Билеты в один конец

Эпилог

Сегодня солнечно. Так солнечно, что даже глаза слезятся от яркого света. Парк шумит: шарики, детский смех, мыльные пузыри, надувные горки. Алиса носится между качелями и батутом как угорелая. А я держу на руках притихшую Веру и наблюдаю за всем этим движением без настроения.

Глажу её по спинке, и она, кажется, вот-вот заснет, уткнулась носом в мою шею, посапывает. Её волосы пахнут чем-то очень родным. Возможно, им. Тем, кого нет. Или всё ещё есть. И всегда будет. Потому что Влад навсегда со мной. Под кожей, глубоко во мне. Не знаю, нормально ли это так любить человека после его смерти, но я люблю. К чему отрицать?

Телефон в кармане вибрирует. Вера вздрагивает, распахивает глаза.

– Всё хорошо, сладенькая, – целую её в щёчку, успокаиваю.

На экране имя Демьяна. Приехал всё-таки… Хотя я просила дать мне время и не приезжать. Вот что за настырность? Ну да бог с ним. Сколар уточняет, где мы. Я вкратце описываю место в парке. Он отвечает, что сейчас будет, и действительно появляется через пять минут. В джинсах, кожаной куртке, кедах, стильных очках. С шарами и букетом цветов. Таким большим, что его почти не видно.

– Это тебе, – кладёт на лавочку рядом. – А это ей, – притягивает шарик и касается пальцем пухлой щёчки. Улыбается как-то по-доброму, отчего в груди все сжимается.

– Так похожа на него, – тихо произносит.

А я не знаю, каким чудом сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Потому что снова представляю Влада рядом. А он бы не одобрил эту сырость на моём лице. Вообще, я сейчас постоянно так живу – будто ничего не изменилось. Психологически помогает. А физически – ломка. По его улыбке. По смеху. По живой мимике. По прикосновениям. Даже по татуировкам, которые изначально казались самым настоящим мракобесием.

Да, попахивает каким-то расстройством, но мне всё равно, как это выглядит со стороны. Мне так комфортно. Может, на том и держусь. И, в принципе, даже не против стать героиней какого-нибудь фэнтези – чтобы с ним в другом времени пересечься и заново всё прожить. Под другим именем, в другом городе. Всё равно. Только бы ещё раз. Потому что того времени, что было нам дано, мне катастрофически не хватило.

– Глаза у тебя… глубокие, – говорит Демьян, разглядывая мою вторую белокурую красавицу. – Будто слишком мудрые для одного года. Да, Верочка?

– Пойдем, прогуляемся? – предлагаю я. Хотя желание – сбежать. Каждое появление Демьяна мне даётся с трудом. А он, как назло, зачастил. Прошлый визит так и вовсе чуть не довёл до нервного срыва.

– Пойдем, – соглашается он.

– Алиса как?

– Всё хорошо. Как и предсказывал Влад – растет талантливая скрипачка.

– Вам бы обратно в Москву. И мне было бы спокойнее. Пойдешь ко мне в команду? Мне нужны толковые специалисты. Позарез.

– За этим приехал? Я не поеду.

– Не только. Веру поздравить. Тебя. И ты зря отказываешься. Ну что тебя здесь держит?

– Тут мне спокойнее.

– Жить воспоминаниями?

Я не отвечаю. Прошу няню присмотреть за детьми, и мы с Демьяном идём по аллее. Он рассказывает о своих делах, тему Влада больше не трогает. Потом возвращаемся к детям.

– Мы тут столик сняли в детском кафе, – киваю на здание неподалёку. – Там Веру торт со свечкой ждёт. Ты с нами?

– Разве пропущу такой момент? – протягивает руки, и Вера, к моему удивлению, с охотой тянется в ответ.

Мы идём вместе к кафе, рассаживаемся. Сажаю Веру к себе на колени, она извивается, хочет к торту, сдувает свечку, прыгает и показывает пальцем, что нужно повторить.

– Что бы понимала, – смеётся Демьян.

Потом просит поменяться местами и сажает Веру к себе на колени. Она задувает свечку по второму кругу. Подпрыгивает от восторга – и это, чёрт возьми, очень трогательно. Я не говорю вслух, но… Сколару удивительно идёт возиться с детьми. Хоть мягкостью он не блистает, а за эти годы и вовсе стал жёстче. Но сейчас приятно на него смотреть.

