365

362

6 мая 2017 года

Суббота

Вера однозначно предложила кому-то Игореву путёвку, он в том не сомневался. Была ли это какая-нибудь подружка или даже другой мужчина, он не спрашивал, всё равно не услышал бы правдоподобного ответа. Для него Вера оставалась невероятно сердитой и делала вид, будто бы даже не намеревалась принимать скоропалительные решения и всё ещё ждала того момента, когда он одумается и бросится следом за нею блуждать под жарким пустынным солнцем.

Несомненно, у неё не хватило ни такта, ни интереса поинтересоваться, как он относится к жарким странам, иначе Вера точно знала бы: Игорь терпеть не мог море, последний раз плавал с десяток лет назад, а жару переносил плохо, как и покойный дедушка по папиной линии, на которого он так был похож.

О последнем Вера, несомненно, знала. Она пыталась задобрить его бабушку ласковым сюсюканьем над фотографией ("о, а у вашего супруга тоже были зелёные глаза? Как кра-а-а-асиво!"), и это, несомненно, не сработало. Дед, смеялась бабушка, был, конечно, тот ещё увлечённый своим делом лопух, но не стал бы терпеть рядом с собой раздражающую его женщину.

Игорь вполне разделял его мысли относительно второй половины.

…Вещи Веры занимали места больше, чем следовало, но он погрузил их в багажник без единого возмущённого слова. Да и не возмущённого тоже; разговаривать не хотелось. В голове крутилась целая череда формул и реализаций, и Игорь по памяти рылся в функционале уже почти родного спринга, подумывая, не лучше ли будет найти менее универсальное, но более изящное решение для определённых аспектов работы. Всё-таки, перед тем, как определить общую структуру, ему хотелось — как обычно, впрочем, — отобрать себе самые приятные, то есть, самые заковыристые куски работы. Ребята, с которыми он работал, были сами по себе довольно изобретательные, но в тот же момент иногда упускали неочевидные решения, следуя по пути наименьшего сопротивления.

— Ты мог бы отвезти меня до Борисполя, — отметила вдруг Вера, нарушая блаженное молчание в салоне.

— Не могу, у меня много работы, — Игорь попытался представить себе сочетание интерфейса с теми функциями, что намеревался прицепить, и задумался, как лучше будет его реализовать на самом деле. — К тому же, мы давно купили билеты на поезд, ты знала, что тебе придётся ехать так.

— С тобой.

— Ты знала, что у меня нестабильная работа.

Настроение было безо всякой причины хорошим. Игорь даже проигнорировал идиота, промчавшегося мимо на каком-то разваливающемся на ходу жигуле, более того, заинтересовался, как столь старая машина могла развить подобную скорость. Вера проводила алое пятно чужого авто возмущённым бормотанием о ситуации на дорогах и о том, что сажать таких надо, а он даже не сказал ничего о том, как водила она сама.

Наверное, приятно было избавиться от неё хотя бы на блаженные несколько недель. И это, как бы Игорь лениво не отворачивался от давно звучавшей в голове мысли, свидетельствовало лишь об одном: давно уже пора было расставаться.

— Так с кем же ты едешь? — спросил он, останавливаясь на красный цвет светофора. Таймер, отсчитывающий секунды, с трудом полз вперёд, словно оказавшийся не в меру жарким май и его заставил разлениться и расплавил привычный график, растягивая его на долгие часы.

— Одна. А должна была с тобой, — она сердито поджала губы. — И ещё не поздно передумать!

На самом деле, было поздно. Эта фраза, произнесённая ею исключительно для провокации, должна была возыметь однозначный эффект: Игорю полагалось вспылить и сделать себя виноватым во всех последующих беседах.

Он бросил взгляд на таймер — стоять предлагалось ещё тридцать восемь секунд, — и закрыл глаза, про себя считая глобальные переменные в старом коде. Одна, две, три… А вот от этой, четвёртой, следовало бы избавиться, он не использует её для взаимодействия функций между собой… Пять, шесть…

На седьмой, успокоившись, он вновь открыл глаза, узрел знаменательно большое "двадцать три" и повернулся к Вере, продолжая затянувшийся разговор:

— Может быть, ты и права. Сейчас заберу папу или сестру, чтобы забрали машину, или где-то найду платную стоянку на время, и поедем вместе.

— А вещи? — сглотнула Вера.

— Можно подумать, мне много надо! У нас будет несколько свободных часов перед отлётом, всё, что надо, я себе с лёгкостью найду.

Вряд ли с лёгкостью; для многих магазинов Игорь, может быть, был слишком высок. От стандартного, по свидетельствованиям продавцов, метра восемьдесят его отделяли лишних пятнадцать сантиметров. Вера, вписывающаяся в свои метр шестьдесят, или сколько там было, с лёгкостью хрупкой феи обычно недоумевала, почему для него в такую проблему превращается поиск соразмерной одежды, и не понимала, что это такое — слишком короткие рукава, но он и не нуждался в её советах. Вкусы у них, как и всё остальное, были разными.

