Бойся пламени

ГЛАВА 32

Чувственная музыка нарастает, когда я толкаю дверь, как и мои нервы, но недостаточно, чтобы заставить меня пожалеть о своем решении. Придыхательные стоны проникают в фойе, и женщина в золотом атласном платье сидит за столом, украшенным двумя фонарями, инкрустированными рубинами.

Женщина медленно встает и кланяется.

— Ваше Величество, я надеялась, что когда-нибудь вы заглянете в «Золотую Розу».

— Я слышала замечательные вещи. — Я любезно улыбаюсь, прежде чем надеть скромный вид. — Я кое-кого жду.

Она делает глубокую затяжку из трубки, прежде чем выпустить дым через сморщенные губы.

— Могу ли я спросить имя, чтобы я могла проводить вашего гостя при прибытии?

— Командир Велес. — Произнесение его имени приносит мне больше утешения, чем следовало бы.

Понимающая улыбка расплывается на ее красных губах.

— Слухи при дворе говорят, что он очень очарован вами, миледи. Я благодарна за ваше покровительство.

Ее платье волочится за ней, когда она ведет меня через фойе и мерцающие занавески. Несколько свечей стоят на золотых столах, капая воском и наполняя комнату цветочными ароматами. Драпировка создает иллюзию уединения, не даря его полностью. Различные пары и вечеринки здесь не привлекают моего внимания, потому что мой разум сосредоточен исключительно на том, как губы Кейдена ощущаются на моей коже.

— Ваша личная комната оборудована всем необходимым, но если вам нужны другие удобства, просто дайте мне или одному из моих работников знать, — говорит она, ведя меня по столь же роскошному коридору, вытаскивая ключ из кольца на поясе и отпирая дверь, прежде чем передать его мне. — В шкафу есть выбор свежих нарядов разных размеров и цветов. Вам нужна помощь, чтобы снять платье, миледи?

— Я справлюсь. Спасибо за гостеприимство, — отвечаю я. Она делает реверанс, прежде чем закрыть дверь и отступить. Я прижимаюсь лбом к дереву, когда пульсация между ног становится непрекращающейся. Боги, мне нужно взять себя в руки, пока не пришел Кейден.

В гардеробе есть и более скромные вещи, но я их игнорирую. Я хочу поставить на колени мужчину, который ни перед кем не преклоняет колени. Кусочек красного кружева нельзя считать трусиками, а соответствующий комплект из двух частей оставляет мало места для воображения. Тонкие золотые цепочки обнимают мои бедра, выглядывая между высоким двойным разрезом юбки в пол, которая сидит низко на моей талии. Каждая чувствительная часть моего тела натирается нежным кружевом. Еще больше цепочек свисают с моих плеч и туловища, прикрепленные к крошечному корсету. Мои темные кудри падают на спину, и я надеваю на голову последнюю часть наряда: золотой обруч с рубином в центре лба.

Дверь открывается и захлопывается за мной, сопровождаемая чередой бормотаний и молитв о силе. Я скольжу руками по нежной ткани юбки, прежде чем повернуться и насладиться измученным выражением лица Кейдена. Он смотрит на меня так, словно не может понять, нравится ли ему мой наряд или он хочет его сжечь. Костяшки его пальцев побелели от того, как яростно он сжимает ручку.

Его глаза впитывают меня, как обезвоженный человек, который нашел озеро после многомесячного путешествия по пустыне.

— Мне нужно кого-то убить?

Моя кровь пульсирует так сильно, что я едва слышу его.

— Никто меня не трогал.

— Но видел ли тебя кто-нибудь до того, как я получил эту привилегию? — спрашивает он, не смягчая грубости в своем тоне. Нас разделяют несколько футов, но кажется, что мили. Он выглядит так, будто выполз из темного сна со своей кожей, шрамами и оружием. — Ты злая женщина и благословение одновременно.