Алиса подбегает к Вере, обнимает, чмокает в щёку и убегает обратно.

– Сфотографируй нас с ней, – просит Демьян, вытирая Вере рот салфеткой. Она отворачивается, возмущается, пытается его испачкать. И в итоге делает это.

Демьян улыбается. А мне будто ножом по сердцу эта его фраза. Такая простая. С такой легкостью сказанная. От Влада бы я таких слов точно не дождалась. Хотя пару раз он всё же просил… Один снимок, мой любимый, стоит на тумбочке. С Мадейры.

Я делаю серию кадров. Потом прошу няню нас сфотографировать. Не знаю, зачем. Просто… Демьян единственный, кто знал Влада по-настоящему. Ну и ещё Вика с Диего. Иногда мне всё это кажется прекрасным сном. Хотя отчасти так и было. С продолжением в виде его дочки.

Появление Веры, наверное, и вытащило меня из бездны. Я даже не подозревала, что беременна. Думала, мне плохо от горя, от того, что потеряла Влада. Тошнота, обмороки, слабость, сонливость. Про месячные я вообще не думала. Пока однажды не попала в больницу и там не услышала свой «диагноз». Испытав тогда новый шок.

Вспоминать те дни больно. Пустота. Пропасть. Будто летишь, летишь – и не можешь удариться об землю.

– Тань, Вера наелась и хочет побегать, – подходит Катя. Забирает малышку и уводит ее в парк.

Мы с Демьяном снова остаёмся одни, доедаем торт, заказываем кофе. Темы заканчиваются, между нами повисает молчание.

– Я… – начинает он. И замолкает. Потом продолжает: – У меня есть кое-что для тебя. Долго не знал, отдавать или нет…

Я замираю.

– Влад оставил мне это письмо в свой последний приезд. Возможно, уже тогда что-то чувствовал. Сказал: «Если всё пойдёт не так, передай Тане». Но всё пошло… не так, как он думал. Я не знал, когда отдать.

Он достаёт из внутреннего кармана запечатанный конверт. Бумага чуть пожелтела по краям. Почерк четкий, я узнаю его сразу.

– Что там?

– Я не читал. И не стану. Просто… сейчас – можно. Это как середина моста: назад нельзя, а вперед страшно. Потому что непонятно, как теперь жить, любить, существовать. Но надо, Тань. Слышишь?

– Кому надо? У меня всё хорошо.

– Тут точно не будет хорошо.

– А где будет? В Москве?

– Сейчас, возможно, ничто не даст удовлетворения. Ни одно решение. Но переезд в Москву даст движение. А движение – это выход.

– Проблема в том, что я ещё не дошла до стадии, когда люди этот выход ищут, – беру письмо. Пальцы дрожат. Будто касаюсь его рук. Даже запах чувствую. – Я дома его открою. Не сейчас. – Убираю в сумку.

– Как скажешь. И… Ты, конечно, зря меня не послушала с этим надгробием. Он бы этого не хотел.

– А я не хотела его терять. Каждый справляется со своей болью по-своему. Для тебя развеять его прах где-то над океаном было нормально. А для меня – это. Крючок. Память. Ясно?

– А дочь – разве не память?

– Всё, Демьян, – поднимаюсь. – Хватит. Ты приехал поздравить, убедиться, что мы в порядке. Мы – в порядке.

Он смотрит внимательно. Качает головой.

– Уверен, однажды так и будет, – встаёт и уходит.

Я возвращаюсь к детям. Мы еще немного гуляем, потом едем домой. Катя помогает уложить девочек, разбирает беспорядок, и мы прощаемся до утра.

Когда остаюсь одна, раскрываю конверт. Один лист. Его почерк. Пробегаюсь глазами по строчкам, но словно слышу его голос…

«Если ты это читаешь, Снежок, значит, я не смог сказать. Или не успел. Или думал, что время ещё есть.

Я не хочу, чтобы ты плакала. Это всегда разбивало мне сердце. Хватило той ночи и твоего кошмара, когда ты впервые заснула на моей груди после серии приступов, что я поймал на Мадейре. Даже не знаю, что хуже: боль или то, что причиняешь её любимому человеку.

