Бойся пламени

Часть 3. ОГРАБЛЕНИЕ ГЛАВА 34

— Каким маршрутом вы покинули Имират? — спрашивает Саския, разглядывая несколько карт.

Мой разум рисует ледяной, опасный путь, по которому мы шли.

— Мы прошли через горы.

Ее глаза расширяются от шока.

— Вряд ли кто-то выживает после перехода через Этрил.

— Именно поэтому мы по нему и пошли.

Горы Сирен тянутся вдоль восточной стороны Эребоса, но лес Этрил находится между Имиратом и Вараветом. Звери таятся в их ледяных пиках, и сами по себе условия представляют риск для любого, кто ищет убежища.

— Есть пещеры, в которых мы с Кейденом можем укрыться в первую ночь. Они достаточно далеко от границы, но достаточно близко, чтобы добраться до них до наступления темноты. — Аллиард отвел бы меня туда, если бы Гаррик не знал об их существовании. Это религиозное место для Богини Жизни, поэтому там время от времени проводятся церемонии.

Саския щелкает пальцами в знак признания.

— Идеально. Праздников не будет, так что они должны быть безлюдными. Самым сложным будет пересечение границы.

— Да, оставаться скрытными и проникнуть в замок не составит труда. — Я смеюсь себе под нос и щиплю свои усталые глаза. — Кто-нибудь просветил тебя относительно информации, которую мы получили вчера вечером?

Она вскидывает голову.

— Ты пошла на задание? Куда?

Вход в палатку открывается, и Кейден, Райдер и Финниан заходят внутрь. Мои нервы на пределе, когда Кейден смотрит на меня с такой интенсивностью, что у меня подкашиваются колени. Большинство людей надевают на себя доспехи перед битвой, но наряд Кейдена сделан из прочной черной кожи с серебряными бронированными вставками. По крайней мере, он вооружен до зубов ножами, мечом за спиной и двойными топорами на поясе.

— Доброе утро, дамы, — приветствует нас Райдер, стоя рядом с Саскией и глядя на карту.

— Почему ты не сказал мне, что вчера вечером отправился на задание? Элоин собиралась рассказать подробности, — говорит Саския. Я смотрю куда угодно, только не на Кейдена, который теперь стоит на краю стола. Мои щеки горят еще сильнее, когда Райдер улыбается. — Где ты была?

Я облизываю пересохшие губы.

— В «Золотой розе», но это рядом с…

— Какого черта ты делала в борделе? — перебивает меня Саския, и я неловко смеюсь, прижимая руку к горящей шее и сопротивляясь желанию залезть под стол.

— Элоин придумала план по поимке организатора покушений, и мы помогли ей осуществить его, — непринужденно сообщает ей Кейден.

— Я бы помогла, если бы ты сообщил, — ворчит Саския.

— Честно говоря, Сас, я никогда не видел Кейдена таким… — Райдер машет рукой перед лицом, пытаясь подобрать подходящее слово из воздуха. — Преданным миссии.

— Я также стремлюсь заставить замолчать тех, чьи голоса меня раздражают, — отвечает Кейден.

— Вы двое можете закончить это позже. — Взгляд Саскии сверкает между ними. — Элоин, что ты обнаружила?

Благослови ее жажду знаний.

— Он не мог нанять новых убийц, он работал в одиночку, и я могу использовать амулет, чтобы открыть цепи драконов. Я верю, что они выкованы из одной и той же магии.

Улыбка Саскии становится шире, чем больше я говорю. Думаю, знания и интеллект поддерживают ее больше, чем еда и вода.

— Блестяще! Тебе удалось узнать его имя?

— Робик. — Настроение в палатке становится мрачнее. — Главный охранник Гаррика.

— Я бы остался, если бы знал, что это он. Ты должна была сказать мне остаться. — Финниан становится болезненно-зеленым, и его рука тянется вперед, чтобы схватиться за стол. — Скажи мне, что ты заставила его страдать.

— Заставила

— Ну, что бы ты ни сделала, он все равно заслуживал худшего, — добавляет Финниан. — Я выстрелю в линию лучников с твоего разрешения.

— Разрешение получено, — отвечает Кейден.

