Токсичные желания

49

ЭБИГЕЙЛ

Музыка трогает нас эмоционально, там, где не могут ни одни слова.

— Джонни Депп

Я подъехала к парковке и припарковалась сзади. Школа изменилась с тех пор, как мы сюда переехали. Она стала больше, так как к ней пристроили аудиторию, а парковка казалась еще более значительной, чем в те времена, когда мы с Блейком учились здесь.

Пребывание здесь в одиночестве пробудило старые воспоминания, чувство безразличия, отверженности. Я шла по тротуару. Воспоминания, которые я предпочла забыть, пронеслись в моем сознании, словно говоря: ты будешь помнить это. Вспомни все слухи, пристальные взгляды и те времена, когда мне приходилось прятаться в уборной, чтобы съесть свой ланч. Потом был период, когда мне не нужно было прятаться, потому что я не обедала. Я была в полном беспорядке и остаюсь в нем до сих пор, но стараюсь быть, по крайней мере, здоровой версией своего токсичного «я».

Я подхожу к скамейке — той самой, на которой мы с Блейком так много разговаривали. Я смотрю на нее и замечаю, что она тоже была перекрашена. Я сажусь и подставляю лицо теплым лучам солнца.

Было одиннадцатое ноября. Сегодня был наш день рождения, и я решила, что раз уж в этот день мы пообещали друг другу заключить договор, то я должна хотя бы почтить Блейка своим присутствием там, где мы узнали друг друга, и что может быть лучше, чем печенье с арахисовым маслом?

Я развернула обертку от печенья, и один только аромат заставил меня почувствовать, что Блейк сидит рядом со мной. Я вдыхаю запах, прежде чем сказать:

— А теперь загадай желание, — сказала я, откусывая первый кусочек. Я медленно прожевала, наслаждаясь тягучим, приторно-сладким вкусом. Я смаковала вкус и взяла еще одно.

Глядя на печенье, говорю я себе.

— Никто никогда не приносил мне печенье, кроме тебя, и я скучаю по этому. Я скучаю по тебе, — говорю я более мягким тоном.

Я осматриваю окрестности, впитывая воспоминания, которые приходят на ум, пока я сижу здесь, просто позволяя им повторяться, как будто я смотрю приятный фильм.

— Чувак, ты можешь поверить, что нам сегодня по двадцать два? Подумать только, мы бы сейчас планировали свадьбу. — Я усмехаюсь про себя. — Выбирая торт, цветы, место проведения, я знаю, ты сказал бы мне, что оно не обязательно должно быть большим, и давай просто пригласим наших друзей и семью, а ты знаешь, что единственная семья, которую я бы пригласила, — это моя сестра. Особенно теперь, когда я узнала, кто я, и теперь все имеет смысл, понимаешь? — Я чувствую, как мой голос срывается. — Я поняла, почему никогда не чувствовала, что принадлежу к этой долбаной семье. — Я сморщила нос. — Я была создана, потому что мою маму изнасиловали. Я дитя демона. Не просто кем-то, нееет, это был брат моего отца, о существовании которого я даже не подозревала, потому что он мертв. Он был наркоманом и умер от сердечного приступа через несколько месяцев после моего рождения.

Я смеюсь, и в то же время рыдание подкатывает к моему горлу.

— Да, я знаю, ты думаешь, что это выдумка, но это не так. Такова реальность. Моя реальность.

Ветер дует мне в лицо, распуская локоны за спиной, пока я представляю, что сказал бы Блейк.

— Да, черт с ними, они мне не нужны, и именно поэтому вместо того, чтобы отмечать свадьбу в наш двадцать второй день рождения, я подумываю о том, чтобы сделать что-нибудь столь же безумное. — Улыбка тронула мои губы. — Ты ее не знаешь, но ее зовут Мелани. Мы зовем ее Мел. Со временем она стала моим другом, вместе с Джошем, одним из детей твоего отца, который появился на свет. Он сказал, что знал о тебе, но никогда не встречал.

