Токсичные желания

40

КОЛЬТ

Музыка действует как волшебный ключ, которым открывается самое крепко закрытое сердце.

— Мария Вон Трапп

Моего отца еще даже не было здесь, а уже я чувствовал, как растет мое беспокойство по мере того, как шло время. Я знал, что это только вопрос времени, когда он появится. Я сказал ему, что в моем доме идет ремонт, поэтому меня там нет, и не нужно быть гением, чтобы догадаться, где я мог бы остановиться на это время. Мой отец знал о моих финансах больше, чем я.

«Kiss» в исполнении Принца звучала на заднем плане, когда Эбигейл готовила нам полезный обед, поскольку мы с Боди только что вернулись из футбольного лагеря.

Прежде чем мой отец прервал нас, у меня было к ней предложение. Я не знал, захочет ли она подчиниться, но если нет, я бы предложил ей денег, чтобы помочь заключить сделку. В этом прелесть наличия денег, они делают людей более управляемыми в общении — тех, кого вы хотите видеть в своей жизни. Те, кого ты не хотел, просто продолжают возвращаться за добавкой.

Я подхожу к Эбигейл сзади, когда она выкладывает на сковороду что-то похожее на котлету для бургера.

— Пахнет восхитительно. — Я обнимаю ее за талию и украдкой целую.

— Это также будет вкусно.

— Ты собираешься рассказать мне, что в них, или мы с Боди должны угадать?

— Если я расскажу, то что в этом интересного? — спрашивает она, выкладывая одну булочку с бургером на большую стеклянную тарелку. — Я нарезала немного фруктов. Можешь достать из холодильника? Обед готов.

— Конечно, — говорю я ей, разворачиваясь и подходя к холодильнику. — Боди! — Кричу я, чтобы сообщить, что обед готов. Я начал тренироваться сегодня утром, и когда был в спортзале, меня осенила идея. — Как ты смотришь на то, чтобы разместить тренажерный зал в гараже? — спрашиваю я Эбигейл, ставя контейнер с фруктами на стойку.

— Для чего? — Спрашивает она, ставя на стол бургеры, несколько ломтиков хлеба и большую тарелку салата.

— Для гостей, но также и для тебя или меня, было бы удобно тренироваться, когда мы здесь, тебе не кажется? — Я замер, когда осознал слова, которые только что слетели с моих губ. Мы. Когда, черт возьми, я вообще употреблял это слово, если только не в отношении нас с Боди.

— Это могло бы стать отличным аргументом в пользу аренды дома у озера. Если только сюда не приезжают в основном пожилые люди. — Она ухмыльнулась, проходя мимо меня за водой.

— Нет, обычно это семейные люди, а дом у озера большой, так что семья всегда снимает его вместе с другой семьей или двумя-тремя парами, останавливающимися здесь одновременно.

— Тогда я бы сказала, дерзай. Я знаю, что точно им воспользуюсь, — говорит она.

Я наклоняюсь, чтобы прошептать.

— Я бы с удовольствием посмотрел, как ты наклоняешься передо мной в нем.

Мой член подергивается при мысли о том, насколько ненасытна эта девушка. Прошлой ночью она увидела, в каком плохом настроении я нахожусь. Она начала сосать мой член, и это только завело меня. Потом мы трахались, как дикие животные, и я кончил, когда она раздвинула ноги вокруг меня, а я зажал ей рот рукой, чтобы она не разбудила Боди.

Мы не могли заснуть, поэтому я начал расспрашивать ее, что значит быть Скорпионом и все такое прочее про знаки зодиака. Она начала рассказывать, что гордится тем, что она Скорпион, потому что это сильный знак в астрологии. Любой другой знак зодиака не соответствует их интенсивности, страстной натуре и силе. Но их недостатком было то, что у них быстро формировались черты привыкания, а секса она старалась избегать, потому что никогда не хотела стыдиться того, что была шлюхой в постели. Но она всегда знала, что ей это нравится. Она рассказала мне, как в шестнадцать лет обхватила подушку и испытала свой первый оргазм, а после этого почти каждый день тайком пробиралась в ванную в родительском доме и мастурбировала, чтобы снова испытать это чувство.

Тогда я понял, что она скрытая чудачка.

Девушка любила отдавать и получать удовольствие, и я не жаловался. Благодаря Эбигейл я понял, что она не только независима, но и полна сюрпризов.

— В таком случае, тебе лучше немедленно начать заниматься в тренажерном зале, Кольт Киллиан. — Мое имя слетает с ее языка, и мне нравится, как оно звучит. Я не чувствую себя великим игроком НФЛ, отцом или облажавшимся старшим братом, убегающим от призраков своего прошлого. Когда она это говорит, я чувствую себя самим собой. Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать меня.

