Бойся пламени

ГЛАВА 5

Богоугодные культы путешествуют по фазам луны, чтобы избежать взаимодействия друг с другом. Между ними вражда, поскольку их соперничество отражает обиды между богами. Они спали последние пятьсот лет, поэтому я не уверена, чего должны достичь проводимые ритуалы.

— Где ты хочешь встретиться перед тем, как мы отправимся в Варавет? — начинаю я, желая разобраться с этим до того, как мы прибудем. — Я предполагаю, что мы отправимся в твое королевство вместе, учитывая, что мне придется пройти через Фейнадру или Урасос.

— Я сопровожу тебя прямо из Эстелиана с несколькими из моих лучших солдат, — заявляет он, как будто это само собой разумеется.

— Нет.

— Нет? — недоверчиво спрашивает он.

— Ты не поедешь в Эстелиан.

— Элоин, — начинает он, пощипывая переносицу. Звук моего имени на его губах, я не могу понять, кажется ли мне, что он произносил это сотни раз, или всего несколько. — Я поклялся защищать тебя, и это касается и твоего народа.

— Клятва, данная из соображений удобства, это та клятва, которую можно нарушить, когда она становится неудобной.

Он скрежещет зубами и крепче сжимает поводья.

— Ты хотя бы скажешь мне, где это?

— Ни единого шанса, — заявляю я. Он проводит рукой по своей острой линии подбородка и смотрит так, будто хочет бросить мне вызов, но не делает этого.

— Знаешь ли ты, где находятся руины храма Бога Земли? — спрашивает он. Знание того, где находятся храмы, жизненно важно для выживания ночью в Террвине или лесу Свен. Я киваю в знак подтверждения. — Мои солдаты и я встретимся с тобой там.

Он близко к Эстиллиану. Это также храм, ближайший к таверне, где мы встретились. Это значит, что ехать придется относительно недолго. Я хочу поспорить с ним, чтобы он выбрал храм подальше, но не хочу вызывать подозрения.

Вероятно, это первая из многих битв между нашими конфликтующими личностями и приоритетами.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Ты сказал, что хочешь быть в Варавете в течение недели?

— Я переведу своих солдат, как только вернусь сегодня вечером, но если тебя не будет там к концу недели, я тебя найду. Мои солдаты будут охранять тебя, пока будешь в Варавете, и везде, куда бы мы ни отправились, так что тебе не придётся беспокоиться о том, чтобы собрать своих собственных. — Его глаза тяжело смотрят на мой профиль, и я поворачиваю голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

Облегчение, которое я чувствую, заперто, далеко от любых эмоций, которые он может у меня вызвать. Я хочу покинуть Эстиллиан, но не буду предполагать, что кто-то еще захочет ринуться сломя голову в войну и политический конфликт. Единственный, кого я могу гарантировать, это Финниан и, вероятно, Аллиард, который будет раздражен, но я сомневаюсь, что он останется в Эстиллиане, если меня там не будет. Он будет ужасным брюзгой, но мне нужно, чтобы он посещал политические собрания.

И все же я спрашиваю:

— Почему я должна верить, что твои солдаты защитят меня?

— Потому что я лично накажу тех, кто ослушается моих приказов. — Он бросает на меня выразительный взгляд, который означает: «Никто не хочет стать объектом моего гнева». — Ты единственная, кто не даст моей армии сгореть заживо, если драконы будут выпущены на свободу, и я не собираюсь умирать, прежде чем доведу эту войну до конца. — Его лицо хмурится, и он выглядит как человек, одержимый местью.

Я отвожу взгляд и снова смотрю вперед. Легкая дрожь пробегает по моим рукам, образ его сдерживаемой ярости выжжен в моем мозгу. Может быть, мы сможем найти что-то общее, учитывая, что мы ненавидим одного и того же человека. Но если представить себе, что мы найдем что-то общее с Кейденом, это как шагнуть в полную темноту, не зная, куда мне идти.

