365

90 — 89

90

2 февраля 2018 года

Пятница

Игорь всё-таки пришёл к Разумовской, хотя не до пятницы, как она требовала, а в саму пятницу. Пришёл, хотя совсем не хотел этого делать, гонимый желанием высказать ей в лицо всё, что думает о таких методах работы с коллективом.

Регина, разумеется, была предельно спокойна и, как обычно, с трудом сдерживала раздражение. Игорю не надо было заканчивать какие-то курсы или, тем более, становиться психологом, чтобы прочесть буквально начертанные у неё на лбу недовольство и злость.

— Вы хотели о чём-то поговорить, — протянул он, занимая стул, на который уверенным жестом указала Регина.

— Да, и я хотела сделать это до сегодняшнего дня, — сухо отметила она. — Однако, ты решил, что имеешь право прийти тогда, когда считаешь нужным. И как я должна на это реагировать?

— Как на занятость человека, которому урезали дедлайн.

Регина сжала зубы. В последнее время их отношения и так испортились донельзя, и Игорь понимал, что колкими фразами добра себе точно не сделает, но сдержаться было слишком трудно. Регина и так себе очень многое позволяла.

Он вспомнил брошюру об эксплуатации на работе и пообещал себе, что будет держать в голове каждый тезис, пока не выйдет из этого кабинета.

— Я хочу, чтобы ты поучаствовал в переговорах с нашим следующим заказчиком, — произнесла Регина. — Это в воскресенье, встречаемся в восемь…

— Я не могу.

— Не можешь? — она удивилась, конечно, но постаралась переспросить без своего привычного надменного посыла. — Игорь, это важно.

— Я понимаю, — подтвердил Ольшанский. — Понимаю, что это важно, имеет большое значение для фирмы, что этот проект, скорее всего, будет моим после того, как мы закончим текущий. Но я не могу. Это не входит в мои профессиональные обязанности, и все выходные у меня заняты. Между прочим, заняты работой над проектом, по которому вы сорвали дедлайн.

— Я тебе напомню, если ты забыл, конечно, что пока что здесь начальница я. И имею полномочия…

Игорь скрестил руки на груди.

Первый тезис из брошюры свидетельствовал о том, что каждый эксплуататор пытается отобрать все свободное время своих сотрудников. Что ж, Игорь мог гарантировать, что уже по этому пункту Регина попала в список самых отвратительных начальников.

К тому же, в последнее время она сама же не соответствовала своим требованиям.

— Я прекрасно помню все пункты договора, по которому работаю, — в который раз напомнил Игорь. — И знаю свои профессиональные обязанности. Нет, я не поеду на переговоры с заказчиком и не появлюсь в офисе на выходных, пока того не будет требовать мой проект.

Разумовская поднялась.

— Ты можешь потерять своё место.

— Да? — усмехнулся Игорь. — Что ж. Хорошо. Увольте меня. Желательно прямо сегодня. И я посмотрю на то, как вы закончите проект без меня.

— Это хамство.

Игорь не хотел этого делать. Но брошюра лежала у него в папке с документами, которую Ольшанский таскал с собой повсюду — иногда он даже писал поверх черновиков куски кода, когда не имел доступа к клавиатуре. Использовать для этого ноутбук было бы верхом издевательства над человеком.

Он добыл из этой папки брошюру, на которую и ориентировался в этом разговоре, и протянул её Регине. Та приняла жёлтую книжечку из рук подчинённого, кажется, не до конца понимая, о чём идёт речь, открыла и застыла, читая пункт за пунктом.

— Мне кажется, я не ошибусь, если скажу, что вы занимаетесь эксплуатацией, — вздохнул Игорь. — Возможно, эта агитка преследует какие-то цели, и сама по себе она довольно смешна для рядового сотрудника, но задумайтесь. Если никто не будет работать, вы уволите всех. Но кто будет закрывать проекты, Регина Михайловна? Далеко не все так держатся за эти должности, как вам кажется.

89

3 февраля 2018 года

Суббота

Хотя звук на самом деле был довольно тихим, Саша вздрогнула, когда зазвонил телефон, и вздрогнула довольно заметно. Игорь только протянул руку, чтобы щёлкнуть по кнопке блокировки, но Александра укоризненно на него взглянула, призывая всё-таки поднять трубку.

— Номер неизвестный, — попытался оправдаться Игорь. — Может быть, какой-то очередной спам или "Купите наши самые лучшие пылесосы и больше никогда ничего не делайте", м?

— Не выдумывай, — строго оборвала его Александра. — И не веди себя, как хрюшка, — она поднялась, взяла телефон и силком буквально вложила его Игорю в руки. — Давай. Вперёд.

Ольшанский раздражённо закатил глаза. И почему он никогда не мог по-человечески отказать своей жене? Она вообще не слушалась и, кажется, всегда следовала букве закона — только кто этот закон написал, Игорь понятия не имел.

Он раздражённо провёл пальцем по зелёной полосе, втайне надеясь, что это всё-таки реклама каких-нибудь очередных ненужных товаров. Или, к примеру, его опять зовут на курсы по программированию — вот уже двенадцатый год! Сколько времени ещё должно пройти с момента окончания школы, чтобы никакие "оксфоры" и "гарварды", не обладающие ничем, кроме громкого сворованного названия, не беспокоили его на тему изучения какого-нибудь паскаля?

