Васю учить - только портить (СИ)

Глава 7. Василиса

Пожалуй, пора начать бояться этого человека и перестать называть его в своих мыслях Педро.

Я только что своими собственными глазами видела, как его собака размером с медведя встала на задние лапы, сдвинула засов калитки на заднем дворе и убежала в лес за домом, где, сделав свои дела, вернулась обратно во двор, открыв калитку мордой и лапой. Разве что засов на место не вернула. Видимо, поэтому на калитке пружинка, чтобы она не оставалась раскрытой. Но зато мне стало понятно, что я точно недосчитаюсь своего мопса, ибо Беляш, даже если я захочу его научить такому же фокусу, элементарно, не дотянется до засова. Только если научится табуретку подтаскивать. И то не факт…

Тяжело вздохнув, и поняв всю обреченность моего пса, я поняла, что придется договариваться с местным диктатором о том, чтобы в большой калитке пропилить маленькую специально для Беляша. Сам он, конечно, вряд ли догадается бегать делать свои дела в лес, но, хотя бы, глядя на старшую подругу, будет повторять за ней. А пока что я сама открыла для него калитку и проследила за тем, чтобы он далеко не убежал и сделал свои дела.

На часах уже около восьми утра. Странное ощущение. Мой день начался в шесть утра, а не чувствую недосыпа. Будь я дома, то проснулась бы часов в десять утра и чувствовала бы себя разбитой до первой чашки кофе. А здесь я еще даже кофе не пила, но чувствую себя бодро и почти даже весело, не считая того факта, что в такую жару ужасно хочется снять лифчик, но наличие рядом Банзара не даёт мне этого сделать. Всё-таки, я не любительница, когда на меня пялятся, да еще с таким интересом. Да, это происходит часто (виной тому рано появившаяся грудь), но это не значит, что мне это нравится.

— Давай так: ты идёшь в теплицу — поливать там всё. Бочка с водой и лейка там в углу. А я иду кормить куриц и кроликов, — Банзар взял руководство в свои руки.

— Кроликов? Я тоже хочу покормить кроликов.

— Ладно, — нехотя согласился парень. — Только не визжи там, даже если испугаешься чего-то. Кролики почти ручные, ты их всё равно больше напугаешь, чем они тебя.

Для начала мы с Банзаром достали из деревянных ящиков в амбаре на заднем дворе морковь, капусту и каких-то зерен в ведро. Я послушно делала всё, что говорил парень: крошила овощи и смешивала их с зернами. А затем началось самое интересное, когда мы пошли к клеткам с кроликами.

— Здесь аккуратнее — детеныши и мамочки. Еду клади с краю, — руководил мной Банзар, пока я как завороженная смотрела за тем, как ловко пропадала морковка и листья капусты в кроличьей пасточке, которая работала быстрее шредера.

— А можно погладить?

— Попробуй. Только смотри, чтобы из клетки не выскочил, — снисходительно кивнул Банзар.

Я аккуратно потянулась к серому кролику, который уходил от моей руки в угол клетки, пока сам не превратился в пушистый угол.

— Ладно, не буду тебя пытать, — сжалилась я, погладив мягкую гладкую шерстку лишь пару раз кончиками пальцев. — Подавишься еще.

Других кроликов я тоже коснулась по паре раз и обиделась на Банзара за то, что тот не дал мне потрогать крошечных кроликов, объяснив это тем, что после этого крольчиха их загрызёт. Зато подростков-кроликов он разрешил мне погладить, но я ни одного не смогла поймать, ибо они гораздо шустрее тех, что постарше.

После кроликов мы пошли к курицам, где я обомлела, увидев черного петуха с красным гребешком. Как он гордо выпячивал грудь — это надо был видеть! И я никогда не задумывалась над тем, насколько курицы меньше петуха и чем они от него отличаются. Оказывается, перепутать их невозможно.

— Блин! — вышел из курятника хмурый Банзар, неся в руке яйцо, которое издалека мне показалось каким-то не таким. — Петрович просил вычислить курицу, которая несет яйца без скорлупы. Опять не успел.

— Это как это «без скорлупы»?

— Возьми, — Банзар переложил яйцо из своей ладони в мою. Сдерживая рвотный позыв, я поняла, это яйцо не в скорлупе, как нужно, а в какой-то белой плотной пленке, которая, по ощущениям, вот-вот лопнет.

— Понятно. Куда его теперь?

— Давай, я уберу.

— А зачем ему знать, какая курица несет брак? На суп хочет ее пустить?

— Для начала — витаминами откормить отдельно от других куриц. Ей, походу, не достается. А если не поможет, то в суп, — просто ответил Банзар.

— Ну, и порядки, — дернула я бровями.

Беляш ходил за мной повсюду, где ему было разрешено. Правда, он немного отхватил люлей, когда решил прилечь на грядку с редиской. Но, глядя на гордую Найду, которая лежала в тени бочек с водой, быстро понял, где ему тоже можно спрятаться от гнева хозяйки и палящего солнца.

— Так, — тяжело вздохнул Банзар, развалившись, как я, на широком крыльце дома. Глянул на экран своего мобильника и чему-то кивнул. — Петрович приедет часов в девять вечера, после дойки. К этому времени нужно приготовить ужин. Тебе помочь?

— Время только час дня, — нахмурилась я. — Наверное, к этому времени я смогу сама что-нибудь приготовить. А кого он там доит? Коней?

Банзар громко рассмеялся, закинув голову назад.

— Петрович — крупный фермер. Ты была только на его конюшне. А еще у него есть ферма, где около пятидесяти коров, примерно столько же свиней и баранов. Ну, и коз около десятка. И дохрена работников, так что работы у него хватает.

