Строптивая истинная генерала драконов (СИ)

Глава 41

Кажется, спасение пришло с той стороны, откуда не ждали. Вот только почему разочарование кольнуло в груди тонкой иголкой?

В объятиях Ральфа я чувствовала себя защищенной от всех невзгод, и покидать их совершенно не хотелось. Было даже ожидание чего-то волнующего, тайного, запретного, и оно будоражило кровь, заставляя сердце биться чаще.

— Вас ждет Марисса, — едва слышно проговорила я, кончиками пальцев упираясь в обнаженную грудь дракона. — Вам стоит поторопится.

Его взгляд говорил громче любых слов: в глазах полыхало безудержное пламя, которое затягивало в свой огненный водоворот. Хриплое дыхание согревало кожу, и сильные руки сжали талию, прижимая крепче к твердому телу.

— Не терпится от меня избавиться? — прошептал Ральф, касаясь губами мочки моего уха. — Думаешь, это будет вот так просто?

— С вами никогда не просто, — ответила я, едва дыша. — Вы всегда найдете, чем удивить.

Дракон наклонил голову к моему плечу, коснулся губами и мучительно медленно проложил дорожку из огненных поцелуев к виску.

От жгучего приступа желания тело содрогнулось, и я всхлипнула, едва не застонав.

Да что происходит со мной? Если так пойдет и дальше, то страшно представить, чем все может закончится!

Собрав остатки воли, я завозилась в тесном кольце сильных рук, пытаясь пробить себе путь на свободу.

— Ты боишься, — шепнул Ральф, — что не сможешь устоять перед соблазном узнать, каково это — позволить себя любить.

— Любить? — переспросила я, вырываясь из его объятий. — Кто говорит о любви? Вы? Человек, то есть дракон, у которого любовниц было больше, чем у меня пальцев на руках? Откуда вам знать о любви?

Лицо Ральфа окаменело и превратилось в хищную маску. Кажется, я ляпнула что-то очень для него неприятное, и точно пора делать ноги отсюда!

— Тогда что это по-твоему, Каролина? — его голос зазвучал громко и с нотками едва сдерживаемого гнева. — На кой черт я хожу вокруг тебя, как голодный кот вокруг сметаны, и довольствуюсь случайными крохами твоего внимания? Вожусь с твоим отчимом, с этим проклятым аукционом, с Сандерсом, черти бы его разодрали! Думаешь, что дело только в обещании твоему брату? Отвечай!

Я пятилась, пока он надвигался на меня, чеканя каждое слово. В его глазах бушевала ярость, зрачок сузился и стал вертикальным, а кожа на плечах будто стала прозрачной, и под ней проступил рисунок чешуи.

Я уперлась спиной в дверь и зажмурилась, чтобы не видеть, что он предпримет дальше.

— Ответь мне, Каролина, — прорычал Ральф почти в самое ухо. — Зачем я все это делаю, по какой причине?

Он снова стоял близко, опираясь на дверь по бокам от меня. Но в этот раз от него исходили такие волны жара, что я закашлялась от горячего воздуха.

— П-похоть? — жалобно предположила я, готовясь к тому, что волна страха перед ним вот-вот захлестнет меня с головой.

Ральф рассмеялся каким-то грозным и жутким смехом, от которого стало не по себе.

— Так ты думаешь, выходит? Просто похоть? — он приподнял мою голову, ухватив двумя пальцами за подбородок. — Такая красивая, смелая, упрямая… и глупая!

От последнего слова внутри все вскипело. Да как он смеет!

— Я не глупая! — выкрикнула я, отбрасывая от себя его руку. — Это вы набиты тайнами, как детский подарок конфетами! Я только и слышу, что мне не нужно этого знать, вот этого, а еще вон того! Да из вас клещами приходится вытаскивать ответы! Думаете, что явились на аукцион, выкупили меня у отчима и теперь стали героем в моих глазах? Я только и слышала, как вы меня планируете меня в постель затащить! О чем я должна была подумать по-вашему?

В легких закончился весь воздух, и я шумно задышала, сжимая кулаки. Ральф молча сверлил меня своими драконьими глазами, и взгляд его становился все мрачнее и мрачнее.

— А как мне было подступиться к тебе, когда ты каждый раз с удовольствием напоминала, как ненавидишь меня и считаешь чудовищем? — прошипел он. — И как мне надо было рассказать тебе о брате и об этой чертовой дуэли, когда ты не веришь мне даже сейчас? Любое мое слово для тебя ничего не значит! Как мне говорить с тобой, Каролина?

— Я не знаю, — прошептала я, отводя взгляд. — Все слишком запуталось.

В его словах была доля правды. Слишком долго я жила в убеждении, что Ральф — причина моих бед, и признавать свою неправоту было совсем непросто. Будто через колено себя ломала.

— Посмотри на меня! — дракон положил мне руки на плечи и буквально впился в меня взглядом. — Между нами много недомолвок, признаю. Тут ты права. Но я готов поклясться чем угодно, что мои намерения касательно тебя не какая-то там похоть! Все очень серьезно, понимаешь? И я знал, что так будет, когда возвращался в город. И никуда тебя не отпущу, и не позволю забрать или обидеть!

Сердце дрогнуло, и я жалобно посмотрела на Ральфа. Он не обманывал: в его глазах была твердая уверенность в том, что он говорит.

Перед глазами встали четкие строчки из его письма: «Я никогда не свяжу свою жизнь с таким жалким человеческим созданием, как ты. Я выше тебя, и мне противна даже мысль о том, что ты посмела влюбиться в меня. Знай свое место!».

Я слишком хорошо запомнила эти слова, рыдая ночами в подушку так, чтобы не услышала мама. А потом случилась дуэль с братом, которая лишь подтвердила факт, что мы для дракона — всего лишь жалкие ничтожества, чьими жизнями можно играть, пока не надоест.

Внутри знакомо всколыхнулась обида, но я постаралась не дать ей волю. Я уже не та пятнадцатилетняя девочка, и рыдать не собираюсь.

Но взгляд Ральфа, такой живой и волнующий, проникал в самое сердце, заставляя сомневаться буквально во всем. Может ли так быть, что он говорит правду?

Мама всегда говорила, что судят по поступкам, а не словам. И вроде как Ральф пока не сделал мне ничего плохого, хотя отчим на его месте уже давно надавал бы мне пощечин, от которых голова гудела бы неделю!

— Я научусь вам верить, — дрогнувшим голосом проговорила я. — Только обещайте ничего от меня не скрывать!

— Обещаю, — шепнул Ральф, подходя ближе.

Он осторожно взял меня за руку и сдвинул вверх рукав платья, открывая метку.

Дыхание перехватило, и от ужаса в животе сжался болезненный узел. Я боялась пошевелиться и молча смотрела, как дракон бережно обводит узор пальцем, и глаза его горят диким огнем. Он прикоснулся к моему запястью губами и хрипло произнес:

— Может быть, ты и любить меня научишься?