365

12 — 11

12

21 апреля 2018 года

Суббота

Игорю впервые стало тесно в их квартире. С одной стороны, трёх комнат прежде с головой хватало для того, чтобы разойтись по разным углам и одновременно видеть друг друга, а это подталкивало к примирению. Но сейчас они не ссорились, и вроде бы должны были наслаждаться последними днями вместе, но нет. И Игорь, и сама Саша с трудом подавляли желание выбежать на улицу, лишь бы только не сталкиваться взглядами, не объяснять друг другу ничего.

Саша заговорила первой. Она нарушила молчание не во время завтрака, обеда или ужина, как делала это обычно, не между глажкой, стиркой и уборкой, а когда они неподвижно сидели по две стороны дивана и пытались смотреть в противоположные стороны.

— Если ты хочешь, я готова развестись, — предложила она. — И мы точно не будем друг друга держать.

— Не хочу, — ответил Игорь.

Голос его прозвучал безэмоционально. Ольшанский мысленно готовился к вопросам, которые будут задавать коллеги, к назойливым взглядам и к попыткам посторонних пробраться в душу. Он специально выбрал этот тон. Других вариантов не расставалось. Кричать, напиваться — не в его правилах.

Игорь никому не говорил о том, что Саша едет. На работе и так знали, а семья принялась бы бурно обсуждать её решение. Насколько ему было известно, Александра тоже ни слова не сказала своей матери.

Она как будто стеснялась своего решения. Возможно, так оно и было. Может быть, девушка даже хотела бы откатить время назад и изменить его, но не решалась признаться в этом мужу.

А может, сама не желала никуда ехать, но сделала это, чтобы порвать отношения, которые считала тупиком.

— Пообещай мне, что будешь жить нормально, — попросила Саша. — Не превратишься в робота, который просто ходит на работу. У тебя будет Магнус, Малыш… Тут полно родни. Ты вот сменишь место, пока привыкнешь к новому коллективу, пока одно, пока другое… Потом, возможно, даже кого-то встретишь.

— Я — женатый мужчина.

Она взяла его за правую руку и осторожно потянула кольцо.

— Не носи его, — попросила Саша. — Не надо. Понятно ведь, что я навсегда уезжаю.

— И ты не будешь?

— И я не буду, — подтвердила Александра.

И не сняла.

— Я тебе не верю, — усмехнулся Игорь. — Верни кольцо. Я имею полное право сам принимать за себя решения. И мне не нужна другая. Рано или поздно или я к тебе приеду, или ты вернёшься.

Саша сделала вид, что не услышала. Она всё ещё прокручивала кольцо на его пальце, а Игорь жалел, что оно так легко соскальзывало, так поддавалось.

Она наконец-то отобрала у него символ брака, поставила на стол и долго смотрела на золотой ободок, а потом принялась стягивать своё.

Но всё словно сопротивлялось; пальцы девушки немного опухли, и сколько б Саша ни пыталась, кольцо оставалось на месте.

— Ты ещё не уехала, — отметил Игорь. — Потому оно не хочет. Потом снимешь.

— Я пойду, возьму мыло…

— У нас закончилось.

Она застыла и раздражённо ударила кулаком по дивану, вымещая злость на ни в чём не виноватой мебели, а потом истерично рассмеялась.

— Да не хочу я его снимать! — всхлипнула она.

По щекам катились слёзы; девушка хохотала, с трудом сдерживая вырывающиеся изнутри рыдания.

Игорь схватил её за запястья, пытаясь заставить замереть, застыть, собирался сказать, что ему тоже паршиво, а она сама виновата, потому что не борется, но не смог выдавить ни слова, только прижал жену к себе и отстранённо, будто бы покойницу, лежавшую в его объятиях, гладил по голове, успокаивая.

Саша едва не разодрала его домашнюю рубашку, с такой силой уцепилась пальцами в воротник, но не произнесла ни слова. Её душили рыдания, но девушка молча утирала слёзы и терпела, пока не уснула, окончательно лишившись сил, рядом с ним, опустив голову на плечо.

Игорь осторожно придвинулся ближе, нежно обнял её за плечи, откинулся на спинку дивана, не решаясь встать — ему не хотелось будить Сашу, — а потом осторожно потянулся к кольцу и вернул его на палец.

11

22 апреля 2018 года

Воскресенье

Эти десять дней были проклятием. Во сне Саша, такая неожиданно близкая, нежная и хрупкая, бормотала что-то, и Игорь с трудом разбирал слова — и принимал желаемое за действительное. Но ведь она не могла этого сказать. Она сама приняла решение уехать и теперь должна была нести за него ответственность.

Да что там — Ольшанский знал, что Саше было плохо. Что она не хотела ни на какую работу, не нуждалась в сверхвысокой должности, а мечтала о семейном уюте.

И о детях.

Рука затекла, и Игорь не с первого раза почувствовал тепло устроившегося рядом Магнуса. Тот тихо урчал, уверенный в том, что может принести нотку спокойствия, как делал это всегда, но Ольшанскому хватило сил только рассеянно почесать его голову.

— Не плачь, прорвёмся, — шепотом обратился он к коту. — И твоя хозяйка обязательно с нами останется. Или к нам вернётся.

Кот жалобно мяукнул и взглянул на Сашу так, как обычно маленькие дети глядят на оставивших их родителей, не до конца понимая, что происходит, но предчувствуя дурное.

Игорь покрепче обнял жену и отрицательно покачал головой, отвечая на невысказанный вопрос, который почему-то чудился ему в глазах Магнуса. Нет, Саша не остаётся и не останется, что бы тот не натворил. Нет, в этом никто не виноват — ни Игорь, ни даже безмерно вредный кот.

— Мау, — Магнус запрыгнул к Ольшанскому на колени, потом перебрался на Сашу, принялся тереться пушистой головой ей о подбородок. — Ма-а-ау.

— Не буди её, — Игорь попытался отогнать кота, но тот оставался непреклонен. — Слушай, дружок, это правда не поможет. Ты только расстроишь её ещё больше.

— Не?

— Не, — кивнул Ольшанский. — Спи. Если хочешь, у меня на коленях спи.

Магнус повиновался, скрутился клубком у него на ногах и задремал вроде бы, но и он во сне подрагивал, ворочался, умудрился даже укусить Игоря за колено, а потом повернулся и ткнулся носом в Сашину руку.

Малыш тоже забрался на Игоря, воспринимая его, вероятно, как общую кровать, задремал на плече, и Ольшанский, грустно улыбнувшись, потёрся щекой о мягкую белую шерсть.

Что ж, Саша оставляла его не одного. И что бы кто ни думал, она приносила себя в жертву.

А Игорь не знал, как это предотвратить.