Сердце некроманта

Глава 22

— Вот так, — кивнул Дитрих, когда я собрала заклинание. Поморщился. — До чего все же мерзкое ощущение. Значит, говоришь, потянуться и… — Он осекся. — Распусти.

Удивившись, я выпустила магию.

— Зачаруй-ка хоть вот это. — Он взял со стола простую деревянную ложку. — Если ты снадобья умеешь зачаровывать, то и на дерево заклинание навесишь без проблем.

— Хорошо, но зачем? — растерялась я.

— Не хочу тебе навредить.

В самом деле, и на площади, и на рынке, когда я дотянулась до магии, братьям, пытавшимся меня остановить, стало плохо — кому больше, кому меньше. Оказаться на их месте мне не хотелось.

Пришлось повозиться, чтобы превратить ложку в артефакт, — дерево плохо удерживает заклинание. Будь она золотой или хотя бы серебряной, дело бы пошло куда быстрее. Но все же у меня получилось. Взяв в руки черенок, я едва не отшвырнула ложку прочь, точно паука. Сознание, что я сама создала эту гадость и в любой момент способна вернуть себе магию, просто разжав пальцы, не утешало.

Пока — способна. Но если братья отрежут от магии весь мир, и у меня не получится сохранить свои способности, смогу ли я смириться с потерей и жить дальше как ни в чем не бывало?

Я не стала долго размышлять об этом. Что толку переживать о вещах, которые от меня не зависят? Протянула ложку Дитриху. Тот сжал ее в кулаке, в другой руке стиснул кольцо — судя по едва заметному отблеску магии, какой-то артефакт. Прикрыл глаза, лицо потеряло всякое выражение. А потом разжал пальцы — кольцо зазвенело об пол, — поднял ладонь, и на ней заплясал огонек.

— Получилось! — воскликнула я и бросилась ему на шею.

Дитрих подхватил меня, приподняв над полом, крутанулся вокруг себя — я взвизгнула и вцепилась ему в плечи. А в следующий миг я обнаружила, что прижимаюсь к нему, обвивая руками шею, а его губы ласкают мои. И отстраняться мне совершенно не хочется.

Он опомнился первым, медленно поднял голову, не отводя взгляда от моих глаз. Я ойкнула, прижала ладони к горящим щекам.

— Осторожней, Эви, — очень серьезно сказал он. — Не дразни меня, если не хочешь доиграться.

— Извини, я…

Стало так стыдно, что аж слезы на глаза навернулись. Как я могла вешаться на него!

— Кой демон дернул меня давать невыполнимые обещания, — выдохнул Дитрих. — Прости, птичка, мне надо остыть.

Он шагнул к двери, под ногой что-то хрустнуло. Дитрих поднял с пола обломки ложки. Рассмотрел их, точно видел впервые, и протянул мне.

Я вытаращилась на них, забыв обо всем. Дерево выглядело новехоньким, словно эту ложку, перед тем как раздавить ногой выточили от силы вчера.

— Но как? — спросила я.

Оглядевшись, Дитрих поднял и кольцо, на серебре не осталось и следа патины. Взял с подоконника артефакт — точнее, то, что было артефактом, изменяющим внешность, прежде чем я с его помощью прорвалась к магии. Перевел взгляд с одного на другой.

— Не понимаю, — пробормотала я, все еще крутя в пальцах обломки ложки. — Она должна была состариться, да и кольцо. Как твой артефакт.

Дитрих медленно покачал головой.

— Моя магия — магия смерти и разрушения. Каждый из нас тянулся к тому, что был способен взять.

Получается, сама того не желая, я забрала вместе со светлой магией «жизнь», «состарив» вещь, а Дитрих — «омолодил» ее?

— Погоди-ка. — Я выхватила у него деревяшки. — Я снова наложу блок, а ты зачаруй амулет неважно чем, лишь бы там была магия, за которую ты бы смог зацепиться.

— Зачаруй сама, — предложил он. — Когда сегодня на рынке я сумел зачерпнуть силу, я тянулся через твою. Светлую. Экспериментировать так экспериментировать.

