365

140 — 139

140

14 декабря 2017 года

Четверг

— Сюда внести коррективы, — Игорь пихнул в руки Севе развёрнутую архитектуру. — По той концепции, которую ты предлагал в прошлый раз. Справишься?

Всеволод кивнул. Глаза его буквально полыхали от счастья, когда Игорь поручал ему что-нибудь мало-мальски ответственное, и все давно уже поняли, что Севу нагружать можно и нужно, бывает даже очень полезно. Он на ровном месте способен продуцировать идеи, правда, в большинстве своём абсурдные, и главное понять, что именно из них — просто стекляшка, а что — настоящий бриллиант.

— Счастливы люди, которые ещё способны любить свою работу, — жалобно протянул Димка, плюхаясь в кресло. — Мне вот кажется, что ещё одна ночь с маленьким ребёнком в одной квартире, и я сойду с ума.

— Детей любить надо, — усмехнулся Игорь. — Особенно своих. Даже если очень мешают.

— Это у тебя своих нет, а чужих заочно любить я тоже умею, — парировал Дима и повернулся к монитору, пытаясь вникнуть в код. — Ничего не вижу. Такое впечатление, что соль в глаза насыпали! Между прочим, — обернулся он на Игоря, — когда мы с женой только-только съехались, я тоже был счастлив и ходил довольный, как слон. Никаких тебе родственников, возвращений и провожаний… А теперь иногда мечтаю уехать к маме и поспать!

Дима зажмурился, пытаясь преодолеть боль в глазах, и опять сосредоточился на выданном на сегодня задании. Наверное, больше всего ему хотелось свернуть в маленькую комнату отдыха, устроиться там на диване и задремать.

Игорь, если честно, испытывал аналогичное желание. Боня растерял остатки совести, и они с Сашей спали поочерёдно — потому что кто-то должен был постоянно сидеть рядом с псом и чесать ему животик, иначе Бонифаций скулил и плакал. Они даже перепугались сначала, заподозрили, что пёс что-то не то съел и приболел, но потом пришли к выводу, что это была симуляция и наглое притворство.

Попытавшись тоже вникнуть в работу, Игорь даже не с первого раза услышал, что звонит его телефон. Когда вызов повторился по третьему кругу, он, не отрывая взгляда от светлых строк на тёмном фоне среды разработки, нащупал мобильный, принял звонок и даже прислонил его к уху.

— Алло, — машинально ответил он. — Я вас слушаю.

В ответ что-то сказали. Потом повторили.

— Простите, что вы хотели? — машинально уточнил Ольшанский, поняв, что весь смысл произнесённых фраз успешно пролетел мимо него.

— Ты что, Игорь, это же я, — удивились по ту сторону связи. — Твой отец.

— Папа? — он моргнул, посмотрел на экран, потом осознал, что ведёт разговор не по скайпу, а по телефону, и заставил себя всё-таки сосредоточиться на чужих словах. — Прости, немного заработался. Так что ты хотел?

— Хотел предложить маленький семейный ужин, — голос отца показался Игорю преувеличенно бодрым. — Потому что мы почти не общаемся.

Пришлось подняться. Предложение прозвучало не просто неожиданно — оно ещё и вызвало у Игоря удвоенную настороженность. Взглянув на Сашу, чтобы убедиться, что жена ни слова не услышала, он тихонько попятился к выходу из кабинета. Отец, кажется, по-своему понял причину паузы, но не возмущался и спокойно ждал, пока сын соизволит ответить.

— Ты уверен, — протянул Игорь, когда убедился, что его может услышать кто угодно, но только не Александра, — что это хорошая идея? Даже не так: ты понимаешь, что только что предложил? Я не хочу, чтобы мама опять несла какую-то чушь. И без Саши я никуда не пойду, а после всего, что было, она вряд ли охотно согласится пойти к вам в гости.

— Да ладно тебе! — примирительно воскликнул отец. — Мы соберёмся где-нибудь не дома. Или, наоборот, приедем к вам? Я возьму бабушку, если ты не хочешь видеть мать. Может быть, Саша пригласит своих родителей.