Если бы мог, оставил бы тебе все богатства мира. Но они тебе не нужны. Потому что всё, что по-настоящему важно, уже в тебе и рядом с тобой. Хотя богатства тоже оставил. Документы у Сколара.

Скорее всего я не увижу, как ты будешь выигрывать суд за судом. Не стану свидетелем, как ты станешь первоклассным адвокатом или судьей. Хотя тебе пошла бы эта мантия и строгий образ. У тебя для этого и характер, и личная история. Но что точно знаю: поражений у тебя не будет. Потому что невозможно победить того, кто себе не врёт. Этим ты меня зацепила сразу. Это не я борец, а ты. Всегда это помни.

И будь смелой, Снежок. Будь… Просто будь. А я всегда рядом. В любом начинании. Даже в твоём бездействии. Но ты же помнишь, да? Движение – это выход. Даже если не знаешь, куда».

Последняя фраза почти точь-в точь, которую сегодня сказал Сколар. А заверял, что не читал письмо. Ну-ну…

Кладу лист бумаги обратно в конверт, выхожу на террасу, смотрю на шарики, колышущиеся в воздухе, а перед глазами всплывает сцена, как Алиса держит Веру за ручку и они идут по парку. Хороший получился день. Даже несмотря на то, что Влад это все не видит. Хотя как это не видит, сам же написал, что всегда рядом. И это так. В моем сердце.

Солнце вот-вот встанет. Символично. Потому что впервые за долгое время у меня не тяжесть в груди, а лёгкость. Вперемешку с благодарностью. За то, что он был. Что есть в нашей дочери.

Эта спонтанная вылазка на концерт, которая разрушила мою жизнь до основания, оказалась самым правильным решением в жизни. И именно с неё всё началось: предательство, шок, пустота. Потом билет на поезд. Дорога. Купе. Случайная встреча. Неслучайный мужчина. Тоже со своим билетом…

И как бы печально ни звучало именно они стали билетами в один конец. Наш личный. Потому что есть люди, которые, даже уйдя, остаются навсегда. В нас. Будто теперь вшиты в программу.

И да, я буду сравнивать с Владом всех мужчин, которых встречу. И буду ждать такого же отношения к себе, к детям, к жизни, как у Таранова. И это даже хорошо. Потому что на меньшее я уже и не соглашусь. И на ненастоящее тоже.

Влад научил меня не только выбирать себя. Он показал как нужно жить. Любить. Просыпаться и радоваться каждому дню. Независимо от того, сколько этих дней осталось на своем личном примере.

Я пытаюсь представить, что было бы наоборот. Что это я ушла, а он остался. И эта мысль – как пощёчина. Отрезвляющая.

Может, Сколар прав и пришло время двигаться вперёд. Не закапывать себя под плитами воспоминаний. И пока не передумала, иду за телефоном.

Пишу Демьяну сообщение: «Согласна. Едем в Москву».

Точнее, возвращаемся. У Влада будет не только талантливая скрипачка. Но и успешная жена адвокат. Или судья в черной мантии. И ещё одна маленькая девочка. Которая будет самой счастливой на свете. Самой любимой. Даже несмотря на то, что папу видела только на фотографиях. Но я все-все сделаю чтобы он жил не только в ее чертах лица и глазах, но и ее сердце.

Через несколько лет Таня встретит достойного мужчину. Он примет её и дочек. У них всё будет хорошо. Возможно, даже родится еще ребенок. Но Влада она никогда не забудет. И как такого забыть, правда?

——

Иногда в нашу жизнь действительно врываются люди, которые всё переворачивают. Ставят с ног на голову, устанавливают новые порядки, меняют мировоззрение, дают силу, но и могут причинить боль. Внезапно. Уходя. Оставляя в душе и на сердце глубокие раны. Каждая потеря – это, безусловно, испытание. Трагедия. Но ещё точка роста. А иногда даже силы.

Всем, кому я разбила сердце этой книгой, простите. Я сама писала её с комом в горле, со слезами на глазах. Но она подошла к концу. И в какой-то мере даже подарила мне освобождение.

Следующая история про Демьяна. Она будет полайтовее. С героиней помладше, с разницей в возрасте, безумной влюбленностью, с совсем другим ритмом. Местами, конечно, и там сердечко сожмётся, без этого никак. Но уже не так, как здесь, в финале.

Спасибо всем, кто дошёл со мной и героями до самого конца ️️️