Линия лучников находится позади атаки, поэтому моя грудь не сжимается от беспокойства, как если бы он был в битве. Но никто из нас не видел битвы такого масштаба, поэтому я спрашиваю:

— Ты уверен?

— Убивая больше солдат, вы повышаете свои шансы, когда пересекаете границу. — Он выпрямляется во весь рост и поворачивается ко мне, нежно сжимая мои руки. У меня нет права уговаривать его остаться, кроме как по эгоистичным причинам. — С тобой все в порядке?

— Конечно. — Я хватаю его за лицо, чтобы опустить его до своего роста, и целую его в щеку. — Стреляй метко, кровожадный лучник.

— Я найду тебя, как только все закончится, — говорит он, прежде чем выйти из палатки.

— Я слежу за боевыми приемами Имирата, изменениями в рангах и развитием вооружения, поэтому я поеду с Финнианом, — говорит Саския, засовывая несколько ручек в карман, и снова переводит взгляд с Кейдена на Райдера. — Будьте осторожны.

— Мы всегда осторожны, — отвечает Райдер.

— Это не утешает, — стонет она, прежде чем уйти.

— Ее неверие освежает, — говорит Райдер. — Вы готовы?

Кейден кивает.

— И последовательно.

Они вдвоем поворачиваются, чтобы выйти из палатки, но я хватаю Кейдена за руку, прежде чем он успевает последовать за Райдером. Он поворачивается ко мне, и его замешательство тает, когда он замечает мой страх.

— Со мной все будет в порядке, — говорит он. — Мы не сможем добраться до драконов, если не найдем слабое место в их рядах.

— Тогда я пойду с тобой. — Я пытаюсь вырвать свою руку из его руки и сделать шаг к выходу, но он держит их вместе и тянет, прижимая мою спину к своей груди, и обнимает меня за плечи.

— Ты никогда не была в таком сражении.

— Я научусь на собственном опыте, — рассуждаю я.

— Я обещаю, что буду тренировать тебя, когда мы вернемся из Имирата, но они начнут охотиться на тебя, как только увидят на поле, и я не смогу сосредоточиться, пока не буду уверен, что ты в безопасности. — Я ненавижу то, каким спокойным он выглядит, пока я погружаюсь в панику.

— Это похоже на твою проблему, так что позволь мне разобраться с моей. — Я борюсь с его хваткой, но безуспешно. — Если ты хотел послушную королеву, то тебе следовало заключить сделку с кем-то другим.

— Да, ты моя проблема. — Его смешок заставляет мою спину вибрировать. — Но я бы никогда не стал тратить свое время на кого-то хуже тебя.

Я отталкиваю его руку от своей талии и разворачиваюсь к нему лицом. Это легче сделать, когда он не прижат ко мне.

— Я не могу просто оставаться здесь, пока вы все сражаетесь.

— Давай пойдем на компромисс. — Он вздыхает, вглядываясь в мое лицо, как он часто делает. — Хочешь стать целителем в одной из медицинских палаток? Это займет тебя.

Это не битва, но, по крайней мере, я буду полезна. Я киваю один раз, прежде чем пройти мимо него и направиться к его лошади. Битва скоро начнется, так что я не хочу тратить время на выслеживание кого-то. Вторая линия далеко, но в пределах видимости, и Кейден замедляет лошадь, как только мы ее прорываем. Нет никаких четких путей, это тактика, используемая для замедления возможного вторжения. Я не знаю, куда мы направляемся, но предполагаю, что чем мрачнее становится, тем ближе мы подбираемся. Мы останавливаемся перед одной из самых больших палаток, которые я когда-либо видела, и съезжаем с лошади.

— Здесь я тебя оставлю, — говорит он.

— Не дай убить себя. — Моя беззаботная попытка терпит неудачу, когда мой голос дрожит.

Он обхватывает мое лицо руками и смотрит на меня с абсолютной уверенностью, поглаживая большими пальцами мои скулы.

— Клянусь тебе, я вернусь. Я никогда не дам тебе обещания, которое не смогу сдержать.

Глубокий боевой рог прорезает воздух, и за ним следует несколько барабанных ударов, прерывая меня от произнесения слов. Его глаза снова бегают по моему лицу, и я понимаю, что мои делают то же самое с ним, наблюдая, как он пятится к своей лошади, отводя взгляд только для того, чтобы вскочить.

