей, как и его недоверие ко мне.

— Ты можешь понять, почему после вчерашнего я не чувствую того же?

Рэнсом опустил голову, но кивнул.

— Может быть, Лисса началась не в Аллесарии. Но, возможно, там все и закончится. Может быть, ваши целители, алхимики и даже Востеры смогут найти лекарство.

Он поднял печальный взгляд.

— Лекарства нет.

— Пока. До недавних пор Лиссы не существовало. Почему не может быть лекарства? Почему ты сдаешься?

— Жрецы потратили годы, пытаясь найти лекарство. Если они говорят мне, что это невозможно вылечить, значит, это невозможно вылечить. — Он встал со стула и опустился передо мной на колено. — Я не хочу такой надежды, Одесса. Я лучше буду жить в ожидании конца, чем ждать исцеления, которое никогда не придет.

Я дотронулась рукой до его заросшего щетиной подбородка.

— Тогда я оставлю эту надежду для себя.

— Я не хочу этого. — Он наклонился к моему прикосновению. — Мы продолжим охоту. Несмотря на нападение, это работает.

Так ли это? Он был так уверен, что сможет изгнать Лиссу из этого мира. Но что, если охоты будет недостаточно?

Может быть, Рэнсом говорил это только для того, чтобы дать мне надежду. Может быть, он сам цеплялся за эту надежду. Сегодня я не собиралась красть ее ни у кого из нас.

— Пошли. — Рэнсом встал, протягивая руку.

Я спустила Фэйза со своих колен на пол, затем встала, позволяя ему обнять меня и вдохнуть мои волосы, уткнувшись носом в его обнаженную грудь. Вдыхая его запах, я буду помнить его всегда.

— Нам нужно потренироваться, — тихо сказал он.

Я застонала.

— Отлично. Дай мне одеться. Сомневаюсь, что кто-нибудь на тренировочной площадке оценит принцессу без штанов.

— Кто говорил о тренировочной площадке? — Он отстранился, взяв меня пальцем за подбородок. Затем его губы прижались к моим, и на его губах появилась странная улыбка. — Тренировка, которую я задумал, не требует штанов.

У меня перехватило дыхание, когда он прикусил мою нижнюю губу. Когда он приподнял подол своей туники, его пальцы прошлись по изгибу моей попки, и мои соски затвердели под тканью.

Рэнсом заключил меня в объятия, прижимая к груди, и направился через покои в мою спальню, но прежде чем мы успели запереться изнутри, раздался стук в дверь.

— Не открывай, — прошептала я.

Он зарычал, и на мгновение я подумала, что он проигнорирует нашего гостя. Но затем стук повторился, более настойчивый, чем в прошлый раз, и достаточно громкий, чтобы я поняла, что это не Эви.

Рэнсом поставил меня на ноги и подошел к двери, открывая ее перед Завьером. Рэнсом отступил в сторону, приглашая нашего гостя войти.

— Извините, что прерываю. — Завьер слегка поклонился Рэнсому, затем и мне. — Одесса.

— Доброе утро.

— Только что прибыл всадник на пони. Он сказал, что заметил стаю бэарвульфов по дороге сюда. Он ускакал, чтобы избежать встречи с ними, но это было меньше часа назад. Я не знаю, та ли это стая.

— Черт. — Рэнсом провел рукой по волосам.

Они уже возвращались сюда? Не привлекла ли я монстров поближе?

— Рэнсом, мы могли бы проверить…

— Пожалуйста, не проси меня об этом.

Я вздохнула.

— Хорошо.

Это было не то, что я бы забыла, но после прошлой ночи я бы не стала настаивать на том, чтобы он это испытал.

— Дай мне минутку, — сказал Рэнсом Завьеру, а затем последовал за мной в мою комнату.

Как только дверь захлопнулась, я сняла его тунику, положила ее на незастеленную кровать и подняла с пола свою одежду, быстро одеваясь, когда он сделал то же самое.

— Будь осторожен, — сказала я.

— Буду. — Он поцеловал меня в лоб, прежде чем мы вернулись в гостиную.

— Подожди здесь, — сказал он Завьеру. — Мне нужен мой меч.

