365

192 — 191

192

23 октября 2017 года

Понедельник

Вторя тоскливому вою пылесоса, Магнус сидел под столом и сверкал большущими, как две пятикопеечные монеты, глазами. Выбегать из своего укрытия он не собирался, здраво рассудив, что хозяин не возрадуется излишне вредному коту, и до того немало наследившему по всей квартире. На пушистой морде отпечаталось возмущение. Как владелец квартиры, хозяин всего мира и как минимум божество вселенского масштаба, в которое веруют все без исключения, даже те, кто пока что не догадывается о его существовании, Магнус не понимал, почему должен терпеть шум, издаваемый жалкой техникой. Дискомфорт, причиняемый ему пылесосом, не шёл ни в какое сравнение с феном, которым вчера кота сушили, но возмущение было примерно таким же. Пушистый царь требовал возмездия.

Игорь тоже ненавидел пылесос, и за те же параметры: шум и предназначение. Как и Магнус, он был не в восторге от процесса уборки, но, в отличие от вышеупомянутого жителя квартиры, терпеть не мог грязные болотистые пятна на своём светлом ковре. Он легко пережил бы разбросанные бумажки или, к примеру, предметы чужого или собственного гардероба, но то, что венчало несчастный молочный некогда ворс, не устраивало его совершенно.

Отличился Магнус вчера. И угораздило же его, разъярённого после встречи с собакой, броситься прямо на ковёр! Он был грязен, мокр, грязная вода из лужи стекала струйками на пол, и кот, стремясь избавиться от лишней жидкости, сушился, как только мог. А мог он — об ковёр, выкачавшись на нём.

Разумеется, потом его всё равно помыли и высушили феном. Но, кроме Магнуса, в доме появился ещё один грязный пушистый предмет, и Игорь, скрипя зубами, принялся и за его чистку.

Пылесос был моющим. И шумным. Игорь, наблюдая за тем, как убирались пятна после долгих манипуляций, вспоминал улыбчивую девушку-консультанта из магазина и мысленно проклинал её вместе с "самой тихой моделью".

Сквозь рев Ольшанский с трудом расслышал разрывающийся телефон. Он неохотно отключил пылесос, понимая, что к этому придётся вернуться, и поднял трубку.

— Игорь, когда ты будешь на работе? — не представляясь, поинтересовались у него.

Он оторопело посмотрел на экран. Если верить номеру, звонил Егор.

Потрясающая культура общения.

— Здравствуй, Егор. Спасибо, я прекрасно себя чувствую, — раздражённо ответил он. — И уже почти не болею. Больничный заканчивается в среду. Какие ещё будут вопросы? Как там, на том свете? Всё нормально. До света в конце тоннеля не добрался, но в следующий раз обязательно загляну.

— Это не смешно, — грубо оборвал его коллега. — Если ты немедленно не вернёшься на работу, то мы тут все дружно повесимся!

— Надо же? — Ольшанский согнал Магнуса с пылесоса — тот стремился приступить к работе. — Вы ж меня ненавидите, разве нет?

— С чего это ты взял? — буркнул Егор.

— Ну как же? Каждое полугодие я слышу одно и то же: я не обращаю внимания на человеческие потребности, плевать хотел на чужую личную жизнь и постоянно заставляю работать. Расслабляйтесь, пока меня нет.

В трубке раздался тоскливый вздох. Егор и Пётр, писавшие в феврале Регине докладную на тему переработок — не помогло, она сама оказалась их инициатором, — были не в лучших отношениях с Игорем.

Судя по шуму, мобильный передавали из рук в руки. Игорь закатил глаза. Коллектив страждущих программистов не вызывал у него ни малейшего сочувствия, тем более, Ольшанский прекрасно знал, что зачастую грош цена их громким речам.

— Это Дима, — представился следующий звонивший, и Ольшанский мысленно успокоился. Всё-таки, от доброго и адекватного Димы не стоило ждать подвоха. — Мы все с нетерпением ждём, пока ты вернёшься. Правда. Послушай, проект под угрозой.

— Вы что, опять что-то завалили? — вздохнул в ответ Игорь.