— Если ты чувствуешь себя отстраненной, я найду кого-нибудь, кого ты сможешь заколоть позже, — кричит он через плечо.

Я скрещиваю руки на груди.

— Я бы хотела заколоть тебя.

Его улыбка становится шире.

— Я люблю, когда ты так мило говоришь со мной.

Избыток раненых солдат стекается в палатку, как только начинается битва. Я быстро теряюсь в зашивании и перевязках. Исцеление всегда заставляло меня чувствовать себя полезной и давало мне чувство вознаграждения, когда задача выполнена и о ком-то позаботились. Мне нравится знать, что у меня есть возможность заботиться о ком-то, ухаживать за ним. Крики раненых усиливаются со временем, как и запах пота и крови.

По всему пространству установлено не менее двухсот коек, все они на одинаковом расстоянии друг от друга и оснащены медицинскими и дезинфицирующими принадлежностями на прикрепленной полке внизу. Иногда мне приходится лавировать между солдатами, которые задерживаются у кроватей, ведут беседы или держат руку раненого солдата. Целители работают быстро и точно, и все они одеты в черное. Я ловлю случайные любопытные взгляды на своей зеленой рубашке, коричневом корсете и брюках, заправленных в сапоги, но они исчезают, когда меня узнают.

Мои глаза бегают между койками, высматривая людей, которые мне дороги, и мое сердце останавливается, когда я замечаю знакомые косички, падающие с одной из них. Лицо Саскии искажается от боли, когда я подхожу к ней, а из раны на ее руке сочится кровь. Я ищу признаки Финниана, когда приближаюсь, но ничего не нахожу.

— Привет, Сас, — говорю я. Ее глаза резко открываются, и облегчение, которое нахлынуло на нее при виде меня, сжимает мое сердце.

— Эл, — выдыхает она. — Финниана не было при ударе. Я была в самом конце. — Слава богам. Я встряхиваю руками и продолжаю сосредоточиться на своей задаче, перебирая принадлежности под койкой. К счастью, в ее ране ничего не застряло, поэтому я хватаю антисептик и брызгаю им на вату.

— Будет немного жечь, — предупреждаю я и как можно мягче накрываю ее рану. Тело Саксии подпрыгивает на койке, и я предлагаю ей свободную руку.

— Блять, боги, — шипит она и сжимает мою руку так сильно, что мне кажется, она сломается. Она резко втягивает воздух и медленно выдыхает, через приоткрытые губы, слегка расслабляясь.

Я дезинфицирую иглу и продеваю нитку через верх, беру чистую тряпку, чтобы промокнуть кровь. Мокрая тряпка хлопает, когда я бросаю ее рядом с ней и начинаю зашивать ее рану. Я промокаю по мере необходимости, делая первый набор стежков, и поворачиваю иглу, чтобы зашить рану.

— У тебя болит где-нибудь еще? — спрашиваю я.

— Нет, только рука. — Я рада, что ее голос перестал дрожать. — Спасибо, что помогаешь мне.

— Тебе не нужно меня благодарить, — отвечаю я, не отрывая глаз от стежков.

— Как ты, на самом деле? — тихо спрашивает она. — После того, как снова увидела этого мужчину.

— Я в порядке. — Я ненадолго замолкаю, чувствуя на себе ее взгляд. Но это не для того, чтобы разобрать меня на части, это забота друга. — Кейден помог мне.

— Пытки, одна из его специализаций.

— Он помог мне после пыток, — тихо говорю я. Он нашел меня, пытающейся вытереть кровь из-под ногтей, паникующей и трясущейся на полу от ощущения, что на мне застрял кусочек Робика. Это было слишком, чтобы справиться, поэтому он справился с этим за меня, аккуратно очистив кровь и с моих, и с его ногтей и заварив мне чашку лавандово-ромашкового чая. — Он остался со мной.

— Скажи мне, если мои руки на тебе это слишком. Я счастлив просто сидеть рядом с тобой, — сказал он. Но я попросила его остаться, и он держал меня, пока сон не дал мне передышку. Он поцеловал меня в лоб, прежде чем выскользнуть из кровати, чтобы начать свой день, а я притворилась, что все еще сплю. Слишком труслива, чтобы встретиться с ним лицом к лицу прямо сейчас.