Завьер кивнул и вышел на дорожку, а Рэнсом перемахнул через перила.

Я вышла на улицу босиком и встала рядом с Завьером.

— Ненавижу, когда вы все отправляетесь на эти охоты. Они работают?

Он усмехнулся.

— Нет.

Это не то, что я хотела услышать, прежде чем они отправятся на одну.

— Неважно, сколько монстров с Лиссой мы убьем, их всегда будет больше. Я хочу верить, что это работает. Но… — Он снова уходил на очередную охоту, оставляя свою дочь дома. Завьер опустил подбородок и двинулся прочь, но, прежде чем дойти до лестницы, остановился. — Он хороший человек. Ему не нравилось лгать тебе так долго. Но ты должна знать, что это было сделано не для того, чтобы причинить тебе боль.

Я грустно улыбнулась ему.

— Я знаю.

Он сбежал вниз по лестнице и присоединился к Рэнсому, который выходил из дома, застегивая застежки на жилете и пристегивая меч за спину. Он поднял глаза, увидел меня, прижал руку к сердцу, а затем они исчезли.

Отправились на очередную охоту.

Она должна была работать. По крайней мере, замедлять распространение инфекции. Я не могла представить другого варианта. Что все, что они сделали, было напрасно. Что Лисса продолжит бесконтрольное распространение, пока не покроет континент. Это только усугубит миграцию. А если заразится крукс…

Боги. С какими ужасами мы столкнемся?

Нет, охота должна была сработать. Рэнсом, несмотря на все его разговоры о том, что не стоит надеяться, не стал бы преувеличивать.

Туранские воины будут убивать, пока инфекция не исчезнет. И мы найдем источник, человека, ответственного за это бедствие в Каландре, и лишим его жизни.

Меня охватило беспокойство, и, хотя прошлой ночью я долго не спала из-за восхитительных мучений Рэнсома, я не могла оставаться внутри. Поэтому я поспешила натянуть сапоги и упаковать сумку, положив в нее свой новый кинжал.

Затем я вышла на улицу в поисках завтрака.

Бриэль обычно приносила его наверх, прежде чем приступить к своим обязанностям по дому, но этим утром мне нужно было двигаться.

— Доброе утро, — поприветствовала я пекаря и его жену, когда вошла в их лавку, и запах муки и соли наполнил мой нос. Съев свежую булочку, я отправилась на прогулку, вдыхая чистый воздух.

Несмотря на все происходящее, на тревоги, страхи и неуверенность, в моих шагах чувствовалась легкость. На моих губах играла застенчивая улыбка. Сегодня я чувствовала слабость в мышцах, мои движения были плавными, как будто я плыла под водой.

Рэнсом как любовник был моей мечтой. Никогда в жизни я не испытывала того, что он заставил меня почувствовать прошлой ночью. Я и не знала, что секс может быть настолько сосредоточен на моем удовольствии, а не на удовольствии мужчины. Но, боги, Рэнсом был щедр. Оргазм за оргазмом, всю ночь напролет, пока, наконец, я не рухнула ему на грудь и не заснула как убитая.

Я хотела тысячу ночей спать под биение его сердца у себя в ушах.

Может, он и не хотел, чтобы я надеялась, но я все равно собиралась это сделать. Если мы сможем найти лекарство, то этот спектакль закончится. Рэнсом сможет взять на себя роль принца.

Как я должна притвориться женой Завьера? Как я должна смотреть на Рэнсома на людях, но не прикасаться к нему?

Все зависело от лечения. Тогда больше не нужно будет прятаться. Больше не нужно будет притворяться. Больше не будет разговоров о его смерти.

Я отказывалась терять его из-за Лиссы.

Если Востеры не смогут найти лекарство, нам придется найти других. Целителей. Химиков. Ученых. Ему не понравится мысль о том, чтобы просить помощи у других королевств, но ради спасения его жизни я готова на все.

Сбоку от меня распахнулась дверь, сорвавшись с петель и отвлекая меня от моих мыслей. Я обернулась на шум.

На улицу, спотыкаясь, вышел мужчина, одетый в больничный халат, его рука от запястья до плеча была обмотана марлей. Казалось, он вот-вот упадет, его шаги были неуверенными, когда он, пошатываясь, направился ко мне.

