Сердце некроманта

Глава 23

Впрочем, времени поразмыслить мне не дали. На самом деле, в дверях мы проторчали лишь несколько мгновений, достаточных для того, чтобы к нам подскочил мальчишка и, низко кланяясь, предложил проводить «господ».

— Обойдусь, — отмахнулся Дитрих и направился вглубь зала.

Необходимости в провожатом не было. Люди просто бросали вещи на любое приглянувшееся им место на полу и усаживались рядом. Желающие поесть из хозяйского котла устраивались за длинными столами вдоль стены, где стоял очаг, остальные ели, сидя на полу, спали или разговаривали. Никто не обращал никакого внимания на соседей. Тем удивительней было поведение светловолосого парня. Не удержавшись, я исподтишка глянула в его сторону. Парень о чем-то разговаривал с одним из своих спутников. Все они выглядели старше него как минимум лет на десять. Странная компания. Хотя… Как там говорил Дитрих? «Богатый сопляк, которому родители наняли охранника». Да не одного, а пятерых. Где же я все-таки его видела?

— Давай к хозяину, — велел Дитрих, подавая мне пару медяков. — Скажи, плата за постой на двоих. До утра, кормить не надо.

Пока я пробиралась между людьми, грузный мужчина в испятнанном кожаном фартуке — хозяин этого места — подошел к котлу. Набрав варево в деревянные миски, раздал их троим постояльцам, что уже ждали за столом. Те вынули из голенищ деревянные ложки, завернутые в тряпицы, начали есть. Хозяин тем временем взял у мальчишки ведро, которое тот принес с улицы. Вылил воду в котел, не снимая его с огня, высыпал крупу из мешочка.

Да уж, даже если бы меня не предупредили, я бы не решилась есть в этом месте после всего, что увидела. На кухне обители все блестело, и еда была хоть и простой, но доброй. А это… демоны знают, что такое! Вода наверняка сырая, крупа не перебрана и не промыта — хорошо, если в нее мыши не нагадили! Не знаю, каким чудом я удержалась и не высказала хозяину все, что думаю о его еде, когда отдавала деньги.

Хозяин принял у меня плату, предложил: «если господин передумает и захочет есть, обращаться в любое время, котел всегда на огне», — и потерял ко мне всякий интерес. Но когда я возвращалась к Дитриху, мне почудился чей-то взгляд. Я подняла глаза и заметила, как светловолосый парень, толкнувший меня в дверях, поспешно отвернулся.

И снова не получилось вспомнить, где могла его видеть.

— Поворачивайся быстрей, — проворчал Дитрих, когда я вернулась. — Расстели одеяла и достань пожрать.

Я недоуменно моргнула — за все время нашего знакомства я не слышала от него ни одного грубого слова. Но здесь оно прозвучало на удивление уместно. Пришлось «поворачиваться». Дитрих плюхнулся на одеяло, взял у меня сухари и сушеное мясо. В последний миг вспомнив, как полагается вести себя слуге, я встала у него за спиной, дожидаясь, пока «господин» насытится и позволит мне сесть и утолить голод. Несколько минут назад я была уверена, что не захочу есть в этом месте. Но нос начал привыкать, и сейчас я почти не ощущала здешних запахов. Зато сушеное со специями мясо источало такие ароматы, что я поспешила отвести от него глаза, чтобы не раззадоривать и без того разгулявшийся после целого дня в пути аппетит. Переступила с ноги на ногу — они гудели, и спина давала о себе знать. Ничего, осталось потерпеть совсем немного. Хотя может, и зря я так старательно изображаю послушного слугу, здесь никому ни до кого дела нет.

Есть дело. Тот светловолосый парень, которого я никак не могла вспомнить, направился к нам.

Я не видела лица Дитриха, но заметила, как он подобрался. А молодой человек, не дожидаясь приглашения, уселся напротив него. Жестом велел мне сесть, и столько уверенности и привычки повелевать было в этом жесте, что я подчинилась прежде разума, не спросив разрешения у «господина».

