365

40 — 39

40

24 марта 2018 года

Суббота

Во время любого дедлайна фирма всегда становилась для каждого вторым домом. Или даже первым. Игорю не впервой было сидеть на работе в субботу или в воскресенье, задерживаться до двух или до трёх часов ночи, не спать целыми сутками, потому что нужно добить ненавистный код и получить всё-таки достойный результат. Да, это было неприятно, и всякий раз, когда они вынуждены были столько времени сидеть в офисе, каждый участник процесса чувствовал себя самым настоящим выжатым лимоном, но это был единственный способ получения достойного результата. Ничего лучше пока что не придумали.

— Перерыв! — Игорь оттолкнулся от рабочего стола и почувствовал, как кружится голова от недосыпа. Часы показывали четыре — дня, а не ночи, — но всё равно хотелось спать. — Кому-то чего-нибудь принести?

— Да, кофе, пожалуйста, — отозвалась, не отрываясь от кода, Саша. — Без сахара.

Игорь встал наконец-то, попытался размять шею — она опасливо захрустела, но в итоге признала себя здоровой и подчинилась, — и направился на кухню. Та сегодня пустовала, как и вся фирма, но зато не было никакой очереди у кофе-машины, да и мешающего шума — тоже.

Ольшанский ткнул пальцем в нужную кнопку и застыл возле стола, упёршись в него одной рукой. После непрерывных десяти часов работы казалось, что перед глазами всё прыгало, и удержаться на ногах было практически невозможно.

— Я и не думал, что будет так трудно.

Игорь оглянулся. На пороге кухни топтался растерянный Сева. Глаза навыкате, с трудом передвигается — вполне классическое состояние для программиста на грани дедлайна. Или сумасшествия, если этот дедлайн далеко, а такой режим работы уже начался.

— Это ещё не трудно, — отмахнулся Ольшанский. — Ты сегодня пришёл в десять. А мы с Сашей сидим с шести.

— Нет, правда. — Всеволод взял приготовившийся кофе, сделал глоток и только потом понял, что этот напиток предназначался не ему. — Ой… Это ж Саши…

— Да пей, ещё сделаю. Ничего страшного за пять минут не случится, — Игорь вынудил себя оторваться от стола, служившего такой удобной опорой, вновь ткнул пальцем в нужную кнопку и вернулся в предыдущее положение, чувствуя, как медленно мир возвращается на место, а перед глазами перестаёт плясать бесконечный код.

Сева явно чувствовал себя неловко. Он попытался сесть более-менее ровно, притвориться уверенным и нормально чувствующим себя человеком, но выглядело это смешно. Всеволод то выпрямлял спину, то вновь начинал непроизвольно горбиться и втягивать голову, и глаза его бегали туда-сюда.

— Если ты хочешь что-то мне сказать, то лучше сделать это сейчас, пока никто другой не слышит, — усмехнулся Игорь. — Гарантирую, при посторонних ты тем более не решишься.

Всеволод смутился, что только подтверждало — Ольшанский попал в точку. Парень опустил голову, избегая прямого взгляда, и, кажется, был предельно пристыжен, хотя особенных причин для этого Игорь не видел. Он, по правде, в принципе не понимал, почему Сева вёл себя настолько скованно, но не вмешивался — знал, такое бывает.

Сам когда-то с трудом заставлял себя общаться с людьми.

— Мне кажется, — наконец-то произнёс Всеволод, — что я какой-то бесполезный. Всё это так тяжело, а вы вроде как философски к этому относитесь…

Игорь хмыкнул.

— Да ладно тебе, — протянул он. — Философски. Я работаю не первый год, и это не первый мой проект как лида, но всё равно не слишком приятно заваливать его — а шансы, сам понимаешь, есть, и достаточно высокие. Думаешь, я в восторге от перспективы? Или Саша? Да и все остальные из наших имеют неплохой опыт. Рано или поздно ты устанешь нервничать и будешь реагировать на всё спокойнее, но переживать — разумеется, всё ещё да.

Недоверие так и светилось во взгляде Севы. На самом деле ответ Игоря был совершенно искренним; он понимал, что рано или поздно наступает точка невозврата, ты доходишь до этого момента в своей жизни и просто разучиваешься волноваться. Да, Севе это состояние всё ещё было неизвестно; он пока что не научился игнорировать большинство внешних раздражителей.

Было понятно, что Сева начал не с самого лёгкого проекта, да и попытался взвалить себе на плечи слишком трудную задачу. Просто так вышло. Может быть, у парня были слишком завышенные амбиции или ожидания, но теперь пути назад всё равно не было.

— Ты уже привыкаешь, — вместо того, чтобы вспоминать о первых конфликтах, протянул Игорь. — Заикаться перестал.

— Я как-то даже не заметил.

— Когда-то, — протянул он, — я боялся своего лида, как чёрта. Честное слово. Он совершенно не умел слушать, плевать хотел на все мои гениальные и не очень идеи и посылал меня куда подальше со всеми новшествами в коде. А потом он окончательно устал от своей работы, решил сменить область деятельности — все рано или поздно либо выгорают, либо пытаются сбавить обороты. И Регина дала мне шанс. Если ты думаешь, что с тобой будет как-то иначе, то ты ошибаешься. Оно не придёт само. Надо прилагать усилия, — Игорь оторвался от стола, взял уже приготовившийся кофе и усмехнулся. — Но не советую записывать первым же в своё резюме неудачный проект. Так что пошли работать.

39

25 марта 2018 года

Воскресенье

— Всем привет! — донеслось с порога. — А чего это вы не закрываете дверь?!

