Токсичные желания

34

КОЛЬТ

Истинная красота музыки в том, что она объединяет людей. Это несет в себе послание, и мы, музыканты, являемся его посланниками.

— Рой Эйерс

Черт бы ее побрал. К черту все, я не остановлюсь. Ей просто нужно было нажать на мои кнопки. Все, что она говорила и делала, она знала, что доведет меня до этого. И я хотел этого. В глубине души я всегда знал, что должен обладать ею. Я хватаю ее за задницу руками и опускаю на кровать. Кровать Блейка. Сомнение заполняет мою грудь, когда я напоминаю себе, что она принадлежит Блейку. Но я отгоняю эту мысль и решаю, что буду чувствовать себя виноватым завтра. Она раздвигает ноги и садится на меня. Наши губы не отрываются. Мне нравится ее рот. Он горячий и сладкий, и она дразнит меня своим язычком, щелкая и прикасаясь так, что это сводит меня с ума.

— Мне было неприятно чувствовать себя такой… — Она тяжело дышит.

— Какой? — Я провожу руками по всему ее телу, хватая и сжимаю, пока она дышит мне в рот и трется об меня, отчего я становлюсь болезненно твердым.

— Незначительной, — говорит она. — Я всегда так себя чувствую рядом с ними или при простом упоминании моих кузин.

Мне требуется мгновение, чтобы вспомнить, что мы говорили о Наоми. Скользнув рукой под ее футболку, я беру в ладонь ее грудь, и она издает легкий вздох.

— Милая, ты все, что угодно, но не незначительная. — Я сжимаю в руке ее полную грудь. И стону оттого, что наконец-то держу ее в своих объятиях вот так.

Я прикусываю ее нижнюю губу между поцелуями.

— И поверь мне, если бы мы обсуждали Джоша, я бы тоже ревновал. — Мой член набухает, и, боже, я не могу перестать прикасаться к ней. Я был с сотнями женщин, и ни одна из них не ощущалась так, как она. Она так чертовски красива. Ее гладкая кожа и густые вьющиеся волосы. Я знаю, что если бы прикоснулся к ее киске, она была бы влажной, а я чертовски хочу попробовать ее на вкус. Она не ошиблась, когда сказала, что многим игрокам НФЛ не нравится ласкать женщину, не говоря уже о том, чтобы знать, где находится клитор. Многие из них были эгоистичны. Мне, с другой стороны, это нравилось. Я делал это не для каждой девушки. На самом деле, я делал это только для нескольких, но только потому, что мне они нравились. Я относился к этому как к спорту. Я должен был заставить девушку кончить. Мне нужно было забить тачдаун, и я не останавливался, пока не делал этого.

Я убираю волосы с ее лица, пока она прижимается ко мне, и мы смотрим друг другу в глаза. В ее глазах написано все, что я чувствую, и мы оба падаем быстрее, чем можем осознать.

Проклятье.

Качаю головой. Я торможу и спрашиваю:

— Что ты видишь во мне?

Я не привык к таким женщинам, как Эбигейл, женщинам, у которых были цели. Я мог осчастливить «охотницу за джерси», потому что это было просто — уделять им внимание и осыпать подарками. Но Эбигейл была потрясающей, глубокой и любила думать и высказывать свое мнение.

— Ты понятия не имеешь, да? — Она берет мое лицо в ладони и целует меня. — В тот день, когда я узнала, что ты не только встречался с моей кузиной, но и был родственником... — Она замолкает, не произнося его имени. Ей это и не нужно. — Я чувствовала себя такой виноватой, потому что все, о чем я могла думать, — это когда я увижу тебя снова, — признается она.

Я впиваюсь в ее рот, целую ее долго и глубоко, обхватываю рукой ее тело, прижимая к себе. Обхватывая пальцами ткань на ее бедре, я чувствую желание погрузиться в нее прямо сейчас. Но не окажусь ли я просто знаменитым любовником, с которым она трахается?

Можем ли мы это сделать?