Я начала с амулета — простое заклинание для бодрости. Блокирующее далось тяжелее. Вроде бы и сил много не требовало, но мне все время казалось, будто, накладывая заклинание, я ускоряю приход того мира, который намеревались создать братья. Мира, где магия будет доступна лишь Ордену, — и это осознание нещадно тянуло из меня силы. Когда я закончила, пошатнулась, и только Дитрих, подхвативший меня за плечо, не дал упасть.

— Одно радует, — выдохнула я, переждав головокружение. — Судя по тому, сколько времени требует заклинание, братья сплетут свою сеть нескоро.

— Если они не начали плести ее куда раньше, чем сообщили королю, но придерживали окончательное решение до поры до времени. К тому же, в Ордене хватает сильных магов, — развеял мои надежды Дитрих. Снова взял в одну руку обломки ложки, блокирующие магию, второй коснулся амулета.

Яркий свет залил комнату, Дитрих улыбнулся. Покрутил в руках обновленный амулет.

— Не найду, как заработать, — заделаюсь реставратором.

— Будем работать в паре — сперва я исподтишка испорчу, потом ты обновишь. Деньги пополам.

Дитрих расхохотался, и я вместе с ним.

— Но все же, что мы будем делать, если не сможем пробить сеть артефактов? — спросила я, отсмеявшись.

— Уж ты-то не пропадешь, — Он потянулся к моим волосам и отдернул руку, не коснувшись. — Король был прав. Исчезнет магия, останутся знания. Травы, снадобья. А я привык крутиться. Может, подамся в наемники — когда решили, что магия во мне так и не проснется, меня всерьез начали учить мечу, и я с ним неплох. А может, выкуплю у какого-нибудь купца часть дела. Прорвемся, птичка. Не сдавайся раньше времени, это всегда успеется.

Дитрих вернул вещи в сундук, вытащив его на середину комнаты.

— А теперь отдыхай, Эви. Сегодня опять был тяжелый день, и завтрашний вряд ли окажется легче.

— Сегодня я должна спать на сундуке.

— Не дури.

— Так будет честно, — заупрямилась я, сама не зная почему.

— Я отвернусь, а ты устраивайся в кровати. Если не хочешь, чтобы я запихнул тебя туда силой и усыпил заклинанием. Я устал, и мне не до твоих капризов.

Обиженно надувшись, я юркнула под покрывало, отвернувшись носом к стене.

— Доброй ночи, птичка.

Я посопела и все же ответила:

— Доброй ночи.

Мы поднялись затемно и, едва забрезжил рассвет, вышли из портала на выселках. Здесь дома были деревянными, одноэтажными и стояли вроде бы свободней, чем в городе. Но несмотря на то, что камень не нависал над головой, а улицы выглядели шире, место не казалось ни просторным, ни красивым. К избам лепились разномастные пристройки, а там, где их не было, высились глухие заборы. Землю же единственной улицы утоптали до состояния камня, а осенью и весной она наверняка превращалась в непролазную грязь.

Я поправила лямки заплечного мешка. Несмотря на то, что Дитрих взял на себя большую часть ноши, и того, что мне досталось, хватало, чтобы ссутулиться.

— Устанешь — говори, не геройствуй, — напутствовал меня он. — Лучше отдыхать чуть чаще, чем свалиться.

Я кивнула. На самом деле я была привычна к долгой ходьбе — собирая травы, за день не одну лигу истопчешь, да и ведра с водой носить приходилось. Так что должна была справиться с дневным переходом, даже с поклажей. Правду говоря меня куда больше пугала перспектива путешествия верхом. Но забота Дитриха была приятной. Сам он держался так, словно его мешок ничего не весил.

Облаченный в стеганую куртку, с мечом на поясе, он выглядел дешевым наемником, что странствуют в поисках заработка, не желая — или по каким-то причинам не имея возможности — надолго осесть под покровительством одного хозяина.

Он — наемник, я мальчик-слуга, так мы договорились рассказывать о себе во время пути. «Прости, птичка, придется тебе побегать, — сказал Дитрих, когда мы обсуждали это. — Но за моего родича тебя не выдать, и богатый сопляк, которому родители наняли охранника, из тебя тоже не получится: наглости не хватит».