Игорь и Саша почти обречённо переглянулись. Только Яна могла в девять утра в воскресенье заявиться без предупреждения, открыть дверь, даже не постучавшись, и возмутиться, что они не думают о своей безопасности и не закрываются на ключ.

На самом деле, закрыть дверь забыла бабушка, отправившаяся на ежеутреннюю прогулку. Игорь регулярно спрашивал, не нужно ли ей сопровождение — всё-таки, пожилой человек, мало ли что может произойти, — но Ева Алексеевна досадливо отмахивалась от каждого его предложения и отвечала, что мечтает хотя бы иногда насладиться одиночеством и свежим воздухом. Мол, не привыкла сидеть в четырёх стенах, да ещё и быть в компании молодёжи.

А вот ключи она часто с собой не брала. Разумеется, только тогда, когда Игорь и Саша точно были дома и не собирались уходить. В таком случае она предупреждала, когда вернётся, и уходила только с мобильным телефоном, а дверь оставляла открытой. Ольшанскому и в голову не приходило закрывать её, а потом заставлять бабушку топтаться на пороге и звонить в собственную квартиру.

— Привет, Яна, — окликнул Игорь сестру, поймав Сашу за руку и осторожно сжав её пальцы. — Мы здесь, на кухне!

Александра вздрогнула. Она и так старалась избегать любых контактов с девушкой, с трудом переносила упоминание о беременности Яны — но утренний неожиданный разговор был выше её сил.

— Всё будет хорошо, — шепотом произнёс Игорь, обращаясь к жене. — Не переживай. Она скоро уйдёт.

Раньше они неплохо ладили, по крайней мере, Яна не имела ничего против Саши, и это было, к счастью, взаимно. Но видеть лучившуюся от счастья девушку, то и дело касавшуюся своего живота и способную разговаривать исключительно на тему своего будущего материнства, Александра, очевидно, не могла. Каждый раз, когда кто-то напоминал ей о детях, она с трудом сдерживала слёзы.

Но говорить об этом посторонним, пусть даже сестре своего мужа? Разумеется, нет. Она и Игорю-то с трудом призналась в их общей беде. А Яне сообщать не собиралась.

— Привет, Яна, — с трудом выдавила из себя Александра, поднимаясь. — Очень рада тебя видеть, — она улыбнулась родственнице, но обнять себя не позволила, будто бы случайно отпрянув. — Как жаль, что я вынуждена бежать…

— Куда? — удивилась девушка. — И зачем в воскресенье?

— Еве Алексеевне обещала помочь, — Саша протиснулась мимо Яны, спешно одеваясь. — Игорь, скоро вернусь!

Яна удивлённо вскинула брови.

— Она меня избегает, — прислушиваясь к шагам Саши, мчавшейся на улицу по ступенькам подъезда. — Я видела бабушку внизу, она на скамейке сидела. И совсем даже не ждала твою жену.

— Да? Может быть, ты ошиблась.

— Я не ошиблась! Я что, не говорила со своей бабушкой, по-твоему?! — возмутилась Яна, устраиваясь поудобнее на месте, которое только что занимала Александра. — Говорила. И та точно никого не ждала. Сказала, что ещё минут пятнадцать, и она пойдёт в квартиру. А Саша твоя что? Неужели обиделась из-за её матери?

Игорь отрицательно покачал головой.

— Она прекрасно понимает твои чувства.

— Понимает и осуждает? Я должна с ней поговорить! — неуёмная Яна моментально вскочила на ноги. — Немедленно! Нельзя позволять семье ссориться из-за какой-то стервы, даже если это её мать.

Ольшанский с трудом успел преградить путь своей сестре. Та раздражённо ударила его ладонью по груди, попыталась пройти мимо, но Игорь коротко покачал головой.

— Садись, — приказал он. — И не трогай Сашу. Она не одобряет то, что сделала её мать — ну, и наш отец, соответственно, — и точно не обижается на тебя. Дело в другом.

— Но в чём? Я должна спросить!

— Яна, — попытался уговорить сестру Игорь, — пожалуйста, ничего не спрашивай. Ей и так плохо. И дело не в том, что ты что-то сделала не так. Можешь принимать это за психологическую травму.

В ответ Яна удивлённо вскинула голову и только раздражённо кашлянула.

— Вам надо завести ребёнка, — отчеканила она. — И все проблемы пройдут. Моментально! Ты только представь… Эй? А чего ты такой смурной?

— Не обращай внимания.

— С нею что-то не так? — тут же поняла Яна. — Ты… Она не может иметь детей, да?

— Яна!

— Какой кошмар! — сделала свои выводы сестра. — Ужас! Игорь, а ты… Ты уверен в том, что она тебе не лжёт? А проблемы точно в ней, а не в тебе? Вы вообще у врачей проверялись? Я надеюсь, это не приговор какой-нибудь деревенской бабки-шептухи? А если… Игорь, а у неё был выкидыш? Или у вас просто не получается? Или…

— Прекрати! — сорвался Ольшанский. — Яна, хватит! Ты сама придумала уже в три раза больше, чем есть на самом деле. Саша немного приболела. У неё проблемы в общении с родителями, вот и всё. Это от стресса — потому она нервная и старается избежать внешних раздражителей. Не вздумай с нею разговаривать, поняла?

Яна поднялась, обиженно опустила ладонь на живот, словно намекая на то, что Игорь только что накричал на беременную женщину, и гордо удалилась.

Ольшанский подождал минуты две, пока шаги сестры стихли, оделся и вышел следом на улицу, надеясь найти там Александру или хотя бы бабушку. Дурное предчувствие, в которое он никогда прежде не верил, комом застыло в горле.