Билеты в один конец

38 глава

Просыпаюсь от того, что мне жарко. Рука Таранова лежит на моей талии, будто он даже во сне меня не отпускает. Или его так тронули мои слёзы?

Открываю глаза. В комнату пробивается свет. Воздух пахнет сексом. Простыни сбились, тело приятно ноет. Я чуть шевелюсь – и Таранов тут же оживает. Плотно прижимается сзади, заводит ладонь между моих ног.

– Проснулась? – голос хриплый, низкий, будто выкурил полпачки за ночь. А может, и правда курил – я после секса с ним вырубилась, получив передоз эмоций, а что он делал, не знаю.

Не успеваю ответить, как Влад уже трогает меня между ног, гладит, прижимается пахом к ягодицам и… Через мгновение входит в меня. Медленно, но глубоко, сразу на всю длину. Я мгновенно просыпаюсь всем телом. Он берет меня сзади, одной рукой сжимая мою грудь, другой удерживая за бедро.

Неужели ночью ему не хватило? А может, это попытка насытиться перед тем как…

Стоп, Таня. Хватит.

– Расслабься, – чувствует мое напряжение и целует в шею, снова загоняя член до упора, отчего я готова кончить в ту же секунду. – Я ещё тебя пока не отпускаю.

Влад двигается жёстко, с каким-то только ему понятным ритмом, но это дает почти мгновенный результат: я цепляюсь за простыни, задыхаюсь от оргазма, дрожу в его руках, выгибаюсь и вообще не могу себя контролировать.

Он финиширует следом – прикусывает мне плечо зубами и вжимается до последнего, опять кончая в меня. А я так и не выпила таблетку. И, наверное, уже поздно. Да и не уверена, что хочу…

Шумное дыхание сходит на нет, но он всё ещё во мне. Пальцы скользят по моим ключицам – медленно, нежно. И я бы так вечность с ним провела, но будильник разрывается трелью.

– Сейчас вызову водителя, – говорит он, однако не шевелится и всё ещё во мне.

Садик, работа, рутина – никто это не отменял. А так хочется с ним остаться.

– А вообще – устрой себе выходной.

– Чтобы всхлипывать в подушку и прокручивать в голове, что услышала от тебя накануне? Нет, спасибо. Лучше займусь работой.

Влад коротко хмыкает.

– Приеду за тобой вечером, – говорит это как будто между делом, а сам уже снова скользит ладонью по моему бедру, и я опять чувствую, как он твердеет прямо внутри меня.

Так и не скажешь, что умирать собирается…

В машине меня накрывает усталостью, я почти засыпаю. И предложение Таранова взять выходной кажется не таким уж плохим. Отосплюсь хотя бы.

Мы быстро доезжаем до дома. Я выхожу на улицу и тороплюсь к подъезду, на глаза попадается знакомая вывеска с кофе. Сейчас бы хоть каплю бодрости. Потому что во мне её ни на грош: испитая до дна одним озабоченным адвокатом и высушенная пустыня от слёз. Я так не плакала даже когда узнала о любовнице мужа. Как, спрашивается, может человек одновременно наполнять и опустошать – непонятно. Но именно это со мной Таранов и делает.

Волосы ещё пахнут им, на бедре – легкая ноющая боль, как напоминание о том, как он меня держал и трахал. В сумке – ключи, телефон, мятая бумага с рабочими пометками на сегодня. Те же проблемы и та же жизнь. А я будто другая. После этой ночи.

Войдя в квартиру, крадусь в душ, чтобы смыть с себя его запах. И заодно проснуться. Затем бужу Алису – она ворчит, хнычет, что не хочет никуда идти.

– Как я тебя понимаю, – чмокаю ее в щечку.

Всё делаю на автомате, но тело предательски подсказывает – не отошла от ночи. Ни физически, ни эмоционально.

– Мама! – тянется ко мне Алиса. – Гулять хочу, – вспоминает, как мы в Минеральных Водах почти не сидели на месте. А потом подводит к тому, что нам надо опять куда-то поехать на поезде.

Я улыбаюсь. Вот же хитрый лисёнок.

– Съездим еще обязательно. А сейчас мы чуть-чуть опаздываем. Поторопись.