— Злая? — спрашиваю я. — Ну, я уверена, что есть много других мужчин, которые бы любили…

Он отталкивается от двери и обхватывает мои ноги вокруг своей талии, прежде чем вдавить меня в вышитое постельное белье. Его зрачки доминируют над его глазами, так же, как он доминирует надо мной в этой позе. Я кусаю губу, чтобы не застонать, когда его выпуклость вдавливается в меня.

— Их кровь будет на твоих руках. — Он кладет руку рядом с моей головой, а другую прижимает к моей спине, выгибая ее и полностью прижимая меня к себе. — Я нехороший человек, Элоин. Никогда не переоценивай мое сострадание и не недооценивай мою жестокость.

Я тянусь вперед, чтобы поиграть с волнами, вьющимися на затылке.

— Ты меня не пугаешь.

— Это потому, что моя натура несовершенна, когда дело касается тебя. — Он прижимается губами к моей шее и стонет, когда я сжимаю ноги вокруг него. Я никогда не чувствовала такого притяжения к кому-либо, это опьяняет. — Я жадно желаю видеть тебя и жажду твоего вкуса.

Он помогает мне сбросить с себя пиджак, и возвращает руки к моему телу, как только он касается пола, прижимаясь лбом к моему, после того как поцеловал меня в шею. Наши затрудненные дыхания смешиваются, пока я говорю.

— Лги мне, прикасайся ко мне, делай все, что должен, чтобы казалось, что мы здесь ради удовольствия и ничего больше. Заставь меня поверить тебе.

— Когда эта ночь закончится, никто в королевстве не усомнится, как сильно я хочу тебя. — Его губы касаются моих. — У меня есть условие. — Мой ответ превращается в стон, когда он двигает бедрами. — Скрепи сделку поцелуем здесь в первую очередь. Я же говорил тебе, что умираю с голоду. Ты не можешь устроить мне пир и сказать, чтобы я не торопился.

Я поднимаю голову, и его выдох обдувает мою щеку, как будто он затаил дыхание, пока я не поцеловала его. Его рука сжимает мои волосы, и он поглощает меня. Это совсем не похоже на наш первый поцелуй, это настойчиво и лихорадочно. Это руки, которые не могут схватить достаточно, а не тщательное исследование. Он не просит разрешения, он доминирует надо мной с каждым движением своего языка. Его губы и бедра движутся против моих, усиливая мою страсть и требуя, чтобы я отдавала больше себя.

Мой разочарованный рык вибрирует у его губ, когда я задираю его рубашку, и она продолжает падать на место. Он хихикает, используя одну руку на затылке, чтобы снять ее после того, как он разделяет наши губы. Мои глаза танцуют по каждому дюйму его торса, завороженные до глубины души. Я знала, что он будет мускулистым, но видеть его и представлять его, это совершенно разные вещи. Он сложен как бог. Широкие плечи, выпуклые бицепсы и изящно вырезанные мышцы, куда бы я ни посмотрела, все усеяно смесью красных, розовых и белых шрамов от лет, проведенных в качестве ассасина и солдата. У него есть татуировка пяти фаз луны на левой стороне его торса вместе с небольшим количеством звезд, спускающихся вниз по его ребрам.

— Не смотри на меня так, — командует он, полным похоти голосом.

— Почему? — хрипло спрашиваю я.

— Потому что мы никогда не покинем эту комнату. — Он снова проводит пальцами по моим волосам, чтобы посадить меня. — Ты будешь в порядке без своих ножей?

— У меня нет особого выбора. Если мы здесь только ради удовольствия, зачем мне оставаться вооруженной?

— Они не знают наших постельных вкусов. — Он отстраняется от меня и идет к моей куче клинков, добавляя четыре к своим набедренным кобурам и оставляя пояс с мечом на себе. Мой взгляд цепляется за длинные шрамы от плетей, тянущиеся от его шеи до талии, и розовые линии заставляют мое зрение краснеть.

— Ты убил их? — Гнев разгорается у меня под кожей, и я знаю, что убью их сама, если он этого не сделал.

— Медленно. — Он поворачивается ко мне и прижимается губами к моему лбу. Волна желания накрывает меня при виде наших ножей, смешивающихся вместе.