— Я не войду в Варавет, пока не подпишу официальное соглашение. Я знаю, что союзные бумаги не могут быть составлены в такой короткий срок, но я хочу, чтобы наши клятвы были написаны и подписаны при свидетелях. — Звук барабанов проплывает мимо меня за пределы моего поля зрения. Кожа скользит по коже, когда мы падаем на лесную подстилку рядом друг с другом. Я отскакиваю назад, когда его рука касается моей. Физическое прикосновение — это то, что мне нравится чувствовать, если я в настроении, но я шокирована, когда он также быстро отступает на шаг.

Еще одно непризнанное перемирие.

— Мое слово так же верно, как клятва на крови, но я дам тебе твою роскошную бумагу и подписи, если ты этого хочешь, принцесса.

Я смеюсь и скрещиваю руки на груди.

— Я была бы дурой, если бы приняла твои слова за чистую монету. Либо ты мне это докажешь, либо я ухожу.

— Выходишь из игры?

— Я жила как призрак пятнадцать лет. Я могу легко соскользнуть обратно в тень. Ты больше никогда обо мне не услышишь и не увидишь меня.

— Как я уже говорил тебе, я найду тебя в любом уголке этого мира. — Кейден делает шаг вперед, его глаза горят неумолимым обещанием и вызовом.

— Не позволяй этому случиться, и тебе никогда не придется терпеть неудачу. — Я задираю подбородок, не отступая. — Ты всегда такой высокомерный?

— Ты всегда такая требовательная? — усмехается он. — Ты не отступаешь.

— Твое присутствие совершенно невыносимо. — Мы в шаге от того, чтобы оказаться грудь в грудь. — Этого достаточная мотивация, чтобы искать другие варианты.

— А ты сладкая, как сахар. — Он качает головой. — Ты хочешь отомстить так же сильно, как и я, и единственный человек, который готов помочь тебе освободить твоих драконов — это я.

Я заставляю губы не кривиться при упоминании его помощи. Я бы лучше молча страдала, чем просила о помощи. Это заставляет меня чувствовать себя обузой, но с Кейденом это заставляет меня чувствовать себя неполноценной.

— Ты можешь быть единственным человеком, который может помочь мне, но я также единственный человек, который может помочь тебе.

— Ты не единственный человек, который может помочь мне. — Он выдавливает последние два слова. — Ты единственная, кто этого стоит.

Его слова крадут любой ответ, который я мысленно подготовила, и заставляют меня остро осознать, насколько он близко. Я борюсь с желанием отойти и остаться на месте, не желая быть той, кто отступит. Наше дыхание смешивается с боевыми барабанами, и он делает медленный шаг назад после нескольких долгих секунд, но не сводит с меня глаз.

— Есть ли причина, по которой ты не ходишь по книжным магазинам, как обычные люди, или воровство у культа обогащает историю?

Я закатываю глаза.

— Не стесняйся замолчать, когда захочешь, учитывая, что у меня нет желания отвечать на какие-либо вопросы, которые ты задаешь.

— Ладно, — говорит он, снова замолкая, пока не останавливается. — Ты это видела?

— Видела что? — Я осматриваю окрестности, прежде чем понимаю, какую ошибку совершила, и оставляю его хихикать у себя за спиной. — Нужная мне книга находится в палатке верховной жрицы, и давай постараемся никого не убить.

— Есть ли у вас еще какие-либо проблемы, Ваше Величество?

Я бросаю на него пронзительный взгляд.

— Единственная проблема, которая приходит мне на ум, — это ты.

— Быть в мыслях потерянной принцессы — большая честь.

Потрепанные палатки виднеются между деревьями, когда мы пробираемся к краю лагеря, и мерцание большого костра освещает местность. Пятьдесят человек, может больше, окружают пламя большими кругами.

Я опускаюсь на колени и смотрю сквозь кусты рядом с ним.

— Убийственные, пропитанные кровью мысли.

— Даже лучше.

Верховная жрица стоит в центре, ближе всего к огню, и поет молитву, держа чашу над головой. Ее красные одежды поглощают ее тело, и она бросает мерцающий порошок в пламя, заставляя его взмывать. Жрица кланяется и поворачивает ладони к небу, когда ветер разносит аромат лимонной травы.

