365

309

28 июня 2017 года

Среда

На вокзале было довольно шумно. То ли в честь выходного, то ли уезжая в отпуск — это было стандартное для него время, — люди толпились у прибывающих поездов, набивались в них, словно огурцы в банку, и выбегали из вагонов, таща за собою чемоданы и сумки. От постоянного движения перед глазами рябило, и можно было сто раз пожалеть о том, что прибыли заранее; шум, крики, даже тихий шёпот — всё это при таком количестве народа приравнивалось к одинаковому уровню вреда, и вокруг, казалось, гудел целый улей несносных, сумасшедших немного пчёл. Двуногих, правда, но то такое.

Игорь не любил поездки — но ему нравились Карпаты, так что оно того стоило, да и в знакомом коллективе всегда было комфортнее путешествовать, чем отдельно, с неизвестными или неприятными людьми. Их ребята, кто сам, кто с жёнами — таких было крайне мало, — или со своими вторыми половинками, собрались вокруг шумной толпой, и различить, кто говорил и к кому обращались, на поверку было невозможно. Отделы тестирования и девелопмента поддались процессу диффузии, постепенно смешавшись между собою, и только дизайнеры стояли в стороне и бурно обсуждали что-то. Один из них даже прорисовывал картинку в воздухе, а остальные качали головами, то ли не понимая, о чём шла речь, то ли отказываясь принимать такой вариант. От одной группы к другой носилась туда-сюда Регина: проверяла билеты, спрашивала, как дела, да и вообще, имитировала бурную деятельность, но избегала вопросов о том, кто именно проспонсировал столь масштабную затею. Понятно, что фирма не бедствовала, но вывозить такое количество людей куда-то — не слишком дёшево.

Саша и Марина, казалось, вообще не знали, как друг на друга реагировать. Александра подавляла чувство ревности — или чувство смущения, Игорь не был в этом уверен, — и пыталась улыбаться, Марина делала вид, будто бы она не с ними, и ежесекундно, ловя на себе чужие заинтересованные взгляды, всё больше и больше вжимала голову в плечи и теребила русую косу, растрепав её уже до такого состояния, что срочно требовалось переплетаться и причёсываться.

Единственным, кто чувствовал себя комфортно, был Магнус. Он восседал у Игоря на руках, потому что поставишь на землю — ещё затопчут, — грозно возложив лапы на плечо и глядя то в одну сторону, то в другую. Когда Магнусу не нравилось, как именно его держали, он либо легонько кусал Игоря за шею или за ухо, либо давал по той же многострадальной шее лапой, и приходилось немного расслаблять хватку и позволять серому наглецу устроиться так, как ему будет удобно.

Регину Магнус оценил с довольно положительной стороны. Она увидела кота, естественно, первым из всех своих сотрудников, разумеется, пришла почесать ему живот, шейку, спинку и всё, носа до кончика хвоста. Он позволил себя погладить, для порядка минуты две даже урчал, а потом, вывернувшись у Игоря на руках, словно та змея — соответственно характеру, — лизнул Регину в нос. Она, кажется, растаяла окончательно, расцеловала кота во все усы и оставила их, убежав к остальным.

У других Магнус такого восторга не вызывал, да и он сам предпочитал женскую компанию. Саша, разумеется, была допущена к пушистому телу по праву хозяйки, Марина — как любая девушка, они коту нравились. Все мужчины воспринимались котом немного иначе; когда же к ним подошёл Лёшка, то Магнус и вовсе протянул когтистую лапу и потянулся к его носу и попытался оставить продолговатую царапину прямо на лице, но, к счастью Алексея, реакция у него оказалась отменная, и он уклонился в самое последнее мгновение.

— Эта прелесть, — тихо поинтересовался он, — твоя?

— Магнус? — Игорь встряхнул кота, увлёкшегося разгрызанием его футболки, и тот недовольно зашипел. — Нет, это Сашин питомец.

— Да на кой мне этот Магнус! — скривился досадливо Лёшка, смахивая светлые пряди со лба. — Эта прелестная девушка, которой ты отдал билет. Тебе мало нашей Саши?

— Не "нашей", а "моей", — поправил его Игорь. — Нет, это просто знакомая.

— А у неё кто-то есть? — ещё тише спросил Лёша, склонившись к коллеге под видом фаната котов и попытавшись погладить Магнуса.

— Убери руки, — Игорь отступил на полшага. — От тебя тянет псиной.

— У тебя такой хорошей нюх?

— У меня такая хорошая память, — выдёргивая коготь из плеча, скривился Игорь. — Да и твоего Боню трудно забыть, если честно. Отойди, ты не нравишься Магнусу, — на сей раз кот попытался попробовать его плечо на вкус.

— Тебе не нравится Бонечка? — нахмурился Лёша. — Он — прелестный пёс. Более мирной собаки…

— Марина, ты любишь собак? — прервал он беседу с коллегой. Девушка кивнула. — Лёша вот тоже от них в восторге. У него и собака есть, Бонечка, но он отзывается и на "мой ты сладкий", — они когда-то всем офисом проверяли, играя с Боней.

Марина явно оживилась.

— Наверное, очень милый пёс, — обратилась она к Алексею. — А какой породы?

— О, — Игорь отступил к Александре — представителю фанатов семейства кошачьих, — Лёшин Бонечка — сенбернар. Ему три года и девяносто семь килограмм.

Магнус на плече выразительно так кашлянул.

— Твои тринадцать тоже не греют мне плечи, — обратился Игорь раздражённо к коту. — Лёша, кстати, ты ещё помнишь, как играть в шахматы?

— Шахматы? — удивился он.

— Да, — кивнул Игорь. — Ты ж не забыл, как делается рокировка?

Алексей посмотрел на Сашу, на Марину, на шипевшего Магнуса, и ласково полюбопытствовал:

— Мариночка, а вы не хотите поменяться с Сашей билетами? Я, как собачник, не слишком жалую котов, и это чувство у нас с Магнусом взаимно… А я вам покажу фотографии Бонечки, он вам очень-очень понравится!

— Конечно, — опешила Марина. — Хорошо, я совсем не против…

Алексей расцвёл и гордо вскинул голову, словно только что совершил акт благотворительности, а после как-то совершенно незаметно, будто невзначай, подвинулся к Марине и оттеснил Сашу к её коту.