Темная аура, окружающая бордель, заставляет меня хотеть остаться здесь на некоторое время, позволяя теням скрывать мои похотливые действия. Все вытягивают шеи в нашу сторону, пока Кейден медленно ведет меня через главную комнату, словно он хочет, чтобы каждый человек здесь увидел нас вместе. Интересно, заметил ли меня уже ассасин, и считает ли он, что мое появление здесь слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Кейден выбирает диванчик под прозрачным золотым балдахином с подносом свечей, чтобы обеспечить нам дополнительный свет. Мое сердце колотится, когда он кладет руки мне на бедра и проводит длинными пальцами по цепям, покрывающим мой живот, прежде чем заменить их своим ртом. Он заставляет меня чувствовать себя живым пламенем, и он питающий меня кислород.

Его хватка становится напористой, и он дергает меня вперед, чтобы я села на него верхом, глядя на меня с тем же пожирающим душу выражением, которое он дал мне, когда впервые увидел меня в этом. Я парю над ним, не желая, чтобы он чувствовал, как пульс бьется у меня между ног. Это миссия, это должно быть действием, но реакция моего тела на него неоспорима.

— Ты уверен, что все в порядке?

— Нет, — отвечает он, и мои щеки горят от смущения. Он кладет обе руки мне на бедра, дергает меня вниз, чтобы я полностью оседлала его, не оставляя между нами никакого пространства. — Это идеально.

Его твердый член вдавливается в мою мокрую сердцевину, и он скользит пальцами по моему позвоночнику, заставляя меня выгибаться к нему. Кейден обхватывает губами мой сосок, видимый через ткань, и моя голова откидывается назад со стоном. Я кладу руки ему на плечи и покачиваю бедрами в такт песне.

— Вот и все, ангел, — стонет он. — Не устраивай им шоу, устрой его мне.

Я тяну его за волосы, чтобы поднять его лицо и накрыть его губы своими. Наш поцелуй медленный и чувственный, такой, каким вы делитесь, когда знаете, что у вас будет что-то большее. Мне хочется медленно снять с него одежду и прикоснуться губами к каждому дюйму его кожи. Я продолжаю покачивать нашими бедрами вместе и исследовать его тело пальцами, смакуя ощущение его кожи и обожая его реакцию на меня. Когда поцелуй заканчивается, я прижимаюсь своим лбом к его, и открываю глаза, обнаруживая, что его глаза уже открыты и смотрят на меня. Но это длится недолго, прежде чем они снова закрываются, и Кейден наклоняется вперед, чтобы подарить мне целомудренный поцелуй, который кажется удивительно интимным.

Он откидывает нас назад, сцепляя руки вокруг моей талии, пока я кладу голову ему на плечо. Демон продолжает скользить пальцами вверх и вниз по моему позвоночнику длинными, расслабляющими поглаживаниями. Мы, должно быть, кажемся кому-то еще обычной интимной парой. Я уткнулась в него, прежде чем сесть, хотя быть в его объятиях кажется правильным. Наши тела, возможно, перестали двигаться, но напряжение не ослабло. Чем дольше он смотрит на меня, тем больше оно нарастает. Как будто мы заряжаем друг друга просто прикосновением.

Руки Кейдена перемещаются от моей спины к бедрам, и я вздрагиваю, когда они приближаются к моим мокрым трусикам. Я прищуриваю глаза, когда он ухмыляется, предлагая мне свою лучшую версию невинного выражения, которое слишком озорно. Притягивая меня к себе и кусая чувствительное место, которое, как он знает, заставляет меня задыхаться. Я обхватываю его шею руками, а он откидывает меня назад, скользя руками по моей заднице, чтобы я продолжала тереться. Музыка и наши стоны становятся громче, а искры летят за моими веками. Его собственническая хватка говорит всем здесь, что я принадлежу ему, и попытка оттащить меня была бы подвигом, эквивалентным разбору замка по камню голыми руками.

— Ты думаешь… — Он обрывает меня, снова кусая мою шею, и удовольствие слишком велико, чтобы выразить словами. — Не будь придурком. — говорю я проклятым задыхающимся шепотом.

