Сердце некроманта

Глава 34

— Действуй, — благосклонно кивнул король.

Роналд снял с пояса нож, обдав лезвие пламенем. Вынув из кошелька золотую монету, тоже обжег ее, положил на стол между мной и королем. — Эвелина, ты позволишь?

Я протянула руку. Брат уколол кончиком лезвия подушечку моего пальца, капнул кровью на монету. Повторил то же действие с Губертом. Потом, усмехнувшись, капнул на золото и собственную кровь. Сотворил заклинание. Над монетой разлилось золотое сияние.

Оглядел присутствующих, словно бы вопрошая: «Все видели?».

— И стоило время тратить, — проворчал придворный маг. — Спросили бы меня, я бы сразу сказал. Хоть ее высочество и не узнала меня, что неудивительно…

Я смутилась.

— … Но я-то ее узнал. Как и этого молодого человека. — Он кивнул на Дитриха. — Лучше бы рассказали, как вам удалось прорваться к магии. К своему стыду, я такого способа не знаю и размышляю над тем, чтобы уступить свое место при дворе некроманту.

— Упаси Господи, — пробормотал Дитрих.

Наставник улыбнулся в бороду.

— Дитрих, а ты не хочешь подтвердить свое родство с графом Редлером? — поинтересовался король. — Чтобы вернуть себе титул и вступить в наследство без проволочек.

— Мне незачем что-то доказывать, — пожал плечами Дитрих. — Разве что вы хотите убедиться, что я не самозванец.

— Я не позволил бы самозванцу взять в жены мою сестру.

Как будто его кто-то спрашивал! И не спросит. Я-то уж точно не стану.

— Но, ваше величество, что вы имеете в виду под вступлением в наследство? — спросил Дитрих.

— Граф назвал самозванкой и мошенницей мою сестру. Оскорбление члена королевской семьи карается отсечением головы и кому, как не королевскому прокурору, это знать.

Никто вроде бы не шелохнулся, но вокруг графа словно образовалась пустота.

— Тогда я прошу помилования для него, — медленно произнес Дитрих.

— Ты? — король приподнял бровь. — После всего?

— Полагаю, граф действовал исключительно в интересах вашего величества, не щадя даже, — в голосе Дитриха промелькнула насмешка, — собственной крови.

Прокурор часто закивал.

— К тому же, ваша немилость — сама по себе наказание.

Губерт покачал головой.

— Кто бы мог подумать, что черный маг окажется добрее и великодушнее цвета нашей знати, собравшегося здесь. Исключительно из благодарности за спасение моих брата и сестры пусть будет по-твоему. — Он обернулся к прокурору. — Граф, я настоятельно советую вам признать сына, которого вы объявили безвестно пропавшим и вернуть ему титул и все, что к этому прилагается.

— Да, ваше величество. — Граф качнулся, словно собирался упасть на колени, но стол ему помешал.

— Надеюсь, больше никто не собирается повторять ошибку бывшего королевского прокурора? — Король обвел присутствующих нехорошим взглядом. В наступившей тишине, казалось, было слышно, как падают пылинки. — Итак, я собирался рассказать, почему принцесса покинула Орден, и я своей властью помазанника божия снял с нее обеты. Первый брат потерял разум, желая единоличной власти. Да вы сами видите это — лишить столицу магии, это же безумие!

Я ожидала, что кто-нибудь спросит, есть ли доказательства, что именно Орден заблокировал магию, но все смотрели на Губерта так, будто его устами заговорил сам Фейнрит. Испугались? Или знают что-то, чего не знаю я?

— Но сперва он решил разделаться с нашей семьей и начал с Эвелины. Мой отец отдал Ордену единственную дочь в знак мира между властью светской и духовной — а Первый брат решил нарушить эту договоренность! Он обвинил мою сестру в несуществующих грехах и приговорил к смерти. Конечно, никто из нас не собирался с этим мириться, и мы сделали все, чтобы спасти принцессу.