Я не стала спорить, понимая, что даром лицедейства боги меня обделили, зато к послушанию не привыкать. Тем более, что на самом деле «бегать» придется только один вечер, на ярмарке. Странноприимные дома для паломников при обителях нам следовало обходить десятой дорогой, а на ночлеге в лесу или в поле вряд ли кому-то будет дело до того, как разделяются походные хлопоты.

— Жаль, что я так и не удосужился добраться до ярмарки, — сказал Дитрих. — Сейчас бы просто открыл портал. Но как-то все не было повода.

Ярмарка в дне пути от столицы существовала, кажется, всегда — даже я была про нее наслышана. Крестьянам из окрестных деревень, да и многим небогатым купцам не хотелось платить пошлину за провоз товара через городские ворота, вот они и собирались там, где не было мытарей. Местный лорд лишь разводил руками — дескать, явились незваные, никакой управы, — но на самом деле, конечно, тайно покровительствовал торговцам.

Именно отсюда в город гнали стада скота в мясные ряды, везли муку в пекарни, овощи на рынки, специи и прочее. Кто-то предприимчивый выстроил здесь постоялый двор, в котором — вот уж чудо невиданное — даже кормили. Обычно в подобных местах просто брали плату за крышу над головой. Одно просторное помещение на всех постояльцев, и скажи спасибо, если найдется соломенный тюфяк, а то и вовсе спи на земляном полу, завернувшись в собственный плащ, и о еде заботься сам.

Похожий странноприимный двор был и при той обители, где я выросла. Отдельное здание, пристроенное к забору снаружи. И послушниц туда не пускали, как и молодых сестер. Так что, зайдя вслед за Дитрихом в просторный… сарай, иначе это сооружение назвать трудно, я огляделась с искренним любопытством.

По летнему времени дверь здесь были открыта, как и волоковые оконца под потолком, наверное, поэтому запах внутри хоть и чувствовался, но не выедал глаза. И все же я заметила, как скривился Дитрих, несмотря на все попытки сохранить невозмутимость, да и сама я сморщила нос. Что творится здесь зимой, когда все закрыто, думать не хотелось. Дым от очага у дальней стены висел плотной пеленой под потолком, и этот чад смешивался со смрадом прогорклого жира от прилепленных тут и там сальных свечей. Дополнял вонь запах людей, проведших в дороге не один день, и не слишком аппетитный аромат от котла, подвешенного над все тем же очагом.

Несмотря на то, что солнце еще не село, света из открытой двери и оконец не хватало. Если бы не яркое пятно в углу от нескольких магических огней, внутри бы царил полумрак. Но, пожалуй, этот магический свет оказывал хозяину дурную услугу — становились видны пятна от жира на столах и закопченный котел.

«Пойдем отсюда», — хотелось сказать мне, но слуге не годится указывать господину, поэтому я лишь умоляюще глянула на Дитриха. Тот едва заметно качнул головой, и я обреченно вздохнула. Не знаю, по каким причинам он предпочел ночевать в этом… хлеву, вместо того чтобы расположиться в поле за околицей, но я уже успела убедиться: он знает, что делает.

И, похоже, причины действительно были, вон даже компания хорошо одетых магов, что создали светлячки, тоже устроилась здесь, хотя, казалось бы, пятерке вооруженных мужчин, к тому же владеющих магией, вовсе нечего было опасаться.

— Чего застыл как истукан? — Меня грубо отпихнули в сторону, прервав размышления.

— Прошу прощения, господин, — пролепетала я, опустив глаза долу, как и полагается хорошо вышколенному слуге.

Светловолосый парень в ярких одеждах тут же потерял ко мне интерес, коротко кивнул Дитриху, обозначая полуприветствие-полузнакомство. Едва ли в таких местах принято было представляться друг другу по всем правилам.

— Есть из котла не советую, если не хочешь всю ночь потом бегать, — сказал он. — Зато за кошельком можно не следить.

— Благодарю, — кивнул Дитрих.

Парень направился к компании магов в дальнем углу. Дитрих проводил его внимательным — слишком внимательным — взглядом. Я тоже посмотрела ему вслед, пытаясь сообразить, где могла видеть, но так и не вспомнила.