— Я умираю с голоду. Футбольная тренировка была тяжелой. Я не знаю, как ты тренируешься в такую жару, пап, — говорит Боди из другого конца коридора.

Я отрываюсь от Эбигейл и замечаю вспышку в ее глазах. Она разозлилась? Обиделась? Точно не уверен, но думаю, что это связано с тем, как быстро я только что оторвался от нее. Это нормальная реакция. Боди всегда был человеком номер один, которого я пытался защитить, и не уверен, что это к чему-то приведет, поэтому до тех пор я не хочу, чтобы Боди думал, что это будет чем-то постоянным.

Как только Боди появляется в поле зрения, раздается звонок в дверь.

— Я открою, — говорит Боди, открывая дверь прежде, чем я успеваю предупредить его.

— Привет, медвежонок Боди. Как дела?

Я провожу рукой по лицу и делаю глубокий вдох.

— Это твой...

— Да, — говорю я, обрывая ее, — и не называй его так. Донор спермы, помнишь? — Я ухожу. Знаю, сейчас я могу показаться полным придурком, но у моего отца был отличный способ пробудить во мне эту сторону.

— Дедушка! — Боди визжит, когда мой папа заключает его в объятия.

— Клифф, очень мило, что ты зашел, — коротко говорю я. Здесь даже нет места сарказму. Я никогда не шутил со своим отцом. Как я мог? Он не облегчал мне задачу, когда был объектом всех моих шуток.

— Привет, сынок, — говорит он.

— Я не твой сын.

Его улыбка стоимостью в миллион долларов даже не дрогнула. Он был экспертом по улыбке, когда в него летело дерьмо. Клифф заходит внутрь прежде, чем я успеваю с ним поздороваться.

— Что-то вкусно пахнет.

— Да, Эбигейл приготовила нам обед, дедушка.

— Эбигейл? — Спрашивает отец, глядя на Боди, а затем на меня.

— Да, она новая подруга папы. И моя. Она готовит и убирает, и ей это нравится. Еще она проводит время с нами и смотрит фильмы. — Боди поворачивается ко мне лицом. — Папа, можно дедушке поесть с нами? — Говорит он, подпрыгивая

— Конечно, почему бы и нет, — я выдавил из себя улыбку.

— Ура, я пойду скажу Эбигейл.

Боди убегает на кухню.

— Подруга, да? — Клифф толкает меня локтем в плечо и смеется сквозь вздох. — О боже. Что бы я отдал, чтобы снова пережить те дни. Сколько ты зарабатываешь сейчас? Девять? Десять миллионов?

Я не отвечаю ему. Просто смотрю на него, задаваясь вопросом, знает ли он, как сильно я ненавижу его присутствие здесь.

— Держу пари, стоит тебе только пошевелить пальцем, и дамы просто сбрасывают свои трусики. — Он немного выпячивает живот, упирая обе руки в бедра. — Боже, вот это были времена.

— Да, единственная разница в том, что теперь женщины — это те, кто шевелит пальцами, а ты сбрасываешь трусики. Разве это не так, папа?

Он бросает на меня взгляд, прежде чем направиться на кухню.

— Я голоден. И, кажется, мой единственный внук пригласил меня на ланч. — И, не раздумывая, он направляется на кухню. Если бы взгляды могли убивать, то тот, которым я его сейчас одариваю, сделал бы именно это: прямо в спину.

— Заходи, пап, ешь, веселись. О, тебе снова нужны десять штук? Давай я сбегаю в банк, чтобы ты мог отправиться восвояси. — Говорю я себе, осторожно закрывая дверь. Мой отец приходит, только когда ему что-то нужно. Или ему больше некуда пойти, потому что женщина, с которой он был, устала от его дерьма и выгнала его, или обнаружила, что он на мели. По крайней мере, он немного поумнел, или мне следует сказать, что женщины поумнели, и они перестали выходить за него замуж еще до того, как узнали, что он всего лишь обаятельный человек с чертовски сильным голосом.

— Что это, черт возьми, такое? — Спрашивает мой папа. Он не пробыл здесь и часа, а уже жалуется.

Эбигейл прочищает горло.

— Это котлета для бургера.

— Я ел бургеры. На самом деле, одни из лучших бургеров в мире, и это не бургер.

— Извини. Кто-то спрашивал твоего мнения? — Отвечаю я кратко. Мои челюсти сжались так сильно, что мне показалось, что у меня вот-вот сломается зуб.

— Нет, слава богу, потому что по вкусу они напоминают какую-то веганскую дрянь с баклажанами и грибами или что там еще из тех полезных бургеров, которые вы, молодежь, едите в наши дни.

