Бойся пламени

ГЛАВА 2

Все должны быть услышали рычание пустынного призрака, потому что большинство посетителей толкают друг друга локтями, чтобы добраться до выхода. Мой взгляд скользит по комнате, пытаясь найти Финниана в суматохе. Это не первый раз, когда я не могу его заметить, но тревожное чувство, которое сопровождает его отсутствие, никогда не проходит. Мы договорились всегда встречаться в нашей отправной точке, а не тратить время, пытаясь найти друг друга в хаосе.

Мое тело проталкивается сквозь толпу, которая движется к входу на чердак. Солдат, должно быть, высокого ранга, если другие спешат ему на помощь. Не то чтобы казалось, что ему нужна помощь. Он излучал смертоносное спокойствие, которым овладевают только опытные солдаты после многих лет сражений.

Если это так, то ему не понадобится много времени, чтобы убить раненого призрака пустоты. Завтра я должна прибыть на поляну пораньше, чтобы убедиться, что он пришел один. Волна успокоения накрывает мою тревогу, когда я замечаю Финниана, сидящего на лошади. Мои поводья лежат у него на ладони.

— Я собирался войти и поискать тебя. — Он бросает поводья, как только я оказываюсь достаточно близко. — Призрак пустоты?

— Да. Огромный, — отвечаю я, подтягиваясь. Над нами раскатывается гром, рычание переходит в вой, и чердак затихает. Солдат убил призрака пустоты, а мы еще даже не ушли.

— Не знаю, хочу ли я об этом спрашивать, но в какое дерьмо ты вляпалась? — спрашивает Финниан.

— Не больше обычного. — Ложь. Кажется, я только что вляпалась в неизмеримое количество дерьма. Я поворачиваю лошадь к воротам и подталкиваю ее в бок.

— Если убежишь, я тебя найду.

Холодок змеится по моей спине, но на этот раз не от дождя. Я не оборачиваюсь, но клянусь, что чувствую жар его взгляда, прожигающего мою спину через окно чердака. Мы продолжаем подгонять лошадей сквозь темный, промокший от дождя лес, пока я не убеждаюсь, что за нами никто не идет.

— Нет ни одного места в этом мире, где ты сможешь от меня спрятаться, понимаешь?

По моему позвоночнику снова пробежал холодок.

Мы добираемся до края Террвина, прежде чем замедлить ход лошадей. Бурлящие воды реки Калеум сигнализируют о начале нашего подъема на склон горы. Я соскальзываю с лошади и направляю её к себе, чтобы она могла быстро напиться после интенсивного спринта за последний час.

Я не переставала кусать нижнюю губу с тех пор, как мы вышли из таверны, и я чувствую вкус крови на языке. Слишком много мыслей проносится в голове. Слишком много возможных сценариев, которые могут закончиться моей смертью или, что еще хуже, возвращением в камеру Имират. Я приседаю у реки, чтобы плеснуть прохладной воды на свое уже замерзшее лицо, прежде чем поднять руки и запутаться ими в корнях влажных волос.

Просто дыши.

Вдох и выдох. Вдох и выдох.

Найдите способ контролировать ситуацию прежде, чем она начнет контролировать вас.

Я чувствую присутствие Финниана рядом со мной, прежде чем он открывает рот.

— Тебе понадобятся швы, если ты продолжишь так кусать губу.

С моих губ слетает нерешительный смешок.

— Что ты узнал?

Он вздыхает, приседая рядом со мной, проводя пальцами по стреле.

— Их командир заставляет их что-то искать, но они не говорят, что именно.

— Они ищут меня, Финниан, — шепчу я. Он погружает пальцы в илистый берег реки, чтобы не упасть.

— Большая часть континента, весь мир, считает, что ты мертва, — протестует он. — Убийцы, которых послал твой отец, нашли тебя только за пределами наших границ и остановились несколько лет назад.

Всего было совершено четыре покушения, пока я бродила по безымянным деревням, когда мы с Финнианом разделились.

— Большинство, — рассуждаю я.

— Ты узнала об этом, шпионя, или кто-то был с тобой на чердаке?

Я осторожна в своих словах.

— За мной следовал мужчина-солдат.

— Он знает, что ты потерянная принцесса? — требует Финниан, вскакивая и возвышаясь надо мной.

— Нет, — говорю я, вставая на ноги. Он все еще возвышается надо мной, но Финниан возвышается над всеми.

— Все, что я от него вытянула, это то, что Варавет ищет наследницу Атарах. Призрак Пустоты прервал разговор, прежде чем я успел узнать больше. — Финниан заметно расслабился от моего разъяснения. Меня гложет чувство вины за то, что я скрыла от него встречу. Я знаю, что неразумно идти одной, но я не могу подвергать Финниана риску засады. Я не доверяю солдату; поэтому я не приведу Финниана к нему. — Что еще ты слышал от солдат на нижнем уровне? — спрашиваю я, и из любопытства, и чтобы отвлечь от себя внимание.