И не села, а плюхнулась, потеряв равновесие, потому что узнала его.

— Слуга из тебя никудышный, Эви. — сказал Роналд. — Но я все равно рад тебя видеть. И тебя, Дит, как ни странно, тоже.

Дитрих потянулся к магии, но брат покачал головой.

— Не стоит. Те пятеро, что со мной, не просто так свой хлеб с маслом едят.

И правда «богатый сопляк» с охраной, нанятой на деньги родителя! Я едва удержала смешок. И хотя его телохранители беседовали между собой как ни в чем не бывало, я не сомневалась — на самом деле за нами внимательно наблюдают. Впрочем, и сам Роналд был сильным магом.

— Узнал значит, — процедил Дитрих.

Брат сотворил заклинание, не позволяющее чужим услышать разговор.

— После того, что вы устроили на площади Правосудия, трудно было не узнать. Мальчишка, кстати, из Эвелины тоже так себе — толстозадый и узкоплечий.

«Сам ты толстозадый!» — едва не вырвалось у меня, как в детстве. Дитрих взял меня за запястье, и я опомнилась. Конечно, мои бедра, нормальные для женщины, для мальчишки были слишком полными, поэтому и обижаться не на что.

Но вместо того, чтобы сказать нечто примирительное, некромант прошипел:

— Ты, значит, тоже там был. Вместе с его величеством рыдал над печальной участью дочери и сестры? Потом напился с горя и начудил, потому батюшка сюда и отослал?

Роналд не повел и бровью.

— Нет, пытался понять, почему повозку с приговоренной не отбили по дороге на площадь, как должны были. И кто выдал моих наемников инквизиторам.

— Думаешь, я поверю? — усмехнулся Дитрих. — Еще скажи, что король приказал.

Неужели правда? Неужели на самом деле семья не отреклась от меня?

— Не верь, мне-то что, — пожал плечами Роналд. — А королю больше делать нечего, только приказывать всякие беззакония. Он знать не знал.

Я сникла. А брат продолжал:

— Но Эви я у тебя заберу. Нечего ей якшаться со всякими…

— А меня кто спросил? — возмутилась я, и одновременно Дитрих прошипел:

— Попробуй.

— И пробовать не стану. — Меня Роналд словно и не заметил. Как и в детстве не замечал. «Малявка» — еще бы, он был на целых четыре года старше меня.

Только я выросла. И раз семья отказалась от меня, отдав Ордену, а я — от них, принимая обеты, значит, брат надо мной никакой власти не имеет, и не ему решать, с кем мне быть и что делать!

Вот только те пятеро… Не хочу, чтобы Дитриха ранили или, упаси боже, убили из-за меня. Может, удастся договориться? Убедить брата?

Он между тем продолжал:

— Мы уйдем порталом, как только отец пришлет посольскую грамоту…

Роналд не знает? Глашатаев по всем деревням не рассылали, а у местных хватало своих проблем?

— Отец не пришлет. — Я хотела сказать это вслух, но горло перехватило, и получился шепот.

— Что случилось?

— Он умер. — На глаза навернулись слезы.

— Как? — ахнул брат.

— Очень похоже на удар.

Я пересказала, как встретилась с душой отца. Роналд выслушал молча. Опустил голову, длинные волосы упали на лицо, и, если какие-то чувства отражались на нем, я не могла этого видеть. Наконец он снова посмотрел на меня.

— Спасибо, что простилась с ним. Жаль, я не успел. Но надеюсь, его душа обрела покой.

Дитрих дернул щекой, и я испугалась — он сейчас скажет что-нибудь… Что-нибудь злое вроде того, что душа моего отца отправится не к Фейнриту, не заслужив оказаться у престола Пресветлого бога. Но некромант промолчал.

— Это все осложняет. — Роналд потер лоб. — Мы с отцом надеялись, что я отсижусь послом в Эшене год-другой.

— Разве у нас есть посольство в Эшене? — не удержалась я.

