Сердце некроманта

Глава 31

Я села и огляделась. Не самые бедные кварталы, судя по тому, что снизу долетал свет — в трущобах хозяева не вешали фонарей у входа, чтобы освещать улицу для стражи. Пожалуй, дома были даже богатыми, о чем свидетельствовали балкончики под окнами.

Притулившийся рядом дом был на целый этаж ниже того, на котором я очутилась. Повиснув на водосточном желобе, я кое-как спрыгнула на его крышу и даже сумела удержать равновесие. Подобралась к краю. Не знаю, какой из двух богов придал мне ловкости и сил для того, чтобы так же, цепляясь за водосток, сползти на балкончик — на мое счастье, окно было заложено ставнями изнутри, — перебравшись через его ограждение, повиснуть и наконец спрыгнуть на мостовую.

Шум от приземления показался мне оглушительным. Я замерла, прислушиваясь.

Даже если где-то совсем недавно бушевала магическая битва, сейчас не доносилось ни отзвука.

Город засыпал. После наступления темноты по улицам бродили лишь бодрствующие — стража, уволакивавшая всех, кто попался, в тюрьму до утра. Добрые люди по ночам сидят дома, предаются молитве или плотской любви на честном семейном ложе. Лишь темные делишки могут выгнать человека на улицу в такой час.

В тюрьму мне было никак нельзя. Но куда идти? Что с моим братом? И Дитрихом? Удалось ли им скрыться, пользуясь тем переполохом, что я невольно создала?

«Убили! — вспомнилось мне. — Первого брата!».

Закружилась голова, пришлось опереться рукой о стену. Неужели простая черепица в самом деле убила мага такой силы? Она, конечно, увесистая, фунтов семь¹. Прилетев с крыши, и правда может голову пробить. Но ведь есть щиты!

Перед тем, как сбросить с крыши черепицу, я сотворила экзорцизм, чтобы сбить заклинания, летевшие в меня. И судя по раздавшимся снизу крикам, заново выставить щиты инквизиторы не успели.

Я прислонилась лбом к стене, закрыла ладонью рот, глуша не то смех, не то слезы. Я убила человека. Какая злая ирония: в магическом поединке я не выстояла бы против Первого брата и пары мгновений. Но дело решила не магия, а упавший с высоты третьего этажа кусок обожженной глины.

Меня затрясло, затошнило. Не знаю, какое чудо уберегло от второго за вечер обморока. Похоже, боги все же благоволили мне, потому что, несмотря на шум в ушах и мушки перед глазами, я успела услышать голоса и даже сообразила шмыгнуть в тень между домами.

— «Занимайтесь своим делом и не мешайте ловить отступников», — проворчал стражник, судя по голосу, совсем молодой. — Серые считают, будто только они чего-то стоят.

— И слава богу, и пусть считают. Видал, какое зарево было? Тем отступникам не иначе как сам Алайрус силу дал. Что бы мы там делали, простые люди, когда маги дерутся?

Зарево? Те боевые заклинания, что мне доводилось видеть в исполнении Дитриха, были скорее действенными, чем впечатляющими. Пожар? Но чему гореть среди каменных домов, крытых глиняной черепицей?

— А чем дело-то кончилось? Кто кого?

Я замерла, прижав руки к груди, чтобы унять сердце. Оно колотилось так громко, что, казалось, вот-вот выдаст меня.

Кто кого?

— Да демоны его знают. Нас не тронули, и ладно.

Вернуться! Немедленно вернуться и убедиться, что оба они живы.

Я вдруг поняла, что не знаю, куда идти. Летела по крышам, не разбирая дороги, и теперь даже не соображу, откуда пришла…

Переговариваясь, стражники скрылись в темноте.

Так. Надо успокоиться. Взять себя в руки. В городе всегда можно сориентироваться, если смотреть либо на дворец, либо на храм, эти две громадины нависают над ландшафтом, глядя друг на друга. Дворец всегда сияет разноцветными огнями, храм — белым ровным светом, который должен символизировать престол Фейнрита.

Вот только все равно не вспоминалось, где они были, когда я начинала свой путь по крышам и даже когда спустилась на мостовую. Да и незачем мне идти к борделю. Чем бы ни кончилось дело, Роналд и Дитрих не останутся там. Если они живы, то постараются скрыться, не дожидаясь, пока к инквизиторам придет подкрепление. Может быть, затаятся в той «норе», что некромант мне показал, даром что шестеро там едва поместятся. Но я не смогу найти туда дорогу…

Куда же мне идти? Что делать? Одной, посреди ночного города, где на улицах можно встретить лишь татей да стражу — и ни тем, ни другим я толком не смогу противостоять. Что с Дитрихом? Что с моим братом? Живы ли они еще?

Воображение мигом нарисовало картины одна хуже другой. Дитрих, обессиленный, на лежанке, спина исполосована ранами от кнута. Таким он был в нашу первую встречу, но если тогда я смотрела на чужого человека, то сейчас от одной мысли, что с ним может опять случиться подобное, хотелось завыть. Роналд, мертвый, посреди тел своих охранников. И сколько я ни гнала от себя эти картины, они вставали перед глазами снова и снова.

Зачем только я побежала? Зачем бросила их? Я сползла по стене прямо на мостовую и расплакалась.

Что-то коснулось моей руки. Прикосновение было легким, бархатным, но от неожиданности я вскрикнула. Вроде и негромко, однако в ночной тишине голос разнесся по улицам, эхом отражаясь от стен.

— Кто здесь? — откликнулся мужской голос.

Я подскочила. Перед лицом пронеслась стремительная черная тень. Летучая мышь.

— Куда? — ответил первому голосу второй, и я узнала бодрствующих, что недавно проходили здесь.

