Билеты в один конец

33 глава

Алиса беспокойно спит. Под утро её снова будит плохой сон – ей снится, что мы летим, а самолёт вдруг делает сальто, и весь салон переворачивается вверх тормашками. Она резко вскакивает, прижимается ко мне и, даже засыпая обратно, много раз спрашивает:

– Мы точно не разобьемся?

– Точно, – глажу ее волосы, пока она опять не засыпает, а потом встаю и иду на балкон, закутавшись в плед.

Листаю новости и гоню от себя мысли о Таранове. Я, конечно, хотела, чтобы он прилетел и побыл с нами, как и обещал, но что-то не складывается у него. В подробности он меня не посвящал. А я, хоть и сгораю от любопытства – что там за дела такие в Швейцарии, – но внутренний голос и какая-то слабая, неуверенная в себе частичка подсовывает мысль: может, возил любовницу на отдых. Вдруг у них там запланирован уикенд? Который плавно растянулся на очень долгий промежуток. Да, не в стиле Таранова – столько времени уделять кому-то личное внимание. Хотя… что я вообще о нём знаю?

Ничего. Кроме того, что человек вроде неплохой, юрист отличный и трахается хорошо.

Телефон в руках издаёт короткую вибрацию, всплывает уведомление – и мои глаза лезут на лоб.

Денежный перевод. От Толи.

Неожиданно. Может, спросонья ошибся. И тишина была от него все эти дни какая-то уж слишком подозрительная.

Обдумать я это, правда, не успеваю. Алисе снова снится кошмар, и я уже подумываю, что обратно мы поедем на поезде. Жаль терять время в дороге, но куда деваться.

Поднимаю дочь, отправляю умываться. Заправляю постель, сама быстро одеваюсь. Позавтракаем – и поедем куда-нибудь неподалёку, на экскурсию. А там, глядишь, и с билетами всё прояснится.

Мы с Алисой проводим еще один чудесный день вместе. Каким-то образом получается полностью абстрагироваться от всего и всех. Гуляем по тихим улочкам, разглядывая старинные особняки и пробуя минеральную воду в бювете – Алиса морщится и смеется от щекотных пузырьков в носу. Поднимаемся на холм, откуда открывается невероятный вид на город, там же находим качели и по очереди катаемся, пока солнце не начинает медленно прятаться за горизонтом. По дороге обратно залядываем в сувенирную лавку, покупаем несколько ярких открыток и два одинаковых браслета.

В гостиницу возвращаемся с наступлением сумерек – уставшие, довольные и голодные. Я заказываю нам ужин и достаю из сумки телефон.

От Таранова снова тишина. Не то чтобы меня это задевает, но настораживает. Зато от мужа пришло сообщение.

«Хорошего отдыха». Что ещё больше удивляет. Я даже не знаю, как реагировать. Решаю – никак. И открываю наш чат с Владом.

«Подозреваю, ты специально уехал туда, где „нет связи“. Чтобы не делами заняться, а побыть с собой наедине?»

Галочка о прочтении появляется почти мгновенно. Через несколько минут приходит фото. Озеро – в углублении между серых скал. Человек на горизонте – мелкая точка в чёрном. Возможно, Таранов. Увеличиваю снимок. Да, Влад.

«Я завтра в Москву. Извини, заехать не получается. Дела. На какое число купить вам билеты?»

Хочется расплакаться от досады. Да, если бы он приехал и провел с нами время – это бы точно походило на сказку. А я не в ней.

«Мы скорее всего поедем на поезде. Я сама возьму билеты».

Тем более есть на что. Толя нормально нам скинул. Что-то на него не похоже, что за щедрость такая? Но отказываться от денег я не буду.

Таранов ничего не отвечает, и мне кажется, будто тонкая связующая нить между нами ослабла.

А может, просто показалось.

Алиса, доев мороженое, смотрит, облизываясь, на моё.

– Только ложечку, – я опять убираю телефон в сумку. – Заяц, я тут подумала: раз ты боишься лететь – поехали поездом? Ты же их любишь.

– Да-да! А Влад? Он приедет? С ним лететь не страшно.

– Он не сможет приехать. Оставшиеся деньки мы догуляем одни. Куда бы ты ещё хотела сходить?

– На качели, где мы сегодня были.

Алиса тянется ложкой к моей пиале, и я придвигаю её поближе.

– И мне немного оставь.

Телефон в сумке снова оживает. На этот раз звонит свекровь. По видеосвязи. Я не хочу отвечать, не хочу вообще ни с кем из них общаться, но Елена Николаевна – бабушка Алисы. Какова бы ни была. Тем более дочь бабушку любит, и я не стану препятствовать их общению.

– Танечка, здравствуй, – щебечет она, когда я нажимаю на кнопку принятия вызова.