— Богиня, услышь нас! — кричит она, пока угли потрескивают у основания костра. Я наклоняюсь дальше в кусты, желая увидеть, что происходит.

Я отшатываюсь, когда вспыхивает ослепительный оранжевый свет, и захлопываю рот рукой, чтобы заглушить крик. В пламени что-то формируется — порошок, должно быть, сделан из магии. Жрица возвышает голос в мощном крике, а остальные члены культа садятся на пятки, устремив глаза в небо. Вспыхивает еще одно пламя, за ним еще двадцать, и все они превращаются в маленьких драконов. Их наполненные огнем тела колышутся вокруг костра, кружась высоко над молитвенным кругом. Это трюк, который продают многие торговцы, наряду со всеми видами заклинаний для вызова существ. Это не имеет никакого отношения к моим драконам, но это завораживает.

— На этой палатке изображен символ тройного пламени, — говорит Кейден. — Нам следует действовать быстро.

Я заставляю себя отвести взгляд и двигаюсь вдоль затемненной линии деревьев, пока мы не оказываемся прямо за группой палаток. Это неорганизованно, но в порядке нет необходимости, когда культ постоянно движется. Мы устремляемся вперед такими легкими шагами, что я даже не слышу их на фоне травы. Я прижимаюсь спиной к первой палатке, и реальность того, что я делаю, наконец наступает. Я сжимаю губы, чтобы не расколоться от абсурдности этой ночи. Кейден жестом показывает мне следовать за ним, убеждаясь, что путь свободен. Мы придерживаемся этого шаблона, каждый из нас по очереди прислушивается, прежде чем продвигаться дальше в лагерь.

Мы подходим к задней части палатки жрицы и проскальзываем внутрь после того, как Кейден заглядывает сквозь полог. Там темнее, чем я ожидала, и освещено только несколькими свечами. Напольная кровать, покрытая льняными и шерстяными одеялами, стоит в центре палатки. Это единственный предмет мебели, помимо молитвенного стола у входа и нескольких сундуков, разбросанных по всей территории.

— Будь начеку, — командую я, торопясь к экспозиции. Я помню название с того дня, как подглядела за путешественницей через половицы таверны: «Пламя дракона». Она поэтично отзывалась о ярких изображениях этих существ, и я надеюсь найти сходство с одним из моих. Все рисунки могут быть плодом воображения художника, но я не могу удержаться от попыток. Я узнаю их чешую где угодно, и мне нужно увидеть их, даже если это будет портрет.

Но мне слишком стыдно признаться в своем отчаянии Кейдену.

Книга на молитвенном столе не та, поэтому я встаю на колени у сундуков, вскрываю первый замок и распахиваю его, но обнаруживаю шарфы и зимнюю одежду. Со вторым мне повезло больше, и я зацепляю палец за корешок и кладу его рядом с собой, чтобы снова запереть сундуки, но Кейден позади меня, помогая мне встать.

Он надежно сует книгу под мышку и заставляет нас двигаться к выходу.

— Рад, что ты получила свою сказку на ночь, но ритуал окончен.

Мы бежим в ночь, и свежий воздух обжигает мне горло, когда мы срезаем острые углы и направляемся к безопасности, которую обеспечивает темнота. Но Кейден пролетает мимо меня, не замечая, что я остановилась на месте.

— Элоин Атарах, — шепчет ветер мое имя.

— Что ты делаешь? — рычит Кейден, делая несколько шагов вперед, вытаскивая меч и глядя куда-то мимо меня.

— Королева пламени. — Тот же холодный голос доносится до меня, и я знаю, что Кейден слышит его, когда резко поворачивает голову в мою сторону. Члены культа стоят у своих палаток, опустив головы, а верховная жрица идет перед ними. Мои чувства говорят мне развернуться и бежать, но мой разум заставляет меня оставаться на месте.