— Ну, допустим, — согласился Игорь. — У нас дома, без нашей мамы. А Яна что?

— Я решил, что позвоню ей чуть позже, — Николай Андреевич замялся, но довольно быстро нашёл ответ и на этот вопрос. — Всё-таки, они ещё не поженились, и Яна у нас достаточно часто бывает. И на работе мы видимся. А с тобой мы на свадьбе даже толком не поговорили. Так что? Согласен?

— Согласен, — сдался он. — Я скажу Саше, пусть пригласит свою маму. Но с чего такая инициативность?

Папа никогда не был любителем застолий, семейных вечеров и прочих способов провести время с женой и с детьми. Работа интересовала его гораздо больше. Удивительно было слышать, что Николай Андреевич добровольно решил променять белый халат на такую ерунду, как примирение семьи, что, в общем-то, даже не до конца поссорилась, но спорить с ним не хотелось в первую очередь потому, что потом никаких благородных жестов можно и не дождаться. Игорь почему-то не сомневался, что желание отца пообщаться совсем скоро угаснет. В детстве они были, мягко говоря, не слишком дружны, и Ольшанский на всю жизнь запомнил, как папа прибегал с ночной смены, отсыпался пару часов и убегал обратно, иногда неделями не пересекаясь с собственными детьми и с женой. Янка, правда, умудрилась найти ключ к его сердцу, залазила на спящего мужчину, совсем ещё крошка, дёргала за уши и за волосы, пытаясь разбудить. Игорю это не нравилось. Назойливость в поведении сестры казалась ему ребячеством даже в самом юном возрасте. Он больше тянулся к дедушке и к бабушке, а с отцом, наверное, обрёл общие темы для разговоров только тогда, когда стал старше.

С матерью этого так и не случилось.

— Ну так что? — напомнил о себе Игорь, выдёргивая отца из удобного молчания. — С чего вдруг такая идея с объединением семей? Ты ж этого терпеть не можешь. Что-то случилось?

— Да вот… Устал, забегался на работе. А сегодня пришёл к пациенту, он вроде болен, при смерти, а счастлив, семья рядом…

Сентиментальным отец тоже никогда не был. Игорь знал, что существовало два варианта: либо с папой что-то случилось, его, как и упомянутого пациента, грызёт неизвестная зараза, либо — и Ольшанский надеялся на этот вариант, — пациент был выдумкой, оправданием, а Николаю Андреевичу на самом деле было что-то нужно. И, хотя вряд ли существовало много людей, которые мечтают, чтобы их использовали, Игорь предпочёл бы этот вариант болезни родного человека.

— Хорошо, — сдался он. — Семья так семья. Завтра вечером приходите в гости.

139

15 декабря 2017 года

Пятница

Своему отцу, разумеется, Саша не позвонила. Слишком уж больших усилий требовал бы один только разговор с этим человеком. Но к идее позвать мать она отнеслась положительно. В бесплотных попытках выстроить более-менее нормальные отношения она так радостно предлагала матери встретиться, что та даже не посмела ей отказать. Теперь, хмурая, но не слишком сердитая, Ольга Максимовна устроилась на табурете у окна и, упёршись спиной в батарею, следила за каждым движением своей дочери.

Впрочем, не комментировала. Если ей и не нравилось то, как готовит Саша, то женщина умудрялась держать это мнение при себе.

На коленях у неё устроился Магнус. На морде у кота было начертано недовольство, он явно считал, что его принуждают к физическому контакту, на который он совсем не обязан идти, но, тем не менее, этот дикий пушистый зверь не вырывался и оставался совершенно спокоен.

Саша поставила на стол последний салат, придирчиво осмотрела крохотную кухню, словно намекая, что для семейного собрания здесь будет слишком мало места, ударила Бонечку по морде, не позволяя ему стащить что-нибудь вкусное, и помчалась открывать дверь.

Игорь успел только удивлённо вскинуть голову, не зная, как так она предсказала чужой приход, если в подъезде было сравнительно тихо, как из прихожей донеслись голоса.

— Да, куртку сюда, — предлагала Саша. — Мы на кухне.

