Васю учить - только портить (СИ)

Глава 34. Пётр

По больным рёбрам с одной стороны и ноющей ноге я понял, что Васька не только ни с кем не трахалась до меня, но ещё и не спала ни с кем просто так.

Сложно сосчитать, сколько раз мне прилетало её локтями и коленками. Хорошо, что она голая, иначе уже давно была бы разбужена пиздюлями, но вместо этого я каждый раз сгребал её в охапку, укутывал одеялом и снова засыпал.

Аккуратно выпутавшись сначала из одеяла, а затем из Васиных волос, я сел в постели, подобрал с пола трусы и, встав, натянул их. Обернулся на Ваську, которая, почувствовав во сне изменение, сменила позицию, распластавшись по постели.

Чтобы не разбудить её, я тихо вышел из комнаты, прошёл в свою, оделся и спустился на кухню, где, помыв руки, традиционно закинул первую буханку хлеба в духовку.

Никогда не любил магазинный хлеб. Каким бы свежим он не был, в нём всегда было что-то не то. Видимо, дело в бабушке и маме, которые всегда стряпали хлеб сами. С годами научился и я.

Пока печётся хлеб, у меня есть время на то, чтобы прибраться во дворе, накормить всю свою живность и накачать воду в бак для вечернего душа.

Буханка ярости, которую привезла Васька, встретил меня храпом и лаем, Найда — вилянием короткого хвоста. Оба получили свою порцию еды и заушных почесушек.

Вернувшись в дом, я скинул с себя рабочие шмотки, прошёл в кухню, помыл руки и сполоснул лицо. Из духовки вынул уже готовую буханку горячего хлеба.

Прежде, чем закидывать вторую, привычно поднялся на второй этаж к комнате Васьки. Занёс руку, чтобы постучать в дверь, но одёрнул себя, понимая, что после случившегося ночью такое моё поведение будет верхом цинизма.

Твою мать, теперь ради Васьки придется где-то найти и ограбить склад романтики. Ибо сам я слишком прямолинейный сухарь без капли сладкого сиропа.

Хотя, вру.

Глядя сейчас на спящую Ваську с разметавшимися по подушкам волосами, капля сладкого сиропа где-то за рёбрами, всё же, выступила.

— Васька, — позвал я её шёпотом и присел на край кровати. Кончиками пальцев убрал прядь волос с её щеки. — Подъём. Работа не ждёт.

Темные ресницы дрогнули, а затем её глаза открылись. Ещё замутненный сном взгляд плавно сосредоточился на мне, а затем я увидел, как по её щекам расплылся румянец, а в голубых глазах яркой вспышкой промелькнули воспоминания о прошедшей ночи, заставившие Ваську смутиться ещё сильнее и спрятаться под одеялом.

— Ещё пять минуточек, — пискнула она.

— Пять минуточек, — согласился я нарочито строго. — Не спустишься через пять минут, вернусь и спущу вниз за ноги.

На кухню спустился один, наполнил и включил чайник, разбил яйца в старую чугунную сковородку для яичницы и закинул в духовку вторую буханку хлеба. Налил себе кофе и снял яичницу с плиты.

Отчетливо слышал как наверху Васька сбегала в ванную комнату, потопала в своей комнате, а затем спустилась вниз.

Ночью она не стеснялась своей наготы, а сейчас спряталась в сорочку, да ещё завернулась в какую-то бесформенную кофту.

— Доброе утро, — выронила она тихо и совершенно робко.

Заправила прядь волос за ухо и, стараясь не встречаться со мной взглядом, прошла к графину с водой и наполнила себе стакан, который тянула мелкими глотками, очевидно, для того, чтобы со мной не разговаривать.

— Значит вот ты какая? — хмыкнул я, пряча улыбку за кружкой кофе. — Поматросила меня ночью, аж два раза, и всё? На списание старика? А поговорить?

Васька поперхнулась водой и начала кашлять. Поставила недопитый стакан на стол и отёрла губы тыльной стороной ладони.

— Я никого не списываю. Просто… — замялась она и повернулась ко мне. Несмело подняла взгляд, заглянула в глаза и тут же опустила голову. — Так неловко, Боже…

— Неловко будет, когда ты скажешь мне «глубже», а глубже будет некуда, потому что у меня пися кончилась. Вот это, действительно, неловко, — сказал я и отставил кружку с недопитым кофе в сторону.

Васька хохотнула и к моему облегчению расслабилась настолько, что сама сделала ко мне разделяющие нас два шага и обняла мой торс, прижавшись щекой к груди.

Обхватив её плечи руками, прижал девчонку к себе, ощутив приятное тепло не только от её тела, но и где-то глубоко внутри себя.

Когда я последний раз с кем-то так же обнимался утром на кухне? Хренову тучу лет назад. Но сейчас это ощущалось как-то по-новому. Более правильно и понятно, особенно, когда шаловливые пальчики опустились по моей пояснице ниже и остановились на ягодицах.

Почти не стесняясь, Васька отстранилась от моей груди, приподнялась на цыпочках и сама потянулась к моим губам, даруя мягкий поцелуй.

— Займёмся йогой перед завтраком? — спросила Вася, глядя мне в глаза яркими голубыми озёрами.

— Если я завернусь, как ты, то развернут меня только санитары.