— Как ты меня назвала? — в его вопросе чувствуется опасный подтекст, и он отрывает голову от моей шеи, чтобы посмотреть мне в глаза.

— При… Ах! — Он вжимает пальцы в мокрое кружево между моих бедер.

— Еще раз назовешь меня придурком, и я нагну тебя перед всей этой комнатой. — Мои бедра сжимаются вокруг Кейдена, но он не отговорил меня от проклятий, он заставил меня захотеть назвать его всеми известными мне ругательствами. Злоба светится в его глазах, он знает, что мне это понравится.

— О чем ты хотела меня спросить, ангел?

Я провожу руками по его туловищу, теряясь в звездах и шрамах. Я хочу узнать о нем больше. Не о командире демонов. Кейден Велес становится моей любимой загадкой для раскрытия.

— Ангел?

— Верно, — я прочищаю горло. — Как ты думаешь, наше выступление правдоподобно?

Его пальцы скользят по моим волосам, дергая их за корни.

— Если хочешь большего, тебе нужно только попросить.

Мои волосы разлетаются по подушкам, когда он отбрасывает меня в сторону и забирается на меня сверху. Диван едва ли достаточно большой, чтобы вместить его тело, но он заставляет это работать. Его язык вдавливается в мой живот, и он прокладывает себе путь к моей груди и заканчивает свой путь на моей шее. Мое тело извивается под ним, отчаянно нуждаясь в трении, но он прижимает мои бедра к дивану. Он засовывает два пальца мне в рот, когда я скулю. Ни один мужчина никогда не смотрел на меня с таким непоколебимым желанием, как будто нуждается во мне.

— Соси, — командует он.

Я обхватываю губами его пальцы, вращаю языком и слегка киваю головой, желая, чтобы он представил, что я сделаю с его членом. Его глаза темнеют, и он опускает бедра, наконец, вознаграждая меня своей твердой длиной. Мое возбуждение растет и растет, не сдерживаемое, и я стону вокруг его пальцев.

Кейден заменяет их своими губами, и его стон посылает ток в мое нутро. Он дарует мне более резкие толчки, и я впиваюсь ногтями в широкую спину. Моя голова кружится и опьянена им, и я хочу его так сильно, что это причиняет боль.

— С тобой так хорошо, Элоин.

Мне нравится его похвала. Я хочу большего.

Он целует мой живот, пока мое желание не исполняется, и Кейден не становится на колени передо мной. Мужчина, который не преклоняется ни перед одним королем или богом, не колеблясь, делает это для меня. Я откидываю голову на кушетку, чтобы посмотреть, что он делает.

— Кейден. — Я не могу вымолвить ничего, кроме его имени, когда он закидывает мои ноги себе на плечи, оставляя следы любви на моем бедре.

— Твои реакции вызывают привыкание. — Он откидывает центральную часть ткани в сторону и прячет лицо между моих бедер. Моя голова откидывается на спинку сиденья, и я захлопываю рот рукой, чтобы сдержать крик. — Такая чертовски идеальная. — Он покусывает мои трусики, посылая толчки по всему моему телу. Я запускаю пальцы в его волосы, и он стонет между моих бедер. — Нет ничего, что я хочу сделать больше, чем сдвинуть эти трусики в сторону, но в первый раз, когда я попробую тебя, это будет не для кого-то другого, а потому, что ты жаждешь того, что я могу тебе дать, так же сильно, как я жажду дать это тебе.

Кейден продолжает дразнить меня, облизывать, сосать и кусать. Уделяя больше времени и заботы тем местам на мне, от которых у меня трясутся ноги. К тому времени, как он снова целует меня, я вся дрожу. Держа меня прижатой к себе, и у меня нет ни единой чертовой идеи, как нам жить дальше после этого. Но если он собирается пытать меня своим языком, я сделаю то же самое с ним. Я буду не единственной, кто покидает этот бордель с мучительно неудовлетворенной.