Отец заглянул на кухню, неожиданно радостный, хотя, как обычно, с печатью усталости на лице.

— Добрый вечер, — поздоровался он в большей мере с Ольгой Максимовной, чем с собственным сыном. — Бабушка сказала, что в такую холодрыгу никуда не поедет, а Яна, может, чуть попозже будет со своим женихом. Но она говорила, что не уверена, всё ли у них получится.

Игорь кивнул.

— Хорошо, — согласился он. — Помой руки и за стол.

Ольга Максимовна заметно напряглась, и Ольшанский вдруг вспомнил о том, что когда-то она была невестой его отца. Этот факт напрочь выпал из его памяти, когда он соглашался на предложение отца устроить семейный ужин, и Саша тоже не подумала, но сейчас они успели только многозначительно переглянуться — очевидно, ей тоже в голову пришли мысли о старом знакомстве их родителей.

Но ни Николай Андреевич, ни Ольга Максимовна ничем больше память о своём тесном знакомстве не выдавали. Они мило болтали, поддерживали разговор и чувствовали себя куда более раскованно, чем их дети. Игорь понятия не имел, чем можно объяснить подобное поведение, но предпочитал не вмешиваться. Куда меньше ему хотелось, чтобы кто-то устроил скандал или испортил милый вечер.

— Может быть, стоит набрать Яну? — не удержался он спустя час этой милой беседы. — А то она потом приедет в три часа ночи и спросит, где остальные.

— Не надо, сынок, — с преувеличенной бодростью махнул рукой Николай Андреевич. — Лучше достань вина. А Яне я сам позвоню.

Игорь пожал плечами, но подчинился. Сестра умела привносить лишний шум в любую компанию, и, может быть, отцу сейчас этого не хотелось, хотя со стороны его поведение казалось достаточно странным. Тем не менее, Игорь сделал вид, что ничего не заметил — в очередной раз, — и просто полез в бар, следуя чужому предложению.

Отец вернулся через минуты две. От вина отказался — сослался на то, что выпил утром какие-то таблетки, — и мысли о его болезни куда более прочно зазвучали у Игоря в голове. Можно было спросить, но при Ольге Максимовне он почему-то чувствовал себя неловко и понимал, что не решится донимать отца такого рода вопросами.

К тому же, женщина до того развеселилась, что даже с собственной вилки кормила Магнуса — а ведь она, по словам Саши, не слишком-то жаловала котов. А потом внезапно померкла, сразу же после того, как посмотрела на часы, и полным извинения тоном промолвила:

— Мне уже пора домой, наверное. Сашенька, спасибо за приглашение.

— Может быть, вас подвезти? — спросил Игорь, но Ольга Максимовна укоризненно покачала головой и указала на бокал с вином.

— Действительно! — подтвердил отец. — Ты же выпил… Ольга, давайте я вас подвезу? Оставим молодых вдвоём.

"Вчетвером", — хотелось поправить его Игорю, потому что Бонечка и Магнус никуда из квартиры не денутся и даже в соседнюю комнату не соизволят уйти, но, прежде чем он успел хотя бы открыть рот, Ольга Максимовна уже и согласилась, и добралась до коридора, и позволила помочь себе одеться.

— Странно всё как-то, — прокомментировала Саша громкий хлопок двери. — Мама никогда раньше в таких моментах тактичностью не страдала. А тут она прямо такая милая была… Как не моя мать, право слово.

— Может быть, она просто поняла, что раньше у вас были слишком плохие отношения? Пытается наладить?

— А твой отец?

Игорь кивнул. Его отец никогда не славился особой страстью к семейным отношениям, но при этом у них и особых ссор-то не было.

— Что ж, согласен, — сдался он. — Что-то в этом всём не так. И мне не нравится то, как бодро вдруг он взялся налаживать семейные отношения.

Саша ничего не ответила, только молча забрала все тарелки со стола и уложила их в раковину. На лице её всё ещё было начертано немое удивление, которое девушка, впрочем, старалась не выражать.

Так или иначе, Игорь пришёл к единственному логичному итогу: его предположения были правильными. Осталось только определить, первое или второе.