Он был одним из тех, кого вчера выгружали из повозки. Один из тех, кого, по словам Тиллии, они нашли возле Трео.

— Сэр, с вами все в порядке? — Я протянула руку, чтобы подхватить его, прежде чем он упадет, и крепко сжала его здоровую руку. В тот момент, когда я коснулась его кожи, я ахнула и отстранилась. Она была такой горячей, что чуть не обожгла. — Тени. Вам нужно внутрь. Вам нужен целитель. Позвольте мне помочь…

Его рука метнулась к моему горлу, и, прежде чем я успела осознать, что происходит, он сжал его.

Мои глаза вылезли из орбит, мой завтрак норовил вывалился на землю. Я открыла рот, хватая ртом воздух, пока тянула, извивалась и боролась, чтобы освободиться.

Его удушающая хватка только усилилась.

— Прекрати, — прохрипела я, ударяя кулаками по его предплечью, пытаясь вырваться из его хватки.

— Я весь горю. — Он уставился на меня, не мигая. Зеленые искорки в его глазах были тусклыми и бледными. — У меня все горит внутри. Я поклялся служить своему королю и гореть, гореть, гореть.

— Помогите, — шептала я одними губами, но, боги, он был силен. Сильнее, чем это было естественно. Даже с одной рукой я не могла вырваться.

С каждым мгновением мои силы таяли, а голова кружилась.

В этот ранний час улица была пуста. Люди все еще находились в своих домах. Во дворе должны были быть люди, но у меня не было возможности закричать. Не было возможности позвать на помощь.

Я снова ударила мужчину по предплечью, но удар получился слишком слабым. В поле моего зрения начало темнеть, словно дым заполнял мое сознание.

Вдалеке раздался крик.

— Остановись!

— Убей ее. Убей ее. Убей ее. — Мужчина встряхивал меня с каждым словом, как будто я была не более чем куклой.

Ама, спаси меня.

Я не была готова умереть. Не сегодня. Не после прошлой ночи с Рэнсомом.

Дрожащими пальцами я полезла в свою сумку, ощупывая дно. Темные пятна перед глазами двоились, троились. По моему лицу текли слезы.

— Останови это. Останови жжение. — Он поднял свою раненую руку, его ладонь соединилась с другой в мертвой хватке.

Давление на мою шею было невыносимым, легкие горели огнем, когда я пыталась вдохнуть хоть немного воздуха.

— Эй! — Еще один крик.

Успеют ли они вовремя, чтобы спасти меня? Или именно они сообщат Рэнсому, что я мертва?

Силы покидали мое тело, как вода, выливающаяся из чашки.

Мои колени подогнулись. Когда я опустилась на землю, хватка мужчины ослабла, но этого было недостаточно, чтобы сделать вдох.

Мой кулак сомкнулся на рукояти кинжала. Я вытащила его, используя последние остатки сил, чтобы вытащить из ножен и перерезать ему горло.

Брызнула кровь, заливая мою руку. Мою грудь. Мое лицо.

А потом я упала на колени, хватая ртом воздух. Горло у меня горело, и от вдоха я только закашлялась и захрипела, когда упала вперед, на руки.

— Принцесса! — Солдат скользнул в мою сторону, а мужчина упал в грязь.

Кровь хлынула у него из горла, образовав лужу на улице. Он не прижал руки к ране. Он не пытался остановить кровотечение. Он улыбнулся, и в уголках его рта появилась белая пена. Угол его губ совпадал с тем надрезом, который я прочертила кинжалом вдоль его шеи.

И по мере того, как жизнь покидала его тело, из его глаз исчезал цвет, оставляя только молочно-белый. На мгновение показалось, что от его тела идет пар.

Я закашлялась, все еще хватая ртом воздух, и свернулась калачиком, пытаясь дышать.

— Целитель! — Солдат держал меня за руку. — О, боги. Дышите. Попытайтесь дышать.

Рядом со мной появились еще люди, но все они исчезли, когда я уставилась на безжизненного человека на земле.

Я убила этого человека. Я отняла у него жизнь.

И его темно-зеленая кровь пропитала землю.