— Сядь, — командую я, и он подчиняется. Кейден тянет меня к себе на колени, прежде чем я успеваю соскользнуть с дивана, но я держу руку на его губах, когда он снова пытается меня поцеловать, и хихикаю над его раздраженным выражением лица и разочарованным стоном.

Мои губы скользят по его шее, и он вздрагивает подо мной. Я прокладываю дорожку из поцелуев вниз по его телу, останавливаясь на местах, которые заставляют его стонать, проводя по ним языком, покусывая и посасывая. Кейден прижимает мою голову ближе к себе, когда я это делаю, желая, чтобы я отметила его. Я продолжаю свое исследование, целуя между его грудными мышцами, вдоль татуировки, через несколько шрамов и вниз по прессу, пока любовные укусы не тянутся от его шеи до талии. Он смотрит на них с гордостью, когда обхватывает мою челюсть, и я сползаю на колени. Я никогда раньше не преклоняла колени перед мужчиной, но Кейден заставляет меня чувствовать себя сильной тем, как он действительно видит во мне свое спасение и проклятие в человеческом обличье.

Я смотрю на него сквозь ресницы.

— Тебе нравится видеть меня на коленях, демон?

— Элоин. — Его тон грубый и тяжелый. Я провожу руками по его бедрам и ладонью по его выпуклости через его свободные штаны, расстегивая шнурки зубами, чтобы дать ему больше места. — Блятские боги. — Его глаза закатываются, когда я провожу языком по его торсу. Мои бедра сжимаются, когда он вздрагивает, и я замечаю кончик его члена, торчащий из штанов. Он так же возбужден, как и я. Я наклоняю голову, чтобы иметь возможность лизнуть кончик.

— Блять, Эл. — Его руки летят к моим волосам и удерживают меня там. Я прислоняюсь щекой к его животу и продолжаю ублажать его. Я бы сняла с него штаны и обхватила его ртом, если бы мы обсуждали публичный секс, но я рада наблюдать, как самый могущественный мужчина в Раварине корчится и задыхается от моих прикосновений.

Его пальцы сжимаются, и Кейден заставляет мою голову подняться, врезаясь своим ртом в мой. Это плотское и полное потребности. Он кусает мою нижнюю губу, и я так безвозвратно потеряна. Меня отрывают от пола и уносят, но мне все равно, куда он меня несет, все, что меня волнует, это его прикосновения.

Замок щелкает, и меня вталкивают в дверь. Поцелуи Кейдена теперь выходят на новый уровень ярости, когда мы одни. Его бедра врезаются в мои, он снова кусает мою шею, и я не могу удержаться от крика. Я близка к тому, чтобы кончить от всех этих поддразниваний.

— Пожалуйста, позволь мне прикоснуться к тебе, — стонет он мне в шею. — Мне нужно прикоснуться к тебе, Эл. Позволь мне позаботиться о тебе.

О боги, его мольбы погубят меня.

Его пальцы нажимают на то место, где он мне так чертовски нужен. Я не могу говорить из-за облегчения, которое это мне дает.

— Мне нужны твои слова, красавица. Скажи мне, если это нормально.

— Пожалуйста, не останавливайся, — хнычу я.

— Слава, блять, богу.

Он несет меня к дивану у камина и вводит в меня два пальца, сдвинув мои трусики в сторону. Я засовываю голову ему в шею и громко стону. Мое тело дрожит, пока он гладит своими пальцами в медленном, мучительном ритме.

— Ты такая мокрая, — практически стонет он. — Это все для меня? — Я продолжаю утыкаться головой ему в шею. Он вонзает пальцы глубже. — Ответь мне.

— Да!

Я не знаю, почему он так на меня влияет.

Мне хочется ненавидеть то, как сильно он на меня влияет.

Поцелуи Кейдена поглощают меня, его пальцы подчиняю себе, и все, что я могу чувствовать, это его. Мое тело, словно в огне, и он подливает масла каждым прикосновением.

— Оседлай мои пальцы так, как ты оседлала бы мой член, — бормочет он мне в губы.