— Но ведь ты не собирался ехать!

— Не собирался, а теперь передумал, — Игорь наконец-то надавил на газ, стоило только мелькнуть зелёному почти над головой.

Дороги были загружены — не редкость в майские праздники, когда все куда-то спешат, — но, в принципе, пробок на пути не встречалось. Зря они выехали заранее, но одна только мысль о возможности поддразнить Веру хоть немножко доставляла ему несказанное удовольствие.

— Никогда не замечала в тебе такого непостоянства, — скривилась она, тоже потянувшись к телефону.

— Ты продолжаешь пользоваться этим? — голубоватый дизайн знакомой, но неиспользуемой социальной сети Игоря раздражал; прокси-сервера не внушали доверия, а Верино неумение обращаться с техникой приводило только к одному выводу: рано или поздно она запустит на своё устройство вирус, подключит телефон к его ноутбуку, а потом радуйся тому, что получил.

Вера ничего не ответила. Она сосредоточенно рыскала в списке непрочитанных сообщений.

Светофор засветился красным прямо перед носом. Здесь уже не было таймера, но Игорь не сомневался, что времени у него хватит.

Он скосил глаза на фотографию адресата и проронил:

— Не расстраивай Марину. Я пошутил относительно изменения в своих планах. Ты разве не поняла?

Вера подскочила на месте и возмущённо взглянула на него. Телефон она заблокировала моментально, но было уже поздно; её горячливые, торопливые действия выдавали с головой всё то, что до этого не выдала история сообщений.

— Как ты так можешь! — выдохнула она. — Неужели я для тебя совершенно ничего не значу, что ты так старательно вытираешь о меня ноги?

— Я уже говорил: ненавижу, когда мне лгут.

Она вперила взгляд в телефон, быстро стуча указательным пальцем по экрану телефона и явно пытаясь продемонстрировать новый маникюр. Игорь обращал на руки девушек, на самом деле, внимание больше, чем могла подумать о том Вера, и наперечёт мог узнать всех тестеров — девушек-программисток у них в офисе не было, — по их пальцам Всё-таки, глядя то на монитор, то на клавиатуру, он запоминал то, что попадалось на глаза.

И Вере понравилось бы, если б он сказал, что заметил.

Именно по этой причине Игорь старательно молчал. У их эйчара, Иры, был дома маленький кусачий пёсик и большущий ленивый котяра, и он каждый раз спрашивал, когда у неё появлялся новый след на коже, чьих зубов и когтей это было дело, но уделять внимание Вере — это кощунство.

…Он остановился на парковке у вокзала со стойкой мыслью, что последние три или четыре месяца проявляет максимум собственной раздражительности и невнимательности того только ради, чтобы Вера окончательно в нём разочаровалась и сбежала от него куда подальше. Удивительно, но это до сих пор не сработало: он понятия не имел, что ещё нужно сделать, чтобы заставить её уйти. Возненавидеть Вере было просто; она делала это регулярно, едва ли не каждый день. Но избавиться от комфортного, обеспеченного человека, не отыскав запасной вариант…

Или он был просто о ней слишком плохого мнения.

— Игорь, — вдруг промолвила она, не выходя из машины, — а давай заведём ребёнка?

Он сжал зубы, считая уже локальные переменные — это было сложнее и забирало больше времени.

— Это тебе не собака, — ответил он наконец-то. — И детей никаких я не хочу.

— Это может нам помочь.

— Не может, — он вышел из авто, даже не подумав открыть дверь и перед нею, как делал бы это в первые месяцы знакомства. Раздражение, накопившееся за долгие дни, теперь плескало через верх.

Игорь вытащил из багажника все три чемодана и сумку, что собиралась волочить с собой Вера, опять без возмущений.

— Почему ты не хочешь? — спросила она. — Я заслуживаю на нормальную семью! Семью, где каждое утро меня будет встречать детский смех…

— А я хочу кота, и что? У тебя аллергия на кошек, у меня — на детский плач по ночам, — пожал плечами Игорь.

— Не сравнивай!

На самом деле, он сомневался в том, что маленькие дети — это так уж раздражающе. Дима, хоть который день приходил на работу похожим на сомнамбулу, казался счастливым. Но он любил свою жену. А Игорь Веру терпел — и не стал бы давать ей очередной повод продлить всё это издевательство.

— Если ты забыла, — промолвил он, всучивая девушке сумку и поднимая чемоданы — те, что влезали в руки, — мы собирались с тобой расставаться ещё вчера.

— Просто поставить отношения на паузу, — возмутилась Вера.

— Не уверен, что эта пауза мне не понравится, — пробормотал про себя Игорь, но Вера, как всегда, не услышала ничего, что могло бы ей не понравиться.