Я откусываю еще кусочек печенья с арахисовым маслом, стараясь не думать о калориях. Я сказала себе, что съем печенье и буду думать о том, какое оно вкусное. Как обычно советовал мне Блейк:

— Отец Мел знает многих продюсеров и режиссеров, поскольку он занимается этим видом бизнеса. — Я смотрю, как мимо проезжают машины. — Я нашла твой дневник, Блейк, и твой компакт-диск. У меня не хватило смелости включить его, но я включу его сегодня вечером, поскольку это еще один мой подарок от тебя на день рождения. Но я пришла сюда сегодня, чтобы сказать тебе, что сделаю тебя звездой. — Я закрыла глаза, пытаясь представить его лицо, и притворится, что его реакция прямо передо мной. — Миру нужно услышать твою музыку. Почувствовать твои слова, и я собираюсь сделать все возможное, чтобы они это сделали, собрав альбом, который ты так и не успел записать, «Токсичные желания». Кстати, мне нравится это название. Я и забыла, насколько ты невероятно талантлив. Ты всегда был рок-звездой в моих глазах, Блейк. Я бы хотела, чтобы ты задержался здесь достаточно долго, чтобы весь мир увидел то, что я видела с тех пор, как мы встретились. — Я помню, как впервые увидела, как он играет на гитаре, и как меня заворожило то, как двигались его пальцы, и его длинные волосы. Которые закрывали его лицо. — Ты всегда будешь моим единственным желанием, которое так и не сбылось. Но твой папа прав. Что хуже несбывшегося желания, так это сожаление. Итак, я обещаю создать лучший альбом, чтобы представить лучшие песни продюсерам и музыкальным агентам. На этот раз я постараюсь следовать своей мечте. Возможно, так и будет. Это лучшее, что я могу сделать для себя, несмотря на всю эту боль. Самое лучшее в музыке — когда она поражает тебя, ты не чувствуешь боли, верно? Одно из наших любимых высказываний Боба Марли.

Я смотрю на свои ноги, прежде чем встать.

— Обещаю не ждать так долго, чтобы посетить наше место в следующий раз. А до тех пор, надеюсь, ты будешь играть на своей гитаре и передавать привет Уитни Хьюстон, потому что она никогда не стареет, — говорю я в облака, щуря глаза от яркого солнца.

По дороге домой я решила заскочить к себе домой, чтобы забрать оставшуюся одежду, поскольку скоро уезжаю. Я знаю, что это случайное решение, но я должна его принять. Мне нужен перерыв. Мел права, пребывание в Лос-Анджелесе было лучшим. Я буду скучать по своей сестре и племяннице, но я сказала ей, что она может навещать меня в любое время. Я должна была это сделать. И кто знает, может быть, мне не суждено было закончить медицинскую школу. Все, что я знаю сейчас, это то, что мне нужно было уехать из этого города, который не принес мне ничего, кроме душевной боли и плохих воспоминаний.

Добравшись до родительского дома, я вытащила ключи, чтобы отпереть дверь, но заметила, что она приоткрыта. Я медленно открыла дверь, заглянула внутрь и обнаружила, что там пусто, поэтому открыла ее полностью и никого не обнаружила в гостиной. Я мысленно поблагодарила бога и направилась в свою комнату. У меня в шкафу остался старый чемодан, поэтому я вытащила его и начала складывать в него одежду. Я старалась торопиться, запихивая как можно больше. В этот момент для меня больше ничего не значило. За исключением одной фотографии, где мы с сестрой были маленькими, я схватила ее и спрятала под всю свою одежду, когда услышала его.

— Только посмотрите, кто это, — говорит Майкл.

Я замираю, мои руки крепче сжимают рубашку, когда он стоит в дверях.