Я украдкой глянула на Дитриха. Тот сидел с непроницаемым лицом, лишь в глазах мелькнула насмешка, но едва ли собравшиеся здесь знали его так же хорошо, как успела его узнать я. Впрочем нет. Уголки губ придворного мага дрогнули — а может, мне это лишь почудилось за бородой. Все остальные внимали с серьезным видом, а что там они думали на самом деле, мне было не понять.

Как только все это закончится, я попрошу Дитриха забрать меня из дворца. Я пробыла здесь меньше часа и уже тошнит от вранья и лицемерия. Если кто из семьи и пытался спасти меня, то только Роналд. Отец смирился, а Губерт из неведомых мне соображений согласился с волей короля. Может, решил, что невинную жертву потом можно поднять на знамя борьбы с Орденом. Вот только я больше не согласна быть жертвой. И знаменем пусть становится кто-то другой.

— Дитрих проявил себя как герой, решившись стать нашими руками в этом деле, — продолжал король.

— Благодарю, ваше величество.

Любопытно, кто-то, кроме меня, уловил сарказм в его голосе? Молчать. Мне нужно молчать. Никому не интересно, как все было на самом деле. Когда разыгрывается партия в башни², никого не волнует судьба пехотинца. Вот только кем будет Дитрих в этой партии — первым советником? И не разменяют ли и его, чтобы уничтожить белого короля? Надеюсь, Дитрих успеет вовремя сбежать с доски.

— Это я заставил принцессу переодеться в мужское, чтобы ее было не узнать, рассудив, что Фейнрит простит этот вынужденный грех ради спасения жизни. — сказал он.

— Дитрих посмел открыто противостоять Ордену и спас мою сестру от смерти и позора. Что показывает: темный маг — не значит злодей. Темный маг — всего лишь тот, кто пользуется силами тьмы. Что тьма неотделима от зла — еще одна ложь, которую внушал нам Орден, желая получить больше власти.

— Но демоны… — проблеял кто-то.

— Никто из ныне живущих, ни темный, ни светлый маг, не способен призвать демонов, — вмешался придворный маг. — Дитрих неповинен в гибели людей. Все, кто был на площади, слышали, как принцесса воззвала к Господу, и мольба ее переполнила чашу Его терпения. Он отступился от светлых братьев, лишив своего благословения, и демоны прорвались на площадь.

Где-то я уже это слышала, но отупевший от усталости разум никак не мог вспомнить где. И даже смешинки во взгляде Дитриха не помогли.

Наставник продолжал говорить:

— Королевский прокурор… Бывший королевский прокурор тут вспоминал историю Гервина и Ютты. Но эта история лишь показывает нам, что светлый маг может оказаться глупцом, несмотря на весь свой ум. Я всегда утверждал, что тьма не равна злу.

Я снова глянула на Дитриха, но в этот раз он едва заметно опустил ресницы. Интересно… Уж не учитель ли друга надоумил его бежать? И как подросток, оставшийся без дома и семьи, смог найти себе нового наставника, того, кто научит справляться с темной силой? Раньше у меня не было времени задумываться над этим.

— А еще я всегда говорил, что свет и тьма должны быть в равновесии. Если чаша весов слишком сильно склонится в одну сторону, они рухнут. И вместе с этими метафорическими весами рухнет и весь наш мир, — продолжил придворный маг. — Правда, в последний раз мне пришлось покаяться и публично отречься от своих слов, чтобы сохранить жизнь…

— Об этом мы поговорим позже, — остановил его Губерт. — Дитрих спас принцессу, но вынужден был скрываться вместе с ней, не имея возможности подать весть во дворец. Беспокойство о судьбе дочери легло тяжким грузом на сердце нашего отца. И к этому добавился еще один повод для тревоги: Орден решил лишить нас магии. Первый брат сам сообщил ему об этом.