— Это Игорь Ольшанский? — уточнил женский голос.

— Да, — подтвердил Игорь. — А вы, позвольте, кто?

— Это же Ирина Александровна! — соизволила всё-таки представиться его собеседница. — Ты не узнал?

— А должен был? — поразился чужому хамству Игорь. — И почему вы позволяете себе… А, — он наконец-то вспомнил. — Ирина Александровна. Да, я вас вспомнил. Что вам нужно? — он отложил трубку в сторону и театрально громким шепотом сообщил Саше: — Моя бывшая классная руководительница.

Девушка едва сдержала громкий смешок, до того недовольную гримасу состроил Игорь, и легонько ударила его по плечу.

Ответить жене Ольшанский не успел; классная руководительница опять активизировалась и решила, что выдержала достаточную паузу, чтобы разжечь в Игоре любопытство.

— Как ты знаешь, — протянула она, забыв о том, что обращается к своему бывшему ученику не то что не на "вы", а даже без доли уважения, хотя должна бы — ведь она общается со взрослым человеком, — каждое первое воскресенье февраля твой класс собирается на встречу выпускников…

— Честно? — не сдержался Игорь. — Понятия не имею. Меня мало интересуют встречи выпускников.

Кажется, Ирина Александровна чем-то поперхнулась — по крайней мере, из трубки донёсся её кашель. Игорь предполагал, что поперхнулась она его самоуверенным ответом.

— Очень плохо, — отметила она, — что ты игнорируешь такие важные мероприятия, как встреча выпускников, и не поддерживаешь отношения с людьми, которые были тебе близки. Но в этом году юбилей, десять лет, как вы покинули стены нашей школы… Потому я решила, что должна лично проконтролировать, чтобы все пришли.

— А если я не могу? — не удержался Игорь. — Занят? Нахожусь в другой стране? Не испытываю желания никуда приходить?

Саша раздражённо скрестила руки на груди и строго взглянула на него, словно желала пришпилить этим взглядом к полу и заставить всё-таки куда-то выбраться.

— Это неуважение к школе! — своим нисколечко не изменившимся за десять лет противным голосом заявила Ирина Александровна. — Завтра в обед будет официальная часть с концертом, в восемь все собираются идти в ресторан, чтобы уже в неофициальной обстановке пообщаться… Там же будет вскрыта бутылочка с желаниями!

Игорь вспомнил, как десять лет назад с трудом подавил желание написать что-нибудь вроде "увидеть своего классного руководителя в гробу" — потом просто впихнул пустой листок, — и вздохнул.

Жаль, что не написал. Встреча была бы фееричная.

— Ладно, — сдался он. — Я подумаю. До свидания, Ирина Александровна.

Трубку Ольшанский успел положить первым.

— Не пойду, — сообщил он Саше. — Ни за что на свете. Я с трудом вырвался из этого змеиного клубка! И сделал это не для того, чтобы вернуться в него снова.

Александра, кажется, была с его мнением радикально не согласна.

— Ты неправ, — промолвила она. — Разве тебе не хочется ну хоть разочек посмотреть на них всех?

Игорь отрицательно покачал головой.

— А показать, что ты намного лучше?

Он неопределённо пожал плечами. В одиннадцатом классе Игорь был одним из немногих, кто постоянно учился — остальные, даром, что на носу были вступительные экзамены, слишком увлекались отношениями или своими подростковыми проблемами. Он не имел на личные отношения времени; впрочем, даже если б оно и было, то никому не был бы нужен. Игорь тогда был долговяз, безгранично худ, в зеркале напоминал себе чучело, а постоянные олимпиады подарили замечательный зеленоватый цвет кожи и круги под глазами…

Может быть, оно того стоило — вернуться и посмотреть, во что превратились все остальные?

— Ладно, — вздохнул Ольшанский. — Уговорила. Я пойду.

Саша победоносно улыбнулась.

— Вот видишь, — произнесла она. — Я слышу от тебя вполне здравые мысли. Что это умерло в лесу, что ты решил выходить немного в люди?

Игорь прищурился.

— Ты же на свою точно не идёшь? Тогда пойдём со мной, — он взял жену за руку и с мольбой заглянул ей в глаза. — Ну пожалуйста, Саша! А то я там взвою от скуки — сидеть одному в каком-то ресторане. И теперь рядом с собой Ирину Александровну, чтоб её совесть не замучила, что она своего "любимого" ученика десять лет не видела…

Саша усмехнулась. Не так давно она сама рассказывала о том, что ни за какие деньги не согласилась бы увидеть своих одноклассников, а теперь Игорь звал её к чужим.

— Ладно, если тебе от этого будет легче, то я пойду, — подчинилась наконец-то она. — Но только давай не очень надолго?

Игорь согласно кивнул.

— Я там больше часа не выдержу. Моя школа — тот ещё карцер, — улыбаясь, сообщил он. — Так что можешь не переживать. Это точно будет быстро.

Саша, кажется, не могла разделить его уверенность, но понимала, что Игорь может вообще отказаться от идеи куда-либо идти, потому спорить не стала. Наверное, ей не хотелось находиться среди чужих людей, тем более, общаться с теми, кого она видит впервые в жизни, но Игорю что-то подсказывало, что к своим идти Александра не хотела ещё больше.

А ещё он искренне надеялся, что компания, пусть даже состоящая из незнакомцев, поможет ей немного развеяться и забыть о своих печалях.