В голосе – тонны доброжелательности. Боже, что за перемены. Их с Толей будто подменили. Надо держать ухо востро.

– Как ты? Как Алиса? Покажи мне нашу красавицу.

– Здравствуйте, Елена Николаевна, всё хорошо, – переключаю камеру и показываю ей внучку.

– Привет, бабуль, – машет Алиса рукой. – У меня всё хорошо. Я мороженое ем.

Свекровь звонит почти каждый вечер. Но я не каждый раз ей отвечаю. Не потому что не хочу – а бывает, что не слышу или связи нет. Мы где только с Алисой в эти дни не бродили.

– Моя ты красавица. Ну ешь, ешь, не отвлекайся. С мамой немного поговорю.

Елена Николаевна просит перейти на аудио. Переключаю режим.

Внутри зреет протест и желание вообще завершить разговор. Но, может, что-то важное скажет. Я хоть и пытаюсь расслабиться, и это и впрямь получается, но подсознательно всё равно дергаюсь, когда вижу знакомый силуэт, похожий на Толю.

– Таня, я пообещала тебе не лезть в ваши отношения. Мне куда важнее сохранить хорошее общение с тобой ради Алисы, и Толе я сразу сказала, что не поддерживаю его решение – отобрать у матери дочь. И искренне так считаю. Но если ты нашла себе нового мужчину и сейчас проводишь с ним время на отдыхе, с Алисой всё равно нужно разговаривать и не отдалять её отца. Эмоции у сына поутихнут, он поймёт: если брак дал трещину и вместе вы быть не сможете – дочь остаётся. Навсегда. В общем, мы, женщины, мудрее, терпеливее… Надеюсь, ты меня услышала.

Я услышала, но не поняла. Что именно хотела сказать свекровь? Что я должна и дальше быть терпилой? Или что?

– Если Толя хочет быть отцом для своей дочери – это его право. Никто у него его не отнимал и не отнимает. Он мужем мне быть перестанет – да, но отцом… это уже только его выбор, какие у него будут отношения с Алисой. Я никого против не настраиваю – он всё делает сам.

Дочь настороженно смотрит на меня. Чувствует всё.

Выхожу из-за стола, сказав, что пойду взять салфеток, а на деле – просто не хочу говорить при ней о её отце плохо.

– Елена Николаевна, – даже голос приобретает новые, воинственные нотки. Знаю, что Алиса нас не слышит. – Вы ведь тоже женщина и мать. Я не прошу становиться на мою сторону и ценю, что вы стараетесь общаться с Алисой, поддерживать контакт. Перестали давить на меня и играть на моём чувстве вины. Но – не поверите – люди расходятся. А потом как-то живут. А не существуют. Пусть он общается с Алисой. Но именно общается, а не устраивает дешёвые спектакли и не творит всякую чушь.

– А мой сын существует. Таня, ты бы простила его, а, девочка…

Нет. Всё та же мантра: «потерпи», «пойми», «не руби».

– Возможно, вы меня никогда не поймёте. Мы по-разному относимся к жизни. Не будет у меня успешной работы, высокой должности и штата подчинённых – не страшно. Не будет мужа – переживу. Гораздо важнее быть в ладу с собой. Вы же ушли на пенсию, когда пришло время? Вот и считайте: наш с Толей разрыв – это окончание трудового соглашения. Срок истёк.

– Ты мою работу и ваш брак не сравнивай!

Слышится какой-то непонятный звук, а потом – голос Толи:

– Я облажался, Тань. Сильно. И не могу без вас с Алисой. Мать прошу, чтобы звонила – хоть так вас слышать. Вернись. Поговорим нормально. Прости – и за заявления, и за всё остальное. Как бес вселился. Увидел тебя с этим мужиком и подумал, что всё… А вы, оказывается, и правда одни. И бухать я завязал. Карты активны, деньги на месте. Про шанс, конечно, просить глупо, но… Плохо без вас, Тань…

Скручивает изнутри, как будто нервы сплетаются в жгут. Даже дышать трудно.

О возвращении даже речи быть не может. Я не настолько дура. Но смотрю на Алису – она ест мороженое, улыбается, и выглядит по-настоящему счастливой. Разве это дело, если два человека, которые её любят, будут враждовать между собой?

Толя снова говорит, как ему плохо, просит о разговоре. И пока слушаю все эти излияния, думаю: ну когда же это закончится? Где эта чёртова золотая середина?

Устала.

– Что скажешь, Тань?

– Хочу… Хочу, чтобы ты нас отпустил. И принял мой выбор, – произношу сбито в трубку и завершаю разговор.

Если бы я хоть немного его любила – возможно, дала бы нам ещё один шанс. Но если чувств нет, то и связываться не стоит. Только время тратить.