Если все закончится жаркой летней интрижкой, мне лучше сделать ее лучшей в ее жизни.

Я целую ее в шею, покусываю подбородок, провожу большими пальцами по ее маленьким твердым соскам.

— Кольт, — она умоляет. — Ты не мог бы выключить свет? — Говорит она. Заставив меня остановиться как вкопанный. Я смотрю на нее сверху вниз. Неужели она не знает, какая она чертовски горячая? Я знаю, что у нее раньше был парень. Разве он не заставлял ее чувствовать себя так, как она выглядит? Идеальной?

— Детка, единственный свет, который я выключу, — это красный знак «Стоп» между нами.

Она смеется мне в грудь, и один этот звук вызывает привыкание. Я мог бы слушать этот легкий звук всю свою жизнь.

— А как насчет презервативов? — Спрашивает она, когда я наклоняюсь. — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть презервативы.

Я улыбаюсь.

— В моей комнате.

— Больше, чем один, верно?

Я ухмыляюсь. Это будет весело.

— Иди и возьми их, — говорит она.

Я обнимаю ее и беру с собой.

— У меня есть идея получше. — Она сцепляет лодыжки у меня за спиной, и я выношу ее из комнаты по коридору, ставя на ноги, когда мы достигаем лестницы. Она не прекращает целовать меня все это время, и я почти закрываю глаза от удовольствия, потому что не думаю, что мне когда-либо было так чертовски хорошо. Она балует меня своим ядовитым, сладким нектаром, с которым после этого никто никогда не сравнится. Я прикладываю палец к губам, жестом призывая ее к тишине, пока мы на цыпочках спускаемся по лестнице, стараясь не разбудить мою маму. Я беру ее за руку и веду через кухню к задней двери в квартиру, отдельную от дома.

— Здесь мы можем говорить так громко, как захотим, — говорю я ей через плечо, пока она держится за мою руку. Я веду ее по бетонной дорожке. Мы входим в комнату, и я пинком захлопываю за нами дверь. Мы немедленно возвращаемся к поцелуям, когда я толкаю ее на кровать. Когда я отстраняюсь от нее, она протестует.

— Нет.

Я отступаю к двери, наблюдая за ней. Наконец-то, когда она лежит на моей кровати, я чувствую себя так, словно только что выиграл гребаный суперкубок.

Протягивая руку за спину, я запираю дверь и смотрю на нее, лунный свет, пробивающийся сквозь жалюзи на окнах, освещает ее. Она сидит, согнув колени и заложив руки за спину. Опираясь. Ее губы распухли от того, что я их покусывал, и я уже представляю ее обнаженной на моих простынях.

— Боже, ты такая чертовски красивая.

Застенчивая улыбка играет на ее губах.

— На самом деле нет.

Я выгибаю бровь в ответ на ее аргумент.

— Да это так, Эбигейл. Но так же ты сладкая?

Она пожимает плечами.

— Я умею давать, если ты это имеешь в виду.

Возвращаюсь к кровати, наклоняюсь над ней и сжимаю в руке ее трусики.

— Ты сказала, что мы, игроки НФЛ, идиоты и не смогли бы найти клитор, если бы от этого зависела наша жизнь, — напоминаю я ей.

— Я этого не говорила.

— Так многословно, — говорю я

Она опускает глаза, уставившись на мои губы, и я знаю, что она хочет этого. Любопытно проверить, все ли я говорю.

— Кроме того, милая, ты не была ни на одной из моих игр.

— Если ты заставишь меня кончить, я буду смотреть, как ты играешь каждую игру.

Я на мгновение зажмуриваюсь. Мой член борется за то, чтобы оказаться внутри нее сейчас, но я игнорирую это желание, поскольку мой член напрягается в штанах.

Я должен сыграть в игру.

Сжимая рукой ее трусики, я срываю их. Ткань рвется, и я швыряю их через всю комнату, когда она судорожно втягивает воздух. Я снимаю рубашку и ныряю вниз, беря в рот ее прелестную розовую киску.