— Он хороший человек, даже если он в это не верит, — говорит она, пока я заканчиваю зашивать ее, и я не могу не согласиться.

— Как ты себя сейчас чувствуешь? — спрашиваю я.

— Лучше. — Хотелось бы мне иметь тоник, чтобы облегчить ее боль, но я уверена, что он есть у нее в палатке. Я наклоняюсь и обнимаю ее так крепко, как могу, и она поднимает здоровую руку, чтобы обнять меня.

— Могу ли я получить следующее объятие? — Я выпрямляюсь и бросаюсь к Финниану, обнимая его за шею, пока его смех заставляет вибрировать мою щеку. — Прежде чем ты начнешь рыскать, я не ранен.

Я отступаю назад, чтобы осмотреть его, желая убедиться, что он действительно невредим. Часть моих нервов успокаивается его присутствием, но я не буду полностью спокойна, пока Кейден и Райдер не вернутся.

— Прости, что беспокоюсь о тебе. — Я протягиваю руку, чтобы взъерошить его волосы, примятые шлемом. — Ты можешь принести Саскии воды?

— Конечно, — отвечает он, прежде чем пройти мимо меня в поисках воды.

Я перехожу к койке рядом с Саскией и улыбаюсь мужчине с раной на ноге, нахожу те же принадлежности, которые использовала ранее, и зашиваю его. Закончив с ним, я иду к следующему человеку, повторяя схему, пока не сбиваюсь со счета, скольких людей я перевязала. Мои пальцы онемели, а кровь запеклась под ногтями и разбрызгалась по рукам.

Я заканчиваю шить женщину и снова бросаю взгляд на вход. Это ритуал, который я проделываю, когда заканчиваю. Я получу пощечину, если Кейден не появится в ближайшее время. Даже малейшее движение у входа заставляет меня остановиться и посмотреть вверх на середину стежка.

— Спасибо, королева Элоин, — говорит женщина, пока я вытираю ее кровь с рук. Я улыбаюсь ей, когда она перекидывает ноги через борт и опирается на другого солдата, чтобы помочь ей уползти.

Мои глаза прикованы к отверстию, но Кейден так и не появляется. Бесчисленные солдаты входят и выходят, но это никогда он. Я бросаю окровавленную тряпку на стол, как только мои руки становятся чистыми, и все причины, по которым он никогда не войдет в эту палатку, терзают меня.

— Где ты?

— Кто этот счастливчик, привлекший твое внимание?

Я поворачиваюсь на голос, и меня пронзает облегчение. Волнистые волосы Кейдена примяты, и он весь в смеси крови и грязи. Даже после битвы он все еще достаточно красив, чтобы пленить меня. Он отталкивается от койки, к которой прислонился, и подходит ближе, заключая меня в свои объятия.

Я хватаюсь за койку позади себя и думаю, как долго он за мной наблюдал.

— Ты его не знаешь.

— Нет? — Он одаривает меня садистской улыбкой, ямочками и всем остальным. — Я бы с удовольствием представился.

— Была ли атака успешной? — спрашиваю я, сжимая губы, чтобы скрыть улыбку. Если он замечает, что люди наблюдают, он не обращает на них внимания. Я знаю, что нам следует быть осторожными, несмотря на подписание договора, но я никогда не была поклонницей правил, и нарушить их вместе с ним так чертовски заманчиво.

Он кивает.

— Мы уедем через несколько часов.

Моя улыбка расплывается. Опасность, это запоздалая мысль, потому что я снова увижу своих драконов.

— Сядь на кушетку, я перевяжу тебе плечо, прежде чем мы уйдем. — Я обрываю его, когда он открывает рот, чтобы возразить. — Сейчас не время быть гордым. Снимай рубашку и садись.

— Я не гордый, — ворчит он, вынимая меч из-за спины и обнажая свой торс, усеянный любовными укусами, которые он с удовольствием демонстрирует. — Я все еще дышу, и мной командует кто-то вдвое меньше меня, жизнь никогда не была лучше.