— Варавет настроен на войну. Они устали от попыток мира.

— Наконец-то у них есть командир, который знает, что с тираном нельзя жить в мире. Молодцы. — Сарказм сочится из каждого моего слова.

Финниан продолжает, пока я иду туда, где лошади тыкаются друг в друга.

— Они пробудут в этой части континента еще около двух недель. Их командир с ними, судя по всему, у него на лице шрам, который его выдает.

Моя кровь стынет, и я клянусь, что на мгновение перестаю дышать, мое сердце колотится, как боевой барабан в центре моей груди, так же, как оно колотилось о половицы. Это маленькое благословение, что мою спину прикрывает Финниан.

Я была лицом к лицу с командующим Варавета.

Я приставила нож к его горлу.

О боги, я ударила коленом по яйцам самого грозного военачальника на континенте.

Я подавляю безумный смех, который клокочет у меня в горле, и прибегаю к тихому хихиканью, хватая поводья лошади Финниана.

— Армия также зла на короля Эагора за то, что он не предпринял никаких действий против Имирата раньше, — добавляет Финниан.

Я останавливаюсь в нескольких футах от него и мысленно готовлюсь к тому, как он отреагирует на то, что я скажу дальше.

— Я должна кое-что сделать с поставками продовольствия в Эстелиане.

Он вздрагивает, когда понимает, о чем я говорю.

— Мы можем найти другой способ.

Варавет — устоявшееся королевство. Если я заключу с ними сделку, то одним из условий могу включить отправку продовольствия в Эстиллиан.

— У нас нет времени. Люди умрут от голода, как только ударят первые морозы. Пайки уже истощаются.

Мы отправляем рейды, чтобы вернуть припасы в Эстиллиан. Я разрешаю им брать только у контрабандистов, которые уже путешествуют с украденным, но нет гарантии, что именно мы получим. У нас также есть опытные охотники, но зимой слишком много снега, чтобы они могли безопасно выбраться из Эстиллиана. Население продолжает расти, и каждый прошедший день — это еще один гвоздь в гроб моего рассудка и подвергает моих людей большему риску.

— Как только ты дашь о себе знать, твой отец не остановится, пока не убьет тебя.

— Я не могу прятаться вечно. Сегодняшний вечер показал это, — заявляю я.

— Они не нашли Эстиллиан, — возражает Финниан, и его щеки краснеют от гнева.

— Нет, но есть шанс, что они найдут. — В моей голове проносится картина, которую могли вызвать только мои кошмары: дома и магазины, сожженные дотла, лица, убитые горем, мои люди, сражающиеся за свои жизни против армии, обладающей гораздо большим мастерством и оружием, дети, кричащие о своих родителях, родители, кричащие о своих детях. — Я не буду ждать, пока кто-то вытащит меня из Эстиллиана. Я уйду на своих условиях, после того как выторгую нужную мне сделку.

— Я не потеряю еще одного брата или сестру! — Руки Финниана трясутся по бокам, а ноздри раздуваются. Его глаза быстро моргают, пытаясь сдержать слезы.

Мой темперамент угасает. Финниан и я можем кричать друг на друга так громко, что могли бы разбудить спящего бога, но как только кто-то из нас ломается — все кончено. Мои руки опускают поводья, и я бросаюсь к нему, обхватывая руками его торс и кладу щеку на гладкую кожу, которая покрывает его грудь. Его подбородок покоится на моей макушке, пока он обнимает меня, притягивая ближе. Финниан редко говорит о семье, которая у него была до того, как он приехал в Эстиллиан, так же как я редко говорю о том, что случилось со мной в Имирате. Но иногда, когда темнота ночи вызывала воспоминания без нашего согласия, мы всегда были рядом, чтобы склеить осколки друг друга.

— Ты меня не потеряешь, Финниан.

Он резко шмыгает носом надо мной.

— Ты никогда не была для меня наследницей Атары.

Вот почему я люблю тебя.

— Но я наследница, — тихо заявляю я.

— Нет. Ты та девчонка, которая давит фрукты на кухне, чтобы сделать джем, и возбуждается из-за книг, — бормочет Финниан, прижимая меня к себе. Я тихо смеюсь ему в грудь. — Я не буду смотреть, как тебя снова запирают.

— Я им не позволю. — Я сглатываю комок в горле, одновременно откидывая голову назад. Мои зубы впиваются в щеку, чтобы сдержать эмоции. Я не хочу беспокоить его больше, чем он уже беспокоит.

Я должна пойти на эту встречу.

Я не буду смотреть, как Эстелиан горит дотла.

Я больше не буду пленницей.

Я не позволю Финниану голодать.

Я слишком многого хочу от этой жизни, и слишком много ляжет на мои плечи, чтобы съеживаться в темноте. Я могу держаться тени, но я также владею ею.

— Давай, — я толкаю его в грудь. — Пойдем домой.