— Это вегетарианский бургер, но я смешала его с мясом индейки, чтобы убедиться, что Боди получит полезные элементы.

— Мне они нравятся, Эбигейл. Они очень вкусные, к тому же, дедушка, с кетчупом вкусно все, что угодно. — Боди макает нарезанный кусочек в кетчуп.

— Это еще и пюре из цветной капусты? — Спрашивает папа.

Подбородок Эбигейл опускается от смущения, заставляя мою челюсть напрячься.

— Раз уж тебя пригласили неофициально, почему бы тебе не сходить в «Чарли Чикен» или «Тако Буэно» дальше по улице? Или это слишком дорого для тебя?

Клифф уставился на меня. Я знаю, что оскорбляю его, но мне все равно, потому что он оскорбил Эбигейл. Нравилась ли мне вся эта полезная еда? Нет. Но мне нравилось, что она думала о Боди и пыталась приучить его к более здоровому питанию. Ни одна женщина, даже Наоми, не прилагала таких усилий, чтобы внушить Боди, что о нем заботятся. Все они были ленивы и заходили в ресторан, чтобы поесть. Никто не вкалывал на кухне, как Эбигейл для нас, так что он может засунуть свое мнение себе в задницу, если ему не нравится еда.

— Может, я просто пойду в свою комнату? — Мой папа встает

— В свою комнату? — Спрашиваю я, отодвигая свое кресло назад так быстро, что оно скрипит.

— Ты останешься с нами, дедушка? — говорит Боди с волнением.

Мой папа наклоняется и шепчет.

— Ага, и это означает мороженое каждый вечер, но только если ты покажешь мне, насколько ты хорош стал в футболе. Может, я и становлюсь старше, но твой дедуля все еще может показать тебе несколько приемов. — Он хлопает Боди по плечу, слегка покачивая им, когда тот смеется, возвращая свой взгляд к моему. Мое лицо остается стоическим.

— Так где она? Наверху? Я никогда не был в твоем доме у озера; не уверен, сколько у вас комнат, но он выглядит большим и просторным

— Это потому, что тебя никогда не приглашали. — Напоминаю я ему. — Кроме того, это одно из моих сдаваемых в аренду помещений. — Я встаю, каждый мускул в моем теле напряжен.

— Верно. То есть ты хочешь сказать, что у тебя нет места для твоего отца? Это опять из-за Блейка?

Я провожу рукой по волосам, стараясь не выругаться при Боди.

— Эй, приятель, как насчет того, чтобы выйти на улицу и дать твоим папе и дедушке побыть минутку наедине? Кроме того, может быть, ты покажешь мне, как далеко ты можешь забросить этот футбольный мяч, а я покажу тебе сюрприз, который у меня в машине.

— Сюрприз? — Боковым зрением я слышу, как Боди и Эбигейл поднимаются на ноги, но не отрываю глаз от отца.

— Чего ты хочешь, папа? — Спрашиваю я, когда слышу, как закрывается задняя дверь. — Давай просто прекратим нести чушь и перейдем к настоящей причине, по которой ты здесь.

— Что? Я не могу тусоваться со своим сыном и внуком. Не похоже, что ты сейчас живешь дерьмовой жизнью, сынок. Давай не будем забывать, что в прошлом ты забрал у меня гораздо больше.

— Черт возьми, ну вот, опять.

Я начинаю уходить и убирать со стола.

— Ты забыл, какую роль сыграл в похищении единственного сына, с которым у меня был шанс наладить отношения?

— Нет, папа, — говорю я убежденно. — Ты сделал все это сам. — Я включаю кран и начинаю энергично мыть тарелки, пытаясь сделать хоть что-нибудь, что удержит меня от того, чтобы ударить отца по лицу.

— Хорошо, тогда скажи мне кое-что, если это все моя вина, почему ты не убрал комнату Блейка? Держу пари на левое яичко, что комната, в которой я мог бы спать, все еще не тронута. Почему это, сынок?

— Не называй меня так. Я не твой сын. Ты никогда не растил меня. — Я чувствую, как жар поднимается к моей груди.

— Нет, я просто помог создать тебя.

— Ничего особенного. Любой может завести ребенка. Главное — сохранить ему жизнь. Ну, знаешь, та часть, которая наступает после того, как ты выбрасываешь свою сперму в матку. Или мне следует сказать, кто для тебя «вкус месяца»?

— Это неправда. В то время я любил каждую из этих женщин, включая твою паиньку маму.

— Ты имеешь в виду ответственность. Сохранение карьеры ради того, чтобы о твоем сыне заботились, не делает ее паинькой. Это называется быть ответственным взрослым. Может быть, тебе стоит попробовать это для разнообразия.

