Васю учить - только портить (СИ)

Глава 19. Пётр

Мне не дано понять этих баб.

Ни в семнадцать, ни сейчас — в тридцать семь.

Ещё утром Васька умирала, демонстрирую насколько мучительно ей даётся «кровопотеря», но, стоило сказать про магазины, как передо мной снова появился живчик с большими голубыми глазами.

И батарейки у этого живчика, походу, вечные.

После райцентра она преспокойно уехала с Банзаром на ферму, пока я освобождал свою машину от всего того хлама, что она накупила. Кажется, нужно было Ваське напомнить, что жить ей осталось у меня всего три недели, и столько шмоток ей точно не пригодится.

Я совсем недавно привёз её с фермы, она приняла душ, переоделась в свои шмотки, которые привезла с собой в чемоданах, и закинула часть нового шмотья в стиральную машинку. А сама в это время попиздячила мыть мой балкон, который воду видел только во время дождя или таяния снега. А вот пену от моющего — вообще ни разу.

Пока я возился на кухне с ужином, Васька несколько раз прошмыгнула мимо меня, что-то довольно бодро унося наверх. Вместе с ней по лестнице туда-обратно бегали и Найда с Беляшом. Такой себе паровозик.

В какой-то момент, повернувшись в сторону дверного проёма, я увидела, как Васька на себе заносит одно из плетенных кресел.

— Ебучий ты муравей, — выдохнул я шумно.

— Ничего-ничего, Пётр, — храбрилась девчонка. — Оно лёгкое. Совсем не чувствуется, — кряхтела она, согнувшись пополам от неощутимой тяжести кресла.

— За что мне, блядь, всё это? — выругался я себе под нос. Наспех отёр руки кухонным полотенцем и подошёл к девчонке, сняв с ее спины кресло. Лёгкое-то оно, лёгкое, но точно не для такой сикли, как Васька. Она аж раскраснелась вся. — Куда эту хрень?

— Со своей хренью можете делать, всё, что хотите, а вот это кресло нужно поставить на ваш балкон.

Молча поведя бровью, поднялся с креслом на плече на второй этаж. Через свою комнату вошёл на балкон и слегка вздрогнул от страха, увидев на полу балкона цветастый коврик в яркую полоску.

Только оазиса хипстера мне здесь не хватало.

Наугад приткнул кресло на край этого коврика и пообещал себе, что после Васькиного отъезда всё это будет сожжено в бане.

Спустился вниз и снова увидел, как муравей с косой и два лохматых сопровождающих несут второе кресло.

— Дай сюда, — второй кресло приставил к первому.

Хуй знает, вроде, сойдёт.

Обернулся — Ваську не увидел. Если она где-то выкопала и несет третье кресло, то вместе с ним останется жить на улице.

Но уже через несколько секунд Вася вышла на балкон из своей комнаты. В руках её был ворох цветного… чего-то, что вызвал у меня лёгкий приступ паники.

— Что это? — указал я на плюш разного калибра в её руках.

— Декор, — довольная собой изрекла Вася и разложила по цветной подушке на кресла, а на спинку одного из них накинула яркий плед, после чего расставила кресла по своему ебан-шую. — Красиво, да? И вот ещё…

Откуда она только достаёт всю эту хрень?

— Гирлянда? — мои брови поползли на лоб. Специально посмотрев в сторону деревьев у реки, я вновь вернул внимание к девчонке. — Я пропустил снег и скорый Новый год?

— Вот вы так скучно и живете, потому что гирлянда у вас только на Новый год. А ведь её можно красиво накрутить на балюстраду вашего балкона. Смотрите, какая она тонкая! — почти пихнула она мне в нос эту проволоку.

— Никакой гирлянды летом здесь не будет. Как и зимой, — твёрдо отчеканил я. — Скажи спасибо, что я на эту петушню согласился, — указал я на кресла и коврик.

— Ну, и ладно. В своей комнате повешу, — хмыкнула Васька и ушла в свою комнату.

Я еще несколько секунд сокрушенно повздыхал на балконе, а потом вспомнил, что у меня внизу пригорает ужин.

Васька тоже через несколько минут спустилась вниз, снова вышла на крыльцо и вошла в дом, странно на меня поглядывая. Невинную улыбку портило то, что её руки были за спиной, а сама она двигалась в сторону гостиной боком.

— Васька, — строго прорычал я, сощурив глаза.

— Просто две подушечки, — сразу сдала она себя с потрохами, показав мне две декоративные подушки. — Смотрите, какие жёлтенькие! Вашему синему дивану нужно добавить парочку ярких акцентов.

— Каких? Китайских?

Васька покрутила подушки в руках, нашла ярлычок и гордо сказала:

— Да.

— Твою мать, — вздохнул я устало.

— Можно? Вы же не против? — хлопала девчонка ресничками, похоже, обезоруживая меня своей улыбкой. — Я знала, что вам понравится, — положила она на диван подушки.

Ладно. Потерпим. А потом с большим удовольствием сожжём.

Реагировать на то, как Васька занесла в дом к камину лежанки и объясняла собакам какая из них чья, у меня уже не хватило сил. Пусть балуется.

После ужина, Васька, как обычно отвоевала у меня раковину и перемыла посуду, после чего довольная, но явно уставшая поплелась в свою комнату.

А я поднялся в свою сразу после того, как проведал всю свою живность на участке.

Как обычно, бессонница дала о себе знать. Полежав в постели мордой в потолок около часа, я вышел на балкон, чтобы привычно подышать свежи чуть прохладным воздухом. Едва не запнувшись о кресло, занял свою привычную позицию, оперевшись локтями в перила.

Река, лес, луна — всё, как обычно. Всё, как я привык. И только за спиной всё совсем иначе: кресла, коврик, подушечки, мать их… И внезапный блик яркого света в Васькиной комнате.

Стало любопытно, что там может происходить в полночь.

Знаю, что подглядывать нехорошо, но дом-то мой, поэтому одним глазом можно. В целях безопасности.

На часах полночь. Посреди темной комнаты на шпагате сидит Васька и что-то рисует на большом листе, подсвечивая себе фонариком от телефона.

Мне не дано понять этих баб…