365

172 — 171

172

12 ноября 2017 года

Воскресенье

Саша решилась заговорить только после долгого молчания, затянувшегося на всё утро и показавшегося Игорю совершенно бессмысленным — ведь она даже не была на него обижена, напротив, вчера всё очень хорошо прошло.

— Спасибо, — промолвила она, — что помирился с моей мамой. Мне казалось, вы так и не найдёте никогда общий язык.

— Она почти нормальная, — не отрывая взгляд от кода, отозвался Игорь.

— Почти?

Пришлось всё-таки отложить работу; Игорь оттолкнулся руками от стола, и компьютерный стул отъехал на метр от монитора, пока ножки на колёсиках не столкнулись с ковром и не застопорились на нём.

— В сравнении с моей мамой она вообще-вообще нормальная, — улыбнулся Ольшанский. — Но в сравнении с тобой — почти. Всё-таки, она всё ещё мечтает о том, что мы с тобой расстанемся.

— Нет, она просто не уверена, что я понимаю, что делаю, — рассмеялась Саша. — Вот и всё. А ты ей очень даже понравился. Вот увидишь, вы с нею обязательно подружитесь!

Игорь не брался обещать что-то в этом роде, но, крутнувшись на кресле так, чтобы сидеть к девушке лицом, постарался сделать вид, что совершенно с нею согласен. Вытянув руки, он поймал Сашу, заключил её в объятиях и усадил к себе на колени.

— Хорошо. Я совсем не жалею, что мы вчера потратили на это примирение целый вечер. Это было приятнее, чем знакомиться с женихом Янки.

Саша, которой неведомы были подробности общения с Евгением, попыталась вскочить, но Игорь прижал её к себе покрепче. Девушка рассмеялась, искренне и на удивление счастливо.

— Когда-то давно мои родители вселили в меня веру в то, что я не смогу быть счастливой, — прошептала она ему на ухо, прильнув к нему и опустив голову на плечо. — И я прожила долгое время, считая, что мне ничего, кроме работы, не нужно. А если и нужно, надо закатать губу и идти дальше.

— Ты себя недооцениваешь, — Игорь коснулся губами её скулы, едва ощутимо, но Саша всё равно содрогнулась. — Я, конечно, не могу назвать себя великим специалистом по женщинам, но сколько б я их не знал, ты всё равно самая лучшая.

Это звучало так банально и так наивно, что Саша даже сама рассмеялась — но было видно, что она всё равно польщена. И вырываться из его рук она не стала.

— Это всё так быстро случилось, — продолжила она. — Мы знакомы-то всего полгода, а уже решили пожениться.

— И ты считаешь, что твоя мать права, и кто-то из нас сбежит из-под венца? Я лично в себе уверен. А ты?

— Я тоже, — развеяла его сомнения Саша. — Но это нехорошо — вступать в новую жизнь в конфликте. Давай и с твоей матерью помиримся, а?

Игорь, признаться, куда больше рассчитывал на просьбу попытаться поговорить с её отцом, потому опешил. Саша искренне надеялась на то, что они с мамой найдут общий язык, но Ольшанский не сомневался в том, что этого не будет.

— Не на этой неделе. Хоть один выходной вдвоём с тобой у меня может быть? — Игорь отъехал назад, всё ещё не выпуская Сашу из объятий, и, нашарив рукой ноутбук, вслепую захлопнул его крышку. — Вот. Никакой работы, никаких родственников, ничего, что могло бы нам помешать.

Он поцеловал её в губы, и Саша даже не успела возразить. Она обвила руками его шею, отстранилась на секунду, собираясь что-то сказать и…

Закричала, потому что стул перевернулся, а Магнус, довольный произведённым эффектом, уселся на них сверху и заурчал.

Игорь, валяясь на полу, чувствовал себя самым настоящим идиотом — но всё равно не сумел удержаться от смеха. И Саша, кажется, заразившись его настроением, тоже расхохоталась, даже не попытавшись подняться с ковра.

А Магнус, как самый понятливый кот на свете, удалился в спальню, залез под кровать и сделал вид, что ничего не видит.

171

13 ноября 2017 года

Понедельник

Вопреки тому, что утром в понедельник у всех обычно дурное настроение, а желания идти на работу нет от слова совсем, Игорь чувствовал себя счастливым. Раздражённый Лёшка и сердитый Толик, сидевшие напротив, сделали вид, что ничего не заметили, но от этого Ольшанский всё равно не испытал ни малейшего желания хмуриться. В конце концов, должен же он хоть когда-нибудь быть счастливым человеком? Даже на работе!

— А раньше Регина никогда не опаздывала, — вздохнул Анатолий, косясь на часы. — И зачем я ехал сюда на полдевятого, если её нет и без пяти девять?

— Были бы студентами, ушли б ещё минут десять назад, — подтвердил Лёша. — А так — вынуждены сидеть и ждать у моря погоды.

— Были б вы студентами, сидели до конца как минимум первого урока и проклинали ленивого преподавателя, — раздалось бойкое с дверного проёма. — А он потом пришёл бы и дал вам колобок на последние пять или десять минут. Так что не нойте и восславляйте небеса, что ваше бывшее начальство вообще соизволило предупредить меня о существовании митапов.