— Фантазируешь обо мне? — Я снова беру его в ладонь, и он прижимается своим лбом к моему. — Возможно, я превращу тебя в крикуна.

Он мрачно усмехается и захватывает мои запястья, останавливая свои пальцы внутри меня.

— Когда я трахну тебя, Элоин, это будет не в каком-то грязном борделе. Это будет где-то, где я смогу заставить тебя кончить столько раз, что твое горло охрипнет от крика моего имени. — Его пальцы снова начинают медленно двигаться. — Я собираюсь выебать идею о том, что я всего лишь твой союзник, прямо из твоего милого маленького разума.

Я становлюсь более мокрой от его слов и силы, которую он источает. Дыхание Кейдена стало поверхностным, и он выглядит так, будто жалеет, что отверг меня, и хочет прижать меня и взять прямо здесь.

Он сглатывает и сжимает челюсти.

— Будь хорошей девочкой и прокатись на моих пальцах.

Я качаю бедрами, медленно вращая ими, желая почувствовать, как его пальцы нажимают на каждый возможный нерв, подчиняясь команде. Мы продолжаем это, пока он не может больше сдерживаться и не вонзает их в меня. Я почти рыдаю от того, насколько непреодолимы эти ощущения. Я не могу дышать.

Кейден снова прижимается своим потным лбом к моему, не сводя с меня своего безумного взгляда.

— Ты можешь утешать себя, говоря, что сегодняшняя ночь, это миссия, но мы оба знаем, что ты не собираешься давать мне что-то фальшивое. Вокруг никого, но ты все еще у меня на коленях. Стонешь мое имя, потому что мои пальцы трахают тебя именно так, как ты хочешь.

Я пытаюсь произнести его имя, но меня останавливает масштаб того, что он со мной делает.

— Ты такой прекрасный беспорядок, дорогая. — Он облизывает губы. — Однажды мой язык заменит мои пальцы, а затем мой член заменит мой язык. Тебе бы это понравилось, не так ли? Ты хочешь, чтобы я трахал тебя до тех пор, пока все, о чем ты сможешь думать, это как ты находишь религию, когда ты наедине со мной.

— Кейден, — стону я, впиваясь ногтями ему в спину, не в силах ответить на вопросы и слишком уверенная в себе, чтобы отрицать правду, которую они несут. Он трет мой клитор, а я зарываюсь головой в его шею, чтобы заглушить некоторые звуки, исходящие из меня. Даже запах Кейдена доводит меня до крайности. Он дергает меня за волосы и заставляет смотреть ему в глаза, пока мое удовольствие достигает пика. Я кричу его имя, пока он выжимает из себя каждую унцию возможного удовольствия.

Я, сплошной комок хныканья и стонов, цепляясь за него изо всех сил. Кейден отпускает мои волосы и скользит рукой по моей спине длинными, успокаивающими движениями, целуя мои волосы и массируя корни. Он вытаскивает из меня пальцы, подносит их ко рту, чтобы облизать дочиста, и его глаза закатываются.

— Я хочу кое-что для тебя сделать.

— Поверь мне, ты только что это сделала, — говорит он, продолжая массаж обеими руками. — Твое удовольствие это мое удовольствие. — Он берет мое лицо в свои руки, замечая мое беспокойство при мысли о том, что я оставлю его неудовлетворенным, и дарит мне серию мягких, сладких поцелуев, пока я не начинаю улыбаться ему.

— Полагаю, миссия не увенчалась успехом, — бормочу я, теребя кружево на юбке.

— Это не так. — Я вскидываю голову. — Я видел, как под дверью плясал свет, и слышал, как кто-то врезался в стену. Вот почему я не отвел тебя к кровати.

Я наклоняюсь ближе и ухмыляюсь, когда его взгляд устремляется на мою грудь.

— Это единственная причина?

— Ты и твоя связь, — бормочет он, и я начинаю дрожать. — Под каждым зданием вдоль главной дороги есть камеры содержания под стражей. Райдер отвезет их туда для допроса, а мы спустимся вниз, как только оденемся.