— Если кто-нибудь из вас прикоснется к ней, вы умрете, — заявляет Кейден, протягивая передо мной свой палаш, — и я обещаю сделать это болезненным. — Я ошеломлена его оборонительным тоном. Я снова обнажаю ножи, обостряя чувства и сосредоточиваясь на своих целях, как я всегда делаю перед боем.

— Мы не причиним ей вреда. — Верховная жрица продолжает свою медленную процессию, чтобы сократить расстояние между нами. Ее капюшон закрывает лицо, так что я не могу рассмотреть ее черты. — Я видела тебя в огне.

— Она видела, как мы крали книгу в огне? — спрашиваю я уголком рта.

— Безопасность на высшем уровне, — бормочет он в ответ. Я, может, и не верующая, но что-то в верховной жрице, наблюдающей через видение за тем, как я что-то краду, кажется святотатством.

— Королева драконов возродилась из пепла. Я долго ждала встречи с тобой, — говорит она, запуская руку в карман. Кейден придвигается ближе, наклоняя свое тело в более оборонительную позицию.

Верховная жрица держит амулет на золотой цепочке, он прекрасен. Внизу свисает ромбовидный рубин с золотыми ветвями, выступающими и спутывающимися вместе, образуя еще большую ромбовидную форму.

— Протяни руку, — приказывает она.

— Я не могу, — говорю я, чувствуя себя виноватой за то, что украла у нее книгу. Толпа, стоящая вдоль края лагеря, тоже нервирует, но, по крайней мере, их капюшоны снова на месте. Когда видишь реальные человеческие лица, ситуация становится немного менее жуткой.

— Это было сделано для тебя. — Она делает еще один шаг вперед. Я убираю кинжал в ножны и опускаю меч Кейдена. Он подчиняется, но держит его наготове, если что-то изменится. — Это жизненно важно.

— В каком смысле жизненно важно? — Я протягиваю руку, и она осторожно кладет амулет мне на ладонь.

— Когда будешь готова, сможешь надеть. Пусть оно тебя направит, — отвечает она. Я жду, что она продолжит, но она молчит.

Я хмурю брови и беспокойно покачиваюсь на ногах.

— А что, если я надену его до того, как буду… готова?

— Огонь, в котором была выкована твоя душа, вернет тебя, и в прах ты обратишься.

О, просто смерть. Почему бы и нет? Амулет кажется тяжелым в моей руке. Кейден тянется, чтобы взять его у меня, надежно засовывая в карман.

— Спасибо за украшения смерти, но нам действительно пора идти, — произносит Кейден, уводя мое оцепеневшее тело от верховной жрицы.

Мои шаги хрустят ветками и листьями, когда мы, наконец, пересекаем линию деревьев. Через плечо я слышу, как она говорит:

— Заставь их бояться пламени королевы. — Она на мгновение замолкает. — Мы встретимся снова, Королева Огня.

Я отхожу от Кейдена и обнимаю себя, пока мы идем дальше от лагеря. Чем больше расстояние между нами и жрицей, тем лучше я себя чувствую.

— Может быть, в следующий раз она подарит мне обжигающее душу кольцо. Мне бы очень хотелось надеть соответствующий комплект, когда я встречусь со своим создателем, — замечаю я.

Кейден усмехается.

— Я оставлю амулет себе.

— Ты используешь смертельную драгоценность как залог? Камень жнеца? О! — Я хлопаю в ладоши. — Убийственный амулет!

Кейден медленно моргает и проводит рукой по лицу и волосам, но не раньше, чем я замечаю, как уголки его губ поднимаются вверх.

— Я беру убийственный амулет, потому что не хочу рыскать по континенту в поисках тебя и найти лишь кучу пепла. — Он делает шаг вперед, чтобы вручить мне книгу, и я не спорю. — Ты действительно не позволишь мне проводить тебя домой?

— Нет, но если тебе нужно чем-то занять время, снимай сапоги и пинай камни. — Я вскакиваю на лошадь. — Осторожнее, солдат. Ты так на меня смотришь, будто будешь скучать.

— Не задерживай дыхание, — кричит Кейден позади меня. Я не оборачиваюсь, просто поднимаю средний палец достаточно высоко, чтобы он мог его увидеть.