— Это правда, — кивнул придворный маг. — Его величество приходил ко мне с этой вестью. Но я оказался глупцом, решил, что Орден все же не осмелится оставить без магии и себя. Я недооценил хитроумие Первого брата. Вероятно, он узнал о способе сохранить магию, преобразовав какое-то заклинание, для которого требуется сила тьмы.

Он посмотрел на Дитриха. Тот пожал плечами:

— Не могу сказать за Первого брата. Я узнал об этом способе от одной очень мудрой и храброй женщины…

Я зарделась. Хорошо, что все смотрели сейчас не на меня.

— Сопутствующие эффекты могут различаться в зависимости от того, светлый или темный маг прорывается к силе, но результат будет одинаков.

— И об этом мы тоже еще поговорим, — прервал его Губерт. — Я остановился на том, что Первый брат объявил моему отцу о намерении лишить нас магии. Конечно, предлогом была необходимость защитить страну от демонов. Но на самом деле так Орден и Первый брат прибирали к рукам еще больше власти. Сердце моего отца не выдержало, и он скончался.

Губерт нахмурился.

— Я считаю, что за эту смерть в ответе Орден, и я заставлю его ответить. Но Первый брат, едва не погубив принцессу и погубив короля, не остановился и попытался убить принца. По счастливой случайности рядом оказался Дитрих, и теперь ему обязаны жизнью двое из нашей семьи. Однако Орден, получив отпор, не успокоился и, узнав, что принц, принцесса и ее супруг гостят в одном из столичных домов, решил убить их всех. Но, видимо, деяния Первого брата переполнили чашу терпения Фейнрита. Господь управил это дело — вы все слышали, как именно. И теперь нам следует решить, как указать Ордену его место, и сделать это нужно сейчас, пока они растеряны после гибели Первого брата.

Он обвел всех взглядом.

— Понимаю, что все вы потрясены. Сейчас Дитрих расскажет нам, как вернуть себе магию. Это поможет нам всем успокоиться и даст время подумать. И от вас, граф, я тоже жду предложений — докажите, что я не зря послушал вашего сына и сохранил вам жизнь. А пока… — Он обернулся ко мне. — Эвелина, у тебя был тяжелый день. Тебе есть что еще сказать?

— Нет, ваше величество, — покачала я головой.

— Для тебя я всегда останусь братом, — подчеркнуто мягко сказал Губерт.

Еще немного, и у меня попа слипнется от лошадиной дозы патоки, что пришлось проглотить за последнюю четверть часа.

— Прости, Губерт. — Я улыбнулась. — Я бы очень хотела быть полезной, но я не боевой маг, да и в политике не разбираюсь, всю жизнь проведя в обители.

— Тогда иди и отдыхай. Тебя проводят.

Дитрих едва заметно кивнул, и Роналд вслед за ним. Значит, оба считают, что пока мне нечего опасаться.

— Спасибо за заботу, брат. — Я встала, и все присутствующие, кроме моих братьев, тоже поднялись, так что я едва не подскочила от неожиданности.

Ах да. Я же снова принцесса, и пока я стою, никто не смеет сидеть.

— Спасибо и вам, господа, за то, что вам небезразлично будущее нашей страны, — проговорила я. — Надеюсь, вы все вместе найдете решение. Да благословит вас Господь.

Я и в самом деле устала. Так устала, что, выйдя за дверь, едва удержалась, чтобы не сползти по стене и отдохнуть. Но прежде чем за мной закрылась дверь, откуда ни возьмись с поклоном подскочили три девушки.

— Ваше высочество, мы здесь, чтобы служить вам.

Вот только этого мне не хватало! По большому счету, у меня никогда не было личной прислуги. Одеваться мне помогала нянька, а кто убирал комнаты — мою спальню, общие детские и комнату для занятий, — я никогда не задумывалась. А в обители никому прислуги не полагалось. И что прикажете делать с этой троицей?