Алиса суёт ноги в ботинки наоборот, я поправляю. Лена выходит из своей комнаты, когда мы уже готовы выбежать за дверь.

– Я сегодня по делам уеду на весь день. Вечером вы сами. Посидеть с Алисой не смогу, – предупреждает она.

А вот и выходной. Как заказывала.

– Хорошо, доброе утро, – киваю ей.

– Выглядишь ты…

Шикаю на неё и показываю глазами на Алису.

– Превосходно! – смеётся она. – Хорошего дня, девочки.

Мы бежим с Алисой в сад, а я потом на работу.

В офисе всё как обычно: двойной эспрессо и с головой в бумаги, чтобы даже секунды себе не выделить на мысли о Владе.

Я сажусь за стол, пытаюсь сосредоточиться – хватает меня ненадолго. Бёдра, грудь, запястья, в которые он впивался. Даже рука, сжимающая сейчас мышку, пока я сверяю данные с делом, – всё напоминает о нём.

Да, даже этот офис. Абсолютно всё!

После обеда захожу в приёмную за новой порцией документов. И как раз в этот момент появляется Влад. Но не один – с ним молодой мужчина.

На обоих строгие темные костюмы. В руках у каждого телефон. Оба здороваются, проходят мимо, и я чувствую, как кожа загорается под взглядом Таранова, который он мимолётно задерживает на мне.

– Кто это с ним? – интересуюсь у Виолетты.

– Твой предшественник. Сколар.

Я его немного иначе представляла – ботаном-задротом, а там – альфа-самец под два метра ростом.

Взяв новое дело, снова погружаюсь в работу. Проходит минут сорок. Я почти вхожу в ритм: не хочу спать, не чувствую усталости. Но стоит Таранову появиться в поле зрения – дыхание тут же сбивается. Мы даже не разговаривали толком. Только взгляды. Только это его хищное «я тебя не отпускаю». Боже, достаточно одной мысли о нём – и яркие, чувственные картинки тут как тут.

Открываю уведомление о входящем сообщении от Таранова:

«Подойди. Нужно обсудить одно дело».

Смотрю в зеркало. Поправляю волосы. А надо бы ещё консилер достать и замазать темные круги от недосыпа, но вместо этого беру планшет. И иду в кабинет Влада.

Дверь приоткрыта, он сидит за столом, смотрит в компьютер. Сколар уже ушёл.

Я переступаю порог и слышу его чёткое:

– Закрой. На ключ.

Делаю, как он говорит. Подхожу.

Он наконец отрывается от ноутбука и встаёт.

– Ко мне сейчас Демьян приходил. Я говорил, что хочу вам общее дело поручить, ну и в целом – на кого-то своих клиентов оставить будет необходимо. Контакты твои ему дал, на днях он тебе позвонит. Если со мной что-то…

– Мне не нравится эта тема, – обрываю его и сжимаю зубы, потому что опять хочется говорить гадости и плакать.

Хотя весь день держусь, но внутри будто снаряд разорвался – всё в пыли и руинах.

Таранов смотрит внимательно. Улыбка ползет по его губам, а мне хочется стереть её рукой. Не смешно! И чему он вообще радуется? А если бы я умирала, тоже веселился бы?

– Тань, я же так быстрее со здоровьем распрощаюсь…

– О чём ты?

Он берёт мой планшет из рук, кладет на стол и притягивает меня к себе. Смотрит в глаза – и я всё. Я уже не сотрудник. Я – его женщина. Злость тоже куда-то испаряется, как капли влаги на солнце.

– О том.

Стягивает с меня пиджак, сжимает мою талию руками, скользит ими по бедрам, а потом целует. Грубо. Жадно. Без церемоний.

Пытаюсь что-то возразить, но он уже усаживает меня на край стола. Раздвигает ноги. Лезет под юбку. Движения уверенные. Знает, как довести меня до безумия за пару минут – и нагло этим пользуется. Через мгновение рвёт с меня бельё, будто оно ему мешает. Расстегивает ремень на брюках.