Он уже представлял себе стаю этих ничего не делающих программистов, наплевавших на указания его хрупкой, нежной Саши. Разумеется, раскладывали пасьянсы целыми днями, делали вид, что работают, а теперь, когда подошло время к очередной контрольной засечке, обнаружили, что не сдвинулись с места.

— Нет, — Дима вдруг стал говорить очень тихо, явно от кого-то скрываясь. — Но мы сидим на работе по десять-одиннадцать часов, чтобы выполнить её задачи на день. Игорь! Если ты не придёшь, твоя невеста нас убьёт. Честно-честно.

Игорь смахнул Магнуса с пылесоса и задумчиво щёлкнул языком.

— Хм, — промолвил он. — Хорошо. Я завтра буду. Но так, чтобы она не знала.

Потому что если Саша поймёт, что он на работе, то сдерёт с него три шкуры.

Может быть, коллеги не так уж и преувеличивают относительно её строгости…

191

24 октября 2017 года

Вторник

Вчера вечером Игорь прозрачно намекнул Саше на то, что мог бы и выйти на работу как можно скорее. Она в ответ позвонила Яне, и девушки минут двадцать наперебой рассказывали ему об опасностях аллергий, о том, что ему надо себя беречь, хранить от переохлаждений, от перегруза, не тратить собственное здоровье на всякую ерунду, и вообще, у него только-только закончился срок госпитализации, а потом ещё и больничный! Игорь пытался давить на то, что его уже две недели не было на работе и получил печальный итог.

Понедельник! Сколько кошмара содержалось в этом слове! И хотя все нормальные люди не любили его потому, что в уже в понедельник надо было на работу, Игорь проклинал ту шестидневную задержку, созданную для него с помощью подлых манипуляций сестры и невесты.

Утром он отвёз Александру на работу, намотал несколько кругов вокруг здания, припарковался в соседнем дворе и через чёрный ход, по лифтам — Саша добровольно не заходила в лифт, — прокрался на фирму.

Схорониться удалось у Лёшки. В его рабочем помещении стояли три ширмы, и Игорь укрылся за одной из них. Ноутбук он взял свой, задания грудой ему свалили уже сотрудники.

Все до единого, они смотрели на Ольшанского так, словно он собирался спасти их от апокалипсиса. Или от Регины.

— Игорь Николаевич, — дрожащим от восторга голосом начал Всеволод. — А вы к нам насовсем?

— Ты ж нас больше не бросишь, правда? — с надеждой спросил Егор. — Мы тут без тебя загнёмся, ты ведь понимаешь?

Игорь ошеломлённо уставился на них. Он, конечно, понимал, что раз уж ему звонили, то для этого были определённые причины, но и предположить не мог, что всё настолько серьёзно.

— Мне сначала надо посмотреть на проект, — ответил Ольшанский. — И разобраться, какие у вас там проблемы. Давайте сюда задания…

Дима опустил на стол лист с расписанными задачами. Общее задание, написанное жирным шрифтом в самом верху, Игоря нисколько не удивило.

— И что вас не устраивает? — спросил он. — Нормальный спринт. И срок вроде бы адекватный. И почему вы зашиваетесь?

Коллеги в один голос грустно вздохнули.

— Нам не хватает ещё одного человека на проект, — сообщил Егор. — Если б был кто-нибудь ещё, и мы могли равномернее распределить работу…

— А! — скривился он. — Вам не хватает идиота, который будет делать всю самую серьёзную работу, а вам останется только подчищать за ним хвосты?

Ему не ответили, и Ольшанский мог сделать вывод о правильности своего предположения. Но он не хотел ни с кем ссориться, тем более, что соскучился по работе. Только сейчас, глядя на задачу, он понимал, как ему надоел постоянный отдых, как сильно хотелось окунуться в привычный ритм работы…

— Хорошо, — решил он. — Разберёмся. Оставляйте мне этот листик и идите, работайте… Вечером посмотрим, во что это выльется. И ещё… Заставьте меня уйти в пять тридцать. Это ясно?

— А ты успеешь? — опасливо уточнил Дима.

— А вы решили, что можете ничего не делать? — спросил в ответ Игорь, покосился на Лёшу и позволил себе рявкнуть. — Ну-ка марш работать! Лентяи! А это, — он выдернул листик из чужих дрожащих рук, — мы сейчас пересмотрим и увидим, какую часть работы вам можно оставить.