Крадучись, на цыпочках, я отступила подальше в темноту, готовая сорваться и опять бежать, если стражники обнаружат меня. Но надолго ли хватит сил? Опять заколотилось сердце, и пересохло во рту.

— Женщина кричала.

— Да и пусть себе горло дерет.

— А если грабят кого?

— Приличные женщины ночью по городу не шляются, а потаскухи сами виноваты.

Кто бы мог подумать, что наступит день, когда я буду молиться, чтобы лень одного стражника возобладала над усердием второго!

— А если в дом влезли?

— Соседи помогут. Стражу кликали? Нет. Вот и не дергайся.

— А если…

— Если бы у бабушки были…

Расстояние, а может, и мой облегченный вздох заглушили окончание его тирады.

Я постояла еще какое-то время, напряженно вслушиваясь. Свет с улицы почти не долетал сюда, но луна сияла ярко, и когда глаза привыкли, ее стало достаточно, чтобы двигаться по переулку, не рискуя влететь лбом в стену или переломать ноги споткнувшись. Вот только куда мне идти? Может быть, лучше затаиться и дождаться утра, которое вечера мудренее?

Перед лицом опять мелькнула черная тень, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. Я шепотом выругалась. Летучая мышь. Наверное, то прикосновение, что напугало меня, было ее касанием. Хотя странно. Ни комары, ни мошкара не досаждали мне, так с чего бы летучей мыши опускаться так низко? Снова мелькнув туда-сюда, зверек завис прямо перед моим лицом, трепеща крыльями.

Изумленная таким поведением, я уставилась на него, даже собственные беды отступили на второй план. Мышь пискнула, будто пытаясь мне что-то сказать. Унеслась во тьму, тут же вернулась, облетела вокруг моей головы и опять зависла перед самым лицом.

До меня наконец дошло.

— Дитрих? — ошалело выдохнула я.

Протянула руку, и мышь опустилась на нее, вцепившись коготками в пальцы. Со сложенными крыльями, опиравшимися о мою ладонь, зверек казался совсем маленьким — тельце в половину моей кисти. Глазки-бусинки, сверкнув в лунном свете, уставились на меня.

— Дитрих. — Я всхлипнула от облегчения. Кончиком пальца осторожно погладила бархатную спинку. Сморгнула слезы. — Кто твой провожатый? Роналд?

Забавная мордочка утвердительно качнулась.

— Что мне делать?

Зверек вспорхнул, повисев передо мной с мгновенье, отлетел, опять повис. Я двинулась следом. Мышь растворилась в темноте впереди, снова вернулась.

— Иди сюда, не трать силы. — Я согнула руку перед грудью. — Когда надо будет повернуть, слетишь и покажешь.

Мышь повисла на моем пальце вниз головой, укутавшись в крылья. Я зашагала по переулку так быстро, как могла в темноте. Может быть, стоило сотворить свет, но я боялась привлечь внимание. Вдруг в соседнем квартале попадутся добросовестные стражники и решат проверить, кто там бродит, освещая себе путь.

Время от времени Дитрих в обличье мыши взлетал, показывая, куда свернуть, а потом снова устраивался у меня на руке, и коготки, щекотно касающиеся моих пальцев, придавали мне сил и уверенности. Да, он ничем не поможет, столкнись я со стражей или ночными татями — но и того, что он жив и рядом, пусть не в своем теле, хватало, чтобы успокоиться. Как только он сумел отыскать меня в лабиринте огромного города?!

Мало-помалу я начала понимать, что иду к дворцовым кварталам.

— Ты уверен? — спросила я, когда громадина дворца засияла над крышами.

Зверек пискнул, и я больше ничего не стала говорить. Дворец стоял на скале над городом, и чтобы подобраться к нему, нужно было идти в гору. В другое время я взлетела бы по широкой улице — здесь могли свободно разъехаться две повозки — не запыхавшись. Сейчас пришлось остановиться и передохнуть. Мышь вспорхнула, заглядывая мне в лицо. Пискнула.

— Все хорошо, — через силу улыбнулась я. — Просто слишком долгий был день.

Я жива и невредима, мои близкие живы и в безопасности — судя по тому, что Дитрих решился сотворить заклинание, позволившее ему добраться до меня и указать путь. Не о чем беспокоиться. А усталость пройдет.

Я пошла дальше, навострив уши. Здесь, совсем недалеко от дворца, стражники должны патрулировать куда чаще, чем внизу, в городе — но пока я не слышала ничего, кроме собственных шагов и тяжелого дыхания.

Но как я ни вслушивалась, как ни вглядывалась, все равно подпрыгнула, когда от дома совершенно бесшумно отделилась широкоплечая фигура.

— Ваше высочество. — Отто коротко поклонился. — Извольте пойти со мной.

Взвизгнув от радости, я бросилась ему на шею. Летучая мышь вспорхнула с моего пальца и исчезла в темноте.

— Прошу прощения. — Я взяла себя в руки, отступив. — Но как же я рада тебя видеть!

— Я тоже очень рад, — снова поклонился телохранитель. Вид у него, правда, был смущенный. Ну да, вряд ли у Роналда была привычка обниматься с охраной.

— Расскажи, как вы там? Остальные живы?

Вопреки моим ожиданием, телохранитель двинулся не по улице, а свернул в переулок.

— Ваш муж и ваш брат целы и невредимы, — сказал Отто.

— А твои соратники?

— Есть раненые, но это пустяки. Мы затянули их раны, не дожидаясь целителей.

Он свернул еще в один переулок, выведя меня к ограде, за которой виднелся густо заросший задний двор какого-то особняка. Коснулся чугунного прута, добавив магии, и тот исчез.

— За мной, ваше высочество, — велел он, протискиваясь между прутьями.