— С ума сойти, — протянула я. — И он так каждый день работает с шести утра до девяти вечера?

— Иногда с четырёх. Когда меня или другого помощника нет, а доярок на утреннюю дойку нужно хотя бы часам к пяти привезти.

— Капец, — выронила я, качнув головой. — Он робот?

— Он классный мужик. И у него никого нет, так что дома его ничего не держит.

— Никого? — нахмурилась я. — Совсем?

— Ну, не считая брата и сестры. Но они здесь почти не бывают. И, кстати, не заводи с ним разговоры про семью. Он это не любит.

— Зато он любит расистские шутки, — цокнула я. — Тебе не обидно, что он тебя Хуявэем или Банзаем называет?

— Он это специально, — улыбнулся Банзар. — Хочет, чтобы я от него ушёл и перестал помогать.

— Почему?

— Сразу после окончания школы я пришёл к нему на ферму рабочим. В универ на бюджет я бы точно не поступил, а за учебу ни мне, ни моим родителям платить нечем. Так что я решил, что буду работать на местной ферме. Платит Петрович хорошо, а у тех, кто не пьёт, есть перспективы. Я думал, здесь и закреплюсь. А Петрович показал мне фигу, сам свозил в город и вместе со мной подал документы в универ, в который я хотел. Оплатил за все годы обучения вперед и заселил в общагу. В общем, я ему должен, как земля колхозу, а он считает, что нет и шлёт меня куда подальше. Но я каждый день во время каникул хожу и помогаю ему, чем могу, чтобы хоть немного отработать то, что он на меня потратил.

— Ладно, — вздохнула я. — Хуявэй — это даже не обидно.

— И я о том же, — хохотнул Банзар.

Когда он ушёл, я покормила собак и дала им воды. Домой они идти не захотели, поэтому остались на улице продолжать свои вялые игры.

Приняв уличный душ после огорода, я собрала волосы на макушке и устроила сама себе небольшую экскурсию по дому. В закрытые комнаты я сама заходить не стала. Некультурно это. К сожалению, и открытых было всего две — моя и ванная.

Наверное, всё-таки, есть в этом доме какой-то шарм. Во-первых, снаружи он кажется гораздо меньше, чем внутри; во-вторых, снаружи этот дом кажется дикой лесной избой, но внутри достаточно уютно, тепло и комфортно находиться. И по вещам, что попадались мне на глаза, было видно, что это дом мужчины — минималистично, никаких рюшечек, цветочков, мягких подушечек и пледиков. Зато есть камин, строгий диван глубокого синего цвета напротив и стулья с ножками чудаковатой формы, будто из цельных веток сделанные.

На комоде у входной двери я нашла простой карандаш, точеный ножом, и даже немного попрыгала от счастья. Но недолго. Бумаги нигде не оказалось, так что карандаш пришлось вернуть на место и грустно посмотреть на него напоследок.

Перекусив салатом из овощей, которые я нашла в огороде у Петра, я приступила к готовке ужина. Банзар сказал, что Пётр предпочитает еду попроще. Главное, чтобы было побольше мяса.

Немного подумав, я решила приготовить пасту с мясным соусом. На кухне нашла всё необходимое и удивилась тому, как всё удобно для меня расположено. Мне не пришлось что-либо долго искать. Я просто тянула руку, надеясь на то, что там лежит то, что мне нужно, и находила это.

Ближе к девяти вечера у дома со свистом затормозила машина. Посмотрев в окно, я увидела зеленый «уазик» и выходящего из него с хлопком двери Петра. Мужчина выглядел уставшим и хмурым. Войдя на территорию дома, на ходу погладил встретившую его Найду, что-то сказал ей и даже Беляша не обделил вниманием, похлопав его по голове до сотрясения.

Не входя в дом, мужчина стянул с себя футболку и оставил ее на перилах крыльца. А затем, когда я уже приготовилась встречать его с улыбкой и ужином, завернул за угол дома и исчез с поля зрения.

Разочарованно поджав губы, я решила налить себе первую за сегодняшний день чашечку кофе. К сожалению, кофе здесь был только растворимый, но это лучше, чем вообще его отсутствие.

Минут через десять в дом вошёл Петр. В одном полотенце, которое он удерживал на своих бёдрах. С медных волос его капала вода на широкие загорелые плечи. Увидев меня, мужчина явно не обрадовался, став еще более хмуры и усталым на вид.

Что не так? Я в лифчике. И платье у меня почти до колена. Декольте, правда, тоже почти до колена. Но во всем виновата грудь, а не я.

— Добрый вечер, — разбавила я тишину.

— Есть чё пожрать? — выронил Пётр небрежно и пальцами зачесал прилипшую ко лбу челку назад. — С утра ни фига не ел.

— Я приготовила пасту с мясным соусом. Будете?

— Ну, давай. Попробуем, что ты тут наварила.

Пётр подошёл к плите, на которой стояла сковорода с соусом и кастрюля со спагетти. Открыв первой сковороду, он носом глубоко втянул запах соуса и одобрительно кивнул. По крайней мере, запах ему понравился. Уже неплохо.

Затем он открыл кастрюлю, взял вилку и воткнул ее в спагетти. Молча прочистил горло, явно сдерживая пару едких комментариев по поводу увиденного.

В общем-то, я и сама уже поняла, что потерпела фиаско. И только убедилась в этом, когда Пётр вынул из кастрюли плотный ком слипшихся между собой спагетти, и удерживал их на вилке, как пломбир на палочке.

С невозмутимым видом, он макнул «пломбир» в соус и откусил край. Немного пожевав, слегка поморщился.

— Ты готовить-то, вообще, умеешь? — спросил он.

— Умею. Просто невкусно.