Эндрю, выглядевший несколько непривычно в деловом костюме, а не в привычных джинсах, вальяжно пересёк конференц-зал и спокойно опустился в кресло, в котором обычно сидела Регина.

— Меня зовут Андрей Викторович, — представился он, когда уже сел, и окинул оценивающим взглядом всех присутствующих. — И я — ваше новое начальство. Полагаю, знакомиться мы будем прямо сейчас. Можете представляться. Пожалуйста, вставайте… — он посмотрел на Игоря и выразительно кашлянул. — Ну, кто начнёт?

Ольшанский не сдвинулся с места.

— Разве нет добровольцев? — уточнил Эндрю, привычно раскованно улыбаясь. — Неужели? Ни одного? Вот вы, молодой человек, — он посмотрел на Лёшку. — Или вы, — пристальный взгляд скользнул по Толе. — Неужели никто не желает рассказать мне о своих предпочтениях?

— У нас несколько иные нравы, — отметил Игорь. — И мы не поддаёмся голландским методам по завоеванию уважения коллектива. Но, если так хочется поставить эксперимент, мы подождём.

Услышав английскую речь, Эндрю нахмурился, закатил глаза, но вместо возражений всё так же лениво и несколько надменно протянул:

— Ну, с вами, Игорь, мы и так знакомы. А с вашими коллегами — нет.

— Где Регина Михайловна? — не удержался от вопроса Анатолий. — Почему митап проводите вы? О каком новом начальстве речь?

— Регина Михайловна решила, что её больше не интересует большой бизнес, — Эндрю остался таким же спокойным, как и раньше, вопросы его не смущали. — Потому она теперь просто получает процент дохода. А управляю всем я, — в его глазах светилось торжество, и Игорю показалось, что оно было несколько наигранным, искусственным. — Так что, я думаю, нам лучше познакомиться поближе и подружиться, а не вставлять друг другу палки в колёса, не так ли, дорогие коллеги?

— Мы вас тоже не знаем, — отметил Анатолий. — И почему должны так легко верить на слово? Регина не могла так поступить. Скажи, Игорь!

Ольшанский смотрел на Эндрю с чётким осознанием, что это его Регина хотела усадить на это место.

…как цепного пса.

— Могла, — ответил он, подтверждая все самые дурные предположения коллег. — Так что, полагаю, у нас есть довольно простой выбор: подчиняться тому, что есть, или просто менять работу.

Толик вскочил было, собираясь возмутиться, и тут же осел обратно на свой стул. Его потерянный взгляд явственно свидетельствовал о том, что, как бы плохо к Регине не относились, её всё равно считали вариантом лучшим, чем любой новый руководитель — очередная метла, которая будет мести по-своему и рушить устоявшиеся правила.

— Странно это. Посторонний человек… — пробормотал Лёша, подозрительно глядя на Игоря. — Плохо знакомый с делами фирмы.

— Это было решение владелицы бизнеса, — пожал плечами Эндрю. — Я не настолько посторонний, как вам может показаться. Хотя, разумеется, есть люди и поближе, — он так выразительно посмотрел на Игоря, что только дурак мог бы не понять смысл так и не прозвучавшей фразы.

Но Ольшанский остался невозмутимым. Он не считал себя глупым и предчувствовал что-нибудь в этом роде — Регина вдруг потеряла всякое желание работать, всякое вдохновение и даже собственный стервозный характер растворила в болезнях и усталости. Приход Эндрю казался итогом вполне закономерным, разве что Ольшанский не понимал до конца, почему Регина не захотела объясниться лично.

Но и этому было объяснение. Наслушавшись о себе всякого — не первый же раз она стояла у двери и поглощала детали чужих разговоров! — она просто испугалась. Забыла о своём образе сильной женщины, сломалась, так легко и так быстро. Удивительно, конечно, они ведь многие на неё ровнялись.

Ольшанский наблюдал за тем, как поднимались его коллеги, сквозь зубы называя имена и рабочие проекты, и вспоминал, как пришёл на фирму, как заставил её всё-таки прочесть его вариант проекта. Как смотрел с восторгом и обожанием, почти детским, потому что Регина была первой после бабушки, кто не считал его работу ерундой, умел ценить хорошие идеи и пускать их в дело.

Если существует какой-то вид любви к начальству именно на почве работы, то это была именно она.

А сейчас… Эндрю, занимавший место Регины, был на год или на два его старше. И по виду он казался скорее одним из них, а не начальником. То, что он натянул на себя костюм, не давало ему права так гордо задирать голову, то, что Регина доверила ему фирму, ещё ничего не значило. Из сложившейся ситуации трудно было сделать однозначный вывод, но Игорь помнил, как Регина любовно подбирала сотрудников, как собирала всё это по кусочкам, а теперь взяла и всучила всё чужому человеку, решившему какую-то локальную проблему.

Интересно, они уже считают себя независимыми? Никакого ван Дейка, никаких ограничений? Будут теперь сами зарабатывать свою репутацию.

— Будут какие-то вопросы? Предложения? Что-нибудь ещё? — голос Эндрю выдернул Игоря из его мыслей.

Ольшанский только пожал плечами. Какие идеи? Какие вопросы? Какие предложения?

Да никаких.

Одно только разочарование.