— У тебя хватает наглости появляться здесь после того, как ты расстроила свою мать. — Я оборачиваюсь и вижу Майкла, прислонившегося одной рукой к стене. В другой руке он держит бокал. Его глаза выглядели злыми, даже больше, чем обычно.

— Я просто забираю свою одежду, — говорю я ему.

— Одежду? Ты забыла обо всем хорошем, что я для тебя сделал, как только узнала, что мы солгали о том, каким хреновым способом ты попала в этот мир.

— Я не хочу неприятностей. Я забираю свои вещи и ухожу. После этого ты меня никогда не увидишь.

Он усмехается.

— Это обещание? — Он отпивает из своего бокала. Я предполагаю, что это виски, поскольку он ведет себя как осел больше, чем обычно.

Я продолжаю торопливо запихивать оставшуюся одежду в чемодан, теперь, когда он следит за каждым моим движением. Я застегиваю чемодан и начинаю выкатывать его из своей спальни.

Когда я прохожу мимо него, он говорит:

— Ты идешь в дом своего футболиста? Какие трюки ты использовала, чтобы заполучить его?

Я продолжаю идти.

— Должен сказать — весьма впечатлен. Они всегда говорят, что уродки умеют сосать член.

Я останавливаюсь как вкопанная.

— Иди к черту. О, подожди, я уверена, ты уже там.

Через несколько секунд он прижимает меня к стене.

— Ты маленькая дрянь. Такая неблагодарная.

Он так близко, что я чувствую запах алкоголя в его дыхании.

— Мне не нужно было растить тебя как свою собственную. Вместо того, чтобы жалеть себя из-за того, что ты узнала, что родилась в результате насилия, почему бы тебе не проявить ко мне уважение, которого я заслуживаю. Потому что, если бы это зависело от меня, ты бы вообще не появилась на свет.

Его глаза были налиты кровью, и я могла сказать, что он изрядно выпил перед моим приходом. Но я не позволю ему напугать меня, не в этот раз. Я сохраняю спокойствие.

— Почему вы меня оставили? Почему ты просто не отдал меня на удочерение? Я уверена, что у меня была бы лучшая жизнь, если бы ты это сделал. Может быть, у меня могли бы быть родители, которые вели бы себя так, словно я существую.

— Ты сука! — Он плюет мне в лицо.

Я вытираю слюну, свирепо глядя на него.

— И все из-за твоей матери, — насмехается он надменным тоном. — Она не хотела этого. Она сказала, что мы научимся любить тебя, что ты все еще наш ребенок, потому что ты часть ее. Но все, что я видел, был мой брат. Тот кусок дерьма, которому, я знал, не следовало помогать. Но он облажался, как и ты. Такая же ошибка, как и ты.

Ошибка.

Это единственное слово обрушилось на меня, как тонна кирпичей, и я пытаюсь сдержать свои эмоции. Я хочу дать волю слезам, потому что чувствую себя немного виноватой за то, что была так строга к своей маме, но правда в том, что она предпочла моего отца мне. Она могла бы уйти. Она могла бы постоять за себя и забрать мою сестру с нами. Но она решила предпочесть этот комфортный образ жизни заместо безопасности своей дочери.

— Интересно, ведь теперь, когда я знаю эту историю, она заставляет меня задуматься.

Он прищуривается, глядя на меня, словно пытаясь понят, о чем я говорю.

— Ты когда-нибудь спрашивал себя, понравилось ли это маме? Может быть, член твоего брата доставлял больше удовольствия, и именно поэтому она все равно кончила и позволила ему кончить в себя. Наверное, поэтому она забеременела от него всего за один раз. Вы, ребята, пытались много раз, но у вас ничего не получилось, — я пожала плечами. — Думаю, что облажавшиеся трахаются лучше всех.

Я понятия не имела, правда ли то, что я говорю, но мне хотелось сделать ему больно. Оставить его голову такой же затуманенной, какой была моя все эти годы. И я знаю, что эти слова могут разозлить его, но готова к тому, что он разозлится.