Остров-государство, настолько ничем не примечательное, что никто из более сильных соседей ни разу даже не пытался его завоевать. Орден послал туда миссию, но местные, послушно приходя на службы, продолжали молиться ветру и морю — тому, что давало им пищу и составляло их жизнь. Посольство в этакой глуши? С королевским сыном в качестве посла?

— Нет, и теперь, похоже, не будет, — сказал Роналд. — Губерт считает, что отец стал стар и слаб и лишь потому склонился перед Орденом, а сам он готов показать братьям, где раки зимуют. Так что как только он сообразит, где я, пошлет за мной, и потом велит появляться у всех на виду, а я не смогу отказать королю. Только гонора ему хватит до тех пор, пока его не притравят. Не сразу насмерть, а так, чтобы сколько-то протянул, а за это время меня показательно казнят…

— За что? — изумилась я.

Дитрих хмыкнул, брат сделал вид, будто не услышал моего вопроса. Как всегда. А я еще надеялась с ним договориться!

— Дабы всем было понятно, что никакое происхождение не спасет от справедливой кары. А потом на свет божий вытащат нашего троюродного кузена, который не посмеет и рот открыть.

— Как будто вы смеете рот открыть, — неожиданно зло бросил Дитрих. — Мальчишки, которые строят рожи в спину отцу-настоятелю и потому считают себя очень храбрыми, и то смелее вас.

Я прикусила губу — еще немного, и завизжу «не надо!» Только не хватало, чтобы мой брат всерьез сцепился с моим…

Моим любимым.

Как же так вышло, что этот человек со злым языком стал для меня дороже всех на свете за какие-то несколько дней? И что же мне теперь делать?

— Тебе известно имя Хейндрик? — вкрадчиво поинтересовался Роналд.

— Тот, которого отлучили от благодати за попытку оспорить право Ордена назначать наместников на его земле? И которого после этого чуть не сожрали его собственные князья, так что он вынужден был на коленях просить у Первого брата прощения, чтобы Орден помог справиться с ними? — усмехнулся Дитрих. — Так сам пригрел у себя свору гиен.

— Много ты понимаешь в политике!

— Я понимаю, что это вы, власть имущие, довели до такого. Сами вырыли себе могилу, поддерживая Орден и помогая ему нести свет, чтобы легче было подчинить себе чернь. Только свет этот выжжет землю в пустыню, и не будет тени, чтобы укрыться. Вы два века охотились и продолжаете охотиться на тех, кто мог бы дать отпор зарвавшимся святошам. Ваших детей воспитывают светлые. А потом вы удивляетесь, что вам нечего противопоставить Ордену?

Роналд усмехнулся так же зло.

— Обличил? Горд собой? А чем ты, который сбежал, когда у него проявилась сила, отличаешься от нас? Тем, что не пытаешься хоть как-то противостоять Ордену, не давая ему воли, а просто прячешься от него, словно таракан в стенной щели?!

— Хватит, вы оба! — не выдержала я.

— Не лезь в мужской разговор! — рявкнул Дитрих, и одновременно на меня вызверился Роналд:

— А с тобой мы потом поговорим, без посторонних!

— Это ты здесь посторонний! — воскликнула я, сама не зная, откуда у меня взялась смелость спорить с разъяренным мужчиной.

— Ты спрашивал, чем я отличаюсь от вас? — обманчиво мягко начал некромант. — Хотя бы тем, что я осмелился вытащить с эшафота твою сестру. Пока твой отец отворачивался, а сам ты, как говоришь, размышлял…

— А из-за кого она там оказалась?

— Хватит! — снова прикрикнула я, забыв, что мне надлежит кротко внимать — и как женщине, присутствующей при разговоре мужчин, и как слуге во время спора господ. Но меня снова не услышали.

— Кто ее обесчестил?!

— Да как ты… — Дитрих взлетел на ноги, одновременно вскочил навстречу ему Роналд и потянулись к магии его люди.

А потом загрохотало, и на миг мне показалось, что это ярость мужчин обрела плоть, разнеся все вокруг.