— Как ты думаешь, что я здесь делаю? — Он кричит. Я неохотно поднимаю на него взгляд и вижу муку в его глазах. Проведя рукой по волосам, он испускает долгий вздох. — Послушай, я знаю, что становлюсь старше, а женщины в наши дни ожидают от тебя гораздо большего, особенно те, что помоложе, поэтому я подумываю о том, чтобы стать футбольным тренером для маленьких детей. Я надеялся, что ты сможешь замолвить за меня словечко в школе Боди. Это даже позволит нам лучше узнать друг друга.

Я вытираю руки кухонным полотенцем и недовольно смотрю на отца.

— Да ладно, ты же видел, как Боди засиял, когда увидел меня, и я... я хочу чаще бывать рядом. Я становлюсь старше и... — Он оборачивается, и я скрещиваю руки на груди, откидываясь на кухонную стойку. — Ради всего святого, сделай мне поблажку, сынок, — бормочет он себе под нос.

— Сколько? — спросил я.

Его плечи опускаются, а голова опускается. Прежде чем поднять ее обратно и медленно повернуться ко мне лицом.

— Пятнадцать штук.

Я недоверчиво качаю головой.

— Обещаю, я завязал. Если ты поможешь мне в этот последний раз, я обещаю, что расплачусь с тобой.

— Боди закончит среднюю школу прежде, чем это произойдет.

— Пожалуйста, сынок.

— Я не твой сын, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Знаешь, я вижу в Боди много от Блейка, думаю, он...

— Не надо! — Я поднимаю руку. — Не делай вид, что знаешь моего сына. Сколько раз ты его видел? Шесть? Это один раз за каждый год его жизни? Ему скоро исполнится семь, так что прибереги душевную чушь для кого-нибудь, кому на самом деле не наплевать. — Я бросаю полотенце на кухонную стойку и начинаю уходить. Мне нужно уйти от него подальше.

Клифф следует за мной, и я чувствую, что он наступает мне на пятки. Я бросаюсь наверх, но он не понимает намека.

— Кстати, кто эта Эбигейл? Я имею в виду, мне нравится трахать женщину помоложе, нет ничего лучше молодой киски. Но что случилось с Наоми? Она была невероятно сексуальна. Это правда, что они кузины, как сказал мне Боди?

— Заткнись, — я оборачиваюсь так быстро, что Клифф врезается в меня, как только я достигаю верха лестницы.

— Что? Я просто говорю, сынок. Ты известный игрок НФЛ. Зачем ты трахаешься с ней, когда самая горячая цыпочка могла бы в мгновение ока оказаться у тебя на плече.

— Не говори о ней так. Эбигейл — трудолюбивый, надежный человек, в отличие от тебя. Кроме того, она подруга Джоша, и это единственная причина, по которой я помогаю ей, потому что он попросил меня. Они друзья по колледжу.

— О-о-о, в этом есть смысл.

Я игнорирую его и захожу в свою комнату.

— В таком случае, ты не возражаешь, если я пошалю с ней? У нее потрясающе горячее тело, и, знаешь, прошло много времени с тех пор, как я прикасался к женщине. Я могу взорваться, просто увидев ее обнаженной передо мной. Это было слишком давно.

Я захлопываю ящик комода.

— Нет, она под запретом.

— Почему? Я имею в виду, я думал, ты с...

— Нет, не смотри на нее и даже не дыши в ее сторону. Я бы не хотел, чтобы она была запятнана твоей поганой жизнью и душой, даже если бы мы не были вместе.

— Не были. Так ты все-таки трахнул ее?

Я снимаю штаны и начинаю надевать шорты. Мне нужно пробежаться. Если я этого не сделаю, то, наверное, убью своего отца.

— Это не твое дело, — говорю я, завязывая шнурки на кроссовках. Он берет фотографию с моего комода — на ней мы с Боди улыбаемся после того, как я выиграл свой первый Суперкубок. Мое лицо было грязным, а волосы потными после напряженной игры, которую мы выиграли у «Ковбоев Далласа». Одна из лучших игр, в которых я играл в своей жизни.

Я протискиваюсь мимо плеча Клиффа и выхожу обратно в коридор.

— Значит, это «да»? — Мой папа кричит у меня за спиной.

Не говоря больше ни слова, я сбегаю вниз по лестнице и открываю входную дверь во внешний мир. Я начинаю бежать так быстро, как только могу, надеясь выпустить пар, который копился с тех пор, как отец переступил порог моего дома. По мере того как я бежал, ко мне подкрадывались призраки из моего прошлого, заставляя меня бежать все быстрее, пока я не перестал чувствовать под собой ноги.