— Как ты смеешь, сука! — Он поднимает на меня руку, и чей-то голос останавливает его

— Майкл!

Мы оба оборачиваемся и видим мою маму.

Похоже, она совсем недавно сделала прическу и выглядит прекрасно.

— Отойди от нее, что с тобой не так?

— О, не делай вид, что тебе сейчас не все равно, Эшли. — Он отстраняется от меня, и я быстро отступаю в сторону. — Не забывай все те разы, когда ты скулила и пьянствовала, когда говорила, что она испортила твое тело. Дитя демона разрушило твое тело, бла-бла-бла.

— Ты опять напился, не так ли?

Я прохожу мимо мамы, и она хватает меня за запястье.

— Подожди, — говорит она.

Я поворачиваюсь к ней лицом.

— Куда ты идешь?

Я хмурю брови и наклоняю голову набок. Неужели она теперь беспокоится обо мне?

— А что? Ты собираешься прислать мне открытку? — Сарказм слетает с моих губ.

— Нет, я... я, — она запинается на полуслове. — Я просто хочу убедиться, что с тобой все будет в порядке.

— Все будет в порядке, потому что, куда бы я ни пошла, это будет далеко отсюда. — Я высвобождаю руку и хватаюсь за ручку своего чемодана, и в ту секунду, когда я поднимаю глаза, она встречается со мной взглядом.

— Эбигейл, мне действительно жаль.

Мои глаза горят от боли. Я крепче сжала рукой руль.

Не плачь. Не плачь.

Она выглядела как женщина, полная сожалений, и впервые она выглядела старой. Она была измучена. Я видела молодость, за которую она держалась. И вместо гнева в моей душе поднялась жалость. Она сидела там и заняла место в первом ряду, пока я запечатлела этот момент с ней в своем мозгу навсегда. Она понятия не имеет, как сильно пожалеет, когда «Токсичные желания» выйдут в свет.

Позже вечером, налив себе бокал вина, я включила диск. Я села на кровать в гостевой комнате моей сестры и устроилась поудобнее. Когда я потягивала вино, мое сердце забилось быстрее, как только я нажала кнопку воспроизведения.

Блейк появился на экране через несколько секунд, и на моем лице расплылась широчайшая улыбка. Мой Блейк — даже на экране я могла видеть его милые ямочки на щеках.

— «Это второй этап реабилитации, поэтому я решил, что лучший способ скоротать время — это музыка. Мы все слушаем музыку по своим причинам, и некоторые говорят, что музыка может залечить раны, которые не могут залечить другие. Иногда я чувствую себя именно так, особенно когда нахожусь здесь, в окружении зависимости. И единственное, что помогает мне выкарабкаться, — это все желания, которые, я надеюсь, сбудутся. Каждый день в 11:11 я загадываю самое сильное желание — токсичное и эгоистичное, но мое.»

Тяжесть сдавливает грудь, поднимается по горлу, затрудняя дыхание. Я хочу выключить телевизор, но как только он начинает играть на гитаре, ноты парализуют меня вместе со словами.

Это сердце немеет. Все это часть взросления, верно? Мы ищем ответы, которые никогда не приходят. Молимся богу, который, кажется, никогда не ответит, надеемся на дни и лучшие пути, когда боль остается прежней. Когда это желание превратилось в невыполненное обещание?

По дороге, которая, кажется, ведет меня в никуда, кроме как вниз. Направляясь вниз. Единственное, что заставляет меня держаться, — это все невыполненные обещания. Я могу только поклясться, что они превратятся в желания.

Мои токсичные желания.

Она — та, кого я мечтаю поцеловать, по которой я скучаю.

Ее лицо — это то, что я вижу вдалеке, когда играю в подкидывание монеток во сне.

Просто еще одно желание пройти через это, потому что это всегда была ты.

Мои токсичные желания, пожалуйста, пусть сбудутся.