365

104 — 103

104

19 января 2018 года

Пятница

С порога стало понятно, что происходит что-то неладное. В глубине офиса раздавался шум, и Игорь, переглянувшись с Сашей, сделал неуверенный шаг, выходя из лифта. Можно было, конечно, поспешно сбежать, пока никто не заметил, но в коридоре было огромное количество людей, дверь кабинета Регины оказалась открытой, и все прибывшие уже на рабочие места сотрудники с огромным удовольствием наблюдали за обнажённым кусочком чужой личной жизни.

Регина, возмущённо-строгая и, как и прежде, уверенная в себе, стояла посреди своего кабинета, скрестив руки на груди. Напротив неё, грозная и всколоченная, застыла незнакомая женщина, издалека напомнившая чем-то Игорю Севу.

Наверное, это была её мать.

…Сзади, за родительской спиной, за столом сидели две девочки — дочери Регины. Они опасливо смотрели на маму, но боялись вмешиваться в чужой разговор, потому упрямо делали вид, что ничего не замечают, и продолжали неизвестную игру.

Разумовскую, наверное, застали врасплох, и она не успела отправить детей куда-нибудь подальше. Почему они были не в школе — неизвестно, но, если Игорь правильно помнил, сейчас объявили карантин.

— Игорь, — прошептала Саша, с трудом выдавливая из себя слова. — Сделай что-нибудь. Они сейчас устроят скандал прямо на глазах у детей.

— Но почему я? — беспомощно спросил Ольшанский, уже заранее зная ответ.

Александра попятилась.

— Потому что, — одними губами произнесла она, — ты единственный, кого она за это не уволит.

Впрочем, была и другая причина. По бледному лицу Саши можно было понять, что она вновь и вновь переживала какие-то моменты из собственного прошлого, может быть, из дней, когда её родители расстались, или из каких-то моментов их личной жизни. Ольшанский не знал, свидетелем каких сцен в детстве становилась Александра, но уже по её бледности можно было судить, что далеко не самых приятных.

Незнакомка сжала руки в кулаки, сделала шаг к Регине. Женщины говорили на повышенных тонах, девочки — сжались и теперь неотрывно смотрели на мать.

Разумовская произнесла что-то, очевидно, злое, колкое.

Её соперница занесла руку для пощёчины.

Игорь нарочно громко хлопнул дверью.

— Регина Михайловна, — сухо кивнул он, отсекая закрытой дверью все любопытные взгляды, — вы, надеюсь, не забыли, что арендодатель хотел переподписать в новом году договор? О, здравствуйте, — он кивнул незнакомке. — И вы же сами говорили, Регина Михайловна, что детям здесь не место.

Разумовская вздрогнула и оглянулась. Она словно только сейчас поняла, что у неё за спиной сидели девочки и неотрывно следили за каждым движением, каждым действием своей матери.

Регина резко побледнела и застыла, хватая ртом воздух. Её соперница не выглядела пристыженной, а вот сама Разумовская будто бы только что осознала, что именно произошло.

— Девочки, пойдёмте, — Игорь протянул им руки. — Ваша мать присоединится к нам позже. Хотите мороженое? У нас на кухне должно быть.

У них на кухне никогда не было ни грамма мороженного, но он сжал хрупкие детские ладошки, ногой толкнул дверь и покинул кабинет, стараясь игнорировать обжигающий взгляд Регины, который та вперила ему в спину.

— Мороженое купи, — прошипел он на ухо первому подвернувшемуся под руку коллеге. — Побыстрее. И принеси на кухню. Ну что, — последнее звучало преувеличенно бодро. — Пойдёмте, девочки?

Он зашагал к лифту и позволил себе застыть только на секунду — когда смотрел в наполненные слезами глаза Саши.

— Спасибо, — одними губами прошептала она и отступила в сторону, упираясь спиной в стену.

Игорь не имел возможности спросить, что же её так испугало.

Но что-то ему подсказывало, что он не хочет узнать ответ.

103

20 января 2018 года

Суббота

Вчерашний инцидент не мог остаться без внимания. И действительно, Саша ходила сама не своя, металась из угла в угол и, кажется, не могла найти применение собственной энергии, разбушевавшейся ни с того, ни с сего в крови.

— Они стоят у меня перед глазами, — произнесла она, не выдержав и прервав-таки молчание, длившееся целое утро. — Эти бедные маленькие дети.

— Не переживай. Они ничего такого не увидели, — попытался успокоить её Игорь, хотя сам чувствовал себя не лучшим образом. — Да, Регина должна была об этом подумать, в конце концов, девочки ни в чём не виноваты, но…

— Когда-то одна из пассий моего отца пришла к нам домой, — оборвала его Саша. — Я понятия не имею, как давно они были вместе. У этой женщины на мужа действительно намного больше прав, чем у нашей гостьи. Но я тогда была маленькой, мама и папа — это единственная опора для ребёнка. Я смотрела на маму, сидела в углу комнаты, а она даже не удосужилась выставить меня за дверь.

Александра вновь умолкла и принялась драить стол ещё более активно.

— Они сначала ругались, — протянула девушка с лёгким презрением в голосе, — а потом вроде как примирились даже. Я не понимала половины из слов, что использовали мама и та женщина, чувствовала только, что они помечают этим что-то очень плохое. Хорошо, что не понимала, иначе это бы совсем плохо закончилось. Но мне было четыре, и я умолкла на две недели.

Игорь застыл.

— Твои родители…

— Да, стоят друг друга, — отрезала она. — Мама потом таскала меня по всем врачам, по которым только могла, чтобы помогли. Вроде бы прошло. Сказали, что может остаться отпечаток в будущем. Я действительно замолкала в состоянии стресса. У меня словно челюсть сводило. Сейчас уже меньше.

Игорь подошёл к ней и обнял, заставляя остановиться. Тряпка так и упала н стол; Александра застыла в руках мужа, и он чувствовал, как вместе с дрожью на свободу выходят дурные воспоминания.

— Вот почему? — хрипло спросила она. — Почему взрослые делают что-то не то, а страдают всегда из-за этого их дети? Почему?

— Не знаю, — горько усмехнувшись, ответил Игорь. — Понятия не имею.

— Я боюсь, что с нашими детьми будет точно так же.

— Не будет, — твёрдо пообещал он.

На самом деле, Игорь никогда прежде не задумывался всерьёз о детях. О том, что случится, когда Саша забеременеет, а уж тем более родит.

У них была масса проблем. Работа. Магнус. Множество дел, которые следовало завершать сейчас, а не откладывать на потом.

Он не сказал бы, что так уж и мечтал о детях прямо сейчас, хотя Александра о них, наверное, мечтала.

— Я родить хочу, — прошептала ни с того ни с сего она.

— Ну, — усмехнулся Ольшанский, понимая, что перевести всё в шутку не удастся, так или иначе. — Прямо сейчас не получится. Придётся подождать как минимум девять месяцев. Или даже больше.

— Абы только не всю жизнь, — Александра закусила губу. — Не всю жизнь…