— Кольт, — хнычет она. Прижимая мою голову к своему телу, мы падаем обратно на кровать. Господи, я чертовски кайфую. Я так долго лгал себе, говоря, что не хочу ее, но теперь, когда она здесь у меня, это не может быть дальше от истины. Ноги раскинуты на моей кровати, тело умоляет меня. Сначала я посасываю ее клитор, втягивая его в рот снова и снова, заставляя ее извиваться и отчаянно хотеть кончить. Я облизываю ее сверху донизу, обводя языком ее бугорок и пьянея от ее запаха. Всего через минуту я теряю контроль и начинаю целовать и покусывать ее повсюду. Уже через минуту я теряю контроль над собой и начинаю целовать и покусывать ее повсюду. Я приподнимаю ее бедро и просовываю руку под нее, чтобы поддержать, пока наслаждаюсь ею. Ее спина выгибается над кроватью, когда я щелкаю языком по клитору. Она стонет, и я продолжаю делать это, пока она не начинает задыхаться так сильно, что я знаю, что она готова развалиться на части. Я прячу голову у нее между ног, пока не чувствую, как начинает дрожать ее живот, и тогда она делает глубокий вдох.

— О, черт. — Она вскрикивает, когда оргазм захватывает ее и не отпускает. Я ласкаю ее языком, не останавливаясь, пока она не начинает успокаиваться.

Ее пальцы пробираются сквозь мои волосы, и я поднимаюсь, нависая над ней. Я не знаю, как объяснить это завтра, но мне все равно. Все, что меня волновало, — это увидеть блаженную улыбку на лице этой девушки. Хотел бы я быть таким счастливым — все время. Даже когда мы выигрываем игру, у меня нет той легкости в животе, которая есть сейчас. Думаю, когда я получил известие о смерти Блейка в первую игру, которую я выиграл в НФЛ, победа выбила меня из колеи. Потому что каждый раз она напоминала мне о том, насколько я жив и насколько он мертв. Но прямо сейчас, в этой темной комнате позади моего домика на озере, нам не нужно никому объяснять, что это такое или что происходит. Мы можем просто быть. Этот момент принадлежит нам.

Я слезаю с кровати и встаю.

— Новичкам везет, — говорит она. Я улыбаюсь и начинаю расстегивать ремень.

— О, ты думаешь, мне повезло, да?

— Да, — говорит она тоном школьницы.

— Может быть, немного, но этому помогло то, что я читал книги своей мамы по анатомии, когда был сексуально озабоченным подростком, а она училась на медсестру.

— Что ж, значит мне повезло. — Ее ресницы трепещут, когда она смотрит на меня. Я тянусь к прикроватному столику и достаю презерватив из коробки, снова поднимаюсь и смотрю на нее сверху вниз. Ее ноги сомкнуты, одно колено слегка приподнято, а руки по бокам сжимают одеяло, пока она наблюдает за мной. Я могу представить этот холмик у нее между ног, где я вижу, как она кончает.

— Ты уверена в этом? — Спрашиваю ее я.

Она кивает. Я снимаю с себя остальную одежду, снова выпрямляясь. Открыв упаковку, я смотрю на нее сверху вниз, но ее взгляд устремлен на что-то другое. Ее дыхание стало поверхностным. Я чувствую, как уголки моего рта растягиваются в улыбке. Я видел достаточно членов в раздевалках, чтобы знать, что я намного больше среднего. И учитывая ее миниатюрную фигуру, я задаюсь вопросом, была ли она когда-нибудь с кем-то моего размера. И я говорю не о своем росте. Но прежде чем я успеваю спросить ее, она садится и тянется к моему члену, беря его в рот. Я стону и задыхаюсь одновременно. Ее язык влажный и горячий, когда она отстраняется и посасывает головку.

— Эбигейл, пожалуйста.

Я сжимаю в кулаке ее волосы на затылке, нежно пытаясь оттащить ее.