Я тянусь к нему, целую, кусаю, вдыхаю запах кожи и возбуждения. Он входит сразу. Глубоко. До конца. Как утром. Держит меня за волосы, сжимает бёдра и трахает с жадностью. Я выгибаюсь, встречаю каждый толчок. Инстинкты включаются. Ничего не могу с этим поделать.

Казалось бы, силы на исходе, но мне мало. И будто второе дыхание включается.

– Влад… – срываюсь, всё тело дрожит, колени слабнут, оргазм разрывает меня волной, как будто мир проваливается под ногами и я лечу в бездну.

Он следует за мной, с хрипом вжимается, и оба замираем, дрожа в унисон.

Проходит несколько минут, прежде чем я снова могу дышать ровно. Поправляю одежду, волосы, смотрю на рваное бельё на полу.

Таранов стоит напротив – слегка потный, разгоряченный, с этой хищной ухмылкой на губах и видом, будто ему опять мало.

– Если тебя каждый раз придётся таким образом отвлекать от грустных мыслей, то никакая эвтаназия мне не потребуется. От секса умру. Или сердечного приступа после него.

– Ну вот… – наигранно вздыхаю. – Можешь опять начинать. Я снова грущу…

Опять улыбается. Но мне не до шуток, хотя стараюсь не усугублять.

– Я сегодня не приеду.

– Почему? – улыбка наконец сходит с его лица.

– Потому что Лена не сможет посидеть с Алисой. Так что ты вовремя со своей отработкой прогула. Считай, только что ещё один закрыла? – заигрываю, а внутри щемит так, что хочется завыть.

Вот угораздило же влюбиться… И почему именно сейчас?

– Что с таблетками? Выпила?

Пепел снова оседает на легких от вчерашнего мощного взрыва. Новой порцией.

– Да, – обманываю я. – И стоило бы спросить об этом до того, как снова решил меня трахнуть на своем рабочем столе. Ну и о своем намерении умереть тоже следовало сказать заранее. Потому что один раз мне сердце уже разбили – и в планы не входило, чтобы от него вконец ничего не осталось.

Влад молчит. Затем вздыхает. Отворачивается.

– Я не привык отменять свои решения. Чтобы решиться на это, нужно много смелости. Но ещё больше – чтобы их изменить. А совсем отменить… я не смогу. Наверное, – берет сигареты и идёт к окну.

– То есть предлагаешь остаться и в один печальный день отправить тебя в последний путь? Жить со знанием, что ты сдался?

– Это решение не про то, что я сдался, – произносит он с глухой усталостью.

– А про что тогда?

– Сама бы захотела быть для меня обузой в случае чего? Ты вообще представляешь, что происходит с людьми, когда у них серия приступов?..

– Нет, но я…

– Вот именно. В этом ничего хорошего нет. Особенно когда ты становишься слабым – физически и морально. Умом ты ещё хочешь многое изменить, но тело уже не слушается. И ты только заставляешь страдать других. И себя грызёшь. Нервы тоже сдают. Даже у самого сильного человека происходит в этот момент откат и слом.

Тело снова пробивает на дрожь. Но не от удовольствия. От его слов. От интонаций в голосе.

Я обнимаю себя руками, снова чувствуя себя маленькой девочкой.

– Вот и славно. Спасибо за честность. Хорошо, что я выпила таблетку. У такого упрямого и неуправляемого мужика и сперматозоиды наверняка такие же – добрались бы до цели. А так я им шанса не оставила, – лепечу глупости, и то больше от обиды.

Потому что если бы действительно была ему хоть каплю дорога, он бы дал нам шанс. Снизил градус своей категоричности. А так… Жаль, правда, уже поздно пить эту таблетку.

Я почти выбегаю из его кабинета – потому что если он снова прикоснется, то сдамся. Заплачу. Обниму. Начну говорить сентиментальные глупости. Которые его ни черта не трогают. Скотина бесчувственная!

Хорошо, что сегодня выходной. Он мне необходим. Чтобы успокоиться. Чтобы не сдаться. Взять себя в руки. Таранов – человек действия, значит, с ним нужно иначе. Не словами. Вот только как?..

Он упрямец, но и я сдаваться не привыкла. И сделаю всё, чтобы он изменил свое решение.