— Ты обещал, — острые коготочки впились в мою задницу.

— Я обещал, чтобы ты дала мне второй раз, — коготочки впились в задницу сильнее, в голубых глазах напротив блеснул металл. — Ладно-ладно. Идём на твою йогу. Но в «скорую» лучше позвони заранее.

— Подкрути жопку кверху.

— Васька… — рыкнул я, понимая, что стоять раком в собственном дворе в шесть утра в мои планы не входило.

— Подкрути жопку, говорю. Ты стоишь как верблюд с горбом, а не как «собака мордой вниз», — хлопнула она меня ладошкой по спине.

— Что-то я не видел, чтобы у твоего пердушонка был подкручен кверху зад, — попыхтев, я всё же оттопырил зад кверху, насколько смог. — Если у меня сейчас замкнёт что-то в спине, то с доярками вечером разбираешься ты.

— У тебя для этого есть Банзар и куча других людей, которым ты, кстати, платишь зарплату. Сегодня воскресенье, у тебя выходной.

— Васька, я только физически разрешил поставить меня раком, а не морально.

— Ну, просто я подумала… Ай, ладно!

По тону услышал, что психанула она пиздец как страшно. Возможно, в мою задницу сейчас войдёт штакетина от палисадника.

В своей незавидной позиции заглянул себе между разведенными в сторону коленями и увидел, что Васька стояла за мной, надув щёки и не по-доброму глядя на мой зад. Точно хочет что-нибудь мне воткнуть.

— Так нормально? — спросил я, в этот раз подкрутив зад максимально для меня возможно.

— Нормально, — выронила Вася и подошла ко мне, коснувшись мышц пресса и спины. — А теперь подними одну ногу вверх. Прямую.

— Чё, блядь?! — пискнул я на последнем издыхании.

Почему со стороны всё, что делала Васька, казалось таким простым? Может, эта йога не для таких стариков, как я? Васька даже не потеет, когда ею занимается, а с меня вот-вот потная река потечет.

— Ногу вверх. Прямую, — скомандовала тем временем Васька и ударила меня по колену правой ноги, из-за чего мне пришлось её поднять. — Выше.

Васька подцепила щиколотку моей ноги и повела ещё выше, чем я мог, при этом ладонью давила на мою правую ягодицу.

— Кто кого заборет, тот того и порет, да? Я на такую хуйню не подписывался, Вась. Я не такая, — прокряхтел я, не зная, что сделать: упасть или сначала пёрнуть.

— Пётр Петрович? — Банзай, блядь. — Что с вами?

— Будешь много об этом пиздеть по деревне — с тобой будет то же самое. Да, Васька?

— Да, — строго бросила Вася, будто и правда угрожала малому.

— «Уазик» по пути на заправку заглох. Бенза немного не хватило.

— Так взял бы канистру, да дошёл бы до заправки, — сказал я устало сел на коврик для йоги, наконец, почувствовав все свои конечности.

— Так вы канистру из «уазика» куда-то дели.

— Блядь! — выдохнул я, вспомнив. — Она в гараже.

Банзай взял из гаража канистру и, странно на нас с Васькой поглядывая, наконец-то, смылся.

— Что там дальше? Загибай меня, йогиня, — сказал я Ваське и снова занял позу «собака мордой вниз».

— Давай, я тебе лучше покажу. Там дальше сложно. Если я тебя буду заворачивать сама, то у тебя точно что-нибудь замкнёт.

Васька хмуро согнала меня с коврика, повернулась ко мне спиной, потянулась руками кверху и заняла ту же позицию, что я секундами ранее.

Подкрученный как надо зад, обтянутый розовой эластичной тканью, так и манил к нему прикоснуться.

— По-моему, ты недостаточно хорошо подкрутила тут всё, — шлёпнул я её по заднице, удовлетворенно хмыкнув, и подошёл ближе, специально почти коснувшись пахом её аппетитной круглой попки.

Примерился и понял, что это я удачно йогой занялся.

— Внимательнее смотри. Два раза показывать не буду, — голос её теперь звучал значительно мягче, а сама она потёрлась задницей о мой пах, делая вид, что что-то меняет в своей позиции, а не заигрывает со мной. — А теперь нужно поднять ногу. Вот так, — сказав это, Васька подняла ногу и закинула пальчики ног на моё плечо, продемонстрировав отменный шпагат.

Рефлекторно поймал её за талию и помог перекрутиться в мои руках, так что Васька перекинула ногу, но уже пяткой, на другое моё плечо, а сама уже выпрямилась и смотрела мне в глаза. И по её взгляду я понял, что в данной позиции мы можем заняться чем-то куда более интересным, чем йога.

— Я тут тоже знаю парочку упражнений… — начал я, потянувшись к её губам.

— Но сначала ты мне пообещаешь, что у тебя сегодня выходной, — положила Васька пальчики на мои губы, поэтому целовать пришлось пока что только их. — Ты за три недели, что я у тебя живу, ни разу не отдохнул. До меня, наверное, тоже не отдыхал. Сегодня выходной? — спросила она, требовательно заглянув в мои глаза.

— Соглашаюсь только ради тебя, — выдохнул я, нехотя.

— Ты соглашаешься только ради секса.

— Ну, ты же в нём тоже участвуешь, — подмигнул я Ваське и подхватил её на руки, чтобы занести в дом.