— Это не займет много времени, чтобы довести меня до предела, и я хочу, чтобы ты снова кончила. — Толкаю ее обратно на кровать. Я опускаюсь на нее сверху и глубоко целую. Я устраиваюсь поудобнее между ее ног. И она поднимает колени, проводя ногтями по моей спине. Просунув руку под нее, я хватаю ее за задницу и прижимаю наши тела друг к другу. Мир кружится, когда она подо мной, кожа к коже. Мой член настолько твердый, что я не могу этого вынести.

Она моя. Откидываясь на колени, я натягиваю презерватив, не сводя с нее глаз.

— Мне немного страшно, — говорит она. Я останавливаюсь, стараясь не сжимать кулак вокруг члена слишком сильно.

— Боишься?

— А что, если я буду слишком громко кричать и разбужу твою маму? Ты же не… — ее взгляд скользит вниз по моему животу.

Я выдыхаю, радуясь, что она не передумала. Я глажу свой член и снова опускаюсь на нее.

— Задери футболку, милая. Я хочу видеть, как покачиваются твои сиськи, когда я буду жестко трахать тебя.

Ее дыхание сбивается, а на губах играет возбужденная улыбка. Она задирает футболку, широко расставляя ноги. Она ахает, когда кончик находит ее вход, как магнит. Я опираюсь на одну руку и наклоняюсь, покусывая ее губы.

— Постарайся вести себя тихо, — шепчу я, поддразнивая ее. — Я не хочу, чтобы проснулась мама.

Она смеется, целуя меня в ответ, и я не могу удержаться от улыбки. Это весело. Честно говоря, это было веселее, чем играть в футбол прямо сейчас. Устремляясь вниз, я пристраиваю головку к ее входу, а затем хватаю ее за бедра и толкаюсь в нее. Мое тело начинает дрожать от ее ощущений. Она выгибает шею назад и постанывает закрывая глаза, и ее груди подпрыгивают от этого движения.

— Черт. О, черт. — Она хнычет, закусив губу. — Кольт!

— Я знаю. Мне тоже хорошо, детка.

Она обхватывает меня за талию, удерживаясь, пока я медленно набираю темп. Она не девственница, но она намного меньше меня. Погружаясь глубже в нее, загипнотизированный ее телом подо мной, я опускаюсь ниже, посасывая ее груди, пока она стонет и всхлипывает. Поднимаясь обратно, я целую ее в губы.

— Черт, — выдыхаю я. Толкаюсь быстрее и жестче, пока единственное, что я слышу, — это как наши тела сливаются воедино. Ее стоны наполняют комнату, становясь все громче. Я целую ее, приглушая звук на случай, если моя мама услышит. Она дрожит, сжимаясь вокруг моего члена, когда кончает. Я поднимаю глаза и вижу нас в зеркале на туалетном столике. Меня возбудило расположение ее ног вокруг меня. Она следит за моим взглядом, на ее лице мелькает беспокойство. Она наклоняется и хватает свою футболку, собираясь натянуть ее на живот. Но я останавливаю ее прежде, чем она успевает прикрыться рубашкой.

— Нет, я хочу, чтобы ты увидела, какая ты красивая.

Я переворачиваю нас, не говоря больше ни слова, так что она оказывается сверху. Ее футболка ниспадает на грудь, а волосы в беспорядке рассыпаются по плечам.

— Оседлай меня, милая.

Она на секунду опускает взгляд, и я хватаю ее за бедра, поощряя ее, чтобы почувствовать, как движется ее тело, когда она садится на член. Ее бедра начинают двигаться, перекатываясь, ее живот покачивается, а задница приподнимается, когда она скачет на мне.

— Посмотри на себя. Посмотри, какая ты красивая. — И она смотрит. Она поднимает взгляд, и едва заметный изгиб ее губ говорит мне, что ей нравится то, что она видит в зеркале.

— Ты, Эбигейл. Я хочу быть здесь, с тобой.

Она снова смотрит на меня сверху вниз, и лунный свет, падающий на ее густые волосы, делает ее похожей на прекрасного падшего ангела. Она кладет руку на грудь и начинает скакать на мне быстрее.

— Да, — выдыхает она, и это похоже на то, как будто она разрывается или проваливается в свою уютную оболочку. Я не уверен, что именно, но от этого зрелища захватывает дух. Ее глаза закрываются, пока она скачет на моем члене.

— Да, боже, пожалуйста, — мурлычет она.

Я хватаю ее за задницу и приподнимаюсь, беря в рот сосок. Посасываю и покусываю его, затем перехожу к следующему. Она прижимается ко мне, не сбавляя темпа, и я чувствую, как пот стекает по ее пояснице. Я втягиваю воздух сквозь зубы, мои мышцы напрягаются, и я уже близко. Я переворачиваю ее на спину, страстно желая снова взять себя в руки, и ее голова падает на край кровати, слишком близко к прикроватной тумбочке. Я хватаюсь за его край и отбрасываю его в сторону, в результате чего он опрокидывается на лампу и все рушится на пол. Она хихикает и целует меня, тоже захваченная безумием момента.

— Не останавливайся, — выдыхает она. — Не останавливайся, я сейчас кончу.

Я прижимаюсь своим лбом к ее, и мы оба, черт возьми, почти задыхаемся, когда я толкаюсь снова и снова, пытаясь придумать что-нибудь, что не заставит меня кончить, но ей слишком хорошо, а я, блядь, слишком потерян.

Она выкрикивает ругательство, а затем говорит:

— Прямо сейчас.

Мои мышцы горят, голова кружится, но я не сбиваюсь с темпа. Я сосредоточен на цели — сделать так, чтобы она кончила. Но что еще важнее, сделать так, чтобы она не забыла.

— Ах, — стонет она, ее тело напрягается, а дыхание сбивается. Она замолкает, откидывает голову назад и вскрикивает. — Кольт, твою мать!

Я крепко целую ее. Увидеть, как она снова кончает, достаточно, чтобы я перешел грань. Я сильно толкаюсь, зажмуривая глаза и изливаясь в нее, и оргазм охватывает мое тело. Раскаленный добела жар струится от моих бедер, и мой член пульсирует, и все в ней — рай, отравляющий, вызывающий зависимость. Все в ней ощущается так, будто это в первый раз. Я опускаюсь, упираясь локтями около ее головы, и приглаживаю волосы на ее лице. Она смотрит на меня снизу-вверх. Ее лицо раскраснелось и блестит от пота.

— Ты поцеловал Наоми или... — она колеблется. — Занимался другими делами, когда уходил сегодня вечером?

Легкий смешок покидает меня.

— Это то, о чем ты сейчас думаешь? — Она смущенно кривит губы, но все равно настаивает.

— Это так?

— Нет, — говорю я ей. — Я ее не приглашал; я просто использовал ее как отвлекающий маневр, чтобы забыть о тебе и о том, как сильно хотел этого. Как сильно я хотел тебя. — Я целую ее, удивленный тем, что, несмотря на то, что я кончил, я еще не закончил с ней. Что на меня не похоже. Я мог достаточно быстро выгнать охотницу за джерси после того, как мне отсосали, или мы трахнулись. Но с Эбигейл я мог остаться на всю ночь.

— А как насчет тебя? У тебя есть бывшие, которые скоро появятся? — Я провожу пальцем по линии между ее грудями.

— Нет, — быстро отвечает она. — Он далеко, в Калифорнии. И пока он не попытается вернуть свою машину, этого не произойдет.

— Ты ездишь на его машине? — Я поднимаю голову.

— Ну, технически, она общая, но я главная, а он второстепенный, поскольку его кредитоспособность практически нулевая.

— Напомни мне оплатить твою машину утром, чтобы мне не пришлось об этом беспокоиться.

Она хлопает меня по плечу.

— Ни за что, я не могу тебе этого позволить.

— Эбигейл. Не спорь со мной.

Она целует меня в шею.

— У него определенно не такой рот, как у тебя.

Я снова притягиваю ее к себе за шею и целую долго и жадно. Ущерб нанесен. Завтра я буду чувствовать себя виноватым.